Понедельник, 29 ноября 2004 г.
Она вернулась домой после работы, но радости, той лёгкости от предстоящего отдыха не испытывала. Это она-то, которая повторяет как клятву, как заклинание «Жизнь прекрасна и удивительна!» иногда добавляя « и непредсказуема» сегодня не находит себе места .Она, которая всю свою сознательную жизнь пыталась что-то организовывать, работая в Доме пионеров руководителем кукольного кружка, да и директором Дома пионеров на заре своей юности, в школе учительницей начальных классов и даже директором небольшой гостиницы. Что же случилось сегодня, в начале её шестого года проживания в Швеции.
Ни чего особенного. Утро началось как всегда с будильников (их у неё три) на всякий случай, чтобы не проспать, которые зазвонили один за другим. Нажимая поочерёдно влажной рукой (могла бы не бежать умываться, но жизнь, доведенная до автоматизма, здесь, за рубежом, научила делать два дела в сжатые сроки) и, досадуя, что крохотная капля скатилась -таки с пальца прямо на мобильный телефон, промокнула её и, сунув его на ходу в сумочку, выбежала в коридор. Ключи были на своём месте. Всё должно лежать на своем месте. Ловит себя на мысли, что мозг контролирует, заставляет что-то взять, куда -то положить, что-то сказать, а вот теперь улыбнуться, и вот уже на лице доброжелательная улыбка. Встретилась полная женщина, которая хотела её порадовать. Улыбаясь приветливо, сказала, что жители этой улицы скучали о ней и что она молодец, хорошо убирает. Если бы такой комплимент в свой адрес она бы услышала 6 лет назад, -разумеется, возмутилась бы. Но сегодня, вспомнив юмористическую миниатюру о достоинстве русского человека, когда «меня ещё не обидели, а я уже обиделся», она ответила, что уважает всех живущих здесь на этой улице, лучших жителей города Упсалы и хочет, чтобы они были довольны. Пожелав счастливого ей(спутнице) дня и опередив её на несколько шагов, героиня наша вошла в комнату, которую в шутку стала называть конторой.
Эта комнатка с тремя столами соединенными друг с другом треугольником: с телефоном, копировальной машиной и неисправным факсом на них (очевидно забытыми своими старыми хозяевами, устаревшие модели, они безропотно ждали своей очереди на выброс, но вот беда, обитатели не получали распоряжения выбросить, а руководителям при их занятости недосуг), действительно напоминала конторку и только большой обеденный стол, окружённый стульями, рассказывал вошедшим об истинном предназначении её. Вот они её коллеги, (как принято называть здесь), сидят за столом, ждут её, или просто пьют, не торопясь утренний чай. Здесь не все, пока только трое. По одну сторону стола тайка (так для краткости буду называть женщину из Таиланда) тридцати восьми лет, имеющая 20 летнюю дочь, которой она не выглядит старше и двух младших сыновей) и курд, 24 летний юноша, выглядевший на 40 лет, женатый год с небольшим назад и уже дочери 4 месяца. По другую сторону сидела русская женщина в плохом настроении, словно ещё не проснулась. Нам русским тяжеловато просыпаться в 6 а иногда в 5 (если ехать до работы час) и начинать с семи. Поэтому они сидели при новогодних свечах по двум причинам: отсутствию аборигенки за столом и афганца. Курд и тайка на радостях получения постоянной работы относятся терпимо к предложению русской «посумерничать».
Постоянная работа –это больше чем думает русский читатель. Это заём в банке. Это и реальная возможность получения квартиры. Это самоуважение. Это покупка в кредит вожделенной вещи.
