“...Город был необыкновенно чистым и красивым. Высокие белоснежные здания сверкали на солнце окнами и витринами, словно драгоценными камнями, и прыгающие блики заставляли щуриться прохожих: даже самые злые и мрачные в этот час начинали улыбаться и радоваться новым ощущениям. Журчание воды в арыках ласкало слух и поднимало настроение. Слабый ветер нес прохладу одуревшим от жары улицам, и его порывы раскачивали кроны деревьев, от чего тени бегали в разные стороны. Казалось, что какие-то сказочные существа кружатся в танце. Редкие облака не могли скрыть ярко-голубое небо, по которому черными точками летали птицы. Навстречу солнцу, подобно идолопоклонникам, тянулись цветы на зеленых клумбах и газонах, а в густой траве весело бегали жучки, сверчки, щебетали воробьи, выискивая червячков, стрекотали кузнечики.
На дорогах - ни мусора, ни пятен бензина. Где-то радостно прозвенел трамвай, развозя во все концы города пассажиров. Автомобилям был запрещен въезд в город, ибо угарные выхлопные газы могли вызвать аллергию у людей и отравить атмосферу. Да и гигантских промышленных предприятий, способных негативно повлиять на экологическую систему, почти не было. От этого город только выигрывал, становясь частью живой природы...”
- Что за чушь, - поморщился я, откладывая пожелтевшую от времени газету. Я ее взял из библиотеки своей бабушки, когда рылся в поисках старых материалов. - Когда это было такое?.. Ага, статья написана сорок лет назад. Значит, мазюкал какой-нибудь фантаст, ибо только этим идиотам может прийти в голову такая бредовая и нереалистичная картина. Надо же придумать таких существ как кузнечики, сверчки и... как их там?.. ах да, птицы! Я хоть и не дальтоник, но никогда не видел ярко-голубого неба, я вообще не видел неба, не говоря уже о таком небесном теле - солнце!.. Город без индустрии, дизельного транспорта просто химера, абсурд!
Мне пришла мысль дать почитать эту статью своей невесте Пестициде. Она любит читать всякую старинную дрянь, может быть, и эту проглотит? В последнее время наши отношения несколько натянулись: дело в том, что она чуть не утонула в ядовитой жиже-болоте, куда я пригласил ее на свидание на прошлой неделе. Ее скафандр повредился, а на починку потребовалось не менее сотни кредиток. Естественно, она была в обиде на меня. Но что я мог ей предложить лучше? На атомном заводе сейчас народу много - превратили это место в танцплощадку. На сельскохозяйственных отвалах тоже нельзя уединиться, слишком людно. В Черную зону не полезешь - опасно: там хищных мутантов развелось слишком много, только вчера там иностранные туристы пропали без вести (их, кстати, даже не искали).
В этот момент прозвенел будильник, напоминая мне, что пора отправляться на работу. Кстати, спохватился я, Пестицида тоже дежурит сегодня в мою смену, нужно будет отдать ей газету.
Я бодро вскочил с кресла и, открыв железный шкафчик, достал прорезиненный комбинезон с противогазом. Это последняя модель с биологическим рекуператором и фильтрами, способная прослужить в два раза дольше, чем обычная. Она обошлась мне в тысячу кредиток, зато заменила мой старый водолазный костюм, в котором мне было даже стыдно ходить. Я быстро натягивал на себя это одеяние и радовался, что не живу в районе Черной зоны, где без тяжелого скафандра на улице делать нечего (а эта штучка весит без малого сто пятьдесят килограммов!). Перед выходом пришлось около пяти минут провозиться с проверкой герметичности моего комбинезона, и после того, как автомат дал “добро”, я нажал на кнопку внешней и внутренней дверей.
Шлюзовая система сработала как всегда четко, и через секунду я покинул герметичную квартиру. Хотя она была уже в ржавчине, да и коррозия кое-где обещала хлопоты, однако могла прослужить еще несколько лет. Я пока что не хотел менять свое место жительства, ведь в случае признания ее аварийного состояния городские власти могли насильно поселить меня в новом микрорайоне около Черной зоны. Такая перспектива никого не устраивала. “Женюсь на Пестициде, а у нее жилье что надо”, - подумал я, выходя на внешнюю улицу.
В ту же секунду замигал огонек на ручном дозиметре - радиация свыше двухсот рентген! Ого, сегодня что-то перевалило за норму. Впрочем, об этом предупреждало вчера по телевидению Бюро погоды, ссылаясь на то, что заводы и фабрики перед новым промышленным циклом избавлялись от отходов, выкидывая их в окружающую среду.
В Черной зоне, наверное, вообще зашкалило за пятьсот-шестьсот рентген. Там люди ходят в свинцовых скафандрах, а в них не очень-то весело. Весь промышленный потенциал города располагался именно в этом районе, и сейчас оттуда шел тяжелый смог - там террористы вчера рванули четыре ядерных комплекса по переработке вторсырья. Черные хлопья неотработанного вторсырья падали с неба мелкими камешками, покрывали асфальт толстым слоем грязи. Мимо меня в сторону места катастрофы промчались, издавая истошные вопли предупреждения, бронеавтомобили региональной полиции. Их дизельные двигатели выбрасывали плотные выхлопные газы, сквозь которые невозможно было разглядеть окружающий мир даже с помощью инфравизоров.
