Продолжение повести «Оботрите, пожалуйста, кровь.»
Посвящается всем матерям – одиночкам.
1.
Приехала я в Чаган вечером на автобусе, уже как жена с чемоданом вещей. Саша меня должен был встретить, но не встретил, хотя и знал, когда именно я приезжаю. Зашла в общагу, поднялась в комнату. Не сказать, что он был пьян, возможно, но не сильно. Он стоял в углу у своей постели, когда я прошла в середину комнаты, он мне холодно сказал, зло глядя мне в глаза: «Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ, НЕ ЛЮБЛЮ И ЛЮБИТЬ НЕ БУДУ.» Показал мне на фото голой девки блондинки с длинными волосами, что сидела на камнях у моря. Это фото было приколото кнопкой над его кроватью. Он мне на его показал и сказал: «Я ЕЁ ЛЮБИЛ, ЛЮБЛЮ И ВСЕГДА БУДУ ЛЮБИТЬ.»
УБИВАЮТ ДУШУ НЕ КУЛАКОМ, я в этом в этот момент убедилась. Во мне что-то умерло, похолодело, и это после таких отношений и любви, от которой крыши у обоих сносило. Мне больше никто и никогда в жизни моей больней душевно, так не сделал. Да и не сделает, сколько бы он, или тот, кому он унижать меня после позволял, не старались. Убил он душу этими словами, а дальше они все делали контрольные выстрелы по призраку, душе – трупу. С этого момента у меня началась депрессия, в которую я буду впадать всё глубже и уходить от реальности дальше.
Я ночь не спала, но решила так: «рано или поздно ты меня потеряешь, т.к, не любишь, сделаю всё так, буду вести себя с тобой так, что ты будешь об этой потере жалеть до конца своей жизни, без меня твоя жизнь будет – говно…» А утром он меня завалил, и как–будто ничего не случилось, под себя и молча трахал, Лот за всем наблюдал сквозь щёлочки глаз. Потом и вообще глаза открыл и смотрел. Мне было уже так на всё насрать, если честно, ведь ОН меня не любит… Один вопрос крутился в голове: «зачем тогда так настаивал на женитьбе, зачем он на мне женился? Отомстить за измену той, отыграться на мне за измену другой, его одной из бывших подружек? Она у него была в училище, когда он учился, но не только она одна у него была. Какая же там была любовь, коли по его рассказам, у него их там было много?»
В обед, буквально силком, потащил в столовую, тут же в общаге, что-то купил, но мне ничего не лезло в рот, пропал аппетит совсем. Пришли в комнату, он при мне сорвал это фото со стены и сказал:
- Да я злой был, не люблю я её, она для меня ничего не значит, ноль, тьфу, одна из всех, поняла? Я тебя приревновал, не приехал со свадьбы Хохол (это тот командир его роты, он тогда был зам. ротного), и ровно столько времени отсутствовал, как в воду канул, вчера на попутке появился, на губе теперь. Я решил, что он был у тебя, с тобой, что я должен думать?! Я тут с ума сходил от мыслей, что ты с Хохлом.
Это тот, к которому Светка ездила в Чаган, тот, который был единственный на свадьбе и они друг другу в драке в ресторане синяки, по запарке, поставили.
- Он ведь был не у тебя?
Я ему ответила:
- Думай как хочешь, мне теперь всё равно…
Саша внимательно поглядел мне в глаза и сказал:
- Не гляди так, не гляди на меня так, сквозь меня не гляди, так равнодушно не гляди. Как мертвец, ты как-будто ничего не видишь, как глаза потухли. Не смей так на меня глядеть!
- Они у меня вчера ещё потухли…
2.
Через неделю нам дали квартиру, началось лето, он приносил мне каждый день с работы полевые цветы, не зависело, был выпивший, ли нет. Потом пошли цвести у них перед казармой цветы астры, что солдаты выращивали и он приносил мне каждый день по цветочку с работы. Как назло, в семь в единственном продовольственном магазине что-то давали, или мясо, или сгущёнку, или ещё что диковинное и я в это время была в магазине. Он, как только меня дома не обнаруживал, тут же бежал по всем квартирам, как свой маршрут был, спрашивал: моя – «моя не у вас?» Хотя, у меня не было моды по людям ходить, и вообще с кем-то близко общаться, или что рассказывать. Я замкнулась в себе, сидела дома и ждала его.
*
- Ты где была, как всегда, приду, ты не дома. Ты где была?
- Как всегда, в магазине, там шампунь по две штучки на руки давали, такая очередь и всегда в это время. Я сейчас, картошку жареную будешь?
- Зачем шампунь?
- От мыла волосы, как проволока. Я сейчас.
Когда я зашла в комнату, он искал что – то в моих бумагах.
- Где бумага, я рапорт хочу в Афган написать.
- А – а, бумага, так это, у меня почерк получше, я могу печатно, архитектурным шрифтом написать, давай? Заметнее твой рапорт среди других будет, красивенький, а ты только в низу подпишешь.
Мы только поженились, мы только квартиру получили, где жил до нас, теперь уже холостяк, жена с ребёнком из – за пьянок не выдержала и уехала к родителям. На кухне он выцарапал ножом на всю панель голую бабу с расставленными ногами и поэтому, пока ремонт не сделаем, новоселье решили не справлять. Я ему подала чистый лист бумаги.
- На…, ах, да, объясни мне, пожалуйста, бабе дуре, а что ты там потерял?
- Пойду защищать интересы Родины.
- А с каких это пор, Саша, дядя Брежнев с командой стал твоей Родиной?
- Я думала: твоя мама – Родина, папа, брат Женька, я, твои будующие дети – Родина? А там, это интересы уже дяденек, которые на производстве оружия бабки делают, не для нас, нет. А на наши деньги подоходные жируют. А у майора Сёмина, он в старых домах живёт, в последний дождь потолок в кроватку его младшей девчонки упал. Хорошо, что гроза была, и Юлька к ним в кровать перебежала, грома боится. Семина мне сама рассказала.
- Ты ничего не понимаешь.
- Да уж, куда мне понять? Там бандиты передрались, у себя дома, а «милые бранятся, только тешутся». Саша, это не стоит не то, что одной жизни нашего человека, это всё не стоит ни одной нашей слезы, ни одной, ни моей, ни твоей матери бессонной ночи.
- Там мужиками становятся.
- Война мужчин таковыми никогда их не делала, одни уже с мужским характером рождаются, а другие в течение жизни становятся.
- Как это, становятся?
- Жизнь достаточно многих ставит, каждого, в тем более в армии, в такие ситуации, где он принимает решения, мужские, или нет.
- Где ручка?
- Вот. Забыла, ты, тоже твоя Родина, и вряд ли Родине угодно, чтоб ты, её частичка, где – то там, по интересам каких – то мудаков, вернулся назад в гробу. Понимаю, солдаты, погнали как скот, а ты – то?
- Я давал присягу, защищать Родину и её интересы.
- Родину, если нападут, нет у Родины интереса на другой земле, там уже не её интересы. Да, не забудь, написать в низу твой домашний адрес – адрес твоей мамы.
- Почему?
-А потому, что мне муж – дурак, который не понятно за что себя в мясорубку добровольно затолкает, мне не нужен. Ждать я тебя не буду и хоронить тоже. Пусть твоя мама – не Родина хоронит. Смотри мне в глаза, я не шучу. Я люблю тебя, но не до такой степени ты меня любишь, что хочешь вдовой сделать. Езжай, пока детей нет. Пиши! Вот ручка, пиши, а то, может мне за тебя написать? Пиши, пиши?!
Скатертью дорога и три пера в зад! Никакая война, никакая, тебя мужчиной не сделает, она тебя сделает инвалидом и телом, и душой, озлобленным. Вон, американцы из Вьетнама, до сих пор воюют в своих мозгах, до сих пор дети их уродами рождаются и сами психи!
- Ты – дура и ничего не понимаешь, заткнись.
Я ушла на кухню, чистила картошку, потом её жарила, зашла в комнату, чтоб позвать мужа есть. Он сидел, перед ним на столе лежал пустой лист.
- Ой, а что это мы сами себе приговор смертный не пишем? Помочь?
- Пошла вон!
- Иди есть, не мужчина пока и возможно, что им никогда не станешь, ни сына не будет, ни самого. Мамин адрес не забудь указать, вот обрадуется, когда тебя в цинке получит! Представляю, какой сабантуйчик будет, вот где твой папаша попьёт вдоволь.
Он пошёл есть. Мы ели и молчали, я вроде всё высказала, да и может психануть, останется голодным, а то и вообще уйдёт – напьётся. Он молчал, молчал, пока не съели всё.
- Когда на дембель выйду, уедем жить к нашим, там море в триста метров от порога. Нет, мы в деревне жить будем, в отпуск туда поедем, к дядьке Павлу, посмотришь, там такая красотища, там жить будем. Шишки кедровые сбивать, и собирать будем в мешки.
- Так мы же уже в возрасте будем, какие шишки?
- А сыны? Им уже по двадцать будет. Да, сохрани именно этот листок, пусть мне первый пацан нарисует на нём собаку.
3.
Хотя меня и перевели по документам в его часть, но на моём месте сидела другого офицера жена и меня зачислили на продовольственный склад кладовщиком. Прапор сам справлялся со своими обязанностями, и я ни его не знала, ни этот склад никогда не видела. Только за зарплатой ходила исправно раз в месяц в часть. Уговорили нас справить свадьбу и у нас, как только побелили, закрасили бабу на панелях в кухне, да полы покрасили, сделали посиделку. Там он приревновал одного офицера ко мне (тот со мной разговаривал, сидел рядом и Манков увидел, подлетел и гостя нашего (замполита его роты) начал лупить. После этого нас никуда больше никто не приглашал. Нашей свадьбы было достаточно, чтоб сторониться от греха подальше.
Над ним уже смеялись, как над дураком. Кто-то ему передал, что один прапор с его же части, с нашего же дома назвал меня ****ью (возможно, и наверняка, что это ложь), но Манкову это повод для драки. Прапор здоровенного штаншиста телосложения и роста, отметелил Манкова так, что вместо лица шишка синяя была – чуть не убил, офицеры рядом оказавшиеся растащили. Слава пришла впереди меня, что я что-то могу, типа лечить как знахарка, это Света где-то ляпнула, или соседка молоденькая женщина, болел зуб, она плакала возле подъезда, я её с балкона увидела, а уже ночь была и спросила причину.
Она сказала про боль зубную, я вышла, повернула её туда, где должен быть месяц в это время (всё в тучах) и прошептала заговор. Помогло тут же и возможно, что она сказала всем. Ко мне как-то пришли из госпиталя, там не могли найти причину, отчего молоденькая женщина на глазах становилась старухой? Я такой ужас сама впервые видела, но я знаю заговор такой и сам ритуал, с первого же раза стало видное улучшение, обратно пошла уже не по стеночке, а с третьего раза быстро стало всё возвращаться (красота и молодость вернулись. Меня стали сторониться, бояться, за глаза называть Ведьма.
4.
Манков и вообще вся часть должны ехать на полигон под Читу на стрельбы (ракеты) и пригнали весь поезд, пришли провожать целый состав своих мужей я и жена замполита части, остальных жён не было. Моему было приятно, я это чувствовала и он толи играл так, толи правда, но так глядел, выскочит, поцелует, обнимет, опять в вагон, опять из вагона. Над ним уже стали смеяться: не на войну едешь, к чему театр? Да, перед самым полигоном соскочили у него на члене бородавки, да так много, прям член облепило. Я ему пошептала, сделала ритуал и он уехал на полигон, потом, как приехал, мне сказал, что довольно быстро слетели.
Если бы я это не сделала, его бы облепило всего бородавками, наказанье за.., то, что случится ещё дальше. Но, я это пресекла, сама того не зная, что испытай он то, что такое тебе брезгуют подать руку, или глядят в лицо с отвращением, и это всё чувствовать. Не влезь я в планы СОЗДАТЕЛЯ, не стукнуло бы мне и по мне же то, что он должен был по судьбе пройти и понять. Он бы был отвратителен для всех, но.., БЫЛ БЫ ТОЛЬКО МОЙ, даже изменить бы ему было не с кем, с ним бы ни одна женщина за стол не села, не то, что легла с ним в постель.
5.
Надо сказать отдельно, что ему, да и мне очень нравилось заниматься сексом. Мы с ним в этом случае идеально подошли. Он здоровый, я маленькая и для него там всегда узко, не как с другими женщинами у него ощущение было, как он как-то сказал, что я – маленькая и внутри, так узко и классно. Что у него ни с кем так хорошо, в смысле секса, не было, как со мной. Мне тоже было в сексе очень с ним хорошо, я даже не старалась вообще, ноги врозь и я, и он кончали. Не было с ним ни одного раза секс, чтоб я не кончила. И он это как-то понимал, до сих пор не понимаю как?
Я старалась с ним хорошо чтоб нам было вдвоём, были какие-то и маленькие радости, но глаза были потухшие, радости все кончались даже маленькие заваливанием меня и сексом, а он стал всё чаще говорить:
- У тебя депрессия, я это чувствую, твои глаза потухшие, не как раньше. Я упрошу отпуск, хоть и не по плану, мы поедем к нам, покажу Владивосток, съездим к дяде в деревню в тайгу Уссурийскую, и всё у нас наладится, у тебя это состояние пройдёт.
Он так говорит, мозгами понимаю, что хочет всё исправить, но у меня в мозгах звучит другое: «Я тебя никогда не любил, не люблю, и любить не буду.» Он меня не любит, он любит только со мной трахаться. Вот и сплошные траханья по 5 – 10 раз в сутки (не считала). Он как меня видит, так у него стоит. Раз стоит, даже не спрашивает меня, подходит и валит, там где застал. Откуда такие мысли не появятся?
Он упросил отпуск сразу, пообещав привести начальнику штаба красную рыбу с Приморья. Оба радовались, собирались так тщательно, но быстро и я, конечно, сильно волновалась. Он всё говорил, что мне там из блюд обязательно попробовать надо: икру чёрную и красную, креветок, трепангов и кальмаров. Даже рассказывал, как это готовится. Как хорошо в деревне у дяди в отпуске, погуляем по тайге, порыбачим. Сейчас осень и есть грибы, ягода, красотища, у моря погуляем. Покажет мне свою школу, пройдёмся по его школьным друзьям в гости. Он мне всех покажет, познакомит, даже какие-то случаи с ними и им с детства мне рассказывал.
6.
Вот мы и прилетели, приплыли на катере почти к его дому. Дома была мать, семнадцати летний брат Женя, и беременная 5 месяцев будущая сноха Наташа. По видемому, над ней уже наиздевались, она мать Женьки матерью не называла, вообще никак не называла, молчала и всё. Наташа была ростиком с меня, тоже не красавица, но в теле, не как я – скелетик. Я его мать назвала сразу «мама». Мать мне показала комнату нашу (их всего две), чтоб я разложила вещи, а сами ушли с Сашей и Женькой на кухню. Они там на него налетели:
- Кого ты взял, где ты её откопал, разве я о такой снохе мечтала? Ты такой видный, высокий, красивый, а это что за уродка?! Да она ноги еле таскает, тебе в пуп дышит, ты её по пьянке где подобрал, так похоже…
И ещё много чего мы с Наташей слышали, ведь дверей нигде не было, только входная, да в туалет, дом двух этажный, на несколько квартир, но старый.
Потом сели кушать, мой был притихший, как в штаны насрал, какой-то виноватый, но не передо мной, а перед ними. Женька начал есть, тут же бросил вилку на середину стола, и зло обратился к мне:
- Ты, сука, чем ты моего брата взяла, п*здой?! Какое ты имела право за него замуж идти, уродка?!
