Йа сидел ф полате и стродал ***ней. Шла среда. 10-ый день пребывания в этом предбаннике морга. Уже прошол сон-часъ, пришла мамо, принесла хавки. Ибо жрать бальничную баланду йа не собиралсо. Попробовал адин раз соленую манную кашу с комками и больше ись этот корм для собаг не захател.
Ну таг вот, сижу йа на диванчеге около полаты. Фтыкаю музон. Туто смарю, пришол оформляццо новый клиент. Тоже нах как йа поднялсо без коталки, хотя видно - ***во ему што песдец. Главно, держицца рукой за жывот, а глоза куда-то ф пол и не двигаюцца. Либо он просто ахуелъ от боли, либо голова не ево, тока што пришита и к телу еще не прижылась. Походило на почерк Сан Саныча.
Потом он зашол ф полату, сел на кровать и снова уставилсо куда-то в адну точку. Лишь изредка вздыхал. Йа подумал, што он нарк. И уже продумывал планы о том, што он будет поставлять мне синтетический заменитель кеторола. Хотел уже познакомиццо, но ево повезли на аперацийу.
Часа черес два доставили ф полату. В пузо ему вставили такой же водопровод каг и мну, тока одну трубку. Вечером он был савсем ***вый, видимо наркос ево парядочна торкнул. Заговорил йа с ним тока утрам.
«Андрей», - прецтавилсо он. Йа ответил: «Мну». Зовязалсо разговор.
Просто разговор.
А какова *** еще можно делать в ****ой бальнице, каг не писдеть аба всем што можно нах?!
………
СЗОТ, продолжаем…
Он россказал, щто ему стала плоха на работе, но вместа таво, штоп вызвать скорую, этот камрад поперся в другой канец города в районную палеклинеку. Аткуда ево и направели уже в 11 бальнитсу, причем сюда он приехал тожы самъ, безо сирены и цветамузыки. Деагнос ево: загноение кишечнега. Тоше песдец, смиртельна, но мы нах оказались живучие.
Подошол вечир. Исчо адин ****ый скучный вечир в этай бальнице. Ко мне пришла мамо и прочие, принесли нормальной человечикай хавки, и я ел. Андрей лежал на кровати и никаво не трогал. Да и сложно кого-то трогать, када сутки нозат доктар трогал тваи кишки.
И туто ф полату влетело нечто. Блондинко. Лет эдак 25-27. Она поводила глозаме по полати и, увидев Андрюху, из ийо рта вылетело нечто типо: «О, ****вротблять, братуха!!!» Это была иво старшойа систра. Я стебалсо. Примерное содержание разговора:
-Брателло, блять, ну ты и попал нахуй… Как ты себя блять чувствуешь?
-Нормально…
-Да блять тут условия канешна ****а полная… Нихуя блять не ссы, мы те с мамой фсе устроим! Хавки принесем! Чего хочешь?
-Мне еще нельзя ничево…
-Как это блять низзя! Где этот блять доктор? Нихуя себе, ты блять вон какой нахуй худой блять, а тибе исчо жрать низзя!
-Правда…
-Ну ладно нахуй… Держись брателло, йа с табой!
Мы с мамой тиха спалзали падкравте ат таких парывов любви к брателле.
Ондрюхо временами жог и сам. Бывало, возьму йа мобило, позвоню друганам, сижу, пижжю. И слышу нах как бы зо кадром исчо голос. Прислушиваюсь – Ондрейко бозарит. Тока *** бы знал с кем – ф полате кроме нас на тот момент никаво не было. Потом до меня доперло, што бозарил то он со мной! То ись я говорю вопрос в трубку, мне друк на ниво отвечаит и Андрюха тожы. Было зобавно нах. Йа слушал больше камменты соседа по палате, ибо они были ниибацо смешные.
Исчо ему однажды захотелось курить. Сходить в курилку он ни мог, таг каг от шагов его организм мог слишком сильно перенапряжиццо, и шов мог нахуй расползтись. Патаму йа решыл иму памотч сделоть темнои дело ф полате. Если бы узнал док, ниибацо нас бы отвезли в аперацыонную и парснулись бы мы сиамскеми близнецами. Но было покуй. Открылись фсе фортачке, зокрылися плотно двери, и Ондрюхе была вручена сигоретто. Туто я посмотрел на трубку в ево пузе, и в маю башку стало приходить много вариантов каг ийо можно использовать вместе с сигаретой. Предложение про мундщтук было Андреем отвергнуто. Кагда йа папрасил папробовать иво выдыхать дым черис трубу, йа тагжы был отправлен в газенваген.