Я сам мог сбиться с пути, не видя ничего дальше трех метров, если бы не проходил здесь каждый день. Дорог как таковых в городе не было: одна изъеденная реагентами, кислотами и химикатами кашица, по которой можно пробираться, перепрыгивая с одной кучки мусора на другую. Везде громоздились подобно древнеегипетским пирамидам горы вторичных отходов, практически затопивших город. Ассенизаторы не успевали очищать улицы и проезжие части, да они, если честно говорить, создавали видимость работы, поскольку разгрести этот хлам в ближайшее столетие практически невозможно.
Часов я не носил, так как мог ориентироваться во времени по внешней температуре. Если она начинала подниматься, значит, солнце было высоко и начинало греть Землю. Вообще-то, солнце уже лет двадцать никто не видел из-за совершенно непрозрачной атмосферы. А такой она стала в результате парникового эффекта и ядерной зимы. Человечество легко пережило эту трагедию. Подумаешь, не видно светила! Не видно же Луны, никто не умер от этого. Правда, поэты и романтики долго возмущались, мол, описывать сцены ночной жизни стало менее интересно. Ерунда. Сейчас модно проводить время на свалках, вот там и приходят муза и вдохновение. Пиши о природе, любви и техническом прогрессе, сколько душе влезет! Хотя сейчас эпоха Великих сумерек, а не ренессанса, и на искусство люди не тратят много времени.
Ручной термометр показывал плюс сто градусов по Цельсию. Прохладно, заметил я, и посмотрел на близлежащий лес пластмассовых деревьев. Ха, эти искусственные растения начали плавиться, некоторые вспыхивали тусклым пламенем, но плохо горели, так как в воздухе не хватало кислорода. Я даже не предпринял попытки их потушить, так как сотруднички из службы благоустройства и озеленения все равно сегодня посадят новые. Мое отношение к подобным имитаторам резко отрицательное: такая халтурная работа не способна выдержать городской “бани”. Я не раз предлагал мэру заняться этой проблемой по-настоящему, и вместо пластмассовых устанавливать на постаменте железобетонные деревья. Вот они простоят дольше и обойдутся городской казне дешевле. Куда там! Мэр только простонал в ответ, так как бетон сейчас тоже воруют.
Мимо меня проползла, еле дыша, огромная распухшая крысовятка. Видимо, нажралась какой-нибудь гадости из мусорной свалки и теперь искала укромное местечко, чтобы переварить пищу. Она из мутантов, причем этот вид не очень опасен, люди привыкли к крысовяткам, как когда-то к квартирным тараканам. Другое дело - вампиры, которые вывелись из комаров после очередной ядерной катастрофы на АЭС. Не знаю, как радиация перемешала их гены, однако комары трансформировались в настоящих летающих монстров. За этими тварями постоянно охотятся полиция, армия, вооруженные отряды санэпидемстанции. Например, после того, как вампиры заполонили северный массив города и пережрали всех жителей, была разработана и начата операция “Месть Дракулы”, она продолжается уже три года без какого-либо успеха.
Сейчас никого не шокирует ежедневная сводка о странных и страшных смертях в тех или иных частях города. Если в квартире нашли расплавленного человека, это означает, что он был не вооружен (а значит, не готов к суровой жизни) и в городе появился новый мутант. После короткой информации по кабельному телевидению население начинает осаждать оружейные магазины, требуя новых средств уничтожения. В последнее время в почете ракетометы и крупнокалиберные пулеметы, поскольку только с помощью их можно убить крупного хищника, например, корову или курицу, иногда забредающих в город из сельских районов.
Я на всякий случай проверил пистолет, а затем, убедившись, что все кумулятивно-зажигательные патроны на месте, осмелел и легонько пнул крысовятку. Та, недовольно прошипев, исчезла среди развалин. Туда я не полез: мало ли какой хищник мог там меня поджидать. И вообще развалины - самое мрачное место в городе. Ходят слухи, что там бродят духи погибших во время атомной войны, но, скорее всего, это мутанты. Сейчас их много развелось, и особенно - смертельно опасных для человека. Именно охота за ними вдохновляет Общество стрелков, членом которого я являюсь. Мы лоббируем в правительстве свои интересы и не допускаем возможности занести всех мутантов в Красную книгу. Конечно, егерям и биологам нужна работа, но убить собаку-монстра -разве это браконьерство? Кстати, сегодня на территории завода я постараюсь подстрелить парочку хищников и приготовлю прекрасный деликатес для своей Пестициды. Она любит жареных рептилий.
Охота не должна выходить за пределы безопасности, таков мой принцип. Например, вчера мой сменщик поплатился жизнью за свое глупое любопытство. Он услышал какой-то гул в канализационном люке, полез внутрь, а кто-то в темноте тяпнул его, и в сохранности остались лишь ноги в ботинках. Разве это не глупо? Пальнул бы в канализацию из огнемета - все было бы в порядке.
Несмотря на трудности современной жизни, она нравится мне.
- Все-таки свой мир ближе и понятнее, - с теплотой проговорил я, вспомнив нелепую статью в газете. - Ах, черт! - я чуть не поскользнулся на жиже, вытекавшей из трубы. Пришлось нацепить “кошки” на ботинки.
Когда я подходил к воротам биохиматомэлектронзавода, где работал инженером-экологом, мои мысли вновь потекли в приятном русле:
- В прошлом фантастам даже и не снилось, как прекрасен мой город!..
(Сентябрь 1991 года, Ташкент)