Сашка соскочил со стула и кинулся на него с кулаками:
- Это моя жена, не смей так говорить на мою жену!
Они начали драться, я встала и молча у стены, наблюдала, отойдя подальше, чтоб Женька не успел ко мне подскочить и стукнуть (ростом и телосложением они были одинаковы с моим.) Мать стала кричать и их уговаривать, они оба выскочили на улицу. Утром явился сначала Женька и заявил, что пока я здесь буду, его ноги дома не будет. У него был под глазом синяк, зашёл мой следом же за ним, у моего был синяк тоже под другим глазом.
Он зашёл в нашу комнату, сел на кровать, я зашла, он зло поглядел на меня и сказал:
- Я на тебе женился по пьянке, поняла? Мне нужна другая, ты мне не подходишь, мы смешно смотримся рядом, я тебя стесняюсь. По друзьям не пойдём, и вообще, сиди здесь и не выходи даже в коридор. Поняла?! Ты меня поняла, будешь сидеть здесь и ходить мы будем по разным сторонам улицы, будто не вместе. Приедем домой, подадим на развод.
7.
Его мать работала в роддоме и она меня упросила с ней пойти на обследование, выяснить, почему не беременею? Я уже была у хороших врачей, и все в один голос сказали мне, что сильное воспаление, такое сильное, что пропала вообще менструация. Что надо долго лечиться. Но это я его матери не сказала, чтоб ей угодить, молча пошла. Меня поглядела кореянка врач, при матери и ещё одной медсестре. Она меня тут же начала стыдить, что я – не женщина, что у меня детская матка:
- Погляди на себя сама, да у тебя даже сисек нет, и вообще, куда ты залезла, не в свои сани села!
Мать молча всё слушала, я тоже молчала, а потом мы шли обратно домой и она всю дорогу меня уговаривала Сашу её бросить, что мол найду по себе, есть такие мужчины, которым детей не надо, а бездетная ни их сыну Саше не нужна, ни им тоже.
Мы съездили на один день к дяде Павлу в деревню, одну ночь там ночевали, в деревне хорошо, но меня Саша как не замечал, я ходила за ним следом и всё, меня как не было. Дядя Павел относился ко мне никак (это его отца брат), очень хорошо отнеслась ко мне его жена – бурятка. У них два сына. Саша помечтал там в ограде, что тоже как на дембель выйдет, приедет вот в такую деревеньку жить. Потом он пригласил меня в что-то типа летней кухни, я думала, что трахнуть хочет, но он открыл холодильник, и сказал:
- Ты хотела красную икру попробовать? Вот она, ешь, на ешь.
Зачерпнул ложкой икру из банки и заставлял меня глотать её. Я сказала, что она не вкусная. Но он толкал мне эту ложку в рот и заставлял глотать. Заскочил Павел и закричал на Сашку:
- Что ты делаешь, игра старая, она же отравится?!
Павел выхватил у Саши банку и схватил меня за руку, подбежал со мной к траве и заставил всё выплюнуть, затолкать пальцы в рот и вырвать всё.
С тех пор, как мы с матерью сходили в роддом, больше он меня по имени не назвал ни раз: Ты, Ведьма, Яга, Кобра, Сука, ****ь, Шлюха, Уродка и ещё целый арсенал обидных кличек. Свою неприязнь ко мне он буквально демонстрировал всем, как-будто всем угождал. Дома он больше вообще не ночевал ни одной ночи, я не знаю, где он ночевал – не спрашивала, да и если бы спросила, то всё равно ответил бы что-то обидное и больно сделал бы лишний раз. Не знаю, зачем они с матерью взяли меня с собой в магазин, чтоб ему купить материал, а то ведь только форма была, гражданки не было. Шла я сзади их всю дорогу, на расстоянии пяти метров, в магазине они на меня не обращали внимание, в сторонке, как чужая за ними наблюдала. Потом они ещё в пару магазинов заходили, болтались до темна, а я всё возле этих магазинов их ждала. Со мной ни раз оба не перекинулись и словом, даже не поглядели в мою сторону, как меня и не было.
8.
Как назло в это время в городе не было красной рыбы, а он для начштаба пообещал эту проклятую рыбу, как возвращаться, ведь тот дал отпуск раньше положенного с этим условием? Мы начали ходить по магазинам рыбным, искать рыбу, он шёл по одной стороне дороги, а я по другой. Он заходил в магазин, а я его ждала возле. В одном Саша задержался и довольно долго. Я зашла во внутрь, он флиртовал с продавщицей и дело было за полдень. Я встала у окна и наблюдала за ними, продавщица остановила на мне взгляд, он повернулся, увидел меня, подскочил, схватил за локоть, вывел на улицу и сказал:
- Дай мне 60 рублей, я с ней сегодня переночую, у неё есть дома красная рыба, она мне продаст её. А ты иди домой, прямо по улице вниз, сядешь на катер, что едет на Змеинку и там дом найдёшь. Дай мне деньги?!
Я сказала, что не дам, я не могу допустить, чтоб ты таким образом зарабатывал рыбу. Он выхватил сумку у меня из рук, взял деньги и пошёл молча в магазин, успев в дверях крикнуть мне:
- Пошла вон, Сука, ты мне всю жизнь испоганила!
Когда я зашла в квартиру, Наташа была одна дома, она сказала мне, что она за меня боится: был Женька, он знает, что мать в ночь на работе, Сашка дома не ночует, Женька пообещал придти сегодня ночью и со мной расправиться, убьёт и утопит в море, освободит братца от его ошибки. Я быстро зашла в комнату, вынула Сашин билет на самолёт и оставила остальные деньги ему, а сама оставила мне немного денег, чтоб хватило до дома добраться. Молча закрыла за собой дверь, сказав Наташе всего лишь: «спасибо, Наташа…» Тут же села на катер и поехала в комендатуру поставить печать. Успела впритык, перед закрытием самым. Тут же в Аэропорт и через пару часов уже летела назад. Переночевала у матери в доме отчима, она знала, что мы в отпуске, и почему одна вернулась спросила, но не буду же я ей приносить такую радость и праздник, как жаловаться на свою жизнь?
9.
Буквально на следующий день вечером он приехал в Чаган с двумя чемоданами, я уже легла спать. Он на меня налетел с криками:
- Я как дурак с двумя чемоданами тащился через всю страну, ещё раз такое выкинешь, прибью!
Я в ответ всего лишь сказала:
- Мог не тащить барахло моё, там же в мусор и выкинуть.
Понёс он свою рыбу в часть и пришёл с новостью, что нас переводят во Фрунзе. Начал собирать вещи, всё складывать и заказал трёх тонный контейнер. Я свои вещи выкладывала назад, а он их опять складывал и вдруг спросил:
- В чём дело? Почему ты выкладываешь свои вещи назад?
- Я с тобой не еду, я остаюсь здесь. Я – твоя ошибка. Ты меня стесняешься, мы не пара, это ты мне ясно показал и твои родственники. Уезжай, обо мне не думай, мы разойдёмся и забудешь меня, как страшный сон.
Он меня посадил к себе на колени, глядел в глаза и сказал:
- Я тебе обещаю, что там будет всё по другому, я перестану пить, я не буду тебе изменять, во Владивосток больше никогда не поедем и вообще, всё будет у нас как прежде, нормально, весело, как раньше. Только ты не гляди потухшими глазами.., у тебя они были такие красивые, горели, а теперь потухли…
10.
Мы едем в поезде в купейном вагоне. Уже ночь, у меня нижняя полка, у моего верхняя, у мужчины, тоже офицер, только в гражданке он был и нас лет так на десять старше, у него тоже нижняя полка. Ему выходить раньше, чем нам, где-то под утро. Они пили, ели, я всё сидела рядом, потом пошла постоять в коридоре, там стояла молоденькая симпатичная женщина блондинка. Я стала на против своего купе и глядела в окно. Мой выскочил в коридор, налетел на меня:
- А ну зайди в купе и не высовывайся, не позорь меня своим видом! Все же подумают, что ты моя жена.
Я зашла в купе и опять села слушать их брехню ни о чём. Потом легла одетая на полку свою, закрыла глаза и думала: зачем, почему я ему поверила? Зачем он меня обманул? Для чего он меня с собой позвал? Ведь он меня обманул, он и не думал меняться и не думал ничего менять? Ему нравится надо мной издеваться, Саше нравится издеваться над человеком? С такими мыслями лежала и точно помню, что я не спала. И вдруг слышу, как мой сказал и совсем не шепотом:
- Можешь мою трахнуть, я ей рот зажму, у неё п*зда золотая, узенькая, и бездетная, не зацепит.
Кажется, у мужика был шок, он какое-то время молчал. А у меня был ужас от услышанного, началась мелкая дрожь и переросло в тряску, которой у меня никогда не было. Какая-то внутренняя тряска. Мужик ему сказал и не тихо:
- Какая же ты сволочь! Это твоя жена, в конце - концов она – человек! Как мне жаль эту женщину. Надеюсь, что она не долго будет твоей женой.
Он тут же вышел из купе и я больше не слышала, как он зашёл туда, но вещей и его утром уже в купе не было. А мой ещё немного посидел после своих слов, и полез на верх спать.
11.
Я пытаюсь вспомнить что-то там хорошее, во Фрунзе из жизни с ним, но ничего никак не получается. Выходит так, что всё было только плохое и этот человек в мою уже убитую душу делал контрольные выстрелы снова и снова, того не зная, что даже к очень плохому отношению можно привыкнуть и не обращать уже никакого внимания на его выходки. В десять раз труднее получать такие обиды от любимого человека и самое страшное то, что я его любила, прощала всё, считала за счастье находиться с ним рядом, терпеть все обиды, лишь бы глядеть в его глаза, лишь бы быть рядом, хоть и униженной, хоть и оскорблённой и превращённой им в коврик, о который он вытирает ноги.
Нам дали в общежитии на территории части малюсенькую комнатку, где умещались две кровати односпальные железные, стол для телевизора между и в углу стол для еды. Готовили все на газовой плите в отдельной комнате. Всего там жили три семьи. Саша мне запретил возле него на улице стоять, к нему подходить, возле него идти (он стеснялся меня). Я сразу пошла работать под радар телефонисткой, он приступил к своим обязанностям – ротный автороты. Постоянно пил, со мной не разговаривал, а только заваливал молча и трахал, не забыв сказать после: «****ь!» Денег давал очень мало, ел сам в столовой офицерской на территории части, мне там появляться не разрешал, чтоб не позорила. Он меня будил и ночью, и происходил секс днём несколько раз, какой-то секс монстр насчёт меня.
Но мне нравилось и я всегда кончала, потому, что он ко мне прикасался, он меня хотел и хотя бы это меня делало счастливой, я очень хотела от него ребёнка. Знала, что всё равно он со мной жить не будет, стоит только встретить женщину подходящую ему. Хотя бы останется от него ребёнок, желательно мальчик, и он бы всегда был рядом возле меня, мой любимый Саша, он будет расти, у него будет тоже лицо, тот же рост, те же ГЛАЗА, я смогу глазами сына любоваться всю жизнь!!! Я на третий день жизни во Фрунзе пошла к гинекологу лечиться от бесплодия – лечить очень сильное воспаление придатков, которое у меня было с детства, уж очень много в детстве пришлось сидеть зимой в холодной избе и носить ветхую одежду.
12.
Сдавался новый в сорок квартир дом, ещё рядом дом, и во всех домах командир части, на пару с начальником хозяйственной части, продали все квартиры ещё строящиеся - гражданским. Эти двое уже денежки получили за сделки, а всем нуждающимся сказали: "Идите на квартиры к местным", в тем более, что уже много семей там и жило. Меня вызвал на разговор к себе домой большой начальник - офицер, и он тоже был заинтересован в получении квартиры. Этот подполковник жил в данный момент со своей мамой Татьяной Ивановной, сестрой младшей Наташей, и её пятилетней дочерью Олей в нашем общежитии. Он со мной поговорил, снабдил информацией (фактами), и я пошла в военную прокуратуру города Фрунзе.
Добилась приёма главного прокурора и ему всё донесла на этих двух проходимцев, сказав:
- Если вы с ними за одно, то пожалуйста, можете меня убрать (убить), но.., тот кто мне ЭТО всё предоставил, не Вася - алкаш с подворотни, у него большие связи в Москве. Если пострадаю я, мой муж, то вам всем тоже хреново будет.
Денежки быстренько командир вернул местным, нач.хоз вышел на пенсию в срочном порядке, хотя и не собирался до того, а мы и многие офицеры, ютящиеся по квартирам у местных, получили на руки ордера и ключи к новым квартирам. Того, кто мне эту информацию предоставил и надоумил, им (командиру и его сообщникам), не сложно было вычислить "виновника", ТОТ умница - офицер подполковник К. в скором времени попал в психушку и прятали его там до приход к власти Горбачёва, КГБ очень много тогда освободило таких людей - власти не угодных, из тюрем и психиатрий.
Весной нам, и всем нуждающимся семьям офицеров, дали квартиры в только что построенном сорока квартирном доме, квартира наша была угловая, однокомнатная, на первом этаже. Дом был в три этажа, с лоджиями 105 серии. Мы переехали, а тот барак командир части сделал под сауну и отдых для генералов из округа, и Москвы. Только разложили вещи, и приехал его отец из Владивостока (во время нашего визита он был в плаванье на рыб.заводе), который с порога нам заявил, что его послала мать нас развести, что он и сделает. Как-то ко мне подошла женщина соседка, она работала в КЭЧи и мне сказала, что мой муж имеет любовницу из КЭЧи. Я ей сказала, что я ем с одной тарелки с моим мужем, сплю в одной постели с ним и не хочу, чтоб мне говорили о нём плохо. Отец меня всяко обзывал тоже, типа Уродка, Квазимодо и всё в том духе.
13.
Он мне как-то заявил, когда Саша был в части, что мол пойдём к его любовнице, они с ним у неё уже были и я тебя мордой в её постель ткну, я прав и он там. На что я ответила:
- Как вы можете так говорить о своём сыне? Саша в части и он сегодня на дежурстве.
Настоял отец всё же пойти, но я сказала:
- Пойдём к КПП и я Сашу попрошу выйти, чтоб вы убедились.
Так и вышло, Саша сразу догадался, что отец меня привёл в часть и чуть с ним не подрался, налетел на него с криками. Отец по дороге назад мне рассказал, что любовница живёт вот в том доме, что они к ней пришли, и Саша стал её уговаривать дать отцу. Я усмехнулась и спросила:
- И что она?
- Она нас выгнала.
- Вот и вся история с любовницей, вряд ли она после этого и сына вашего туда пустит, да ещё и давать ему будет.
Она всё же его выходке той с отцом простила, надеясь, что она от него забеременеет и Саша женится на ней. Как-то он сидел на против меня и вдруг сказал (это было воскресенье), что идёт к любовнице, и даже назвал адрес дома, что виден из наших окон. Я ему ответила:
- Лети, три пера тебе в зад.
- А где истерика? Нет..., я тебе назвал адрес, ты сейчас пойдёшь следом за мной, и устроишь там истерику, бросишься драться, с проклятьями на неё и угрозами, со слезами, как полагается.
- Я этого выше, и слезу хоть одну ты мою видел? Нет? Запомни, никогда не увидишь моей слезы, и ещё запомни: коль я берусь за топор, то рублю до жопы! Гляди мне в глаза, Манков, безумно любя, могу разрубить до жопы – пополам!!!
- Ах, ты меня зарубить решилась?
