Его не встретили.
Не найдя машину с логотипом фирмы на автостоянке ростовского аэропорта, он позвонил.
- Ой, вы знаете, так получилось, Вам придётся добираться самому – шофёр отзвонился, сказал, что поломался… Простите, пожалуйста, что так вышло…
Дальше он не слушал.
Самому, так самому – не впервой.
Но где-то внутри он отметил это, как намёк на неуважение.
Решил отыграться, это он умел.
К его заключениям и рекомендациям прислушивались и ссориться с ним не хотел никто.
А пока, закинув тощую дорожную сумку на спину, он пошёл к маршрутке.
Добрался затемно.
Слава Богу, гостиницу ему забронировали – номер «люкс», директорский.
Улыбчивая девушка-кореянка забрала его анкету, выдала ключи, талоны на завтраки, пожелала спокойной ночи.
В номере, где ничего не изменилось с его прошлого визита сюда, было прохладно – работал кондиционер.
Он принял душ, выпил полбутылки тёплой минералки и пошёл в спальню.
Лёг поверх одеяла.
Четырёхчасовая поездка от Ростова утомила, жара, степь…
Не спалось.
Подумалось о том, как всё это стало привычно за годы работы, на скольких чужих, казённых кроватях пришлось спать! Не упомнить городов и гостиниц, где чувствуешь себя как дома. Приезжаешь, селишься… приходишь с работы, соображаешь насчёт ужина, пьёшь… Говоришь: «Пошёл домой», имея ввиду казённый номер. И ведь привык, даже пристрастился к такой жизни.
Потом подумал, что удивляться тут нечему, что никогда он не мог назвать какое-то жилище – по-настоящему своим Домом. Он лежал и вспоминал, музыка, едва слышная из-за плотно закрытого окна, не мешала – успокаивала, баюкала…
Вдруг пришла мысль:
«Бросить всё! Уехать куда-нибудь в Карелию, в глушь, купить избёнку, Дом.
Подрубить, поднять, поправить печку…
И жить! Жить, а не функционировать, не мотаться с самолёта на поезд, не учить, не ругаться, не биться насмерть с многочисленными идиотами и карьеристами…
Рыбу ловить, гулять в лесу с корзиной, по утрам умываться у бочки с дождевой водой, разбив кулаком корочку льда…
Думать, да, думать! А не формулировать очередную инструкцию, протокол или акт. Стихи писать, наконец!
Кота завести, чтоб муркал, топчась на груди…. Мышей, опять же, изведёт…
Носить воду и колоть дрова, топить жарко баньку, окунаться в озеро, распугивая матёрых окуней, а потом – сидеть в чистой рубахе, смотреть на воду, прихлёбывая чай. А чай – с травками, с малиновым листом.
С клюквой и с брусникой.
Дровник надо построить, дров напилить, наколоть, высушить… зимой снегом завалит, автолавка не проедет – соль с мукой надо запасти, крупы, может, ещё чего…
Да! И крышу проверить, подлатать!
Полы бы перестелить, чтоб не дуло зимой.
Лопату сделать, снег кидать…»
Он уже спал, раскинувшись в жаркой, несмотря на кондиционер, темноте южной ночи.
Ему снился Дом. Его Дом, от которого он не уйдёт никуда.
Никогда.
Снилось абрикосово-красно-синее небо на рассвете, плоскодонка и огромная щука в холодной сентябрьской воде северного озера с заросшими седыми елями берегами…
Утром, выспавшийся, принявший душ и свежевыбритый, он привычно отполировал ботинки и пошёл завтракать.
За завтраком вспомнил Дом, свои мысли и усмехнулся невесело – понял, что и в мечтах он остался высококвалифицированным спецом – стал прикидывать план работ, объём вложений, перечни материалов, время и силы… Мысль не обрадовала.
Допил кофе, встал. По пути на завод решил, что идея – нереальна. Всё бросить – нельзя, дети, родители, работа, проекты, испытания, авторский надзор…
Он не знал ещё, что у него теперь есть Дом, куда он будет возвращаться каждую ночь, где бы он ни был.
Дом, где ждёт его жарко натопленная банька, веник с можжевельником, чай с волшебными травами, гроздья рябины в осеннем воздухе и далёкий всплеск огромной щуки в холодной сентябрьской воде северного озера с заросшими седыми елями берегами…