- Да кто же так моргает, дурья твоя башка?
Палка, толщиной с руку, со стуком опустилась на плечо с татуировкой в виде страшного зелёного чёрта. Седовласый шаман разозлился не на шутку и орудие наказания вновь взлетело над скорчившимся от боли молодым мексиканцем.
- Сколько раз тебе, дураку, можно объяснять: змея шуток не любит! И не от этих дурацких заклинаний зависит твоё умение подчинить себе ядовитое создание, а от совокупности их с дыханием, движениями рук, а самое главное – от правильного взгляда и моргания…
Гомес уже даже не слушал своего учителя – старого шамана Хутху, все его наставления он ещё пол года назад запомнил наизусть, а в данное время просто не хотелось отвлекаться от нестерпимой боли, постепенно охватывающей всё тело. Нет, не от палки дубовой боль, а от укуса гадюки, к окончанию урока впившейся в палец правой руки. Не удержал взгляда, потерял концентрацию, сбился с ритма моргания, вот и получил по полной программе.
Гадюка была самая настоящая – учитель не признавал халтуры и зубы ядовитые, как это делали его коллеги – заклинатели змей, у подопытных экземпляров не вырывал. Обиженно прошуршав за кактус, виновница торжества виновато выглядывала из своего укрытия, ждала, чем всё это закончится, и слушала ругань уже ставшего ей родным шамана:
- Уже второй год у меня занимаешься, бестолочь, а элементарных вещей понять не можешь! Ну кто так моргает? Как ты моргаешь? «Блым-Блым-Блым!», - передразнил ученика, - А настоящий заклинатель змей должен дышать вместе со змеёй, моргать вместе со змеёй, чтобы не видела змея, что ты даже на мгновение прикрыл глаза. И моргать ты должен зловеще и смертельно: «МОРГ-МОРГ-МОРГ!», тогда любая змея, от щитомордника до анаконды будет повиноваться твоим приказам…
У гадюки за кактусом защипало в глазах, в голове помутилось, хвост сам по себе начал извиваться, и она, не понимая зачем, поползла к хозяину-шаману, заползла к нему на колени и улеглась колечком. Только тогда немножко отпустило.
Гомеса тоже отпустило немного, может, потому что старый заклинатель, хоть и ругаясь без перерыва, всё-же смочил место укуса вонючей настойкой из пластиковой пепсикольной бутылки. А если боль отступила, то можно уже более детально вспомнить мгновения перед тем, как на него бросилась эта бешеная змеюка.
Пытаясь вспомнить, мексиканец был уверен, что всё он делал правильно, дышал в такт, моргал как надо, заклинания читал, руками развешивал невидимые сети перед холодными змеиными глазами. Даже слышал, как бьются (тук-тук-тук) два разных, но слившихся в одном безумном обряде, сердца. И уже меняла свой цвет по его команде блестящая змеиная кожа, скользил куда надо хвост, и, даже улыбнуться немного заставил раскрытую пасть с раздвоенным языком…
И откуда взялась мысль, что «если бы она меня сейчас укусила, это был бы лучший вариант для нас обоих… Мне - недельку отдыха, а змее – вечный покой, вместо пожизненного рабства…»?
И сразу «Фас!!!». И боль. И туман… И долгожданный, никогда не виданный доселе отдых....
Поняв свою ошибку (или трезвый расчёт?), Гомес усмехнулся довольно – всё-таки успехи профессиональные налицо, поднялся с примятой травы, перехватил здоровой рукой укушенную и поплёлся к одиноко стоящей хижине Хутху.
Оглянувшись перед входом, ученик увидел сидящего на камне старого шамана, кивающего в ответ на жалобы сидящей на плече у него плачущей гадюки. Выразительно шепчущей в светящееся от лучей оранжевого заката огромное старческое ухо.
***
«Скорая» увезла обколотого обезболивающим Тахакиро, а я остался в комнате, где всё и произошло с инспектором полиции, уточнить некоторые детали. Всё-таки не очень удобно – хозяин в больнице со змеиным укусом, а мы с Гомесом в центре Японии, в его доме одни, не считая самого инспектора и юной Мияко – служанки Тахакиро.
Перед отъездом врач успокоил нас, сказав, что укус не смертельный, современная медицина достигла выдающихся успехов в борьбе со змеиными ядами, поэтому недельку-две полежит старик Тахакиро в больнице, и выпишется, когда опухоль сойдёт. Ещё и здоровее будет, организм подчистит. Поэтому наше состояние можно было описать как «тревожно-облегчённое», но разговаривать, тем более с полицейским, не хотелось ужасно. Что поделаешь – закон есть закон.