- Ну и тупой же вы, ваше благородие, не в прямом смысле – как решусь расстаться с тобой, так уж не обессудь, расстанусь, но запомни: меня потеряешь, твоя жизнь будет – говно! За убийство любви в своей душе Бог наказывает и как!!! Ты пытаешься убить свою любовь в себе, чтоб угодить толпе и твоим дебильным родственникам, да это ведь Божий дар - любовь, и ЛЮБОВЬ, она же бессмертная!
14.
Вспомнила.., когда я ещё денег не получала, и мы жили на территории части, я зашла в магазин части, там висел плащик мне он очень понравился, весь чёрный, а внутри капишона красный. Уж так он мне понравился, и когда он пришёл в общагу в обед, я ему сказала об плаще. Совсем не надеялась, что Саша мне его купит. Мы пошли в магазин, это метров двадцать, между стояли лишь КПП и прейти дорогу. Я шла рядом с ним, хоть эти пару метров, но он шёл рядом, не стеснялся, раз шёл! Это был двойной неописуемый праздник: он идёт рядом, и он попросил до ЕГО зарплаты оставить мне этот плащик. Какая забота, какое благородство, я так надеялась на то, что это его внимание постепенно перейдёт в норму, но это всё, что было хорошее.
Уехал отец. Унижения мне он придумывал всё новые и новые, а я познакомилась, вернее со мной познакомилась библиотекарша из части и давала мне интереснейшие романы читать, толстущие, чтоб мне было не так трудно жить, она догадывалась о его отношении ко мне, он сам разносил такие слухи по части, что он меня бьёт. Хотя не бил, он боялся, что не рассчитает удар и меня убьёт. Он так мне это и сказал, что хотел бы дать хорошенько, но боится убить. Денег я не получала шесть месяцев и про первую получку сказал он мне сам. Я пошла в кассу, он ко мне подошёл на территории части (уже поджидал) и сказал, глядя мне в глаза:
- Я тебя всё это время кормил, теперь ты мне должна отдать всю зарплату, это мои деньги, я куплю себе магнитофон.
Я ему сказала: "пошли", получила деньги при нём, отдала все и пошла домой. Он принёс новый магнитофон и приказал мне к нему не подходить.
15.
Ещё в общаге он начал часто ссаться, сдавал простыни прапору и говорил, что жена ссытся. В квартире тоже самое, но теперь мы спали на одном диване и он меня обссыкал с ног до головы, и тут же соскакивал и на меня налетал, что я его обоcсала. На что я отвечала: "да во мне столько воды нет." Забрал у меня золотое колечко обручальное и куда-то унёс, потому, что ему надо было выпить, а денег не было. Как я начала получать сама деньги, с этих пор он мне вообще перестал деньги давать, ел и пил всё, что я покупала на свои и причём требовал, чтоб было всегда всё поесть. Я ему говорила, что он не даёт деньги мне, на что он отвечал, что я живу в его квартире. Однажды пришёл утром и я спросила:
- Где ты был?
Он на меня поглядел с усмешкой и говорит:
- А кого еб*т чужое горе?
- Ну, ты же меня можешь заразить?
- А это мы сейчас проверим, заражу или нет?
Наклонил меня на кухонный стол и трахал. Странно, он со мной ни о чём не говорил, наверно тоже считал зазорным со мной общаться, только трахаться не зазорно. Когда я была сутки на работе, он приводил ночью баб и я потом находила следы всего этого: волосы, приколки, раскиданные везде пельмени, пустые стаканы с помадой и всё такое. Я ложилась спать, потом вставала, убирала всё, готовила. Он прибегал на обед обязательно, но чтоб потрахаться, а ел чаще в столовой.
16.
Как-то лежала читала вечером, Саша привёл домой бабу и они сидели на кухне пили и тискались. Потом я пошла в туалет, эта бабень увидев меня, его спросила:
-Кто это?
- Да ****ь тут одна, попросилась переночевать, пустил, хоть *****, но человек же.
Они ушли, ночевать он пришёл, но часа через два, залез на меня и сказал слезая:
- Надо же, сколько баб пере*б, а с тобой лучше всех.
- А зачем же ты мне изменяешь тогда, если со мной лучше?
- Так, для сравнения. Сам не знаю, их е*у, а с тобой себя представляю, о тебе думаю, ты – Ведьма, что сделала мне, признавайся?
Пришёл в обед, сели есть картошку, я только села на стул, он говорит:
- Бабы все говорят, что ты – ****ь.
- Кто говорит?
- Бабы все.
- О – о, это мне комплимент, если ****и меня *****ю называют, значит я не такая уж и серая мышка, что-то из себя представляю. Передай им «спасибо» от меня. Мне очень даже приятно такое известие, хоть чем то от всех отличаться.
Он засмеялся и повернул сковородку. Я его спросила:
- А сковородочку что вертишь, боишься, что плюнула?
- Да, если бородавки послетали от слюны, могу представить, на сколько ты - ядовитая Кобра.
- А ведь раньше ты меня целовал…
- Этого никогда не было…
Он поставил у другой стены раскладушку, для всех, чтоб все, кто не зайдёт к нам, не думали, что мы спим вместе и всем рассказал, что он со мной не спит, хотя трахал и трахал по несколько раз на день, успевая ещё и ночью. Запретил мне находиться там, где он находится, если он к комнате, значит я должна читать на кухне, он на кухне, должна идти в комнату, оба в комнате, я должна отвернуться к стене. Порчу вид. Так же мне нельзя на него смотреть – запретил. Ему противно видеть мою морду. Секс вообще не спрашивал, меня заваливал, стягивал трусы и молча трахал, когда ему угодно и где угодно. Если мылась, не имела права закрываться, он заходил и залазил тоже под душ, или в ванну ко мне, опять имел и имел.
17.
-Ты живёшь в моей квартире, ты не имеешь право мне отказывать, иначе я тебя выкину на улицу. За крышу над головой и все услуги надо платить.
- Так я плачу за квартиру, воду, свет.
- Это мало, я здесь хозяин и ты здесь никто. Вот и плати сексом. Тебе хорошо, и мне очень хорошо.
- Саша, врачи говорят, что я уже здоровая, но не беременею, теперь надо тебя обследовать, можно, я понесу твою сперму на обследование?
- Неси.
Утром я собрала его сперму в пробирку, чтоб была тёплая под мышкой понесла в лабораторию. Через неделю был результат - Саша бездетный. Зав лаборатории сказал, что вылечить его можно, лечить долго, но можно добиться небольшого живучести спермы и уже появится шанс забеременеть. Пока он не способен иметь детей вообще. Я Саше это сказала, он мне не поверил, сказав:
- Я детный, это ты не баба, ни сисек, ни родить не можешь. Моя мать тебя показывала профессорше и та сказала, что у тебя детская матка, а это не излечимо. Ты – не баба!!! Ты мне не нужна, ты только для траханья, но не для жизни с тобой, как с женой.
- Ты поэтому так изменился ко мне, потому, что мать твоя такое тебе сказала?
- Да, поэтому, я здоровый мужик и мне нужна здоровая баба, а не ****ь бездетная.
18.
Как-то он пришёл с лейтенантом Боткиным, они сдружились, болтались вместе везде, пили вместе, а тут вдруг привёл он его и прям с порога говорит:
- Боткин мне не завидует, он не верит, что у тебя п*зда золотая, дай ему.
Этот Боткин ростом и телосложением с моего, и я такая малюсечка стою перед ними, я даже не смогу от них убежать или защититься, мои махания кулачками их только рассмешат и ещё больше раззадорят. Такая беспомощность вдруг почувствовалась и обида за себя, как за человека, за что? Они оба стоят и ждут, его слова в поезде вспомнились, и меня начало трясти мелкой дрожью изнутри, как тогда, а потом сильно затрясло всю.
Ноги не держат от ужаса. Я в глаза Боекина глянула, а он как рванул в ванную, наклонился над ванной и его рвёт (они технический спирт напились). Заскочила тут же за ним и ему говорю, ничего, я всё уберу, а ты уходи сразу, пожалуйста. Он всё вырвал, сказал мне «извини» и не поднимая на меня глаз вылетел из квартиры. Мой взбесился:
- Ты моему другу, Боткину не дала, ну Сука, теперь всем давать будешь! С меня начнём, потащил в комнату, кинул на диван и с таким злом имел, даже в такой ситуации я кончила, просто удивительно, как это так возможно? Неужели до такой степени любовь во мне, что до всепрощения?
19.
Я думаю, что он увидел мою слабость, т.е, узрел, как меня перед Боткиным трясло, он понял, что я боюсь, что он меня будет отдавать мужикам. Начал приглашать к нам мужиков пить, как только они заходили, я тут же проскальзывала из дома, и стояла наблюдала часами с укрытия, где меня не видно, а их видно, когда будут уходит. Как-то раз ушли, я зашла в комнату, подошла к столу, чтоб убрать посуду, и вдруг в комнату заходит прапорщик Саликов, он, оказывается, не ушёл, был в туалете. Я схватила вилку со стола, вытянула с ней руку в его сторону и сказала:
- Один шаг в мою сторону и я тебя убью!
Мой захохотал. Саликов выпучил глаза и мне говорит:
- Эй, ты, крокодила, у тебя действительно крыша съехала. Сань, её в психушку пора сдать.
Садиков ушёл. А мой смеясь, мне сказал:
- Что, Сучка, боишься? Бойся, бойся, я тебя на цепь в следующий раз посажу и тогда поглядим, как ты убежать сумеешь.
Я поглядела в холодильник, всё съели.
- Саша, у нас нет ничего, у меня деньги кончились, ты бы не дал до получки на еду нам?
- Не дам, если у тебя мозгов не хватает, как все бабы нормальные делать, по карманам пошарить у мужа, так сдыхай с голода.
- Нет.., эту привилегию я оставлю для твоей следующей жены.
20.
Мы подали заявление на развод, настоял на разводе он, ему надо заводить семью с нормальной бабой, которая ему родит ребёнка, а не со мной НЕ бабой время терять. Всем объявил, что заявление уже подано, спим уже, забыл когда вместе, такую позорную бабу он скоро выкинет на улицу. Ему дали отпуск, он поехал во Владивосток, обрадовать родителей: скоро их мечта, т.е, ими не принятая, сноха исчезнет из его жизни. Приехал назад какой-то подавленный, притихший, буквально за день до развода. Со мной ведёт себя смирно, хоть по имени не зовёт, но даже от заваливания меня и секса воздержался, и вообще.., как мышонок забился в угол. У меня возникло подозрение: не привёз ли заразу с отпуска? Наступило завтра, день развода. Я сижу перед ним на диване, он передо мной на раскладушке, я его спросила:
- Ты не забыл, какой сегодня день?
- Нет.
- Так пойдём…
- У меня денег нет.
- Пошли, я заплачу.
- Нет, нам ещё рано расходиться, я там по тебе скучал, думал, даже баб других не хотел, Ведьма, ты что-то сделала, признавайся, ты что-то мне сделала?!
- Не беспокойся, я ничего не сделала, но знаю, что ЭТО такое, ты это поймёшь, когда меня потеряешь. Пошли…
21.
Он явно с разводом тянул… Прихватил сетку бутылок и пошёл совсем в другую сторону от остановки, их сдать. Приёмный пункт был закрыт, пришлось ждать пол часа, всё это время я его умоляла, чтобы он эти бутылки бросил там, я ему отдам ту сумму, а вдруг приёмщик вообще не придёт. Он упорно ждал приёмщика и на мои условия не соглашался. Пришёл приёмщик, тот сдал бутылки, но идти не торопился. Шёл медленно, и когда я побежала к ждущему нас автобусу, и кричала ему: «беги», он шёл медленно и автобус закрыл двери, уехал. Подождали другой, вышли в центре и ему захотелось поссать. Что ж, иди в кусты, как всегда. Нет же, в этот раз он начал упорно искать общественный туалет, и почему-то совсем не в той стороне, где он стоял. На вопрос мой, что мол ищешь не там? Он ответил: тот вонючий. А другого и близко рядом не было. Я его потащила силком в вонючий.
Долго не выходил, наверно наслаждался вонью. У меня нервы на пределе, стала его громко звать, уже появились мысли, что его кто там прибил. Заглянула на ступеньки, что шли вниз, он стоял там.
- Иди сюда, ну-ка пошли, притаился!
Он увидел очередь за мантами, встал в очередь, объявив мне, что есть хочет и не поев никуда не пойдёт. Что ж, пришлось уговорить мне первых в очереди, чтоб пустили вперёд, и купить ему манты. Ел медленно, с ухмылочкой, наблюдая за тем, как я нервничаю. Мы уже явно опоздали, на пол часа опоздали. Но я его упорно тащила в ЗАГС, так как у нас нет детей, разводили в ЗАГСе и без всяких проволочек, надо во время придти и подписать бумаги. Мне повезло, ему нет – работница ЗАГСа задержалась в этот день.
Мы зашли в кабинет, молодая женщина укладывала папки в сейф. Сказала нам, что мы опоздали, рабочий день окончился и мы можем придти в понедельник. Пока что ещё МОЙ, победоносно поглядел на меня свысока. Я стала рассуждать, как бы сама с собой, но слова эти относились к этой женщине:
- Понедельника не будет… В понедельник я уже переночую в КПЗ, а он будет холодненький лежать в морге. Вы ведь не хотите, чтоб вот такой красавец, высокий, целый офицер так рано кормил червей? А ведь на его памятник прицепят фото в форме, и люди наивные будут думать, что он геройски погиб в Афгане.
Я вздохнула, с жалостью поглядела в глаза Манкова и повернувшись к двери, пошла к выходу. Манков стоял как вкопанный, женщина меня окликнула:
- Постойте, я разведу вас, не уходите…
Она достала документы и открыла перед нами папку, где мы оба расписались.
Вышли, прошли всего пять метров от ступенек ЗАГСа, он повернулся ко мне резко и сказал:
-Не иди рядом, я тебя стесняюсь.
Я повернулась, перешла улицу, пройдя несколько метров завернула за первый же попавшийся угол, пошла в сторону нашего городка. Потом вышла на центральную улицу, села там в автобус и приехала домой.
22.
Дома был он, меня ждал. Я вошла в комнату, Манков был подавлен, никак не ожидал такого поворота дела. Разводиться явно он не хотел, но и оставаться со мной, как с женой, ему тоже было зазорно, метался между чувствами ко мне, боязнью не угодить толпе и, в первую очередь, родителям. Он тихо сказал:
-Вот и всё, ефрейтор Скворцова.., ты теперь не Манкова. Что ты там про морг сказала? Вот за эти слова я сейчас тебя за*бу, поняла? Не выйдем отсюда оба до тех пор, пока на всю жизнь не на*бусь, ты меня поняла? Как тогда, в первую ночь, трахались неделю. Как начали, так и кончим значит.
- Ты не имеешь право, я не твоя жена и теперь это считается изнасилованием, ты меня вообще не получишь. Женой не подошла для тебя ни ростом, ни рожей, за ****ь значит держать решил?
- Ты и есть ****ь… Да, пока ты живёшь в моей квартире, и документы на моё имя в КЕЧи значатся, ты только так свои ноги будешь раздвигать – рассчитываться за жильё. Боткин мне так и не верит, вот ему и докажем обратное, будешь выпендриваться, всем докажем мужикам желающим. Начнём с меня.
Он толкнул меня на диван и начал сдирать с меня джинсы:
- Ну, так что ты там про морг?
Лёжа под ним я ему поглядела в глаза и серьёзно сказала:
- Я от твоих траханий только кончаю..., а вот если я тебя трахну, глаза потухнут…
23.
