Моя первая щука.
Накануне мы крепко поддали. Но снасти были собраны заранее, еще раньше я
выпросил у Сашки Коптея его лодку – дюралевую казанку, и видимых уважительных
причин для отказа от рыбалки не находилось. Голова болела, во рту и на душе было до
невозможности противно, не хотелось отрываться от подушки и вообще открывать
глаза, но моя Валентина уже стояла с грозным видом над душой и в сотый раз повто-
ряла: «Давай вставай, уже светает».
Сама она поднялась уже минут сорок назад, была умыта, одета и пила уже вторую
кружку чая. В отличие от меня, она всегда по утрам чувствует себя прекрасно. Даже
после дружественных попоек. На мои объяснения, что я – «сова», а она –«жаворонок»,
что раннее утро – это ее время, а мое – это поздний вечер всегда изрекалась любимая
ею дежурная фраза: – «Пить меньше надо!». Любые возражения категорически отме-
тались. Так что спорить было бесполезно. Кряхтя и постанывая, я сел на кровати и
умоляюще посмотрел на нее. Мысли в голове копошились ужасно медленно, но у
меня постепенно возникла уверенность, что вчера мы не могли выпить все то колли-
чество спиртного, которое у нас было. От одного этого стало вдруг чуть легче. Я
продолжал сидеть, не делая попыток подняться, и лишь жалобно вздыхал. В этом
был свой особый смысл. Валька – баба не злая и в основном понятливая. Может
вникнуть в чужое тяжелое положение. Главное не доводить дело до крайностей. До
крайностей дело доводить я не хотел, и потому бил лишь на жалость – продолжал
сидеть и тяжело дышать.
Последовало стандартное: - «Пить меньше надо».
«Надо» – грустно согласился я.
«Не вздыхай, ничего сейчас не получишь. Давай умывайся, скоро Максим подойдет.
Тоже небось голова болит. На реке получите по сто грамм, но не раньше. А то вас
потом не вытащишь. Все!»
Валентина, в отличие от многих женщин, обожала рыбалку. Готова была вставать
ни свет, ни заря, тащиться несколько километров до реки, кормить комаров ради
нескольких окуньков и плотвичек. Обычно в этом и заключался наш улов. Его, как
правило хватало на уху, которую мы варили в котелке на костре там же на берегу.
Изредка, в особо удачливые дни, оставалось еще и коту и на жарёху. Рыбы, в общем,
хватало вполне, но ведь какой настоящий рыбак не мечтает о крупном улове. О таком
улове, о котором приятно вспоминать и о котором не стыдно рассказать, зная, что ты
ничего не выдумываешь и не преувеличиваешь. И потому, при любом упоминании о
хорошей рыбалке, о месте, где клев обеспечен, глаза Вальки сразу загорались и можно
было выпросить у нее все, что угодно на обещание – сводить на это самое место. Этим
и купил ее Максим. Мы знали, что слова Максима нужно делить на два, а то и больше,
но в этот раз он был в таком ударе и видно так хотел выпить, что глаза загорелись не
только у Валентины, но и у меня. Окончательно он добил нас тем, что заявил, что
нужна лодка.
До этого мы рыбачили только с берега, благо Юма, так называлась река -
не больно широкая. Но, бродя с удочкой, приходилось делать большие крюки, так как
Юма – река лесная и довольно дикая. Берега, как правило, недоступны из-за зарослей
дикой и буйной растительности. Мест, где можно порыбачить более или менее удоб-
но не так много. А, как известно, хорошо там, где нас нет. Значит и рыба вся там, где
нас нет. А лодка решала все проблемы. Мы могли быть везде. А значит и хорошая
рыбалка и хороший улов вполне реальны.
Я знал, что у одного моего знакомого есть лодка и небольшой трактор. Можно было
спокойно спуститься по реке, привязать лодку в определенном месте, где потом он ее
и заберет, а самим налегке вернуться домой. Так что с этим проблем не было. Все это
было так заманчиво, что дальше все свелось лишь к обсуждению маршрута и
обмыванию этой отличной идеи. Валентина была так увлечена этим проектом, что
на вопрос о выставлении пары пузырей за лодку, выдала сумму весьма крупную и
даже без разговоров. Вот что значит бабу заинтересовать. Чем мы тут же и восполь-
зовались. Ну и, естественно, перестарались. Но дело сделали, – лодка нас ждала. Нас
ждал хороший улов, отличная погода и горячая уха. Больная голова в расчет не
бралась.