Что ж, отметила про себя вошедшая, всё, как всегда. Шведка, имитируя, что работает с шести (никто же не проверит) сейчас затаилась в одном из подъездов, а афганец вот-вот придет и включит свет. Так и есть, вошёл Он, выдающий себя за афганца, с казахским типом лица, говорящий на чисто- русском, молод, но с седеющими волосами, включил свет и сел за письменным столом пить, спиной ко всем сидящим за другим, а главное к ней, русской 40 летней. Не помирились они ещё, пытаясь заставить усмехнуться в уме всё и вся контролирующий мозг женщины 59 лет, самой старшей не только здесь, но и во всём коллективе из 30 человек, занимающихся уборкой подъездов. Правда на год старше её была шведка, которая усердно зарабатывала пенсию, вырастив 5 дочерей и, не успев с ними отработать нужное количество лет, но её сегодня не было. Болеет. Героине машинально вспомнилась пьеса Горького: «На дне» Нет конечно, она ещё не на самом дне, есть квартирка и всё, что необходимо, в ней, но процесс деградации налицо. Желание как можно быстрее вернуться домой и расслабиться дома, а подумать о будущей картине, или остаться одной и спросить свою душу о чувствах её –это всё в прошлом. А ещё самое заветное -выспаться...Однообразная работа не манит и все сидящие за столом делают вид, что хотят пить чай, что жажда сушит их, что вот сейчас встанут и пойдут–и делают медленно, как в замедленном фильме несколько последних глотков из почти пустых кружек. Вошла шведка, напрасно надеясь, что конторка пуста и она спокойно посидит одна и насладится утренним кофе. Но музыка, но спокойное чаепитие присутствующих задело её, и без того, плохое настроение. Шведка с еле скрываемым раздражением спросила срывающимся, осипшим голосом, не пора ли на работу. Все сидящие проигнорировали её замечание по двум причинам; во первых знали о её болезни и обострении по осени. со слов её подруги и , во вторых, никто никогда из приехавших в Швецию не любил конфликтовать опять же по нескольким причинам, работающие на совесть уставали так, что рады каждой минуткой отдыха и общения, пусть бедного (плохой связующий шведский язык )общения с небольшой эмоциональной окраской...Каждый, как тяжёлый рюкзак за спиной, имел ряд своих проблем и неразрешённых вопросов, о которых молчал и ряд вопросов с которыми охотно делился, пытаясь выудить из кого -нибудь хоть каплю неизвестной информации, у тех, кто сумел справиться с ситуацией. А что до вошедшей позже всех аборигенки и тотчас выключившей радио, то у неё была лишь одна неразрешенная ею, до сорокалетия проблема- она была одинока. Но никто из коллектива не мог помочь ей в этом. Её раздражало не чаепитие за столом, а само одиночество, затаившееся на дне её изумрудного цвета глаз, которое вот-вот выльется кристально чистыми слезами. Да и как не вылиться, когда русская, та, что моложе героини на 20 лет замужем 2ой раз за норвежцем. Тайка, имеет сожительство по русским меркам, а по шведским «самбу, так зовётся второй вид законного брака, со шведом, а первый её муж женился на молоденькой таиландке. Да и Она, наша главная героиня, была трижды замужем; первый раз по глупости, второй из любопытства и влечения (а что из себя представляют учёные) и последний из трёх за шведом- художником любителем, но который гордо называл себя ретушёром, одним в своём роде. Да и откуда ему было знать, что в Москве, путём распыления, работает 5-я часть художников. А хозяйка зелёных глаз –никогда –никогда не была любима. Причину такого отчуждения и одиночества никто не ведает и лишь предательски поблескивающие глаза выдают её неуверенность в этой нелёгкой жизни. Но шведы народ гордый и слёз своих не показывают. Что ж, всё, как всегда. Музыку выключила, а её ровесница из Эстонии, но русская по происхождению, включила, обозначила свои действия словами, что неплохо бы спросить прежде, чем выключать. На ответное «Ещё чего!» завязалась перебранка в основном злыми взглядами и внушительным тоном. Но без оскорблений Приезжие не знают ругательских слов, а шведы их не применяют...Дверь захлопнулась за шведкой так, что картина упала за спинку небольшого диванчика, стоявшего у стены. Желания пить чай поубавилось и все поднялись. Если бы, когда-нибудь, кто -нибудь нагадал Ей, что на старости лет (хотя она её, эту старость не чувствует, а более того, ощущает прилив неведомых, доселе сил, 30 летней девчонки) она будет иметь вагончик с тряпками и шваброй, она бы не поверила бы. Лучше назвать это сооружение удобной тележкой. Это сооружение имело всё необходимое, чтобы работать быстро и качественно. Тележка стояла в огромной комнате с огромной стиральной машиной для тряпок, которые, после стирки, чуть влажные и чистые накладывались в специальные пластмассовые корытца. Стирали тряпки всегда, в свободное от работы время, приходя на перерыв, чаще обеденный, который длился 45 минут. Но войдя за своими вещами, все вышедшие из теплой комнаты, обнаружили рядом со стиральной машиной, вернее за ней, старую деву, шведку, которая стирает свои тряпки как раз в рабочее время, и будет стоять рядом с машинкой ещё 30 минут, а стирает их три раза в день, а это значит три часа отдыхает рядом. Маленькая шведская хитрость, вроде бы при деле. Стул принесенный из конторы и чашка с кофе тоже здесь. Вот и оставили её одну к её огромному удовольствию.
