История одного интереса 32 глава

 
Глава  32.


Едва вертолёт опустился на площадку, и тряска несколько улеглась, как к машине тут же подбежали военные, даже не по службе, они просто хотели увидеть своими глазами живых легионеров. Сфотографироваться.  Но охрана, если она охрана, то во все времена одинакова. Преторианцы угрожающе ощетинились копьями, чуть приопустив их, в направлении подбежавших, и хотя этот кадр был совершенно восхитительным, в серьёзности их намерений защищать, теперь, как и в неподдельности людей древности, не сомневался никто. Каждый пилум (копьё) был нацелен вполне конкретно, и охотников проигнорировать молчаливое предупреждение, не приближаться слишком близко, не нашлось. Некоторые даже фотоаппараты передумали поднимать, опасаясь стать неправильно понятыми, при земной жизни.
Старавшийся не терять невозмутимости,  Марий всё же был заметно бледнее обычного, и, чтобы как-то себя утвердить в правильности сделанного выбора, попросил Нечаева предвосхищать своим рассказом ход событий, называемых нами протокольной встречей. Яцек в двух словах пояснил, что столь необычная встреча двух культур, разделённых веками, кажется невероятной их современникам, и они просто хотят своими глазами видеть это, принимая за чудо. Ответ Зосимуса удовлетворил. Он улыбнулся, и спросил:
- Яцек, а почему ты решил, что для меня и тебя это обыкновенное событие, а не чудо?
Ответ Зосимуса потряс настолько, что тот даже остановился, и в изумлении уставился на Яцека и Нечаева младшего. Яцек простецки произнёс следующее:
- Извини, Марий, забылся, но это правда, механизм, который перенёс нас в твои владения, и теперь перенесёт – отсюда, к нам, сделан был нашими, с Сергеем, руками. Это было так долго, что мы привыкли к тому, что делаем чудо, и оно стало для нас работой, как дом строить, или капусту выращивать!
- В наше время людей, обладающих большим умом и знаниями, берегут надёжней, чем казну! Для эмпирических опытов есть солдаты! Зачем было рисковать вами!
- Мы, как Аристотель, хотим всё знать, сами, а не по рассказам солдат. Мы и пришли в твой мир тайком от верховной власти, но нас простили, ведь мы сотворили это чудо, и, возможно, сотворим ещё более грандиозное! Знаешь, мы откроем тебе всю правду. Нам необходимо было привезти тебя сюда для того, чтобы мы смогли после проводить тебя назад, и таким образом нарушить приказ вернуться домой навсегда. Мы нужны легиону, Балтике, и ты – наш билет, предлог, для возвращения в Балтику.
Переварив всё сказанное, Зосимус покивал головой:
- Я рад, что не ошибся, назвав вас своими друзьями. Ну, что будет дальше?
  Сергей пояснял, что далее они пересядут в специальную ёмкость, чтобы пересечь барьер времени без неприятных ощущений, где и совершится встреча с его миром.  В окружении охраны, в таком же пурпурном плаще, как у преторианцев, только с богатой отделкой по краю, Марий уверенно подошёл к двери уазика, но, оглянувшись на охрану с копьями, свернул к тентовому камазу. Эта заминка изменила многое.
К Сергею подбежал сержант связист, и что-то доложил. Сергей покивал головой и обратился к присутствующим:
- Товарищи офицеры, прапорщики и сержанты. Мне только что доложили о том, что значительно превосходящими легион силами, к месту строительства фортификационных сооружений, к тому месту, которое, как наиболее подходящее, предложил под заселение лично я, приближаются полки неизвестного войска. Считая положение достаточно серьёзным для остающихся там наших военных специалистов, вынужден заявить о нашем возвращении в город, названый его основателями именем Балтика, для отражения нападения. Прошу оказать помощь доставкой световых и шумовых пиротехнических зарядов, зажигательных и трассирующих боеприпасов, и всего необходимого для оборудования линии обороны. Численность войска оценивается нашей воздушной разведкой в десять – двенадцать тысяч пехоты и конницы, к которым продолжает прибывать подкрепление. Надеюсь, что руководство поймёт необходимость такого шага, и прошу не изменять графика проведения эксперимента по пересылке силовой установки. Мы теперь же покидаем опасный район, как место возможного радиационного заражения.