Маленький инспектор-японец с блестящими на кителе пуговицами видимо тоже хотел побыстрее закончить это не очень приятное дело – разговаривать с американцем и мексиканцем:
- Ничего удивительного, в это время года за городом довольно много змей, поэтому японские дома и приподняты немного над землёй, а всё щели в них тщательно заделаны. Но иногда и такое встречается – и в полностью изолированное помещение может змея попасть, тем более вон у вас, - инспектор показал куда-то под потолок, - труба газовая через все комнаты идёт. Вот и проползла по трубе. А потом выползла.
- Насколько я знаю змеи никак не могут ползти по трубам, - попытался возразить я, - у них для этого организм не предназначен, им на трубе извиваться некуда.
- Некогда мне с вами эксперименты тут проводить! - начал злиться полицейский. - А если желаете авторитетный источник – почитайте «Пёструю ленту» Конан Дойля, там совершенно аналогичный случай описывается! Дело закрыто! Подписывайте протокол!
Я собрался было возразить ещё что-нибудь, но тут вдруг Гомес забыл о своей роли порядочного слуги, и, чуть не оттолкнув меня, схватил ручку и поставил свой знаменитый крестик под протоколом. За ним с опаской потянулась и Мияко. Тоже подписала, не читая.
Ошалев от такой наглости (ну и времена пошли – слуга поперед хозяина бумаги подписывает!) - я тоже взял ручку и подписал протокол. Но сначала всё-таки прочитал. Ничего криминального не обнаружил – всё как есть описал инспектор, ничего не прибавил.
Когда инспектор уехал, Гомес остался успокаивать плачущую Мияко, а я вышел во двор к ручью, обдумать создавшееся положение. Старый шаман Хутху предупреждал меня, когда я брал на службу Гомеса, что хоть и никудышный ученик был мой слуга, но кое-какие способности к заклинанию змей у него всё-таки есть.
- Лентяй он и в Мексике лентяй, - кряхтел тогда в телефонную трубку Хутху. – И бездарность. У этого дурачка, не гляди что рожа страшная, нет способности даже безобидного ужа заворожить, разве что если очень сильно захочет, а хотеть ему лень…
Не знаю как ужа безобидного, но эфы, удавы и вараны в зоопарке, куда любили ходить мы с Гомесом, смотрели на него всегда с уважением. Чему я не особо удивлялся, зная его прошлое.
Но даже завороженная змея не могла проползти по трубе, заползти в закрытую комнату Тахакиро, укусить его, запрыгнуть обратно на трубу и выползти назад. Просто чудеса какие-то.
Не найдя ответа на свои вопросы, я решил пойти продолжить свой сон, так неожиданно прерванный криками укушенного Тахакиро. Заглянув по пути в его комнату, и увидев, что Мияко уже успокоилась, а Гомес уже прикорнул на её плече, я сказал им идти спать, мол, утром разберемся.
Но до утра мне поспать так и не удалось. Только я досматривал свой пятый сон, как в дверь ко мне робко постучали. Открыв дверь, я увидел в дверях заплаканную Мияко. В руках она держала какую-то блестящую трубку. Протягивая её мне, она проревела:
- Вот это я нашла у себя в кровати…
Посмотрев на предмет ближе, я убедился, что это действительно металлическая трубка с поршнем и двумя змеиными зубами на другом конце. Такой себе шприц, с явно выраженной областью применения. Тут уж точно без Гомеса не обошлось.