Ничего в отношениях наших не изменилось, Манков всем тут же разнёс, что я уже не его жена, что мы уже забыли, когда были вместе и вообще не общаемся с друг другом, только что живём под одной крышей. На самом же деле, со мной себя вёл, как со своей собственностью, буквально перебрался на мой диван. Как только узнал мой начальник майор Казанкин, что я уже не жена Манкова, он решил меня больше не держать в своём штате телефонисток. Придя после работы, я никак не могла уснуть, так как на верху в квартире очень громко разговаривали мужики. Там жил майор Гошин и его жена Рая, семья бездетная, Рая была портнихой на дому, и мой начальник Казанкин громко обещал меня уволить в ближайшее время, не подписать приказ, а срок мой уже подошёл его подписывать. Всё звучало "Манкова, Манкова..." и поэтому я точно знала, что работать мне осталось всего ничего – меня уволят. Не подписать приказ, нужна же причина?
На следующее дежурство днём у меня уже училась работать на коммутаторе Рая Гошина, а ночью пришёл Казанкин, чего он никогда не делал, подсел рядом и полез мне под юбку, гладить коленки. Получил по морде и ушёл тут же. Через пару дней он мне не подписал приказ – за грубость. Я пошла к командиру части, тот мне объявил, что верит больше Казанкину: он зашёл в мой кабинет, а я кинулась к нему и стукнула по лицу. Командир столя перед своим столом, замполит, высоченный, стройный офицер чуть в сторонке. Командир ещё мне сказал, что я уже не жена их офицера, в их части не служу, детей нет, а квартира относится к части. Манков пойдёт жить к холостякам, а я должна осободить квартиру в течении сорока восьми часов.
Я ему ответила:
- Товариш подполковник... Ваш офицер мне дитя сделать не может, хотя до сих пор трахает день и ночь, как своё, жопа от его спермы не обсыхает. Пристаю к офицерам, мол ребёночка сделай, тоже не соглашаются - алименты платить боятся. А вот вы, такой шустрый, раз предлагаете мне за сорок восемь часов ребёночка родить, вот и приходите, я вас жду сегодня после восьми.
- Татьяна Васильевна, я женат и у меня двое детей.
- Вот и прекрасно, будет третий, я слышала, что у вас два сына. Я всегда сына мечтала иметь. Такой умный, высокий, здоровый, красивый и целый подполковник, а алименты подполковника мне, как подарок свыше, не помешают.
Я подошла к двери и взялась уже за ручку двери, как он меня окликнул:
- Что вы такое говорите, и хоть соображаете, кому вы это сказали?
Замполит молчал, но в его глазах читалось восхищение мной, он был довольно счастлив оказаться свидетелем при таком разговоре, кто и когда командиру ещё такое скажет?
- Да, я вас жду, - улыбнулась.., после восьми, без бутылки, будем делать сына. Беременную вы же не высилите, да ещё от вас?
Тупик какой-то, что делать? Манков только рад будет моему такому пролёту, он ещё их, квартир, много получит, но вот то, что я останусь на улице, это будет его сильнейшее достижение, с меня сделать ничто, оставить нигде, сделать ниже мыши. Он любит разговаривать с людьми и они его учат и учат, как мне сделать плохо, хуже, ведь его жалеют, такого несчастного, с такой уродкой должен жить, такой красавец. Он мне уже не раз угрожал, что выкинет на улицу и всё, в любой момент выкинет, как котёнка гадливого. Только не угожу и держись, не дам и улица..., встретит его женщину и я живу в подвале. А пока могу жить, как подстилка его, как резиновая кукла для спускания и удовлетворения его прихоти, не смея с ним разговаривать, ни глядеть на него, ни стоять рядом, не ходить там, где идёт он. Когда я пришла от командира, тут же упала одетая на диван и уснула. Я заметила, что стала много спать, даже романы перестала читать, а это первый признак депрессии. Возможно, что сон меня защищал от стресса и это мне помогало держаться на плаву, сон восстанавливал мои нервы и это всего защитная реакция организма от депрессии.
24.
Проснулась от звонка в дверь, открыла, на пороге стояла наша телефонистка, солдатка, которая перевелась к нам недавно с Алма- Аты, она работала у генерала в округе и была его любовницей. Пообещал он ей квартиру, но узнала о связи жена и генерал не успел, да и не смог дать Люде квартиру. Вот и пообещал генералу наш командир её взять к себе и дать квартиру в нашем военном городке, предоставить работу. С работой получилось, а вот квартира… Она всё жила в комнате при медпункте, квартира как раз могла, для любовницы генерала, очень возмутить народ.
- Можно войти?
- Пожалуйста, Люда, ты что пришла?
- По делу, Таня, отнесись серьёзно и послушай меня хорошо, не сделай ошибки, сделай как я скажу, иначе ты и я останемся на улице.
Ростом Люда была чуть выше меня, нормального телосложения, волос русый покрашен в блондинку, короткая стрижка.
- Не тяни, к делу, Манков скоро на обед заявится.
- Ну и что, он тебе уже не муж?
- У нас с ним дела остались общие, расчёты. Извини, поскорей, прошу…
- Короче, командир решил Манкова к холостякам определить, здесь сделать женскую общежитие для солдаток, а тебя выкинуть на улицу, как будут документы на общагу переделаны, ты вылетишь.
Мне стало невыносимо, тупик и всё, мыслей никаких и выхода не вижу.
- Что ты предлагаешь, подскажи, ты ведь чуть старше? Люда, выход хоть есть какой? Ничего в голову не лезет…
- Не соглашайся, чтоб меня сюда подселяли, как согласие дашь, так меня сюда и вселят. А что такое общага? Это ты на улице, и я без своей квартиры, мой срок подойдёт, не подпишут и я на улице.
- Да они меня и не спросят, сделают так и всё.
- Таня, наивная, беги в суд, спроси какие надо документы и высуди квартиру у Манкова. Эти все документы тебе КЭЧ даст.
- Всё, иди, сейчас Манков явится, я всё поняла, он не разрешает мне никого домой водить из подруг, да их и нет у меня, он мне не разрешает их иметь.
- Почему?
- Сказал, если приведу какую, на моих глазах её выебет. Ещё в Чагане так сказал, вот и нет никого.
- Таня, мне тебя очень жаль, я не знала об этом. Господи, а с виду такой лапочка.
- Люда, я тебе хочу подарок сделать, ну типа в благодарность, цепочку золотую, возьми?
- Нет, какая благодарность? Я сама заинтересована в том, чтоб из твоей квартиры общежитие не сделали.
Я сняла цепочку с шеи и протянула Люде:
- Возьми, он всё равно отберёт, денег на выпить не будет и отберёт… Пусть будет у тебя обо мне память, хорошо?
- Ладно…
Люда вышла, тут же зашёл Манков:
- Что эта ****ь здесь делала? Ты знаешь что об этой шалаве несут в части и городке? Об этой подстилке генеральской знаешь, что плетут?!
- Откуда мне знать, коли я не общаюсь ни с кем? А потом, Манков, я ведь тоже ****ь, не так ли? Все так говорят и ты тоже обо мне так говоришь, тебя жалеют такого чистенького и беленького, ты ведь как баба сплетница сам людей таких, как Люда и я обсуждаешь?
- Молчи, молчи пока не врезал, заткни рот, твоё дело знаешь и обязанность здесь, выкину вон, ползать в ногах будешь Сука.
25.
Я подала в суд документы, в надежде, что мне квартиру присудят. Суд был через две недели и присудили квартиру, ведь она однокомнатная, обоим. Судья, полная женщина лет сорока пяти, завела меня в свою коморку и сказала такие слова:
- Таня, мне очень жаль, но закон, есть закон. В любой момент он может привести женщину, пусть и на пару дней, а тебя выкинет, пойдёшь в магазин и он переставит замок. Никто тебе не поможет зайти назад, закон такой. Единственный выход, тебе надо как можно быстрее забеременеть, возраст подпирает, вот и рожай для себя, зато на улице не останешься. Даже имея справку от гинеколога, что ты беременная, он уже ничего не сможет с тобой сделать. Таня, сделай так, я сама мать дочери и мне тебя жалко. По твоему виду вижу, что тебе живётся плохо, родишь и опять в суд подашь, его выкинут вон.
- Я постараюсь, но у меня никого нет. Прям вообще никого, как же мне быть? Я же не могу к мужчинам на улице приставать? А мой бывший муж бездетный.
- Ах, это дерьмо ещё и бездетное? Прекрасно! Помогу, у меня сестра на заводе Ленина в отделе кадров работает, пять тысяч человек работает, из них там 600 холостяков. Вот телефон мой, я с ней поговорю, сегодня же вечером, а ты в понедельник к ней на работу приди, она не откажет.
Когда я вышла из здания суда, Манков и Боткин ждали меня у ступенек. Я прошла мимо гордо подняв голову, они шли за мной на расстоянии двух метров и Манков бросал реплики одна обидней другой:
- Ну, что, клеймо где ставить будем, тебе розочку на плече, как Миледи, или на жопе? Вов, я думаю лучше на лбу, так и напишем – ****ь. Нет, зачем, выкину сейчас же на улицу и у неё через пару дней, как переночует по подвалам, без надписи вид такой будет. Что, получила квартиру, раскатала губу?
Я повернулась резко и подскочив к нему постаралась попасть кулаком в лицо, но он чуть отпрянул лицо назад и удар получился в грудь.
- Ой, она кулачком намахнулась, а удара что-то не почувствовал совсем, в тень превращаемся, ефрейтор Скворцова? Ах, мы же уже не служим, безработные, голодаем? Ну – ну, скоро работать начнёшь на полную катушку, сейчас за крышу, а потом и за еду.
Я резко повернулась:
- Заткнись, заткнись гад!
- А вот за это десять палок в не очереди..., вернее в очереди.
26.
Когда шла через поляну домой, меня догнала молоденькая женщина:
- Девушка, вам обои финские не нужны?
- Нет, я работу потеряла, надо экономить, пока другую не найду.
Она внимательно на меня поглядела, и сказала:
- А всё же, не хотите ли просто поглядеть фото, у меня несколько их. Когда будут деньги и вам понадобится купить хорошие фото обои, вы будете знать мою квартиру. Понимаете, дороговато, моя знакомая на складе работает, стоит пятнадцать рублей, но надо же ей, и мне иметь, вот и берём по двадцать пять за штуку. Уверяю вас, их нигде не достать, такие обои большая редкость.
Мы зашли к ней, оказывается их дом параллельно нашего, но я её никогда не видела, я вообще никого не вижу, не гляжу по сторонам, если иду на работу, с работы, или сижу только дома. В магазин части не хожу, не хочу, чтоб меня сравнивали с моим (теперь уже бывшим). Эта с меня ростом брюнетка, только что недавно вышла замуж за вертолётчика с нашего городка, и пока детей у них не было, да и по животу было видно, что не намечалось. В те года суббота был рабочий день и суд в этот день работал. Как-то отвлеклась от тех печальных мыслей, что навеяла мне судья в своём кабинете, похожем на архив с кучей дел.
- Таня, мой муж сегодня в полётах, кушать будет в столовой, может покушаем вместе?
- Можно.
Поглядев фото на футляре, где лежали сами фото обои, мы пошли на кухню.
- А кто ваш муж?
- Мы разошлись недавно, он ракетчик, я тоже там работала, под радаром, но меня после развода уволили, мол не жена теперь их офицера. Вы не знаете, может где меня возьмут на работу?
- Нет, сама только с Канта. Ой, значит вы свободная и мы можем съездить к моей сестре в Кант в гости с вами?
- Слушай, давай на ты?
Она подогрела котлеты, гречневую кашу и накладывала в тарелки.
- Понимаешь, завтра же день авиации, там целая программа, сегодня вечером танцы, завтра поедем самолёты глядеть. У Сестры муж капитан – лётчик, трое детей, она такая правильная, я скажу, что ты замужем, хорошо? Она мне внушает и внушает, чтоб с холостячками не дружила, мол мужа уведут. Ну, что, едем?
- Давай.
-Вот, прям сейчас едем?
- Поехали…
- Ничего взять не хочешь дома?
Я подумала, что может дома быть уже Манков, и увидит, что собираюсь куда-то, да и всё на мне, что там брать?
- Всё на мне.
Она написала записку мужу, собрала в маленькую сумочку косметику, взяла два свитера для меня и её, вдруг вечером будет прохладно и мы пошли к остановке автобуса.
27.
Старшая сестра Нади мне вообще не понравилась, какая-то толстая, грубая бабень, которая считала себя умней всех, всем давала дома указания, муж был на много её симпатичней, моложе, высок и буквально пришибленный, как виноватый себя вёл и старался быть незамеченным ни ею, ни нами. Вечером пошли на танцы. Там были офицеры в формах и парни в гражданках, но видно, что офицеры – подтянутые и с короткими стрижками. Один на меня начал поглядывать, ничего так, не маленький, ниже моёго чуток, худенький, симпатичный. Он подошёл ко мне и пригласил на танец, бабень, в лице Надиной сестры встала между нами:
- Она не танцует.
За её спиной я услышала приятный голос.
- Я приглашаю не вас.
- Я кажется русским языком сказала, что она не танцует. Отойдите сейчас же от нас.
- Но, зачем же вы тогда сюда пришли?
- Поглазеть на танцующих. Она замужем.
- Меня это не смущает.
- Короче, ушёл, иначе, с тобой завтра мой муж разговаривать будет.
Когда мы шли назад, он шёл недалеко от нас сзади, метров так на десять отстав. Эта корова повернулась к нему резко и начала на него орать, чтоб отстал от нас и не преследовал. Я её спросила:
- Он что, женат?
- Он холостой, ты замужем, не могу же я допустить такое, чтоб флиртовал холостяк с замужней? Известно дело, что ему от тебя надо, голодные они все тут, как волки зимой!
Мне было очень жаль такого шанса, но обстоятельства сложились так, что осталось только думать: значит, не моё это, раз Бог не даёт с ним хотя бы провести ночь, да возможно забеременеть… Нет, а какой шанс, и так скоро подвернулся бы! На следующее утро всё семейство с тремя детьми, кроме папы, он летал в небе и качал нам крылышками, ехали в автобусе глядеть самолёты различные. В самолёты садили детей, их там фотографировали, на этих самолётах учат наши лётчики кубинцев и африканцев летать. Парень этот опять крутился недалеко и всё поглядывал на меня. Он даже ехал в одном с нами автобусе назад в военный городок и проводил, опять идя сзади нас до дома. В окно за шторкой я наблюдала за ним, как он всё ждал, когда же я выйду? Но, мы сели кушать, и только к четырём вечера пошли с Надей на остановку автобуса.
28.
Сначала приехали на автовокзал, потом дошли до остановки автобуса, что шёл в наш военный городок и только к шести приехали в городок. Шли рядом по большой дороге, я глянула на свой балкон, там стоял и курил Манков. Надя попрощалась и пошла по дорожке к своему дому. А мне дальше, всё внутри замерло, и была только одна мысль и страх: он поменял замок! Я сейчас в квартиру не попаду, всё… Толкнула дверь, она легко открылась, прошла в комнату и села на диван. На своей раскладушке сидел Манков и глядел в пол, потом поднял глаза на меня и спросил тихим голосом:
- Ты где была?
Я как можно равнодушней ответила:
- А кого е*ёт чужое горе?
- Ты где была.., я тут чуть с ума не сошёл.., я думал, что ты покончила с собой…
Он был трезв, по виду комнаты, по его виду было видно, что он ночь не спал, на полу у расладушки стояла большая тарелка полная шелухи от семечек, накурено сильно, хотя балконная дверь была открыта. Лицо потускневшее, серое, как постарел за ночь.
- День авиации на улице, разве ты салюты не видел? Я в Канте в общаге офицерской ночевала, десять палок в очереди отрабатывала, за то что тебя стукнула. Сначала офицеры, потом прапора, потом негры.