Прошу принять во внимание обстоятельства, и не считать сказанное мной притянутым поводом для продолжения эксперимента.
 В лагере ещё есть наши люди, и я за них отвечаю. Пан Пясецкий возвращается со мной, являясь переводчиком с латыни, он здесь незаменим, и это его добровольное решение.
Сказанное Нечаевым в микрофон, тут же было услышано на Большой земле.  По окончании заявления, несколько офицеров приблизились к Сергею, и он коротко переговорил с ними.

Внезапно к мареву на той стороне приблизился одинокий силуэт, и кто-то,  отчаянный, прыгнул в прошлое мира. Приземлившийся, кувырнулся на земле, видимо здорово ударившись коленом. Первым среагировал пан Яцек. Он подскочил к человеку, и  накрыл его голову  своей рубахой, чтобы не сильно обжигал новый воздух, а после, когда и другие подошли, поднял хромающую женщину на руки.
- Полагаю, что это было достаточно опасным поступком, зачем она это сделала? – спросил Марий Зосимус, обращаясь к Шаповалову для перевода, но ответил сам пан Пясецкий:
- Для того, чтобы быть рядом со своим мужем.
- Кто же этот счастливец?
- Я.

Всю обратную дорогу, к строящейся крепости, пани Хелена почти безотрывно смотрела на мужа взглядом, полным обожания. Сам же пан Яцек был занят беседой, в которой кроме него самого, приняли участие Сергей Нечаев, Эвальд Шаповалов, и Марий Зосимус. Охрана и свита военного легата нет-нет, да и бросали завистливые и тоскливые взгляды на счастливую женщину. А где-то их любимые сейчас, что с ними!
Во время обратного полёта время зря не терялось. Шаповалов воспользовался им и подсел к Марию:
- Зосимус, ещё при прежней нашей встрече я удивился тому, что Вы, ваш легион, который был в составе легионов Восточной Империи, оказался в одном походе с легионами Запада. Как такое могло произойти?
- Это правда, мы прибыли по приказу Императора Константина  во владения Западной Империи, когда там творилось полное беззаконие. Вестготы, аланы и, примкнувшие к ним, племена свевов, прорвали границу, и хлынули лавой на просторы  земель подчинявшихся даже не августу или цезарю, а опекуну Гонория. Необходимо было провести решительные военные действия, но Рим медлил. Всё произошло быстро и без всякого противления. Войска в Британии, и Галли, понимали, что могут быть отрезаны от метрополии, и затем легко уничтожены многократно превосходящим их противником. Мы уже не надеялись на поддержку бежавших наместников Гонория, их не было. Легионы Запада были брошены, и никто не посмеет обвинить их в измене за то, что легионы Западной Империи присягнули Константину – императору Восточной Империи. Он дал, нам всем, шанс выжить, а провинциям, в которых мы были размещены, получить защиту Восточной Империи.
Наш легион, первоначально, прибыл в Долмацию для похода к северным границам Восточной Империи, для усиления её влияния вплоть до моря, называемого вами Балтийским, но мы, внезапно, оказались в самой гуще событий.
- Это было давно? – задал вопрос Шаповалов - мне важно понять, потому что наше времяисчисление идёт от рождения Христа.
-Тогда это был …видимо, четыреста шестой или четыреста седьмой год, по вашим порядкам исчисления.