А у всех началась работа до пота. Никто не хочет потерять эту изнурительную работу. Она, наша главная героиня, назовём её Валентиной, по одной простой причине; -независимость и все те льготы, как покупка холстов, красок, листов специальной бумаги для пастели. да и пастель стоит дорого, десятая часть её оклада последнего месяца), таиландка за возможность спать под красивыми простынями, да и детей не бьют в школах здесь, как это делают узаконено в Таиланде учителя. Да и третью часть денег отсылается на свою Родину. Опять же полюбить белого мужчину было ей заманчиво, но кто же знал раньше, что практически невозможно, с их шведскими традициями оставаться другом для всех своих прежних жён, за их экономность, граничащей со скупостью. Ну какая же русская, или польская женщина потерпит бедного, или средней зажиточности мужа с присутствием его детей от второй жены, да и её самоё, вторую или первую жену, заваривающей себе кофе по утрам, приходящей якобы проконтролировать состояние своего ребенка. Есть в этом нечто от кукушек. И только таиландские женщины безропотно сносят ворчание вторых, а иногда и первых жён за плохой присмотр за их детьми. А отъезды на дни рождения без последней. И только оставшись наедине с самой старшей коллегой, с Валентиной, ей почему-то они, таиландки доверяли все свои тайны. Расскажет всё без утайки и станет ей легче. Разумеется, никто никого здесь не держит и каждый может вернуться на свою Родину, но, А-что скажут подруги Б- какая злорадно-презрительная улыбка будет на лице бывшего, ставшего недавно таковым, да и довольная второго мужа и В-в отпуске она будет сорить деньгами (покупать всем подарки), а у неё ни много ни мало 7 сестёр. И каждая имеет по три четыре ребенка. А кто, если ни она поможет больной маме, умирающей сестре. А курд, мечтая отправить жену на родину на полгода (непонятно зачем женился) сообщил, что там она за десятую часть здешнего оклада сможет месяц платить за квартиру и питаться часто в ресторане. Там-это в Ираке. И та, которая из Эстонии, высокая, но под стать своему мужу ещё выше её на голову, приехавшей за романтической любовью, но не нашедшей романтики, но хотя бы благополучие в русском понимании этого слова в трудное для её страны время. Конечно, в понимании новых русских это жалкое существование. Но сегодня они, как и в любой день недели, должны работать. Десять,11,12 двухэтажных многоквартирных подъездов готовы и можно идти пить чай. Шведки же пьют кофе и называется это наслаждение с времяпровождением (фика). На чаепитие собрались все...иностранцы. Стоит ли перечислять всех...Читатель ещё не забыл, что один курд, который молод, но выглядит вдвое старше своих лет и женат на своей кузине. Ещё 14 месяцев назад каждая попа волновала его и чем полнее девушка со спины, тем с большей тоской в голосе он спрашивал сам себя и её, героиню этой повести «Она красивая? А?» Не знаю, отвечала та с улыбкой, нужно взглянуть на лицо. «Она красивая!» констатировал он и провожал взглядом удаляющуюся попу (две огромные ягодицы. И было в этом взгляде столько вожделения, столько неизбежной утраты, сколько бывает разве что во взгляде голодного зверя, смотрящего на желанный, большой кусок парного мяса, ускользающий в чужую пасть. Вот тогда-то и появились на его голове седые волосы. Ну это всё в прошлом, до женитьбы. Сейчас бывает метнёт быстрый взгляд, и потянется рука к мотне, щипнёт непроизвольно легонько, как бы проверяя и успокаивая одновременно и отмаливает грехи позже, после обеда ещё полчаса...