.................Ну, вот – опять экспромтик.
.................Май 2007 г.
Несколько лет назад дело было. Захожу в аптеку, надо было срочно приобрести что-то для ребят: я был в отпуске, а перед отъездом в страну зарубежного командировочного пребывания позвонили кореша с чужбины, зная, что я скоро возвращаюсь, и попросили подкупить пачки две превентивных резиновых изделий, похожих на надувные шарики. Неудобно как-то, в целом, но пацанов-то надо уважить.
Там, в аптеке, толпища народу. Работает лишь одно окошко. Очередь, соответственно. Но, очередь более-менее спокойная и интеллигентно тихая.
Выделяются, пожалуй, лишь бабуська лет восьмидесяти, нервно и постоянно шурудящая своими бумажками-рецептами и платочком с денежкой в нём завёрнутой, да спитый-спитый, сизый и опухший алкаш, зажавший в трясущемся кулачке всю свою накопленную на сдаче пустой тары наличность. Ну, и я, естественно, выделяюсь, как чёрный волосатый обезьян, потому как душно, кондёров нету, пришлось расстёгивать рубашку до пупа и обнажать буйно-растительный торс с обозначившимся под грудной клетью пузиком. Однако лицом изображаю значительность, серьёзю лицевой мускул, так сказать.
Стоим. Медленно течёт и время, и поток болезных товарищей к окошечку фармацевта, или, как там называется – провизора, что ли.
Бабуська волнуется – ей тяжеловато, поди, в таком ватно-мокром климате стоять-то, да ещё и в пальтишке демисезонном с оренбургской шалью поверх. Но, помалкивает.
Переживает и дёргается, что вполне логично в контекстном изюме, наш алканоид с выбритым до синевы носом. Терпит, товарищ, терпит. Не выдерживает. Выскакивает из своей очередной ячейки. Подгребает к окошечку. Пытается протиснуться к нему, отталкивая замешкавшегося и тормозящего с ответом на вопрос провизорши-фармацевтши ботаника-молодожёна в очочках:
- Мне, - кричит, - положено! Я афганец! Дайте-ка настойки боярышника одну бутылочку.
Провизорша его игнорирует. Народ поднимает незлобивый, но ощутимый такой звуковолновой фон.
Алкаш дёргается-дёргается, суетится перед окошком, машет уже молча ручками. В итоге водружается туловищем на прежнюю позицию.
Я стою, не переживаю – мне выгодно, чтобы все побыстрее рассосались, да и сзади бы никого не было, чтоб спокойненько без свидетелей прикупить партию изделий для ребят.
Подходит бабуська к заветному окошечку. Протягивает бумажечку-рецептик.
Фармацевтша-провизорша читает. Подаёт бабуське одну скляночку.
- Ты что ж мне дочка один то пузырёк даёшь? Надо не меньше трёх!
- Да, куда ж Вам, бабушка столько?
- Ды-к, врач-то сказал, что пить надо по тридцать грамм утром, в обед и вечером!
- Бабушка! Это же восьмидесятиградусная спиртовая настойка валерианы (или чего-то похожего, не помню уж точно, но что-то успокаивающее)! Вы ж так алкоголичкой станете, по двести грамм в водочном пересчете регулярно употреблять в Вашем то возрасте!
Алкаш напрягается, услышав про граммы, про «двести», про «ежедневно» и про водку. Вслушивается глазами в переговоры у окошка.
Бабуська, удовлетворённая, отходит.
Алкаш не выдерживает и подпрыгивает к провизорше, не дожидаясь своей очереди и отталкивая какую-то персону:
- Девушка! Товарищи! Я – ветеран Чернобыля, я – ликвидатор! Книжку дома забыл, подтверждающую! Срочно необходимо лекарство! Срочно.
- Ну, ладно уж, берите! - Коллегиально соглашается очередь.
- Девушка, мне, пожалуйста, вот этого, которое по три раза в день по тридцать грамм!
- В смысле? - вопрошает девчушка-провизорша.
- Ну, вот того, которое, как водки двести грамм!
- Не поняла!?
- Ну, вот бабульке Вы сейчас дали! Как водка! На все! - и высыпает на денежное блюдечко провизорше все свои текущие оперативные банкноты и монеты из трясущейся от болезного измору ладошки.
***
Всё устал я, ребята. Да и многовато для экспромтика. Продолжение сценки в части про покупку для пацанов расскажу позже... А то вот уже третий день на балконе шахматишки расставлены, всё никак не успеваю защиту Бенони разобрать, да определиться между вариантами - Нимцовича предпочесть, иль Тайманова. Вообще-то лет двадцать уже разбираю, лентяй. Я ж, знаете, поигрывал раньше, по детству и юношеству. Поигрывал, да. И вживую турнирил, и по переписке с аксакалами бился-сражался. Эх, не знал мой армейский замполит, капитан Москаленко, в годы моей срочной службы всё удивлявшийся, мол, как ты, Гырча, так много успел «на гражданке» - по боксу разряд и профессиональные права получил, языки выучил восточные, - это он, безусловно, «загнул» - чего ж я там за первый курс успел выучить-то, - Мигеля Деунамуно с Бьорнстерне Бьорнстоном цитируешь, гитарой владеешь, пиитизмом окрестности умеешь зажечь… Эх, не знал мой армейский замполит, капитан Москаленко о такой вот имевшейся казусности моей, о пристрастии скрытом, о владении гамбитами да защитами Нимцовича и Каро-Канн… Всё. Не отвлекаемся. Иду партейку разбирать.
-------------
Продолжение сценки – часть 2. Гиви и Абдул - http://www.proza.ru/2008/01/05/106
Продолжение сценки – часть 3. Девчушка и непосредственно Обезьян - http://www.proza.ru/2008/01/05/109