На мой зов Гомес прибежал сразу, как будто спать и не ложился. Увидев на столе зубастую трубку, он не растерялся, не опечалился и не раскаялся, а зашевелил губами, захлопал глазами «МОРГ! МОРГ! МОРГ!» и руками замахал во все стороны. Мияко сразу сползла на пол, свернулась в калачик и тихонько заскулила. У меня тоже в голове помутилось, колени задрожали, но в голове зазвучал голос старого шамана:
- Тут одна змейка мне нашептала, что не очень хороший человек мой ученик Гомес, лживый и подлый. Я отказался его учить, Тахакиро выгнал его из своего дома, теперь твоя очередь мучиться с ним. Вреда он, конечно, тебе не причинит, он предан тебе, как собака, но беды с ним ты можешь хлебнуть полную чашу. Возьми этот амулет, он от многих заклинаний – верная вещь, надеюсь, когда-нибудь он тебе поможет…
Голос Хутху в голове стал понемногу стихать, а амулет на груди заметно потеплел. Гомес же, считая меня завороженным, пытался высказать мне всё, что наболело в его бедной душе:
- Хозяин, прости, но не мог я уже терпеть этого Тахакиро, он мне семь лет до тебя нервы портил, когда я был его слугой, а теперь, когда мы у него в гостях, я вообще как сам не свой. Ни спать не могу, ни есть, только думаю, как отомстить ему побольнее за всё то зло, которое он мне причинил. Вот, придумал изготовить такую штуку с зубами и ядом, заворожить Мияко, чтобы она прокралась в комнату Тахакиро, уколола его и всего делов-то.
Мияко, видимо этого не слышала, да и не помнила ею выполненную роль. Она продолжала скулить, создавая отличный звуковой фон для эпизода фильма ужасов перед тем, как главного героя будут убивать.
- Не хотел я убивать старика Тахакиро, - продолжал Гомес. – Знал, что яд этот не смертельный, поболит недельку-две, и перестанет. Сам на себе испытывал.
Усмехнулся, потёр плечо:
- Но зато, хозяин, какую пользу мы с тобой извлекали из этих моих способностей? Сам Майкл Джексон приходил к тебе пластические операции делать, Джулия Робертс и другие звёзды! Ты думаешь это на них твоя дурацкая реклама подействовала про «Лучшую клинику на западном побережье»? Ну уж нет, как раз таки это мне пришлось перед ними пару раз «МОРГ-МОРГ-МОРГ!!!» сделать…
Гомес выпрямился, почувствовав, кто здесь теперь хозяин, и громко скомандовал:
- А теперь ты забудешь обо всём, что я тебе говорил. Проснёшься утром и пойдёшь со мной на охоту на змей к ручью, под сакурами. Будем ловить змей и складывать к Мияко в корзину. А затем вывалим их в яму, обольём бензином и подожжем. Будем смотреть на корчащихся в огне гадов, думать о Тахакиро и молиться о его здравии. Всё пойдёт своим чередом, ты останешься хозяином, я слугой твоим верным. Ведь если ты будешь помнить всё, что я тебе рассказал, мне придётся тебя убить…
- Ах ты, негодяй!!! – Не выдержал я. – Да как ты смеешь!!! Пытаться убить моего лучшего друга, зачаровать его любимую служанку, угрожать мне смертью, и после этого рассчитывать на то, что я пойду завтра собирать с тобой змей!?!?!?! Не бывать этому!!!
Гомес с удивлением заМОРГал почаще. Вот уж наверное не ожидал, что у меня есть амулет.
- На змей он хочет поохотиться!!! Ты хотел убить Тахакиро!!! Ты хотел убить моего друга!!! Ты и меня, наверное, иногда гипнотизировал?!?!? И ещё хочешь со мной змей собирать?!?!?!
Я уже был на грани бешенства, а Гомес уменьшился, наверное раза в два.
- Не бывать этому!!! – повторял я. – Убийца!!! С тобой никуда и никогда!!! Подлец!!! Вот тебе моё наказание – НЕ ПОЙДУ ЗАВТРА С ТОБОЙ СОБИРАТЬ ЗМЕЙ!!! Бери Мияко и собирай сам!!!
Гордый таким своим жёстким, в духе Цезарей, решением, я развернулся и вылетел из комнаты, махая перепончатыми крыльями. Сердце разрывалось от восхищения собой и от жалости к несчастному Гомесу. Не слишком ли я жестоко с ним поступил, лишив своего присутствия на завтрашней охоте?
Я, у которого есть всё – бесценный амулет, защищающий от всех заклятий, дом, деньги, клиника и талант, унизил своего нищего слугу, который мне, можно сказать как брат…
Роняя слёзы с высоты, я влетел в свою комнату, уткнулся носом в подушку и зарыдал. Мировая несправедливость обрушилась на дом старого самурая, на меня и на моего верного Гомеса. Бесконечное горе волнами перехлёстывало из одной комнаты в другую и заставляло захлёбываться в его солёной пене.
Но Великий человек должен быть великодушным.
Великий человек должен уметь прощать.
Наверное всё-таки я до утра успокоюсь и пойду завтра с Гомесом. Может найдём тварь, укусившую старого Тахакиро…