Я встала и пошла в коридор, он за мной наблюдал, взяла халат и глянув в его сторону сказала:
- Помоюсь, прикинь, даже помыться не смогла, подмыться тоже не дали.
Я зашла в ванную комнату и включила кран. Он навалился сзади, повернул меня резко к себе и сказал, потащив в комнату.
- А вот это мы сейчас проверим!
Кинул на диван и через какое-то время сказал, совершив акт проверки:
- Врёшь, ты ни с кем не была… Всё врёшь, пойдём мыться вместе, я соскучился по тебе ужас как… Дома еды нет, у тебя же одни ****ки на уме, иди и купи что себе, у бабок местных. А я в ресторан пойду, поем.
- У меня денег нет, бабки дорого всё продают, в три дорога, я завтра в магазин схожу.
Он кинул мне на кровать 50 рублей.
- Вот, иди купи.
- Я не скоро тебе их смогу отдать…
- Не надо отдавать, я за секс рассчитался. Они твои. Заработала…
И вышел из квартиры, ушёл в ресторан.
29.
В понедельник утром мы сидели в тополиной аллее недалеко от проходной завода имени Ленина с Надеждой Митрофановной – начальницей отдела кадров этого предприятия.
- Мне о вас рассказала Света, никогда не думала, что вдруг она и я ввяжемся в такую афёру. Танечька, мне даже не пришлось его искать, он буквально столкнулся со мной сегодня на территории, представляете?
- А он красивый, а то родится девочка некрасивая и будет мучиться, как я?
- Что вы, да за ним все девки завода бегают, красавец!
- А он согласится?
- Миша? Не знаю, вообще-то он парень добрый, но ему нельзя говорить, что на время и чтоб забеременеть. Цыгане своих детей не бросают.
- Как, он цыган?!
- О – о, тут их целый клан, его семейства, да все такие красавцы, что мужчины, что женщины. Лида, сестра его, глаз не оторвать, женщины ею любуются. У них всё тут схвачено, машинами товар вывозят и никто проверить право не имеет, какую машину отметят. Лида эта сама майор, начальник охраны, а муж водитель. У – у, а богатые, вот бы тебе его, да зацепить сердечко.
- Не, нажилась с красавцем, мне только ребёночек нужен. А можно не цыгана, может русский кто есть?
- Таня, да что ты, красивей Мишки и нет, причём молоденький, год как с армии пришёл. Кудри крупными локонами, глаза смоль, смуглый, сложен хорошо, да и младший в семье, его они как любят! Да, самое главное, барон он, а что вывозят, им все эти утюги и вплоть до патронов, простые цыгане продают. Они деньги только считают, так-то!
- Я боюсь…
- Чего боишься? Моли Бога, чтоб он согласился, скажу, что мол бабочка скучает, мужчины давно не было. Никаких претензий не будет, так, время провести. И вроде у него нет никого, простой, вряд ли станет выпендриваться.
- Я не знаю, цыгане ведь детей не бросают, как заставит за него замуж, а я нажилась замужем, не хочу. И вообще, я ещё моего бывшего мужа люблю, не представляю жить с нелюбимым.
Она поглядела на меня внимательно, схожесть с сестрой судьёй была сильная, такое впечатление, что со мной опять говорила судья, а не её сестра.
- Вы так похожи с сестрой…
- Мы близнецы. Ну.., ах, самое главное.., я же в мед. пункте была, карточки их все поглядела, у них нет наследственных болезней, все здоровы. Ни диабетов, ни генных, ни психических болезней. Вот самое главное, здоровы все!
Я опустила голову, и спросила:
- А фото хоть вы его мне принесли, глянуть и ростом какой?
- Что, фото, я его из дела вырывать должна? А ростом…
Она встала и показала рукой, примерно какой.
- Ладно, пойдёт, я посчитаю, когда критические дни будут и пусть приходит. Давайте запишу адрес мой, и ваш телефон мне дайте, я позвоню.
- Критические дни мы посчитаем сейчас вместе, так я ему скажу, когда приходить и куда? Конечно, если он согласится?
- Но у меня мой бывший может дома оказаться, вы ему объясните, что мол мы развелись, а живём под одной крышей. Я открывать дверь буду бегать, а Манков откроет, ошибся адресом, любую фамилию пусть спросит, ладно?
- Так где же вы будете?
- В рощу сходим, мало ли где совокупиться можно?
Тётка начала шевелить губами, что-то подсчитывать.
- У тебя критические дни выпадают на конец недели, твой будет дома?
- Не знаю, сегодня не ночевал вообще, ушёл в ресторан и не вернулся. Может где побили, да зализывает раны, лежит в больнице?
- В субботу ты работаешь?
- Нет, я ищу работу, меня с части уволили.
- Так пойдём к нам, подберу тебе что полегче?
- Нет, после совокупления вдруг и правда живот будет, цыгане ведь или ребёнка отберут, или замуж идти заставят.
- И то верно, эти своего барончика не оставят тебе, тебе никак сюда нельзя.
30.
Манков больше не появился, если бы что случилось, наверняка бы пришли из части и спросили, не дома ли? Значит, где-то прижился, и теперь я могу этот момент словить, пока его оттуда не выпрут. Только бы тот не явился в то время, когда у меня будет Миша. Что ж, очень даже всё к лучшему, можно тогда и у нас перепихнуться, культурненько дитя сделать, а не в кустах рощи его, её найти. Только бы цыган этот согласился. Мне тянуть нельзя, этот мудак бабу приведёт и вылечу сигареткой с балкона. Почему, ну почему я должна рожать, да ещё чёрт знает от кого? Я не хочу не от любимого, почему он меня так загоняет в угол? Какая ему польза, выгода, удовольствие получает?
От чего, что человеку трудно, больно, невыносимо? Неужели он, зная, что я его так сильно люблю, издевается надо мной? Он не верит в существование Бога? Он не верит в то, не думает о том, что это наказывается? Ну, издевался бы над равным себе? Неужели я так виновата в том, что маленькая, что не красивая, ведь родителей не выбирают? И если бы выбирали, я бы таких, как мои не за что не выбрала. Отцу не нужна, мать только ненавидит. Детство всё в побоях и нужде, так ждала своей взрослости и здрасте…
31.
В субботу после обеда позвонили в дверь. Я была одна, утром искупалась, купила на последние Сашкины деньги еду (приготовила пельмени) и бутылочку винца, одела платье шифоновое, самое лучшее, в котором была на свадьбе с Манковым, наложила макияж, жду… В дверь позвонили, я подлетела к двери, открыла, стоял с полным ведром крупных персиков Миша. Я растерялась, пригласила войти. Парень был действительно очень красивый. Чуть ниже Манкова, но это не имело значения, Манкову до такой красоты, как Мишка, как пешком до Пекина. Вот так, на сильного найдётся сильней, на красивого красивей, на умного умней. Только бы я этому Мише понравилась и он не повернулся, извинившись, не ушёл. У – у, какая девочка получится, она уж точно страдать и мучиться, как я не будет! Никто с ней так обращаться, даже во снах, не посмеет.
- Меня Таней зовут.
- Я знаю.
Он зашёл на кухню и поставил в угол на пол ведро с персиками.
- Персики кушать, а ведро в хозяйстве пригодится.
- Миша, да зачем же персики, это вы через весь город так шли, с большущим ведром?
- Нет, меня брат на машине подвёз.
Мы ушли в комнату, он сел на раскладушке, я на своём диване. Мы сидели на против друг друга. Миша улыбался, я им любовалась.
- Вы наверно хотите кушать, обед уже, у меня пельмени, вино?
- Можно покушать, но мне не много, я уже дома покушал, а потом та-та…
Он вытащил два билета в кино, показал мне их.
- Индийское, я уже видел, очень понравилось!
Какое кино, вот наивность, да как я с ним по городку пойду? И так слава выше крыши, а моему передадут, мне жизни здесь не будет…
- Я ненавижу индийское кино, оно меня никак не волнует. Извините, я понимаю, что ваши предки из Индии пришли, вам это дорого..., можно мы не пойдём в кино?
- Нет, так нет, тогда в кафетерий, мороженное покушаем, погуляем по парку, а вечером в ресторане посидим?
- Миша, вам разве не передали, что я очень, ну очень долго не была с мужчиной, и мне так хочется перейти сразу ближе к делу, вернее ближе к телу…
- Ну, мы ведь должны немного познакомиться ближе, привыкнуть к друг другу, хотя бы понравиться, я так представлял с вами встречу.
- Успеем, но сначала близко познакомимся, а потом далёко, мы же не пионеры?
Пока будем приглядываться, Манков учует подвох, прибежит и всё испортит. Интересно, Мишка его осилит физически? Вот мордобой будет, точно меня выкинет без всяких объяснений на улицу, гад!
- Миша, дома так хорошо, а на улице что болтаться, а? Что вы прям, как мальчик ломаетесь? Я вам не нравлюсь?
- Тань, давай на ты?
- Давай…
- Понимаешь Таня, я и есть мальчик, у меня не было женщины ещё.
- Как?! Такой красивый и не бабник?!
- Бабником может быть и не красивый, это лежит в характере, в душе, в желании.
- Миша, я сделаю тебя мужчиной, но это нужно делать несколько раз, типа выстрелов контрольных, чтоб не забыть науку любви. А потом, когда ты научишься у меня искусству, вообще отпад будет. Ой, извини, что я болтаю?
Он заулыбался, слушая мой бред, и сказал:
- А не ребёнка ли ты от меня хочешь, Таня?
- Нет, я бездетная, врачи сказали, я не забеременею, можно без резинки только так.
- Я боюсь опозориться, понимаешь, это в первый раз, ты не будешь надо мной смеяться? Я ведь даже женщину голую только на картинках видел?
- Да расслабься ты, выпей винца и пошли на диван.
32.
Когда мы шли через коридор, я приотстала и вставив ключ в дверь, провернула, закрыла дверь на ключ. Всё, пусть Манков её выбивает, пока будет ломиться, Мишка выскочит через балкон, благо, что первый этаж. Господи, хоть бы этот мудак не припёрся именно сегодня и завтра! И себе не ам, и другим не дам, сам не может дитя сделать и другому не даст сделать. Миша сидел на диване. Протянул ко мне руки, стал меня медленно раздевать, руки у него всё делали так плавно, и хорошо, что у меня возникло подозрение, что с мальчиком был для меня театр разыгран. Когда он в меня вошёл, лёг сверху и всё. Я подождала, никаких движений.
- Миш, ты чё действительно мальчик? Миша, слезай. Сначала я тебя поласкаю, ты меня, я тебе сейчас покажу эротичную точку, она у женщин есть, у меня вот здесь, например, вот… Теперь дай твой палец, вот так делать надо, обычно эротичные точки у женщин здесь и здесь, вот, нащупал? Теперь массируй её, ага, вот так.
Я протянула руку и начала трогать его член. Он у него напрягся и Мишу вдруг затрясло.
- Вот, теперь пора вводить в меня, туда – сюда, туда, сюда, у – у, молодец, ух, хорошо – о – о, ты – прелесть, Миша!!!
Ничего хорошего, Манков по сравнению с Мишей пилот высшего пилотажа, а с этим так и не поняла: а было ли вообще что? Вот облом, с таким сексом вряд ли вообще что получится..., тот не смог, а куда уж Мишке дитя сделать? Ну разве можно с таким «сексом» дитя сделать? Никогда!!! Виду, конечно, в моём разочаровании ему не показывала, но чувствовала себя обманутой самой собой. Если в этот критический момент не сделает, то есть сегодня – завтра, то конец любви, завяли помидоры. Больше Мишку к себе не подпущу, пусть будет хоть золотой и с мешком золота за спиной.
Стемнело, Миша решил искупаться, я ему дала большое полотенце и постелила ещё одно на пол. Сама стала мыть посуду. Вдруг, услышала, что кто-то пытается открыть дверь ключом, этот кто-то кроме Сашки быть не может. Он позвонил, я подошла к двери и спросила:
- Кто там?
- Кобра, открой, кто же кроме меня?
- Не могу открыть, у меня мужчина.
- Какой мужчина, ты врёшь?
- Нет, не вру, клиент у меня.
Он помолчал немного, потом сказал:
- Не верю…
- Подойди к окну на кухне и погляди.
Он подошёл к кухонному окну, я ему сказала, чтоб он подождал, мол мужчина моется, перед сексом – сервис у меня такой.
- Я не верю, открой.
Я заглянула в ванную, Миша уже вытирался.
- Миш, погляди пожалуйста в окно кухонное, мой мудак пришёл, не верит, что у меня мужчина может быть.
- Зачем?
- Чтоб он убедился, что мужчина у меня, он не верит.
Миша вытерся, одел чёрные плавки и вышел, сразу подошёл к окну и стал всматриваться в темноту. У него было красивое смуглое тело, локоны чёрные намочены, лежали вокруг очень красивого лица и такие большущие глаза, буквально смоленые остановились на лице Манкова. Саша стал отходить задом в темноту и быстро зашагал прочь по дороге. Ух, пронесло, что-то на него не похоже. Вот облом моему сделала.., думал, что он единственный такой красивый, а вот на тебе, выкуси, есть мужики тебя стоящей и красивей. Этот в кино вместе, и в кафетерий хотел идти вместе, даже в ресторан, и родни у него куча здесь, не боится, что увидят, да мозги ему вставлять будут, как твои придурки.
33.
В воскресенье я сделала утром завтрак – яичницу, а к обеду Миша заглянул сам в холодильник и удивлённо сказал:
- А у нас холодильник пустой… Тань, сегодня воскресенье, купить еду негде.
Он внимательно поглядел на меня.
- Ты где работаешь?
- Меня уволили недавно из части, я там телефонисткой была…
- Так к нам, тебе Митрофановна подберёт что полегче.
- Я подумаю, мне хочется рядом с домом найти работу.
- Иди, моя мама в коробочки продукцию пакует, в одну смену, легко, сиди себе и складывай, как играешь. Слушай, я сейчас, жди меня, хорошо, никуда не уходи, я что-то придумал.
Он выскочил на улицу, я в окно увидела, как он тут же поймал на дороге такси, сел в него и такси умчалось прочь. «Жди меня», да куда я уйду, только и знаю жду, а что это он придумал? Нет, только не это, сейчас как притащится со своим барахлом, не нужен он мне. Да, красивый, но это слишком рано, у меня ничего к нему в душе не ёкнуло… Через час позвонили в дверь, он был не один, с братом, но цыган какой-то непохожий на цыгана, уж больно светлый и почти как я ростом. Миша сказал с порога, что это брат Ванечка. Они внесли полные огромные сумки продуктов, брат поздоровался и прошли на кухню. Открыли холодильник, наложили его полным продуктов, а копчёности на стол, фрукты под стол. Всё! Я за всем этим наблюдала не с восторгом, он наверняка здесь решил обосноваться, что в мои планы вообще не входило. Брат тут же попрощался и ушёл.
- Хозяйка, готовь еду, а я помогу!
34.
Мы стали у стола и Миша готовил, я всё резала и подавала ему необходимую посуду, или продукты. Он пожарил мясо, там же картошку вперемешку, соус, перец сладкий порезанный и всё чуть поджарил на сковородке, потом поставил в духовку.
- Миша, вот готовишь хорошо, вкусно!!!
- Я – мамочкин сынок, всегда возле был, она готовила, я глядел, а подрос, помогал. Я ведь и в армии поваром был. Спросили: повара есть? Я и вызвался. Мы раньше табором ходили, возле одного села в Киргизии меня лет в пять гадюка укусила, пока спасали, да лечили, табор там и осел весь. Потом Лида в город переехала, это сестра моя, замуж вышла за русского, а за ней вся семья потянулась во Фрунзе.
