Етаг, начнем сие откровение с самава начала. Адним невйибенно солнечным майским днем в моей бывшей уже школе мы играли фенал Суперкубка школы па футболу нах. И на 10-й минуте этого мадча я получил нихуевый удар локтем в правый бок. Я упал и в моей голове пронеслось: «Фот песда…». Ну может еще че пронеслось, я просто не помню нах. Но никуя, как бравый терминатор я встал и отважна даиграл оставшие в мадче 50 минут. Даже забил адин гол, как потом оказалось, пабедный. Команде соперника был зощитан слив, и мы довольные пашли па дамам. Но пазитифф ат ащущения сибя первонахами на таком крупном саревнавании быстра куда-то улетучелся нах. Ибо мой правый бок охуенно болел. Аднака к вечеру все приутихло, и следующий день я ходил уже пачти не абращая внимания на слабую боль фсе в там же. И вод настало васкресенье. Я возвращался дамой, и вдруг пачти у самого подъезда я чуть не обосрался от сильного приступа боли в боку. В лифту я аж сел на пол. Пронеслась еще одна мысль: «***се!». Но я реально думал, что сие явление это ниспослание свыше говорящее мне о том, что я траванулся, и мне необходимо срочно просрацца. Извините, просрался. Лучше не стало. Потом моя пищеварительная система стала сокращацца и пытаться освободить себя из моего тела. Попросту я чуть не выплюнул кишки. Короче, блевал. И это было больно нах.
Через 15 минут я уже валялся полумертвый на диване и стонал как рожающий бегемот. Сцуко, становилось еще больнее. Я папрасил маму вызвать бравых ребят из страны Оз, (типо «ноль-три» еще мона прочетадь как «оз» - для падонкафф). Ани аткликнулись и примчались уже через триццать минут. Хотя станция скорой помощи находицца ахуенно далеко – пешком я дахажу да нее за целых 5 минуд. Но меня это не смутило тогда. Маладайа врачиха памацала мой живот и изрекла деагноз. «Ниибацо гастрит!» Потом написала пару слов на бумажке и сказла чтоб кто-нить сбегал за этим в аптеку. А на этом их миссия собственно заканчивается, и они поехали дальше нах. Отец побежал за лекарством, я же продолжал рожать ежика. Я чуть не плакалъ от боли. Еще через полчаса мне дали выпить ложку какой-то мутной жижи, от которой мне децл стало лучше. Минуты на две. И снова я котался по девану, пугая стонами свою и таг уже агалделую ат жизненных передряг кошку. Надо было просто видеть ее ****о. Она проста не знала, как себя вести в такой ситуации, и тоже начала нах суетицца. Но мне тада было пох. Фтарайа скорая приехала еще быстрее – минут 40, скозали «Опендецыд» и позвали с собой. Я согласился, ясенхуй.
Повезли в бальницо номер 11, именуемую в нашем районе филиалом морга. Я вообще опечалился. В санпропускнике меня посадили на лавочку и скозали ждать. Тетя поспрашивала мое имя-фамилие, потом че-то еще написала и пазвала доктора. Доктор меня пасматрел и выдал третий за вечер диагноз: «Язва и ниибёт!» Я спрасил ево: «Будут резать?», на что креативный доктор ответил мне: «Режут свиней!» и удалился. Я снова остался в одиночестве и тока слышал мирное похрапывание за шторкой. Тут кто-то произнес: «Женя, обрабатывай ево», и я почуял, што мне пришол окончательный песдец. То, что делал со мной тетя Женя, не магло даже прийти в башку начальникам нацисских концлагерей. Ана брила мой живот и ниже станком гадофф 80-ы без хотя бы мыла и воды. Вот тут-то я поорал. Я мысленно отправлял ее в газенваген и саветовал убить сяапстену, но не решалсо скозать это вслух, так как чуял, что в ее мозге заложены еще более страшные способы пыток чилавека. Но волоса к щастью закончились. И тетя Женя ушла дальше спать.
Потом меня отправили на рентген. «Ты молодой, сам дойдешь, зачем тебе коталко?», - эта фраза заставила меня окончательно ахуеть. Я действительно убедился, что в этом отделении морга работают профессионалы своего дела, просто аццкие отжеганы, которые со слезами на глазах будут рассказывать потом истории аба мне и мне падобных где-нить за столом напремер. Када меня фотографировали на память, я упал в обморог от боли. Но меня падняли, показали мне мои фотки и отправили нозад к вратам сего ада. То бишь в санпропускник. Заставили пассать якобы на анализы, думал, может и посрать попросят, но, видимо, не хотелось им копацца ночью при тусклом свете в моем гавне. Отправили меня на фтарой етаж в хирургическое отделение, куда тожы поднимался сам. Но нихуя, поднялся. Заботливая медсестра предложила мне пойти поспать в палате до утра, но в ее глазах это было как пожелание пойти поскорее и сдохнуть, ибо день был тяжолый и она устала. Но это в мои планы не входило. Я папрасил позвать вроча. Объяснил им что у меня охуенно аццки болит в правом боку, и я несовсем уверен, что это нормально. Пришол врач, посмотрел и скозал: «Будем тебя четвертовать». Павели в аперационную. Я сам залез на стол. Маи ноги и руки привязали к сталу, вкололи какую-то ***тень в левое плечо, и тут началось самое старшное. Я услышал слово «каттетер», но с хуя ли мне было тогда знать, что это такое. А это, братцы, такая трубка, которая вставляется в мочевой пузырь прям через йух. Вот таг. Я орал благим матом. Но они сделали свое черное дело и скорее всего, даже записывали все это на камеру. Ну, па крайней мере, мне таг кажецца. А потом был еще один укол, и я тут же провалился в пустоту…