Весь рамазан ни помыслов, ни воды, ни еды. Хорошо бы их рамазан длился бы целый год, было бы больше порядка на земле. Афганец рамазан не признавал, ел что хотел и даже знает, что такое водка. Говорит пробовал в России. И нет нам основания не верить его словам, зная доступность приобретения этого напитка в любое время суток. Это здесь, в Швеции, если не запасешься с пятницы, да и то только в специальных магазинах, так и будешь встречать случайных гостей на сухую (хотя и это здесь мало вероятно. Случайность исключена в силу того, что планируют шведы свою жизнь на неделю, а то и на две вперёд. А уж как проведут отпуск знают за год до того) Таиландка выглядела очень довольной и не без основания, нашла кольцо со множеством различных камешков крепленных на цепочках. Её лобик без единой морщинки, немного напрягся от одной единственной мысли «серебро или обыкновенный метал?» И не важно, что ни на один её пальчик кольцо не подошло(велико) но радость от этого не убавилась, она сквозила во в сём, в размеренных движения, затаилась в щелочках глаз (они стали ещё уже и блестящее) и разумеется в голосе. Когда все дружно искренне (надеясь, что эта простая бижутерия) порадовались за неё, курд решил спросить, а почему она, таиландка, не имеет седых волос. Та в ответ проворковала на мягком, ещё более довольным тоном, шведском, что она не знает точно. Курд не унимался и ослепляя белизной своих здоровых зубов бесцеремонно обратился к самой старшей, к Валентине. Его замучил вопрос, а есть ли в её рту свои зубы и сколько. «А а а а а, начинается» заворчал её биологический компьютер и тотчас напомнил ей другую подобную ситуацию...Другая таиландка два года назад пошутила также...Ведь развитие у них на одном уровне. И такой же самодовольный смех с демонстрацией своих прекрасных зубов. Мозг Валентины молниеносно воспроизвёл несколько картин. Через несколько дней у этой таиландки под именем Ват распухла десна. Врачи не смогли вылечить и к концу мучительного года удалили зуб, и за половину оклада вставили новый, который выпал через несколько дней. Делали другой, за меньшую сумму. Сейчас Ват работала в другом месте. Сердце женщины сжалось и холодным комочком замерло, затаилось. Господи, где я? Может быть во сне? Стало так тихо. Или ей показалось? Валентина обвила взглядом всех поочередно и, не поймав на встречу другие (все прикрыли веками) столкнулась с лучистым, от затихающего смеха взглядом юного курда.
«Кстати стати два года назад Ват пошутила точно так же и до сих пор имеет проблемы с зубами» И укоризна в голосе её смутила, вконец обнаглевшего курда, и он утопил нескрываемый испуг в потемневшем взгляде. Его смуглая кожа стала краснеть, переходя с ярко-красного в красно- бордово- коричневый. Так краснеют темнокожие люди. «И не я тебе судья», добавила жёстко, с нескрываемой горечью.
«Да, его совесть»-услышала Валентина почти шёпотом произнесённые слова русской из Эстонии. «Если бы она была у него» тотчас услышала она голос, но уже свой внутренний голос, который помогает ей не терять нить в разговоре. К концу обеда у курда пошла кровь носом и разболелся живот. Мнительный и очень религиозный, подумал он, что начинается расплата. Работа после обеда успокоила Валентину. Но вот звонок телефона ..Конец рабочего дня. Вагончик дребезжал, подпрыгивая по дробленным мелким камням. Так шведы заботятся о людях при гололёде, весной собирают их и используют в следующую зиму. Практично. Не то что в России. Устали менять обувь от соляных разводов. Проехала машина, собирающая отходы из контейнеров. Обслуживающие эту машину одарили её радостными улыбками. Ну, отвечай же, диктует всё тот же повелитель и она улыбнулась доброжелательно, словно ждала эту встречу всю жизнь. Последние манипуляции с тряпками, включением стиральной машины. Обидчик уже уехал. Надо еще переодеться. О! С каким наслаждением всегда снимала она унизительную униформу. Но сегодня ей было всё равно. и она осталась в ней...деградация, как ржавчина, покоряла всё новые уголки души, совести, памяти. И чем грустнее на душе, тем открытие и веселее улыбка. Но физиономист с полувзгляда определил бы истинное состояние души её, только взглянув пристально в глаза.
