Они сидели и курили. Обычные парни в обычной курилке. Выдалась свободная минута, и они уже спорят. Чудные люди! Ведь только что закончились полеты, которым они отдали все… Устали как черти. А они еще находят силы спорить.
Ибрагим, худенький черноволосый парень с большими, как сливы глазами, ослепляет сидящих белизной зубов.
- Это правда, Сергей, хорошо в Рязани. Ты не нервничай! Я говорю: хорошо. Но тебе приходилось слышать древнюю узбекскую мудрость «Сидящий в колодце видит лишь кусочек неба». Дошло? Если бы у тебя была возможность побывать у нас, то сегодня из твоих уст я услышал бы достойные мужчины слова: «Хорошо в Рязани, слов нет, а Фергана все-таки рай!». Не смейся, не шучу. Погодите, пески это другая статья. Я говорю о Фергане, о хрустальных родниках и речушках, о цветущих садах, о хлопке. Ты, Энно, пробовал когда-нибудь хурму или фисташки? Молчи – не ел и не пробовал. А какие у нас девушки! Газели! Пери! Вах! Стройны как тополя, глаза – ночь, губы – тюльпаны!
Энно рассмеялся. Сергей закрыл рот руками, пряча улыбку.
- Кончай, Ибрагим, - не выдержал Вано. – Фергана! Фергана! – передразнил он. – Ты мне скажи, генацвали, что ты каждый день пьешь? Тихо, тихо! Ага, воду. Еще? Чай. Молодец! А тебе известно, где растет этот божий напиток? Правильно, в Китае. Но вспомнит ли твоя головушка этикетку с надписью «Грузинский чай». Грузия – это рай. Влезешь на гору, а она до самого неба. Протяни руку – облако поймаешь. Посмотри вниз – весь мир увидишь.
- Здорово заливаешь, Вано, слышу, как гремят водопады, - съязвил Сергей.
- Эх ты! Пушкина, Лермонтова читал?! Что писали они про Кавказ? Думаешь, они врут, - обиделся Вано.
Спорили горячо. Подошли еще ребята. И пошли шагать по Сибири, Прибалтике, сквозь дебри и чащи, через горы и поля, леса и степи матросские мысли. Всю страну обошли, но разве убедишь белоруса, литовца, азербайджанца, что где-то есть земля краше и чудеснее той, которая вскормила их своими соками, вынянчила!
В четвертый раз вынимали свои помятые пачки папирос матросы, трижды порывался вставить свое слово молдаванин Николай, но в разгоревшейся буре страстей разве остановишь кого-нибудь, заставишь умолкнуть? И лишь в секундной паузе вырвалось чье-то:
- Так это и есть наша Родина!..
(Приблизительно 1963 год)