Мы намеревались воспользоваться наступившим миром, согласно договорённостям с германскими племенами, и пройти от Августы, сквозь их главные силы. Готы  были ослаблены битвами с франками, и мы рассчитывали пройти к побережью таким образом, чтобы войска возможного противника отказались от идеи нашего преследования. Ни один из нас не угадал их действий. Противник, едва оправившись от тяжёлых потерь, не остановился. Он продолжил накопление сил для своего продвижения, и мы столкнулись лоб в лоб с его, тайно готовившимися войсками, которые понимали необходимость нашего уничтожения, потому, что мы стали бы для них занозой, и, имея такой кулак у себя в тылу, они бы далеко не ушли. Мы должны были проткнуть, как гладиусом (мечом) их земли, и, пройдя до моря, укрепить своё господство в этих местах, заставив считаться с нашей силой, но вместо этого - попали в ловушку. Поставленная на нас, на случай, если бы Рим что-то заподозрил, и выслал свои легионы, она сработала от того, что мы, с совершенно иной целью, случайно, проложили свой путь в направлении их секретного лагеря. Они и решили, увидев нас, что мы посланы Римской Империей, и значит не должны сообщить о готовящемся вероломном вторжении, потому и напали на нас на марше, уничтожая прежде всего тех, кто стремился отступить. Наши легионы тоже были бы уничтожены, если бы мы повернули назад, а не продолжили продвижение вглубь. Разделаться с нами они решили позже, и это время видимо пришло, в их понимании.
Я долго размышлял над загадкой нашего чудесного спасения, но всё сложилось только теперь, когда вы рассказали мне про то, что сталось с моим Римом, и как. Я не считаю себя повинным в том, что мы, после происшедшего с нами, выгребали в их деревнях всё, что нам требовалось, и сжигали непокорные селения до голой земли. Они сами навязали нам такие взаимоотношения. Теперь я хорошо понимаю логику тех событий, а тогда это было столь внезапным! Досадным! Они грабили наши дома! Они разрушили у нас Рим, а мы – построим наш город на их землях!
- Марий, но как вам удалось здесь выживать все эти годы? Ведь не было пахотных земель, не было достаточной торговли!
- Мы именно выживали, а не жили. Граждане Рима привыкли к тому, чтобы везде, куда ступит их нога, утверждать свой порядок, и вначале всё складывалось не так плохо. Мы стали продавать кое-какую глиняную утварь и обувь из выделанной кожи. Помогала охота и ловля рыбы. Но вскоре после того, как произошёл раскол, и часть мятежников покинула наш лагерь, ситуация резко переменилась. Покинувшие лагерь создали отрицательный образ римлянина в глазах местных племён. Грабежи и поджоги не прекращались до тех пор, пока не пришли вы. Нам не хватало поручителя перед здешними крестьянами в том, что мы только пришли вместе, а после они стали жить сами по себе, что только по одежде они похожи на нас.
Я не удивлюсь, если узнаю о том, что и этот поход на наш лагерь явился результатом вреда, нанесённого крестьянам бандой недоумков, ведь мы здесь жили достаточно мирно, и Вестготы не знали точно, где мы.
От любопытного экскурса в дела давно минувшего, но, ставшего для историка нынешним, времени, Эвальда отвлёк Сергей Нечаев:
- Извините меня, Эвальд Викторович, но это срочно - Зосимус, я, как руководитель нашей группы, должен знать о том, какие действия будут предполагаться к осуществлению со стороны легиона для организации обороны. Я отдаю себе отчёт в том, что, по нашему предложению, вы оставили лагерь, имеющий защитные сооружения, и переместились в новое место. Я собираюсь оказать вам техническую и военную помощь, поэтому прошу пояснить нам порядок действий, чтобы мы смогли их согласовать.
- Выбор у нас не велик. Какое-то время осаждающих будет сдерживать река, с одной стороны, и болото – с другой. Мы не дадим им построить пепреправу, и станем топить их лодки и плоты. Свой же мост мы уже разбираем. Но как только замёрзнет река и болото, мы будем вынуждены принять бой в тех стенах, какие успеем сложить к тому времени. У нас останутся только вода и рыба, и то, что получим от вас. Это означает, что мы должны будем вырываться из осады. Значит уцелеют единицы…
- Понятно. – откликнулся Нечаев - Со строительством мы вам поможем. Но главное, я думаю, – напугать их. Напугать так, чтобы они и близко боялись подойти, и забыли об осаде, как таковой.
- Я вполне допускаю, что могущество знаний последующих поколений способно с лёгкостью разрешить возникшую ситуацию, и не вижу причин отказываться от предложенной помощи. Главное для меня в этих условиях – сберечь моих людей.
