Я тем временем купила 0.33 пива. Выдула большую часть. Выбрала место под кустиком почище и расхристанно брякнулась наземь, крепко сжимая горло бутылки.
К Татьяниной чести, с заданием она справилась быстро. В глаза ударил луч фонаря и послышался возглас: «Точно валяется». И чей-то ботинок ловко двинул под ребра. Я охнула. На миг, перевоплотившись в саму себя, от всей души выдала пакостное ругательство. Менты грубо вздернули за воротник. Отобрали бутылку и зашвырнули в кусты. Я «пьяно» завозмущалась. Алкоголь не брал, оттиснутый адреналином. Оказывать активное сопротивление не решалась. Вдруг в глаз треснут. А мне утром на интервью в администрацию топать.
Приволокли в опорник. Кинули на стул. За столом лейтенантик:
- Девушка, где-то я вас видел.
( Видели меня многие, по фотографиям в газете)
Поняла: провал светит лучше не состоявшегося фонаря под глазом. Включила дурку. Икнула. Рыгнула. Кто-то заверещал, что сама убирать буду. Я притихла. Не стоит злить людей при исполнении, а то, чего доброго, моей рожей и подотрут. Но вот переполненная пепельница на столе не давала покоя. Закурив, дунула в нее так, что серо-белые хлопья в лихом танце закружились по комнате.
- Кто? Откуда?– Приступил к допросу.
- Да Наташка я,- охотно стала делиться на ходу придумываемой информацией, - куражили мы с этими, как его…
- Как фамилия спрашиваю, - нетерпеливо перебил.
- Хо-хо-ол… Хол-луева я. – Вовремя спохватилась, произнеся другую.
- Так, и где ты так нажралась?
- Ну, это. Где-то здесь-я. Тут вот где. Не знаю, - горестно выдохнула в пепельницу,- я приехала к друсь-йям. Мы вышли в маг-гасин, а они ушли.
-Откуда приехала?
- Ис-сс, ис Добрынина,- сказала название первого попавшегося на ум села.
Летеха стал накручивать диск телефона. А я завалилась «спать», отстраняясь от излишнего дотошного внимания.
«Разбудили» два вошедших мента. Сержант, при виде меня, встопорщил рыжие усы, с придыханием поинтересовался:
- Проститутка?
Встрепенувшись, я поспешно замотала башкой. Сержант и лейтенант переглянулись. Пошептались. Я покрылась испариной. Менты у нас в городе охочий народ до плотских утех в извращенной форме. Меня выволокли на улицу. Пихнули в УАЗик. Свет чахлой луны отобразил скорченную фигуру на скамейке внутри. Дверь захлопнулась. Наощупь я пристроила зад на соседней лавочке. Мрак. От ужаса – наконец до меня дошло, в какую игру и с кем играю – я принялась интервьюировать попутчика, но он был то ли совсем пьян, то ли слишком трезв. На вопросы не отвечал. К месту изнасилования приехали подозрительно быстро. В испуге, выпав из дверного проема уазика, я поняла: прибыли ко двору ОВД.
За столом поджидал капитан. За спиной его мельтешила женщина в белом халате. Он пронизывающе воззрился на меня с ангельским пристрастием расспрашивая о том, о сем. Медсестра тоже, видно было по глазам, от любопытства дохла. Я врала напропалую. Выдав весь выдуманный запас, попросилась прилечь. Медсестра с заботливой предупредительностью прикрыла входную дверь, чтобы не дуло. Доброжелательный ее поступок взбунтовал во мне подозрение. Однако что дальше делать не знаю. Лежу. Изображаю спящую. Попутно размышляю. Потихоньку сбежать или остаться до выяснения обстоятельств? Пока усиленно третировала мозг, кто-то тронул за плечо – Танька. Стоит, ухмыляется. Арбузом похмеляется. Я отобрала у подруги плод, потребовав объяснений. Когда меня поглотил уазик, ей стало не до смеха. Татьяна испугалась. Примчалась в РОВД, выложив все без сучка и задоринки. Шуток в милиции не понимают. Это я тоже уяснила, окончательно «протрезвев». Но считать эксперимент законченным наотрез отказалась.