- Миш, какие твои планы, насчёт меня, только честно?
- Твои планы – мои планы, если честно, я бы очень хотел на тебе жениться. Согласна, Тань? Вот завтра и понесём паспорта на регистрацию.
Я опустила глаза, мне было тяжело Мише это говорить, но тоже надо быть с ним честной, в тем более, уже вру в том, что соскучилась по мужчине, а не пытаюсь от него забеременеть.
- Я только разошлась, понимаешь? Это ещё всё не утихло, обида, чувства к тому, всё свежо, а ты пока чужой мне, совсем чужой, Миша. В постели пару часов провести вместе, это ещё не значит, что надо жениться сразу. Мы с моим восемь месяцев дружили, а всё равно я его не знала так, как надо бы. Да и детей у меня не будет, зачем тебе такая?
- У нас есть время, мы можем тоже несколько месяцев подружить, я тебя понимаю. Ой, чуть не забыл, я тебе хочу денег немного дать, чтоб дотянула до работы и получки.
Он достал три сотни, положил передо мной на столе.
- Не обижайся, но без денег сидеть голодом не гоже.
Я на него поглядела внимательно, он это делал вполне искренне.
- Миша, я не могу взять эти деньги, не знаю, когда смогу тебе их вернуть, и смогу ли вернуть вообще? Убери их…
- Тань, да не нужно мне их возвращать, у меня много денег, правда, я ведь дома живу, последний не женатый и любимый самый. Кормлюсь там, денег с меня мать с отцом не берут, на заводе зарабатываю, травку продаю.
Он спохватился, кажется сказал что-то лишнее, но быстро выкрутился:
- Это подряд такой семейный, бизнес травяной, лучёк, укропчик, петрушка…
- Хорошо вам, вас мало, вот и держитесь вместе, а нас – русских много, родные, хуже чужих. Поэтому вам легче живётся, нет страха за завтрашний день, всё схвачено.
- Можешь тоже нашей стать. Тань, возьми деньги, очень прошу, мне будет спокойней, ты ведь моя учительница. А за науку и опыт я тебе так благодарен, правда. Не обижайся, возьми, мне так спокойней, не голодаешь. Как ещё нужно будет, не стесняйся, помогу безвозмездно. Мы ведь друзья?
Я взяла деньги в руки, три сотни. Вчера персики, сегодня полный холодильник и три сотни.., вот бы ещё пацан в животе.., не дурно…
35.
Манков заявился домой через три недели, после того как увидел у меня в окно кухни Мишу. Миша не приходил, он попросил меня подумать, но не очень долго, ведь он может встретить другую женщину и тогда Миша будет занят. Саша позвонил в дверь, я открыла, удивилась, почему не открыл своим ключом, или просто не толкнул дверь, ведь если я дома, то на ключ не закрываю. Он спросил, одна ли я? Убедившись, что одна, прошёл в комнату.
- Ведьма, я тут за вещами пришёл, сейчас уйду. Да.., этот негра здесь живёт?
- Нет, он только переночевал тогда и ушёл. Он цыган.
Манков сел на свою раскладушку:
- Я женюсь скоро, заявление подаём. Помнишь, в ресторан ушёл? Там с двумя двоюродными сёстрами познакомился, они увели меня к ним, все эти три недели занимались групповухой, короче.., втроём трахались, а теперь одна из них заявила, что она беременная от меня.
ВОТ, вот, вот ОН - топор мой, вот именно эта баба его жизнь превратит в говно, а ребёнок этот его убьёт! Господи, ГОСПОДИ, я буду отомщена!!! Боже, дай мне столько мудрости, заклей мне рот, сделай немой, чтоб не ляпнула сейчас про его бездетность, не надоумила побежать в лабораторию и чтоб да не упустилось ему это «счастье»! Ведь раскрой он глаза, откажись от той, которая подбирает в ресторане мужиков, и занимается групповым сексом, изначально его обманывает, он ведь может взять в жёны порядочную женщину и над ней опять наиздеваться. Нет, нет.., Боже, он заслужил именно эту бабень, он ведь мечтал, чтоб бегала за ним и била его любовницам морды, устраивала истерики, скандалы, лазила по карманам, пилила. Вот эта бабень – деревень!
Боже, почему я всё знаю? Я знаю, как она выглядит, как и что в его жизни произойдёт, я даже знаю о том ребёнке, который вовсе и не его, и даже как будет выглядеть в будущем, взрослым, я знаю, что эта баба из деревни.., я даже знаю, что ребёнок этот его убьёт, той же ножкой, той же ручкой, которые он скоро будет слушать своим ушком прикладываясь к животу беременной жены. Молодец, нашёл по себе, нашёл по твоей родне, меня ещё вспомните, она вам всем мозги вставит, ГЛАЗА ПОТУХНУТ!!! Что он её будет ненавидеть и страдать очень, откуда я знаю? Я знаю уже не моего мужа будущую жизнь.., но и свою тоже… Я уверена, что теперь я отомщена буду и довольно скоро, ему меня никогда не забыть, без меня будет его жизнь – говно!!! БОГ ЕСТЬ!!!
36.
Он смотрел мне в глаза, хотел увидеть в них боль, ведь знал, как я его ещё люблю, он это знал и поэтому желал и делал больно. В моих глазах был восторг. Он не увидел горя и разочарования, не увидел меня прежнюю, мои глаза светились!
Саша меня спросил:
- Что ты –то так радуешься, тебя же я выкину отсюда, у меня семья теперь будет, а ты на улице окажешься с цыганами?
- Я тебя трахаю.., а глаза твои потухнут постепенно.., но скоро…
- Что ты несёшь? Так я вещи заберу пока, а семья будет у меня, ты соберёшь свои, и свалишь отсюда, ладно? Пить хочу, попить у тебя есть что?
Он пошёл на кухню. Там на столе лежали копчёные колбасы, окорока, фрукты, овощи, и всего один уголок стола был свободен, на котором я ела. Холодильник тоже был полон. Саша вернулся в комнату с удивлённым лицом:
- Откуда бабки такие?
- Цыган дал.
- Он здесь живёт?
- Нет, одну ночь тогда лишь переночевал.
- А бабки за что?
- За то, что и ты пятьдесят рублей дал.
Саша сел на раскладушку и его глаза смотрели на меня с ужасом.
- Охуела баба, ты что, проституцией здесь занялась? Сколько он тебе дал?
- Все мои. Я тебе их не дам, я их честно заработала.
Он закрыл лицо руками:
- Боже, ты с ума сошла, я же пошутил, я же просто так те деньги тебе дал? Ты отдаёшься за бабки? Спятила, спятила Дура!!! Это.., нет…
- Я его не просила, как и тебя, он сам дал.
- Сколько?!
- Много, все мои… И продукты и три сотни.
- За ночь три сотни? Так я был прав, золотая… Прям интердевочка в образе Яги. Иди работай, на нормальную работу иди, это…
Он опять опустил голову вниз:
- Это же проституция, что я с тобой сделал, что сделал.., прощу ли я сам себя когда?! Слушай, я ведь не хотел, я не хотел этого, я шутил так, понимаешь, шутил?
Я села на диван на против его:
- Саша, а теперь поговорим серьёзно, шуток было за эти годы достаточно. Я – беременная, ты меня больше не тронешь вообще, ****ство кончилось. Ты живёшь своей жизнью, я своей. Если ты меня завалишь, пойду тут же в милицию и посажу за изнасилование.
Я это говорила, а сама была не уверенна, что беременна, была задержка всего на пару дней, этого очень мало, чтоб так говорить, но я надеялась, что так оно и есть: пацанчик – цыганчик в животе.
- Ты бездетная, ты не можешь быть беременной, моя мать не могла меня обмануть, детская матка не лечится.
- Я – беременная от цыгана.
- Нет, ты беременная от меня, поняла? Не было у тебя цыгана, приснился!
Я всем завтра же скажу, что ты беременная от меня, от меня, от меня…
- Саша, для тебя так важно всем всё угождать и выкладывать о себе и обо мне, так это важно? Ты живёшь своей жизнью, или всем угождаешь? Да всем свои заботы у горла, не до тебя, поплели языком и забыли Манковых. Можешь думать как хочешь, про моего ребёнка от цыгана, пусть в поганых мозгах твоих будет он твоим, ведь если бы не ты, то я бы и не решилась его зачать, да не от любимого.
- Зачем тебе этот ребёнок?
- Чтоб не остаться на улице, ты ведь так мечтаешь меня превратить в пыль, а всего лишь за то, что посмела согласиться выйти за тебя замуж.
- Да шутил я всё, шутил, не выкинул бы. Это были шутки с тобой…
- От таких шуток глаза тухнут у человека, но.., ещё не вечер, жизнь не закончилась ещё, не у тебя, не у меня. Мои глаза тухли, попробуешь эту участь теперь ты. Это я тебе обещаю…
37.
Отойдя пару метров от дома, Манков решит, что я всё же с беременностью блефую, мать его сказала правду, и со спокойной душой побежит к своей беременной будущей жене. А мне вскоре найдётся работа временная, в нашем же городке носить почту до тех пор, пока не выйдет наша почтальонша из декретного отпуска. Мне привозили почту утром, поставили в подъезде такой железный ящичек, приезжал рано утром курьер, оставлял в нём письма и журналы, что надо рассортировать по номерам домов и разнести, разноска занимала час, и сортировка примерно час. Ключик был только у меня, я высыпалась хорошо утром и всего два часа работала, пока ещё не настала жара. Остальное время свободна.
Я оказалась беременной, и мне врач гинеколог выдала мамин паспорт, где заносились результаты моих обследований, осмотров и назначенное время придти в другой раз. Начало подташнивать и по утрам открывалась рвота. Были чувства смешанные, какое-то время я думала: «а зачем он мне одной и от не любимого?» А какие-то моменты и радовалась: «ну и что, вон сколько у кабинета по бесплодию сидят женщин, они готовы наверно и таракана родить, лишь бы родить, почувствовать себя женщиной. Но.., ну зачем он мне одной? И почему я так уверенна, что будет именно мальчик? Наверно, потому, что я ещё в детстве так мечтала, что у меня обязательно будет два мальчика.»
38.
Как-то в дверь позвонили, я открыла, стоял улыбающийся Мишка и вся лестничная площадка его семейство. Все такие весёлые, будто знают меня всю свою и мою жизнь. Сестра его красавица приобняла меня, чмокнула наклонясь в щеку и заговорила:
- Мы за тобой, Танюша, у меня день варения, а как без тебя?
Меня все окружили, дети проскочили в комнату, кто зашёл в туалет и там уже спускалась вода, а кто уже и в холодильнике искал минералку.
- Не уйдём, не уйдём, не выгонишь, нас много, ты одна!!!
Притащились всем табором, ну зачем мне весь этот цирк? Неужели Мишка им всё про нас рассказал? Вот дурак! Ну не дурак ли? Надо ехать, не отвяжутся ведь, силком увезут. Вон, их как много… Пришлось переодеться, наспех наложить макияж, и сесть рядом с Мишей на заднее сиденье, в одну из трёх машин, на которых они все приехали. Сели к нам ещё на сиденье дети его сестры, Игорёк тринадцати лет, и пятилетняя Леночка, это я их потом имена узнаю.
- Миш, а нас не остановят милиция, набились, как в бочке селёдка?
- Нас? Нас не остановят, благодаря нам они не безработные ходят.
Дом Лиды был огромнейший и сад, можно назвать парком. Они выкупили все весь квартал, весь квадрат, убрали заборы, внутри и посадили на всех один большущий фруктовый сад. Все могли хорошо перемещаться к друг другу не выходя за ограду. На углу стоял дом поменьше, где жили всего Миша, последний сын, и мать с отцом (мне Миша его сегодня же покажет, мы даже побудем внутри). Стол был накрыт в большом зале, длинный и буквально ломился от еды, салатов, мясных блюд, посередине стояли вина, водка, пиво, лимонад, и небольшие вазочки с цветами. В углу стояло три гитары, везде и всё в коврах: на стенах, на полу, на диванах и креслах. Вышла на крыльцо мать, красавица, я никогда не до того, не после этого дня рождения не видела такую красивую и хорошо сохранившуюся женщину её возраста.
39.
И эта женщина родила шестнадцать детей, поразительно!!! Лицо у неё не продолговатое, как у цыганок, а круглое, глаза голубые, носик вздёрнутый, цвет тела европейский, волос совершенно седой, стрижка каре, стройная. Она явно не походила и близко на цыганку, но Марго была цыганка. Все расселись, меня посадили рядом с Мишей, ко мне относились, как к своей. Дети были тоже за столом, который стоял в другой комнате, чуть поменьше и тоже накрыт с любовью и шиком.
За нашим столом оказалась именинница Лида, ей отмечали 35 лет, а за детским её сын Игорёк, ему случилось 13 лет. Надо же, мать родила сына в своё день рождение! Отец Миши, высокий, очень худой и бледный мужчина, одетый в чёрный строгий костюм, сидел рядом с матерью, он был бледен и ко всему безучастен. Почти ничего не ел, и кажется, в своих мыслях был далеко не здесь. Выпили, налегли на еду, когда пошли разговоры, то Миша взял в углу гитару, тут же взял второй парень гитару, это был брат Ванечка, и подошли с обоих сторон к Лиде, уже начав играть мелодию. Лида запела, но как!!!
- Помнишь, помнишь, ту полянку,
Красной девицы цветы,
На полянку спозаранку
Приходили я и тыыыыыыыыы…
Ва-си-лёч-ки, ва-си-лёч-ки,
Голубые васильки,
Ах, вы милые цветочки,
Где ж вы лютики мои…
Припев подхватывали все, да так хором, так красиво, так можно спеть только тогда, когда специально распеваешься, но не спонтанно. Песни перешли в пляски с пением. Было весело, меня тоже вытащили в круг, стол отодвинули в угол, подхватив как по команде сразу несколько мужчин со всех сторон. И пошла пляска с весельем. Гитары буквально прыгали из рук руки, не прерывая музыки, на этих трёх гитарах играли все, даже женщины. Дети заскочили в зал и тоже плясали между взрослыми. Миша плясал возле меня, расстегнув красную атласную рубаху и она развивалась как крылья. Он любил яркие цвета, не полутона. Боже, как он красив, как он красив, да я же по сравнению с ним тьфу и только…
После Лида пошла со мой в сад, мне предложив показать сад, мы уходили всё дальше вглубь.
- Ой, а где же ваша травка растёт?
Она внимательно поглядела мне в глаза, даже остановилась?
- Какая травка?!
- Ну, ваш семейный подряд, плантация с лучком, петрушкой, укропчиком?
- Это тебе Мишка сказал? Ему уши надрать мало…
Она пошла дальше, я за ней.
- Травка на даче, в горах, там такая земля хорошая, сама растёт и поливать не надо.
Лида остановилась и закурила. Пошёл аромат приятный от её папиросочки, которую она достала из красивой жестяной коробочки.
- Какой аромат, это женские сигареты?
- Что-то типа…
Она затянулась и прикрыла глаза:
- Тань, потянуть хочешь?
- Можно.
40.
Она вставила мне в рот свою папироску и держала, я затянула и закашлялась.
- Мда, куряки вы с Мишкой, он тоже только раз потянул и чуть не описался, так кашлял. Тут так красиво весной, всё как зацветёт цветами разными, а аромат какой! Да, Тань, а почему вы с Мишкой заявление не подадите? Говорит, что женщина у него есть, а про дальше не слова? Вот, теперь решился показать нам тебя.
- Ну, что вы.., мы просто друзья. Он такой красивый, а я не красивая, мы не пара.
Она меня взяла зам плечи, повернула к себе и внимательно поглядела в глаза.
