Десять лет назад я ещё впускала в дом Агентов Национальной Опасноти - адептов насильственного маркетинга. Ещё не торкала дверью в их пронырливые носы повышенного нюха, за километры чующие, где есть лишние триста или десять тысяч шекелей. Ещё кричала на заливистую собаку, игнорируя её животную интуицию. Ещё усаживала, выслушивала, поила кофе. Даже странно, неужели мне так не хватало общения? Всё равно ведь не покупала ничего.
Или это одесские пережитки гипертрофированного гостеприимства?
А ту молодую, высокую, повышенной худобы женщину захотелось даже накормить. Чем-нибудь горячим, наваристым, сытным. Тем более что пить она ничего не стала.
- Как можно?- маркетингиня испуганно завращала зрачками за толстыми стёклами очков.- Неужели вы не понимаете, что у вас в кране не вода…(но и не пиво - его бы я опознала).
- А песок, цемент, микробы …(тююю! меня, рождённую в холерный год, этим не напугаешь, а из кранов Молдованки не то, что песок - камушки вываливались иногда).
- И самое страшное!... (ну давай, напугай меня!).
- Примеси лёгких и тяжёлых металлов!!!... (я настороженно прислушалась к организму, не началась ли в нём какая-то вялотекущая мутация…организм мерно урчал, одобряя завтрак, но настроение испортилось).
Подметив опытным глазом перемены в моём боевом духе, гостья вытащила из бывалого портфеля приборчики, которые вызвали тоскливые воспоминания об уроках физики, и попросила воды из-под крана. Потом опустила в стакан железячечки о проводах, покрутила миниатюрный тумблер, многообещающе взглянула на меня и подоспевшего мужа и нажала на кнопочку. Вода закричала не по-русски, пенно вскипела, посинела, выскочила из стакана на стол, безумно забегала по полированной столешнице и с дохлой вонью выпала в омерзительный жёлтый осадок крупными хлопьями. Напуганный неожиданной метаморфозой супруг, опрокинул стул и в мгновение отскочил от стола на три метра. Мой завтрак передумал и запросился вон из тела. Собака взвыла и запрыгнула на диван. В спальне проснулась и заплакала дочь. И лишь агентка, довольная произведенным эффектом, ликовала.
Ловко и изящно, как фокусник, она достала из портфеля бутылочку ,,своей,, воды и повторила все манипуляции. С победоносным видом, настроив приборчик, женщина артистично нажала на кнопку. Мы замерли, как два папуаса, впервые увидевших лакированные ботинки. Вода осталась кристально чистой, и можно было выпустить воздух затаённого дыхания. Уффффф….
- Спасительница!- возопила я.
- Сколько?- опомнился к делу муж.
- Приступим!- по горячему ковала диверсантка, шурша сопроводительными документами и квитанциями будущего приобретения.
И купили бы (а то!) супер-гипер-макси-экстра-космо-ультра-современную систему повышенной очистки водопровода. И установили бы её (а то!), разворотив весь пол, треть стены и четверть кухни. Да непомерная цена, сопровождаемая многочисленными нулями, пересилила заботу о собственном здоровье (а то!). И даже заверения разбить сумму на восемнадцать тысяч семьсот сорок четыре платежа (а то!) не исправили положения.
Разочарованная маркетингиня возмущённо хлопнула дверью. А мы в течение недели пили только соки из картонок, с отвращением отказываясь от фильтрованной воды и минералки. Но постепенно память притупила ужас пережитого. Лишь изредка, нахлебавшись живительной влаги, не прошедшей двенадцати степеней очистки и поймав себя на непроизвольном почёсывании какой-нибудь конечности, я испуганно неслась к зеркалу проверить, не лезут ли из живота щупальца, и не показалась ли чешуя не спине.
Через несколько лет в русском ресторане в разгар танцулек, я опознала свою худосочную гостью.
- Привет!- обрадовалась она.
- Как дела? – не иначе как удивилась, что мы всё ещё живы.
- Конечно фокус!- словно прочитала она мои вопросительные мысли, весело засмеялась и унеслась в энергичном танце, прижимаясь к партнеру жуткого, нечеловеческого вида.
Так и хотелось спросить: Зачем же она позволяет ему пить из-под крана?