За окном послышался топот шагов, потом стук в дверь. Ввалился Максим.
- «Готовы?»
Выглядел он ничего, только на лбу виднелись крапинки пота.
-«Угу, сейчас» – пробормотал я, натягивая одежду.
Максим присел у порога прямо на пол. На нем были большие тяжелые болотные
сапоги, снимать которые он поленился, а в них проходить в комнату постеснялся.
- «Ничего, проходи обутым, – сказала Валентина – Чай будешь?»
- «Какой чай, блин, – поморщился Максим – воды бы холодной».
На что моментально последовала известная фраза о том, что пить надо меньше.
В ответ Максим скривился и согласно кивнул. Но на меня посмотрел с надеждой.
Я украдкой подмигнул ему, и жестами показал, чтобы молчал, все, мол, будет в норме.
Ему тут же заметно полегчало.
Через несколько минут мы уже шагали к реке. И шагали довольно бодро, так как я,
улучив момент, шепнул Максиму об обещании Вальки. Так что подгонять нас было
совсем излишне.
В Вятской губернии, или по старому – Кировской области летом ночи очень коротки. Сказывается близость к северу. Светает уже в начале третьего, хотя солнце
всходит гораздо позже. И эти самые утренние часы – идеальны для ловли рыбы.
Тишина стоит изумительная, прерывается лишь щебетанием редких ранних пташек.
Утренняя прохлада, здоровый лесной воздух и быстрая ходьба потихоньку делали
свое дело – дойдя до реки, мы чувствовали себя уже намного лучше. Но, отвязав
лодку и закрепив весла, дружно посмотрели на Вальку.
- «Лечитесь»,- вздохнула она и накапала нам грамм по семьдесят. –« Остальное
перед ухой».
Стало совсем хорошо и комфортно. Мы оттолкнули лодку и взмахнули веслами.
Среди моего рыбацкого снаряжения был короткий речной спиннинг с одной большой
блесной желтоватого цвета и большим тройником. До этого я ни разу в жизни не
ловил рыбу на блесну, довольствуясь лишь удочками с поплавками. Да и то, так,
чтобы поплавок, как правило, удлиненный, типа гусиного пера, стоял в воде как
оловянный солдатик. Такие поплавки хороши для ловли на прудах и озерах, где
практически нет течения. На реках же они очень неудобны. Приходится или идти
за поплавком по берегу, сопровождая его, или же постоянно перезабрасывать
удочку. Местные рыбаки сразу же забраковали мои изысканные снасти, объяснив, что
здесь они бесполезны и подарили мне несколько нормальных для реки поплавков.
Представляли они из себя обточенный кусочек пробки или твердого пенопласта
немного удлиненной формы. Через дырочку пропускалась леска. Фиксировался этот
замечательный поплавок заостренной щепкой или же простой спичкой. Вот такой вот
простейший предмет, но, как говорится, - все гениальное – просто. Глубина ставилась
намного больше истинной, и после заброса удочки, грузило ложилось на дно, течение
натягивало леску, и поплавок не плыл по реке, а оставался в одном и том же месте,
чутко реагируя на каждую поклевку. Но о спиннинге.
Старушка соседка, которая часто заходила к нам поболтать с Валентиной, и с которой у нас были хорошие теплые отношения, видя наше увлечение рыбалкой, как-то принесла этот самый спиннинг. Его оставил ее племянник, гостивший у нее.
И предложила пользоваться им с одним только условием, чтоб потом вернуть его в
целости и сохранности. На что я с радостью согласился. Тем более, что щука в реке
водилась. Накануне я опробовал новую для себя снасть прямо на дороге, постепенно
увеличивая длину забросов. И после некоторого времени, мог уже довольно точно
рассчитывать силу броска, с тем, чтобы блесна падала примерно в то место, которое
я хочу.
Проплыв совсем немного, Максим предложил сделать пару забросов на щуку.
Для удобства мы причалили к небольшой песчаной отмели. Он взял спиннинг и стал
бросать его. Причем бросал поперек реки с небольшими отклонениями. После пяти –
шести забросов авторитетно изрек: «Нет тут ни черта. Поплыли дальше», и направился к лодке.
Еще раньше, читая различные рассказы, в которых описывалась рыбная ловля, а также из разговоров бывалых рыбаков, я узнал, что хищная рыба, как правило, прячется в тени травы или коряг, и лишь заметив добычу, стремительно бросается в
атаку. На что и указал Максиму, показав на полоску травы вдоль нашего берега, и
предложил попробовать забросить туда. Он покровительственно ухмыльнулся,
отдал мне спиннинг (- то же мне знаток нашелся, давай мол, дерзай ).