- Таня, что ты говоришь такое? Не красивых людей не бывает, каждый личность и индивидуален по своему, не повторим, а поэтому, каждый человек красив. Ведь нет больше такой Тани, как ты, так ведь?
Я опустила глаза вниз, и чуть не расплакалась от таких трогательных слов:
- Не все так думают, к сожалению…
Чтоб перевести разговор в другое русло, а не заклиниваться на мне и Мишке, я её спросила:
- У вас папа такой бледный, он больной?
- Да, он умрёт скоро, у него цироз печени, допился… Маму замучил в конец, ходили всем табором, искали его под заборами, а потом на себе таскали. Сейчас сидит тихонький, бил маму и нас, паразит.., туда и дорога. Костюм в гроб купили одеть, а он вырядился сегодня в него, ведь сказали русским языком, что этот в гроб оденем.
- А это парень блондин, что рядом со мной сидел, он сосед ваш со своей мамой?
- Нет.., это наш брат Ванечка, а рядом его жена Рая, она его на двадцать шесть лет старше, вот и выглядят, как мать с сыном. А вообще-то, они душа в душу живут, правда детей нет.
- Может отец не зря бил вашу маму, Ванечка на вас не похож, прям совсем как не ваш?
- Да наш он, наш, нам его подарили его родители.
- Как подарили?!
- Ну, мы табором возле одного города стояли, Мишей мама тогда беременная была. Идём мы, ребятишки, по окраине, а там мальчик беленький, маленький такой прям посередине дороги сидит. Мы его спрашиваем, что где твой дом, чтоб его отвести? Год примерно ему, или больше чуть. Он пошёл в ограду одну, мы за ним, сказать, мол следите лучше, ребёнок на дороге сидит, машина вдруг? А там.., мама родная.., мужик и баба спят, вонища, грязища, баба обоссатая, сарай какой-то. Мы пацанчика с нами взяли, отмыли, одели, накормили, да и ждём, что спохватятся. Где там? С ним гуляем возле его же дома, как не узнают, не высунутся даже, тишина, вымерли точно. Ушли мы и его взяли. Вот и считается, что подарили нам, раз не нужен им.
- А документы на него?
- Деньги любые документы нарисуют, метрики сделали, что мамин и отца сын.
Ужас какой!!! Они ведь и моёго отберут у меня, будут ему внушать всю жизнь, что я его им подарила!!! А то и Лидку по метрикам его матерью сделают…
41.
Мишины деньги у меня вскоре улетучились, как дым. Я как-то зашла утром на кухню, и почувствовала запах, начала искать причину, обнаружила, что холодильник не работает и уже начал лёд таять, а значит продукты вот-вот испортятся. Я почти ничего из холодильника в последнее время не ела, в основном всё фрукты, овощи, чтоб не успели испортится. Лежало очень много ещё в холодильнике продуктов.
Жалко, но надо что-то спасать, сготовить остаток курицы и есть этот суп сегодня и завтра, а сыр тоже сгрызть куском. Остальное сложила в пакет, и начала ждать, когда подойдёт к помойке старушка, что собирает продукты для своей свиньи. Она подошла, наклонилась над ящиком, ковыряя и подтаскивая пакеты поближе палочкой с железным крючком. Я ей отдала продукты и попросила, чтоб она тут же шла домой, ели их сами, объяснила, что продукты ещё все хорошие, а у меня сломался холодильник, всё равно мне столько сразу не съесть.
Сама помчалась на поиски нового. Как на зло, тот холодильник, который мне как-то понравился очень и я восхищалась им, того в продаже во всём городе не было. Исчезли, как один. Мне подсказали грузчики, что у них есть филиал за городом, сразу в первой же деревне, там мало берут холодильники, причём ведь в деревне маленькие холодильники вряд ли будут брать. Они туда грузили три штуки и возможно, что там могли ещё эти маленькие холодильники, как тумбочка метр на метр быть, тот самый дизайн – полностью обделан светлым деревом. Я поехала туда, оказался один в наличии, пришлось купить холодильник, нанять грузчиков и машину, всё это удовольствие обошлось в двести рублей.
42.
Телефон, ну как же одинокой женщине, у которой никого здесь нет, да с новорожденным ребёнком жить без телефона: скорую вызвать, вдруг что с дитём? У меня ведь это первый ребёнок, наверняка единственный, никакого опыта нет, а страх в безвыходности и хоронить собственное дитя, своими руками в землю опустить, есть. Подключение телефона ждать пару лет, но у меня нет такого срока в запасе. Пришлось собрать все деньги, что мной полученные за разноску почты, остатки Мишиных денег, оплатить ими подключение телефона и купить сам телефон. Всё.., я без денег, но с пустым холодильником и телефоном. Ничего, попрошу аванс на почте, а там и получка. Пришла на почту, мне с порога заявляют, что выходит настоящая почтальонша с декретного отпуска раньше на пару месяцев, в моих услугах больше не нуждаются, выдали тут же расчёт, который составлял меньше даже аванса, на который я рассчитывала. А утром следующего дня исчез железный ящичек для почты из моего подъезда. Приплыли…
43
Когда еды нет, особенно хочется кушать и особенно думается о еде, более часто, занимает все твои мысли. Этот страх, превратиться постепенно в воздух, как мороженное растаять, вселяется всё глубже в мозги и тяжелее ложится на душу. Благо, что начался токсикоз и мне есть не хотелось, но надо, а иногда наоборот, так есть хотелось, что чувствовалось, как ребёнок сосёт мозги вниз, как они переходят в живот. Стало голодно, а потом и пропал голод, но я то понимала, что таю и мои кости всё больше стали выпирать, ребёнок ведь должен получать всё необходимое.
Благо, что осень и вдруг вспомнилось, что возле колонки всегда валяются яблоки, что падают с яблони, надо походить в кварталах местных и возможно, что где растут фруктовые деревья у калитки, или нападали через забор. Надо искать, конечно же, работу нормальную, настоящую. Я пошла к колонке, это за квартал от городка военного, действительно, у колонки валялись яблоки, они нападали с ветки, что свисала через забор с сада. Стала собирать эти яблоки, услышала голос старичка:
- Бери доченька, у меня их целый сад.
Подняла глаза, возле стоял дряхлый дедок, полуседой, опирался на палочку.
- Пойдём в сад, я тебе ещё пакетик дам, абрикосы ещё наберёшь, всё равно пропадут.
- Ой, как-то неудобно, а что ваши скажут?
- Да я один живу, совсем один, я рад очень, что кто-то покушает фрукты.
Мы прошли в ограду и сразу в сад.
- Ой, действительно много абрикосов, а вот и сливка, и не червивая. Вот спасибо, повезло мне сегодня, дедушка.
- Приходи когда захочешь, бери пакеты и приходи. А вот на этой крыше можешь себе фруктов на компот насушить, весь день солнце на этой крыше стоит. Я раньше здесь фрукты сушил сам, теперь слаб стал, и мне насушишь на зиму чуток фруктов.
- Где ваша бабушка, умерла?
- Нет у меня ни жены, ни деток нет вообще, и никогда не было.
- Как же так?
- По молодости, я в ГУЛАГе был.
Я ему поглядела в глаза, он их опустил в землю и виновато сказал:
- Я там охранником был и палачом.
- Как?!
- А вот так, заставили…
44.
Пакеты наполнились, мы направились к калитке, возле забора дед мне вдруг сказал:
- Ой, чуть не забыл, ты мне не поможешь стол ближе к окну передвинуть, а кровать подальше, на зиму в комнату переберусь, в прихожке зимой холодно. Постепенно туда всё моё перенесём с тобой, а постель как холодать начнёт.
Я смутилась, появилось в подсознании какое-то неприятное предчувствие, но я его тут же отогнала: что этот старикашка может мне сделать, он ведь еле на ногах держится?
Я поставила пакеты возле калитки и пошла за ним. Мы вошли в прихожку. Это небольшая комната, сразу после сенок. Напротив двух спальная кровать, бельё грязное, пол вообще никогда не метён, в углу по правую сторону стоит на столе грязнючая газовая плита двухкомфортная. По левую сторону проём двери в комнату, потом тоже проём без двери в другую комнату. Дед сел на кровать отдышаться, оперевшись двумя ладонями на свою тросточку, что стояла между его коленок.
- Сейчас, садись на табуретку, отдышусь и пойдём в комнату, покажу что куда двигать.
Я обратила внимание на руки, они были далеко не старческие и беспомощные, перевела взгляд на лицо, и не такой уж он и старый, как мне показалось, старик, но мощный. Может внутри всё больное? Бывает так, выглядит хорошо человек, а внутри сгнил.
- У вас так грязно…
- Так подмети, действительно, забыл когда мелось здесь…
Щётку и совочек нашла под столом. Начала выметать из под кровати мусор, носки грязные, какие-то пустые банки из под консервы, и вдруг одновремённо вымела хвост от кошки серой и четыре серые лапки отрубленные. Всё уже твёрдое, засохшее.
- Ой.., а это что такое?
- Зимой совсем сил не было ходить, пришлось свою Мусичку съесть. Я ведь в магазин и не хожу почти, ножки не носят, хоть и близко, но дрожат и слабые. Боюсь упасть, люди сама знаешь, какие равнодушные, замёрзнешь и не нагнутся помочь.
Я всё сложила в помойное ведро, подвинула его в угол, щётку и совок положила опять под стол.
- Дед, мне идти уже пора…
Опять что-то мне подсказало неладное, где-то там внутри в подсознании мелькнуло – беги, но толи воспитание, толи человечность, толи боясь ошибиться в своих сомнениях и не помочь человеку действительно нуждающемуся в помощи, не позволили мне это сделать. Он мне показал что и куда двигать в дальней комнате, а сам вышел. Тумбочка уже была передвинута, стол у окна, вот я зашла за кровать к стене и готова была её уж катить на колёсиках, это была односпальная казённая кровать с железками вместо пружин. Я подняла глаза в то место, куда хотела толкнуть кровать, там стоял крепко на ногах, без палочки, на голову выше ранешного, прямо держащий позвонок, тот же дед, но вряд ли его можно было назвать дедом, вернее мужик и зло глядел бесцветными глазами в мои глаза. В руках у него был крепко сжат топор.
46.
Дошло и испугалась я уже потом, а здесь сработала какая-то сила и автоматизм подсознания, без обдумываний и решений, мои руки сами толкнули кровать вперёд, и я всем телом навалилась на спинку кровати. Мужик такой быстрой реакции наверняка не ожидал, он не успел поднять руку с топором, да и далековато было, расстояние целая кровать, а вдруг кинет, да мимо, и у моих ног, в моих руках топор окажется? Тут уж ему не сдобровать, палачу этому. Я его прижала другой стальной спинкой кровати со всей силы толчка к стене, и моментально выскочила в другую комнату, в прихожку. Дверь он не закрыл ни на крючок, ни на ключ, был уверен, что я из той комнаты уже не выйду, своими ногами. Я выскочила за калитку и неслась домой, на пригибающих со страха ногах. Дома упала на диван и замерла, осознавая, чем мой поход мог кончится. Этот мудак меня хотел, как ту Мусичку, пустить на мясо!!!
Я постепенно успокоилась, легла на спину и стала рассуждать: ведь пару раз, мне моё подсознание подсказывало – беги! Почему я его не послушалась, почему не рванула оттуда и не пришлось бы испытать такого ужаса, не пришлось бы рисковать так своей жизнью, а теперь ещё и жизнью не родившегося ребёнка? Надо запомнить это состояние – предчувствие, и никогда не уступать никакой жалости, этикету. Бежать прочь и всё… Может быть сейчас же пойти в милицию и всё рассказать? А кто мне поверит? Как доказать, что это мне не приснилось? Дед скажет, что меня и в глаза не видел. Нет трупа – нет дела…
Завтра же пойду искать работу, настоящую, надёжную.., пойду. Я стянула с себя джинсы, спустила трусики и пощупала свой живот, он уже был твёрд и выпирал маленький бугорочек в самой середине. Я себя погладила ладошкой и заговорила в первый раз с будущим ребёнком: «что, испугался? Испугался, я сама чуть не усралась… Понял, какая у тебя мама дебильная? Вот поэтому, ты должен быть сразу взрослым, не я с тобой чтоб нянчилась, а наоборот, чтоб ты меня – дуру такую оберегал и защищал, мужчина чтоб был, а не тряпка, типа всяких Манковых. Иначе.., иначе каюк обоим может быть, как сегодня чуть не прикончил дед…»
Но.., я никогда не интересовалась проблемами жизни матерей одиночек, не знала, что беременных вообще на работу не берут, с маленькими детьми тоже. Я думала, что забеременев, выскочу из того угла, куда была загната Манковым и обстоятельством жизни, в которое вляпалась по своей же вине, сама того не желая. Раньше мне было не до узнаваний, да и не планировала я себе совсем одиночкой быть, ни с кем не общалась, а какое общение может быть с Манковым? Одно ****ство…
С самого порога во всех предприятиях отдела кадров у меня спрашивали одно и то же: «Беременная?» Я отвечала, что да. Мне тут же говорили, что пока им работники никакие не нужны, штат полный, а вот как будут нужны, они сами позвонят. Я по своей наивности верила, оставляла свой телефон, и с надеждой ждала звонков, но мне никто не звонил, кроме как кто по ошибке позвонит, не ту цифру нажмёт. Я упорно ходила от предприятия к предприятию, от конторы к конторе, заходила во все двери, и часто меня посылали на завод Ленина, или в один из его филиалов, мол там всегда нужны люди.
48.
Да, конечно, я такая дура, понесу свой животик к этим цыганам, чтоб они у меня ребёнка забрали, записали на Лидку. Так, как у них всё схвачено, ещё и траву свою подсунут в доме, милиции сообщат и залечу за наркоту за решётку, это будет их огромное спасибо за барончика ещё одного. Фигу им, фигу и ещё раз фигу!!! Мишка сейчас такой хорошенький, а потом наиздевается, Манков тоже сначала молился, а потом вон что выкидывал. Хрен им всем! Только это подумала, возле остановилась машина грузовая, выглянул оттуда Лиды муж и крикнул:
- Тань, ты что тут делаешь, тебя подвести?
- Нет, я тут бумаги принесла, курьером работаю в строительной организации, бумажки вот ношу.
- Так отдай и я тебя дальше отвезу, вдруг по пути?
- Не надо, спасибо…
Он уехал. Да, это Лиды муж, он русский, а чёрный, весь в них, бывают же такие русские. Может быть был нормальный, как русские, а живя среди них так оцыганился. И я такая стану вдруг? Да ну его, Мишку, было бы хоть за что его издевательства потом терпеть? С тем хоть кончала, как бы возмещение было за унижения, а этот и не возместит. Хоть вешайся тогда, детей как настрогает, и буду соплями измазанная с головы до ног. Вот надо же так.., можно сказать, что и не было ничего, а ведь сделал дитя. А от того жопа не обсыхала, а сделать не смог. Я решила в отдел кадров не идти, здесь Мишкина родня ошивается. Вышла на проходную: ну конечно же.., это же филиал завода Ленина.
49.
Есть было нечего, денег вообще не было и уже не было даже на билет на автобус, я с вечера намечала в какую сторону завтра пойду, куда приведёт дорога, там и буду проситься: дорога приводила на кирпичный завод, на бумажную фабрику, на мебельную, на текстильную и везде отказы, после вопроса: беременная? Ну конечно же беременная… Как я скажу, что нет, когда уже бугорок есть маленький и живот как камень становится, как напряжён. Дома я уже была не одна, я вовсю стала разговаривать со своим животом, но не как с ребёнком, а как с равным. Обсуждала вслух свой день, делала выводы и даже просила его совет.