Автобус по часам и минутам без опозданий...Ну что не так, думала она дома. Согретый дважды, и, дважды забытый, чай поблескивал разводами, каким -то сизым налётом, словно от капли бензина. Да, чай, конечно же чай. Но голова, как раскаленное железо, вот-вот расплавится и потечёт из неё в душу та мысль, которая не ясна сейчас. Машинально рука потянулась к включателю программы (минут) и кнопке на чайнике. Вчера вечером позвонил Гуннар. Странное имя для русского слуха, но очень распространенное здесь. Вот она истинная причина Её плохого самочувствия...Ну конечно же он. Начал издалека. Сказал, что очень обожает её, Валентину, что всё труднее ему без неё, но что хотел, но не смог глядя в глаза сказать своей бывшей женщине –всё. Да и последний вечер с ней, Биргиттой, был таким милым и что он понял, что ещё любит её, что ещё и не хочет ей изменять, то бишь, ранить...Вот он выход её состояния. Похолодели руки, с распухшими, ноющими пальцами и покраснели отяжелевшие, переполненные слезами, веки. Но слёзы, они не спешили наружу. Чай, чай опять остыл забытым. Бессонная ночь и острые воспоминания её вчерашней реакции возобновили работу мозга. Хотела же пошутить «А ты не смотри в глаза, позвони по телефону, как сейчас звонишь мне». Но спросила о другом, зачем же это его лживое признание в любви к ней? На что услышала резонный ответ: «Человек не узнает о своей любви не проверив». Я была лишь привлекательной иностранной игрушкой в руках не наигравшегося шведского 60 летнего ребёнка, подумала она с болью. И анализ произошедшего заполнил её голову...Шведский мужчина, это совсем не то что любой другой. Это и не мужчина вовсе, в понимании русской женщины. Вот он долгожданный глоток горячего чая...Первая крупная слезинка плюхнулась неуклюже в чай. Горячая вода попыталась выбросить её обратно, и крохотная теплая капелька коснулась кончика её прямого носа.
Она улыбнулась своему желанию походить хотя бы внешне на Цветаеву или Ахматову, хотя ни ту, ни другую не считала внешне красивой. И когда кто –то находил сходство, нельзя было сказать, чтобы она очень уж огорчалась. Всё её тело горело и болело. Груди, словно от прикосновения его горячих влажных губ легко покалывали. Но она одна...Нет, она чувствовала его присутствие здесь, внутри и с наружи. Значит он так же тоскует обо мне, успокаивала она себя. А если нет. Сомнения терзали душу. Нет, она не может думать больше ни о ком сейчас, ведь ему хорошо с фликвен, что в дословном переводе девушка- подруга, а по русским меркам, любовница, с которой знакомят друзей и детей, и которая может жить иногда. в его квартире. Любовница, но не тайная. Тот вид отношений называют сербу-он же третий узаконенный вид брака.
Она вспомнила ею написанные стихи совершенно по другому случаю, но так актуальные сейчас, «Она рядом,» и ей захотелось их прочесть проникновенно.
Она рядом
Она рядом? Она рядом!
Ты её ласкаешь взглядом,
Она думает, любя,
Но обманывать не надо,
Ни её и ни себя.
В глубине такого взгляда,
В глубине такого взгляда,
Ты же знаешь, только я!
И Он рядом, совсем рядом,
Я его ласкаю взглядом,
И Он думает, любя,
Но обманывать не надо.
Ах, обманывать не надо,
Предавать свои мечты,
В глубине такого взгляда,
В глубине такого взгляда,
В глубине такого взгляда,
Ты же знаешь, только ты..
Почему же она рядом?
Почему с тобой не я?
Нам обманывать не надо,
Нам, ни их и ни себя.
Как легко быть с ними рядом,
Поливать любовным ядом
И ласкать их ложным взглядом.
Ох! Как сложно нам быть рядом,
До безумия любя....
Швеция Апрель Швеция
Она прочла. Хорошо! Записала голос, прослушала. Хорошо! Попробовала на музыкальный фон. Ещё лучше. С эффектом эха. Браво!.. Творческий процесс отвлёк её мысли от тоскующего тела и вот уже показавшиеся слёзы, за ненадобностью убрались восвояси. Спасибо тебе о Боже за спасение души моей -промолвила она вслух и автоматически добавила- Жизнь прекрасна и удивительна!