Чисто функционально

 
 Отравленный алкоголем мужской организм стоял на автобусной остановке. Организм просуществовал на этой земле уже более половины отмеренного ему природой срока, поэтому он был изношен, потрёпан и засорён. Хотя световые, цветовые и звуковые анализаторы ещё работали, но их диапазон значительно сузился. Вкусы и запахи жизни ещё привлекали, но чисто функционально. А главный синхронизатор всех процессов организма, отвечающий, по слухам, за шестое чувство, всё чаще барахлил и сбивался с ритма.
 Организм потерял значительную часть волосяного покрова на черепе, а также значительную часть коренных костных наростов для перемалывания пищи. Поэтому пищу он откусывал тем, что осталось, и проглатывал не жуя. После этого запивал её жидкостью – преимущественно алкогольного содержания. Для лучшей обработки и усвоения.
 Надо заметить, что в тот момент организм стоял весьма неустойчиво, всё время норовил упасть. А время было позднее. Смеркалось.
 Наконец, он упал и, опираясь всеми пятью точками, никак не мог подняться. К нему подошел так называемый «земляк». То есть второй мужской организм, когда-то проживавший на том же участке суши, что и наш первый. Это, кстати, можно было определить по виду и размеру его глаз и носа. Он попытался поднять, помочь, так как был моложе и сильнее, но наш, поношенный, передумал подниматься и продолжал сидеть на пятой точке, озираясь по сторонам.
 Неподалёку на лавочке группировались несколько различных организмов, в крови которых был не только алкоголь, но и другие растворители. По социальному статусу эта группа было несколько ниже нашего сидящего, так как не имела постоянной точки ночного пребывания, скажем так. Наш сидящий, по всей видимости, её имел, ибо стремился к цели. Его целью была самодвижущаяся тележка на колёсах, в обиходе – «маршрутка», которая, собственно, и должна была его доставить до упомянутой ранее точки.

 Сидящий организм пребывал в туманном раздумье относительно дальнейшей своей судьбы, когда к нему приблизилась тощенькая, низенькая, косоглазенькая особь. Она отделилась от своей группы, захватив при этом пластиковую бутылку с пенистой жидкостью. Она подошла, отхлебнула из бутылки и, с целью завязать беседу, хрипло пропищала: «Дай пять рублей!».
Судя по писку (невзирая на хриплость тембра), можно было предположить, что особь – женского пола. Другие вторичные половые признаки отсутствовали. Волосы были обстрижены до минимума. Одежда носила хаотичный характер – как по цвету, так и по форме, так и по стилю, так и по гигиеническому состоянию. Морда лица имела общее содержание, а запах оставлял желать лучшего. Тем не менее, мужской организм встрепенулся и заинтересовался предложением. Он сделал очередную попытку встать. Неудачно. Особь повторно пропищала: «Дай пять рублей!».
Тогда к ней подошел земляк и предупредил, чтобы она отстала. Серьёзно так взглянул, акцентировал и отошел. Особь, поразмышляв немного, присела на корточки и протянула свою бутылку сидящему. Тот взял, отпил пенной жидкости и что-то хотел сказать, но получилась только протя-я-я-я-яжная отрыжка. Всё же какое-то действие жидкость оказала, ибо он повернулся, опёрся и встал на свои шаткие конечности. Мелкая особь тоже вскочила и даже поддержала его за локоть. На организм была надета светлая рубашка с короткими рукавами, слегка расстегнутая на объемистом пузе. Он погладил себя по этому пузу и конкретно занялся особью в смысле рефлекса осязания.
 Понимаете, есть организмы, помешанные на качестве. Если у них, к примеру, завелся какой-нибудь дохлый телевизор, то им непременно подавай видик, а там и ДиВиДи подавай, спать не будут. А всего-то – ну, зернистость поменьше, ну волосок к волоску, а функционально – один хрен. Может, у них анализаторы в порядке, в смысле гормонального обмена? Но для нашего поношенного организма вопрос качества не стоял. Уже не стоял. Он как-то сам по себе перерос в количество, да и оно стремилось к нулю. Поэтому возникшая единичная особь и произвела соответствующую реакцию. Возможно, он лишь хотел на ощупь убедиться, что слух его не обманул, и женская особь действительно существует как факт. Она же всего этого понять не смогла, поэтому взъерепенилась и, отпрянув, заорала:
– Ты чё, пацан, лапаешься? Отлипни!
 Заметив у себя в руках бутылку, она резко плесканула из неё мужику на грудь. Окатила его изрядно. Он стоял – мокрый и непонятый, растопырив руки, как большая кукла.
 К женской особи опять подошел земляк и сказал, что если она не отстанет, он сломает в её тщедушном организме какую-нибудь кость, какую именно – пусть выбирает сама. Она отошла, отдала посуду с пенистой жидкостью своим собутыльникам и… опять вернулась. По всей видимости, «мокрое» дело для неё было лишь поводом сойтись поближе. Этот мокрый, поношенный, но всё-таки мужской организм стал ей ближе и роднее.
– Ну, ты чё? – примирительно пробурчала она, трогая его за локоть.
 Тот, пребывая в прострации, посмотрел на неё и поплёлся нетвёрдым шагом к недавно подошедшей маршрутке. Особь – за ним.
– Слышь, пацан, пошли на лавочку…
 Идя к маршрутке, он выбрал промежуточным пунктом столб, на котором висела табличка с номером и расписанием движения, но промахнулся. Его повело в сторону. Он опять чуть не упал. Его удержала женская особь.
– Ну, чё, пойдём?
– Да отстань ты! – осоловело произнёс мужской организм.
– Ладно, не хочешь на лавочку, поехали к тебе… – выступила она с новым предложением.
 Тем временем мужской организм, наконец, сориентировался и обрёл-таки желанную опору в виде искомого столба. Маршрутка потихоньку заполнялась. Он прикинул расстояние и скорость перемещения в пространстве, нацелился и, оттолкнувшись от опоры, точным броском упал в маршрутку. И, по счастью, угодил на сиденье. Женская особь полезла за ним, пристроилась рядом. Он с удивлением уставился на неё. Потом махнул рукой и взял под «крыло» эту приставучую. Дверь захлопнулась, маршрутка отошла в западном направлении.
 Так два организма нашли друг друга. И, скорее всего, этой ночью они войдут в синхронизм, возможно, совершат гормональный обмен и при этом на мгновенье ощутят сладостное, а потому достаточно редкое чувство.