Я почувствовал себя не совсем уверенно. Запасных блесен у меня не было. В случае
зацепа пришлось бы лезть в воду, чего мне по случаю раннего утра совсем не хотелось. Но самоуверенность Максима, да и желание попробовать сделали свое дело.
Вспомнив свои тренировки на дороге, я примерился, и взмахнул спиннингом, стараясь,
чтобы полет блесны прошел как раз вдоль травы. Блесна, на удивление, плюхнулась в
реку примерно там, где я и рассчитывал, но на катушке, к моему сожалению, все же
образовалась небольшая, так называемая, борода. Распутать мне удалось ее довольно
быстро, но блесна уже явно легла на дно, так как глубина была совсем небольшая. В
таких случаях, при выборе лески, блесна некоторое время ползет по дну, и острые крючки тройника цепляют все, что им попадается на пути. Заброс считается неудачным, и надеяться на успех не приходится. Видимо это и произошло. Блесна шла тяжеловато,
но ровно, без рывков. Травы, наверное, зацепил порядочно, подумал я, хорошо хоть не
коряга. Хватит экспериментов – спиннинг чужой, чужая блесна, ловить как - толком не
знаю, так что лучше уж хорошо проверенные, а главное свои снасти.
Но тут, вдруг, когда лески оставалось вытянуть метров пять – шесть, я увидел её.
Мою первую щуку! Она шла на блесне, немного боком, по-своему сопротивляясь
тянущей ее силе. Казалось, она была удивлена. И лишь когда до берега осталось всего
пару метров она попыталась стряхнуться с крючка. Но тройник был довольно глубоко
в ее пасти, и через секунду уже она трепыхалась на песке. Такого крика, такого вопля
радости Юма не слышала никогда. Я визжал от восторга, отплясывал какой-то дикий
воинственный танец. Я бросился к ней, схватил эту сильную хищницу в руки и с
восторгом рассматривал свою дивную добычу. Она была изумительна. Не крупная для
щуки, весом с килограмм, а может и меньше, все же это была самая первая крупная рыбина, вытащенная лично мной.
С гордостью взглянув на своих спутников, я увидел отвешенную челюсть удивленного Максима и услышал радостный Валькин крик. Счастье переполняло мое
сердце. Это же надо? С первого броска и такая удача. Да еще и посрамил Максима,
который считал себя рыбаком на голову выше меня. Довольный собой, я полез в пасть
этой речной акуле отцеплять блесну. Естественно не ножом, который, кстати, висел у
меня на поясе, ни палкой, которых в изобилии валялось рядом, а просто пальцами. И,
естественно, эта рыбина меня хапнула. И хапнула довольно прилично. Я бросил ее,
но это чудовище еще несколько секунд болталось у меня на руке. Наконец, разжав
челюсти, она свалилась на песок. Боль была довольно сильная и довольно неприятная.
Я посмотрел на руку и увидел, что пальцы постепенно покрываются кровью. У щуки
довольно много зубов, все они острые, да еще и расположены в несколько рядов.
-«Эх ты, рыбак, - подбежавший Максим ножом освободил блесну, - кто же голыми
руками щуке в пасть лезет? Иди быстрее промывай, чтоб заражения не было. А вообще-
то с пальцами еще помучаешься. Рыба то зубы не чистит».
Пошатнувшийся авторитет Максима резко восстановился. И он благодушно похвалил:
«А щучка то хороша. Считай, уха уже есть. Ну, поплыли дальше, а то ты своей радостью
всю рыбу в округе распугал».
И мы поплыли дальше. Не считая щуки, улов был как всегда – с десяток окуней и
пяток плотвички. Но уха получилась наваристая. Сидя у костра, допивая оставшееся в
бутылке, и обжигаясь горячей ухой, мы смеялись, вспоминая и хваля мою первую щуку.
Нам было уютно, сытно и комфортно. Но когда разморенные и довольные мы, откинувшись на траву, вкусно закурили, Максим, глядя на пустую бутылку произнес:
«Да, нету клева сегодня. Видать погода не та или давление. Надо бы через пару деньков
еще попробовать. Рыба видать наверх по течению ушла. Трактором лодку туда завести
и оттуда спускаться. Это я вам точно говорю. Клев будет сто процентов. Лишь бы
только Коптея уговорить». И хитро посмотрел на Вальку…
А пальцы мои таки распухли и болели еще, наверное, с неделю.
Конец.