- Посадите меня,- потребовала у капитана.
- Имейте в виду, там мужчины, - заботливо предупредил он.
- Наверное, они уже спят,- храбро предположила я.
- Сейчас увидим,- вымолвил, открывая глазок, - вот полюбуйтесь.
В помещении кроме четырех кроватей вдоль стен из мебели не было ничего. На двух из них уже спали, укутавшись с головой. На третей, егозился мужик. Услышав движение обернулся. Заросшая морда осклабилась остатками зубов, приветливо замахав грязной лапищей. Присоединятся к отдыхающим, мне сразу расхотелось.
- А что, пустых камер нет?
- Уже нет. Раньше надо было. И вообще, у нас мужской вытрезвитель, - прогнусавил,- а женский в городе только одни, в Пионерском районе находится.
- Отвезите меня туда! – Потребовала с бодрой прямотой.
- Не могу, - продолжил гундосить, - у нас бензина нет. Мало выделяют. Едва на сутки хватает и машина одна. Сейчас она, наверное, на выезде.
Меня внезапно осенило:
- А меня тогда куда везли?
Собеседник полыхнул карими глазами. Мне показалось, что сейчас капитан не выдержит, гаркнув что-то вроде: «Молчать! Здесь я задаю вопросы». Сдержавшись, проглотил слюну:
- Э-ээ, туда и везли.
- Так давайте продолжим путь, - ухмыльнулась я.
- Я же говорю, машина на выезде. Когда прибудет, неизвестно.- Начальник сунул обе руки в карманы, нервно забрякав ключами.
- Хорошо, тогда скажите, - меня несло так, точно свет в конце тоннеля вот-вот померкнет, - где нужно валятся, чтобы забрали в женский? Понимаете, очень надо.
Взгляд начальника принял мерцающее выражение, словно душа его собиралась порвать опостылевшую связь с телом и держалась только на одном мыслительном процессе. Я хотела испугаться, когда он выдавил:
-Идите на центральную площадь. Лягте ближе к памятнику Ленину, а то если ближе к церкви – опять к нам попадете. Это наша территория.
Слова капитана прозвучали с убедительной серьезностью.
- Скажите поточнее, на сколько метров от Ленина нужно упасть? – Попыталась поглумиться я.
- Чем ближе, тем вернее, - без тени улыбки и намека на восприятие сарказма прозвучал ответ.
- Патрульные другого района возле магазина двадцать четыре часа!- Появляясь, спас положение прежде отправленный на разведку младший сержант.
- Вот!- Воспрянув, точно угроза всей его жизни невзначай миновала, обрадовался капитан, - бегите быстрей, а то упустите.
Мы увидели их сразу. Двое телепались впереди. Танька растворилась в глубокой тени зданий, а я - привлекая внимание - шумно зашаркала ногами по тротуару. Негромко матюгнулась.
Обернулись.
Заметили.
Погнались.
Удирала я с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы азарт у них появился, но не ретиво – не дай Бог, запыхаются и плюнут на поимку хулиганящей самки.
Отловили.
Усадили на лавочку, между собой. Впервые за весь вечер меня посетило чувство безопасности, точно находилась я в наглухо закрытом помещении, где за дверью шастали толпы убийц, насильников и прочих глумливых тварей. Я безмятежно врала в «запой». Личность устанавливали по рации. Кропотливо. Ответ не приходил. Танька, совсем притомилась за углом. Потеряв терпение, подошла. Категорично бросив:
- Пойдем.
Артачится не стала, обрадованная концом затянувшегося представления, радостно проорав:
- А! Наконец-то! Где ты была?! Я ждать замучилась.
Искушать на произвол юных милиционеров не хотелось. Я решительно попрощалась. Озадаченные, они не проронили не звука. Твердой походкой безупречно трезвого человека устремились прочь. С замиранием сердца я ожидала грозного окрика, но его почему-то не последовало. Танька помчалась следом. Милиционеры нам больше не встретились.
В женский вытрезвитель я все же проникла, в качестве официального гостя. Запойный контингент был представлен сизо-одутловатой бабищей привольно разметавшейся во сне на облезлой кровати. Больше ничего любопытного не обнаружилось.