- Тогда улыбнитесь, я обещаю, что эти племена, кто бы они ни были, увидят гнев богов, ведь не просто же так мы оказались здесь и сейчас!
- Сергий, думаю, что и с моей стороны правомерен вопрос относительно Ваших намерений.
- Сначала мы проведём разведку с воздуха и земли. Чтобы определить, кто эти люди, и сколько их, а после определим способ их изгнания. Я не сторонник метода уничтожения – мы не имеем права на крупные военные действия, хотя можем их уничтожить хоть теперь.
- Хорошо, тогда мы положимся на данное вами обещание, но улыбаться я не стану – меня слишком беспокоит судьба наших семей.
И ещё мне бы хотелось, чтобы сверху могли рассмотреть войско противника не только я, но и мои помощники. Они сумеют верно оценить степень опасности угрозы и вражеские силы.
После этого Сергей обратился к Шаповалову:
- Эвальд  Викторович, вы бы не смогли прояснить нам, кто, этнически, может угрожать нам здесь, в Поморье, подходя с Запада и Юго-Запада-Запада?
- С удовольствием. Взгляните на карту:
 

Легионы прошли южнее Тевтовургского леса, от Бонны на северо-восток, пока не упёрлись в морской берег. Выполнив задачу, легионы отошли от моря на более удобное для обороны место и построили временный лагерь, который оказался довольно постоянным.
Они прошли прямохонько через земли вандалов и тех самых готов, которые захватили Рим. Без сомнения, что сражение, из которого ленионы: Примигения, Августа, вышли живыми – явилось самым первым сражением за Рим. Славный Зосимус этого не мог знать, но это так. Теперь я, как историк, могу смело заявить, что именно это сражение нанесло ощутимый урон диким племенам, и подарило ещё два года мирной жизни италийским землям. Так что погибли граждане Рима не впустую. Шаповалов перевёл это на латынь. И Зосимус вместе со своими подчинёнными переглянувшись, просветлели лицами. Было хорошо заметно, как взгляды их повеселели, словно камень с души сбросили.
- Эвальд, но почему вы решили, что это те самые вандалы пришли за нашими жизнями? Разве мало племён по всем землям до Верхней Германии!
- Это так, но не у всех из них есть шлемы легионеров или римские поножья и гладиусы. Наблюдателями было замечено оружие римских легионеров. Как Вы думаете, каких легионов?  Я полагаю, что тех, которые пали в бою.
Марий насупился. Он внутренне кипел, и , наконец, его прорвало:
- Граждане Рима, честь наших павших товарищей попрана, честь  Империи принижена. Мы обязаны дать достойный и сокрушительный отпор. По возвращении в Балтику будет собран совет триариев, (высшего командного состава, командиров когорт) но головы тех из вас, кто сопровождает меня, здесь, с вами. Вы слышали всё, и теперь я жду ваших предложений по построению обороны.
Но первым откликнулся Сергей, вмешавшись:
- Марий, я предлагаю возвести стены Балтики из неизвестного вам, но разгаданного нами секретного состава, из которого строились Египетские пирамиды. Мы называем его бетоном. Это рукотворный камень, крепкий, как гранит. Стену по периметру Балтики мы сможем возвести за два месяца, и только снаружи выложим её кирпичом, чтобы не раскрыть секрета противнику. Кирпич нам будут подвозить, так что нужны будут только рабочие руки. Много рабочих рук.
- Я видел ваш трактор, но даже с такой фантастической техникой я бы поостерёгся смеяться до сражения.
- Я улыбаюсь тому, что сражения видимо и не будет. Мы всё дело управим иначе. Я попросил, чтобы нам кое-что провезли с «Большой земли».
- Что значит «Большая земля»?
- Это та территория, которая не находится в окружении противника, своя земля, где находятся основные силы.  Для тебя земли Империи – Большая земля, но она слишком далеко, и даже не знает о том, что вы вообще живы. Но, как только этих диких людей разгоним – съездим в Рим.

Беседа сама собой прервалась. Центурионы докладывали свои соображения, но делали это не очень уверенно, поскольку понимали, что у Сергея в стакане все кости крапленые одними шестёрками. Это его игра.