Потом иму разрешили встовать. Йа, каг человек уже ведаюсчий в этом вопросе, рассказал ему все про трубку, которую ему вжывили инопланетяне в правый бок. Што вытосчат бизбалезнинна и дажы беспакоиццо ни надо. Но весь прикол ф том, што мне то ийо сночала обрезали, а ему просто вытащили из бутылки. Короч, когад надо было иму куда-нить идти, он ийо либо на пличо номатывал, либо вокруг поясо и в трусы. Йа плакалъ песдец. Гг.
К нам ф полату попеременно попадали разные клиенты, но надолго не задержывались: их всех куда-то переводили. Мы бы рады штобы и нас из этого недоморга переселил куда-нить, но, как говориццо, йух с маслом!
У миня уже закончились фсе працедуры, уколы и т.д. и т.п. Стало просто ахуенно скучно. Днем-то хоть други приходили, а вечиром тоска была просто йоптваю мать. И розвлеченийа каг-то не придумывались.
Однажды утром йа проснулсо, фсе уже похуй: обход похуй, режым похуй. Лежу на кровате, пью сок. Туто смотрю бля новый клиент. И лицо, сцуко, знакомое. Поднапряг остатки форматированного мозга и доперло: трудовик. Вот таг встречо. Помню в школе иму постоянно рубанки ломал, думаю, вот он миня и ностиг, кончились мои щосливыи деньки. Но никуя, подошол йа к ниму, поздоровалсо, он че-то там смарел на миня, бута долго вспоминал. Йа подумал исчо, соотносит в голове, йа ему инструмент ломал или нет. Но ниче, вроде вспомнил, поговорили децл че-кого ну йа и пошол по своим делам. А диагноз иво што-то типо отравленийа алкоголем нах. Но резать-то иво не резали, так что уважуха каг мине и Ондрюхе иму не полагалась.
Прошло исчо нескалька дней, док пообещал миня скоро выписать если узи (не автомат) покажыт, што организм мою новую силиконовую печень не отторгает. Узи было назначино на заффтро, а на сиводняшнйи вечир мине пообесчали клизмо. Думаю, вобля, хоть какое-то разнообразие.
Санитарко пригласило миня к сибе в 11 вечира. Снова сложный агрегат водонаполнителя кишечного тракта предстал перед моим взором, снова набог, сново тепло и вода. Но че-то бля в адин момент стало больно, на што йа и пожаловалсо. Ответ был стондартен: «Терпи нах», йа терпел, потом скозали, што хватет мине воды. Мне козалось, целую ванну в миня влили. «Йа водиной, йа водиной, никто не водиццо со мной». Потом йа встал, одел трусы и получил четкую команду: «А теперь (пауза и билоснежное улыбко сонитарки) БЕГИ!» Ну йа и притопил до туалето, срал с час, пришол ф полату и отрубилсо. Проснулсо ф пять утра от дикой головнйо боли, миунт десять долбил в дверь мецсестре, она мне наконец октрыла и сказала, што В РАЙОННОЙ БОЛЬНИЦЕ В ХИРУРГИЧЕСКОМ ОТДЕЛЕНИИ НЕТ НИЧЕГО ОТ ГОЛОВЫ. Бля, но йа то ужы привыг ко всему этаму. Выпросил какой-то укол, воткнули шприц в жёппу, а могил бы и в голову, и йа скора снова уснул. Проснулся утром и пошол на узи.
Прошол процедуру, мине скозали, што у миня ахуенно здоровайа гиматома на печени, и возможность уйти домой стала очень сомнительна. Иду йа такой по коридору к сибе ф полату. Прохожу мимо фойе. Смотрю на диванчег. Ахуеваю. Шокирован. Песдец. На нем сидят ДВА ОДИНАКОВЫХ ТРУДОВИКА. «Месть за рубанки будет страшной», - подумал йа. Первые секунды охуевал, насилу моск сообразил, што где-то кто-то россказывал, што у трудовика есть брат-близнец. Фублять, вроде и правдо.
Захожу ф полату. Сидит Ондрюхо с глозаме по пять рублей. Рассказываит: «Сижу, ем. Тут этот (показывает на кровать трудовика) встает и говорит, што пошол ф туалет. Черес полминуты заходит в другой одежде, показывает на свою кровать и спрашываит миня «А где он?» Блять, че твориццо???». Гг, йа паржал, птом фсе иму объянсил. И он поржал. С трудовиком был исчо один отжыг, но это после.
Ф тот день док отпустил миня домой. Ночевать. На душе отлегло. Стало лехче. Утрам йа должен был прихадить в больницу, таг каг мину нозанчили какие-то уколы для скарейшего рассасыванийа гематомы. Но эта была ***ня. Проста йа две нидели сидел взоперти этого земного пристанища инопланетного разума, и сам начинал потихоньку схадить с ума. Но мучения вроде бы закончились. А стебательства исчо продолжались.