Одно мне не правилось в своём будущем ребёнке, даже не одно, а несколько моментов: он тянул мои мозги вниз – в живот к себе, меня тянуло на рвоту, рвать было нечем, я ничего не ела, только пила воду из крана, поэтому потуги были, ничего не выходило, я слабела, кружилась голова, уже упала в голодный обморок, благо, что дома. "Что тебе надо, что ты хочешь от меня? - я злилась на своего будущего ребёнка и говорила ему: «У тебя ещё столько соков, мяса, хоть всю съешь. Я ещё такая большая, вот и кушай, почему ты меня мучаешь, почему ты меня с ног валишь? Я вот найду работу и всё тебе куплю, мороженного объешься, а пока терпеть надо, не ты один такой, в Африке тоже дети ещё в животе голодают. Тебе хоть воды вдоволь достаётся, а там они ещё и жаждой мучаются. Мужик ты, или тряпка, потерпеть не хочешь?" Терпеть он не хотел…
50.
За квартиру пополз долг, за телефон в месяц. Уже начали возникать такие мысли, как красть, залезая в магазине в сумки к бабам, хоть продукты, хоть кошельки, что в руку попадёт. Но на кражу с сумок не решалась… Ходила по базару и там подбирала упавшие фрукты и овощи, просила потрашки от курочек у торговок, просила что дадут. Подходила к столикам в блинной, или на базаре и хватала оставленную, недоевшую еду со столов и уходила быстрей. Собирала бутылки и банки – сдавала и покупала еду, но этот проглот во мне всё хотел и хотел есть, а наевшись всё выходило тут же рвотой назад.
Я знала все кусты, где обычно сидят мужики и пьют, ходила по этим местам рано утром, как только начинало расцветать и собирала бутылки, но там своя конкуренция, свои подбирушки, и у этих мест были свои хозяева, которые меня оттуда гнали. У меня даже не возникла в голове идея, позвонить своей матери и попросить денег, она бы прислала. Живёт с богатым мужиком, в большом доме, у него хорошая пенсия, она работает в детской городской больнице медсестрой, да и мужик этот вдовец, дядя моей подруги бывшей, которая мою мать познакомила с ним.
Мать ездила два раза в год на курорты отдохнуть, ей ли не помочь? Она не знала, что я беременная, разошлась, что меня уже давно уволили с армии, а работу найти не могу. Мы с ней были всегда в натянутых отношениях, не писала, не звонила, мне всегда так казалось, что она рада, когда мне плохо и конечно же, такое удовольствие я ей доставить не могу. Да и вообще, в это тяжёлое для меня время, я забыла о том, что у меня есть мать, сама матерью собиралась стать.
51.
Кто-то днём набросал мусор на территории перед моим балконом, вышла вечером убрать этот мусор. Вышла на свой балкон Райка Гошина, она меня окликнула:
-Эй, Танька, не трудись, у Манкова завтра свадьба и его жена беременна, они уберут.
Я молчала. Мало того, что эта сучка на моё рабочее место села, дальше издевается. Она продолжала:
- Он везде рассказывает, что вот-вот сюда жить перейдёт, а тебе придётся раствориться в воздухе. Ты хоть подумала, куда пойдёшь, квартиру бы поискала? Он тебя ведь выкинет, всем об этом говорит…
- Зае*ётся выкидывать…
- Ой, какие мы уверенные, против закона не попрёшь. Вещички собирай, я уже тебе сказала, что завтра у них свадьба, в её деревне справляют? Офицеров пригласил. А что, и пойдут, завтра суббота, рабочий день до обеда, напиться успеют.
- Рай, заткнись а? Ведь Бог наказать может за злорадство, Рая? Побойся Бога, что ли?
- Бог, это твой папаша, Бог? Вот и убирайся к нему, квартира части, нет детей и нечего тебе здесь ошиваться. Да, ты что-то исхудала, высохла, Манков придёт выкидывать, и трудиться не надо, всего лишь труп до помойки донести.
- Рая, что я тебе сделала, а?! Сама сдохни!!!
Гошины приехали во Фрунзе в то же время, что и мы, где-то чрез неделю утром застучали её тапочки в общаге от двери и на кухню, с кухни и в комнату. И так каждое утро пахло борщами, котлетами, фаршированным перцем, пельменями. Она готовила утром ему первое, второе и третье. И этот тип всё съедал по утрам. Не знаю, ходил ли он ещё в обед кушать в офицерскую столовую, этого я проверить не могла. Хоть столовая стояла недалеко от общежития, всего метров пятьдесят, но мне туда моим мужем было запрещено ходить – его позорить моим видом. А Гошин когда с Казанкиным договаривались, у них дома выпивая, меня выкинуть с работы, я там и Райкин голос прокуренный слышала чётко. Всё, пусть читают эти суки, если наткнутся на моё творение. Получи фашист гранату!!! БУХ!!!
Ах, Бог то оказывается и точно моим папашей оказался, он Раю наказал: буквально через месяц она выла и выла довольно долго, примерно так месяц, похудела, что платья висеть стали на ней. Ничего, ушьёт, она же портниха. Это тебе не городок закрытый Ленинск, где мужики как на цепи сидят, это целая столица Киргизии – Фрунзе!!! Гошин, её муж, начальник строевой части, он же секретник, где-то в городе познакомился с бабёночкой одинокой местной, на десять лет моложе его, она от него забеременела и Вовка улетел фанеркой.
Ушёл неожиданно, без всяких психологических к ней подходов и намёков, в одни прекрасный день забрал молча вещи и щенка, что ей подарил в ближайшее день рождение. Я заметила, и уже довольно давно, что те люди, которые мне сделали когда-то плохо, даже за моей спиной, и я им ничего не желала, потом узнаю, что аукнулось, и бабахнулось назад с силой атомной бомбы. Ну, как мне Бога папой не считать, да не обращаться лишний раз с разговорами, когда такая защита мощная идёт свыше? Ладно, ну их, Гошиных…
52.
С животиком мы решили завтра пойти по тем организациям, которые нам пообещали когда-то позвонить, если у них появится хоть одно место. Наверняка они забыли про нас, надо напомнить, и вдруг повезёт, именно в этот момент кто-то уволится, родит, заболеет, умрёт в конце – концов? Мы с животиком тут как тут!!! Даже рады будут нашему появлению, скажут: «Ах, а мы хотели вам позвонить, а вы сами пришли, прям телепатия!»
Пробежались с утра по злачным местам – кустам, вчера водку продавали и вино в ближайшем магазине, и наверняка остались бутылки пустые брошенные. Только появились первые лучи, направились по маршруту с пакетами и мыслями: «хоть бы нас не опередили конкуренты.» Поехала на автобусе, ведь сегодня столько беготни намечается, такие планы и обязательно сегодня меня наконец-то возьмут на работу! Я это чувствую, что сегодня мои мытарства закончатся, а животик получит то, что захочет, пока он хочет только кушать и кушать.
Плохо мне стало ещё в автобусе, меня тошнило, вышла на остановку раньше моей, побежала чуть в сторону остановки к забору и начались потуги к рвоте, но рвать было нечем, вышло чуть слюны с желчью. В глазах потемнело, на остановке люди за мной наблюдали, но никто не подходил. Я встала на колени, закружилась голова, слабость одолела до такой степени, что уже было всё безразлично. Я помню, что я лежала и мои глаза закрываясь успели увидеть, как шла толстая тётка мимо меня и плюнула в мою сторону, со словами:
- Срам, с утра и так нажраться!
Меня кто-то трогал, кто-то пытался поднять, что-то спрашивал, лицо этого человека становилось из огромного и расплывчатого, всё чётче и ясней. Возле меня сидел на корточках парень, он меня поднял, прижал к себе и так держал на ногах.
- Вам плохо?
- Я кушать хочу, я работу ищу, животик тоже кушать хочет…
- Пойдёмте, посидим на остановке, я вас покормлю.
Мы сели на лавку остановки. Люди, что наблюдали за мной, уже все уехали, а пришедшие не видели, как я упала.
- Вы работу ищете, да?
- Да.
- Я могу вам помочь, у нас в училище вот уже два месяца по программе нужно обнажёнку на рисунке рисовать, и на живописи писать обнажённую модель, а модели нет. Всё торсы гипсовых скульптур пишем. Вам так рады будут, пойдёмте?
- О чём речь, только, я такая некрасивая, вряд ли меня моделью возьмут?
- Да что вы, разве можно о себе так говорить? А что худенькая, так это даже здорово, за одно строение человека изучим. Худые хорошо на длинные постановки подходят, часов так на тридцать. А с полных только наброски делают.
53.
Мы шли по направлению к художественному училищу. Мы опоздали, урок уже шёл, этот парень зашёл со мной в группу с таким видом, будто совершил подвиг и сейчас все будут ликовать. И действительно, все обрадовались, особенно преподаватель, очень приятный киргиз. Он схватил меня, и затащил за ширмочку, тут же ребята убрали бюст греческого героя, табуретку, на которой он стоял, постелили на подиум тряпку, и начали доставать с футляров новые ватманы. Ребят в группе было двадцать четыре человека, девочек ни одной. Странно, потом, даже через годы работы, для меня раздетой быть перед ребятами будет нормальным, как разулась в жаркий день, а вот перед девочками, или женщинами я стесняюсь раздеваться до сих пор. Откуда? Ведь всё детство, да и уже взрослая ходила в женскую баню.
Раздеться-то я разделась и стояла в трусиках за щирмочкой, преподаватель поинтересовался, готова ли? Я боялась выйти к подиуму, мне было стыдно и не потому, что меня сейчас начнут рассматривать много ребят, это как-то затушевалось чувством другого стыда – я была очень грязная. Я опустилась, не мылась уже очень долго, я была до такой степени голодная и занятая всеми мыслями об еде, что я забыла вообще о гигиене: чистить зубы, умываться, мыться в ванне, или встать под душ. Мои пятки были чёрные, волосы слипшиеся, тело в чёрных точечках грязи, чётко давая без всякого света свои светотени грязи. Преподаватель заглянул и попросил трусики снять тоже, объяснив, что лучше это сделать сразу, потом будет решиться трудней. Он мне подал руку, помог подняться на подиум, поставил в позу стоя. Со мной всё происходило, как во сне, будто легла и плыву по течению, куда принесёт, а понесло это течение к берегу под названием – УДАЧА!!!
Я жадно всматривалась в глаза ребят, в них не было ни усмешек, ни любопытства, ни ещё каких-то там желаний. Они подошли все очень профессионально к модели, благодарна им всем до сих пор, и конечно же больше всего благодарна тому парню, он сын известного сказочника Киргизии, который меня сюда привёл. Папа пишет сказки, а сын сказку сделал для меня и животика на яву! Все выставляли руки вперёд с карандашом, прищурив один глаз, измеряли так пропорции моего тощего тела, и тут же наносили контуры на бумагу. Через минут десять, я уже стояла на подиуме так уверенна и спокойна, как-будто делала это ежедневно и годами. Одно меня беспокоило: мальчик пообещал нас с животиком покормить, и забыл… Когда зарплату получу, да нам же не дожить до зарплаты?! Парень увлёкся работой и кажется про обещания забыл. Уже войдя после в другую группу работать, только раз я услышу, хотя скажет это парень тихо: скелет мы уже рисовали…
54.
Калорифер так подогрел, толи подействовала на меня музыка, когда преподаватель ушёл, один из студентов включил магнитофон не громко, и там пела Алла Пугачёва самую популярную тогда песню, что звучала с окон машин, с окон квартир, и вообще повсюду: «без меня тебе любимый мой лететь с одним крылом…», я не знаю. Очнулась под подиумом, открыли окно, выключили калорифер, надо мной склонилось опять лицо того парня, а остальные стояли рядом и махали тряпкой, говоря, что мне нужен воздух. В группу вбежал преподаватель, за ним студент, что его позвал из учительской. Мой спаситель подошёл к преподавателю и что-то сказал ему на ухо. Тот объявил паузу до следующего часа, а сам мне помог встать и завёл за ширмочку.
- Что с вами, Таня?
- У него сегодня свадьба.., я видела, как он ей одел кольцо…
55.
Сделаю небольшое ОТСТУПЛЕНИЕ, потому, что через очень много лет узнаю ужасную правду, о случившемся с этим человеком в 1999 году. Этого преподавателя звали Айтбай. К нему в группу в превый раз я попала в художественном училище, он меня сводил в столовую, он был моим "крёстным отцом" в моих начинаниях работы натурщицей. Историю о нём мне написала в письме моя знакомая, она научный сотрудник музея изобразительного искусства. Вот содержание её письма:
- "Всё это время, я искала в архивах двух библиотек статью о Айтбае, которая в 1999 году под названием "Ася, я устал жить" была напечатана в газете "Дело №".
В этой статье на всю газетную страницу подробно было напечатана эта история, вплоть до того, о чём думал, как страдал Айтбай, находясь в Германии и после приезда оттуда. Как он тут весь издёргался, ожидая деньги, которые одна "фрау" обещала ему выслать. Хотела как лучше, хотела сделать ксерокопию и послать тебе, но к сожалению, я не нашла этого номера, где была эта статья.
Весной 1999 в музей ИЗО, где я работаю, Айтбай привёз около сотни своих картин для своей персональной выставки. Ведь тогда ни кто и не подозревал о том, что эта выставка будет заключительной в жизни Айтбая. Именно тогда, во время прохождения этой выставки, в процессе совсместной работы, я познакомилась с Айтбаем. 18 мая - международный день музеев и в этот день в нашем музее была организованна продажа, т.е, аукцион - продажи картин киргизских художников, в этот аукцион попал и Айтбай. То, что произошло дальше, я прочитала в газете "Дело №". Не могу вспомнить, как правильно называется должность того человека, который стучит молотком на аукционе, называя цены???
По проще - аукционист, так вот этот аукционист, оказывается во время прохождения этого аукциона, приметил Айтбая. Видит, что он человек спокойный, воспитанный, не наглый, да и работы у него хорошие, предложил Айтбаю свою помошь в продаже его картин за "хорошие деньги" за рубежом. Далее, этот аукционист, каким-то образом взял большой кредит в банке на имя Айтбая и вдвоём поехали в Германию, в город Мюнхен. По приезду туда - акционист оставил Айтбая в номере гостиницы, а сам с деньгами, якобы ушёл по делам. Айтбай ждал весь вечер, ночь, день, три дня и так не дождался его. После трёх смуток администрация гостиницы выставила Айтбая на улицу за неуплату номера.
Далее, не зная немецкого языка, не зная город, Айтбай долго бродил по улицам Мюнхена и вдруг услышал русскую речь, подбежал к русскоговорящим парням и попросил у них помощи. Парни эти оказались дипломатами казахского посольства и позвонили к кирзиское посольство, а в нашем посольстве вроде оттягивали время. Казахи поняли, что наши своему помочь не хотят и сказали об этом Айтбаю, а так же объяснили о том, что по инструкции они тоже не смогут ему помочь, т.к, он не гражданин Казахстана.
Что бы найти хоть какой-то выход из этого положения, что бы хоть чем-то помочь, казахи позвонили известному киргизскому писателю в Люксембург и попросили помощь. Писатель дал указание помочь Айтбаю одной женщине - киргизке (муж у неё коренной немец), которая живёт в городе Галле, правильно я написала "Галле"?, вроде есть такой город в Германии. Самое странное в этой истории, то, что эту женщину я знаю, её зовут Рая. Так вот эта Рая приехала в Мюнхен, расплатилась за номер в гостинице и увезла Айтбая с его картинами к себе домой в Галле.
Добрая душа - Айтбай успел рассказать своей подруге Асе всю эту историю, а так же о том, что Рая кормила, дала возможность ему отдохнуть, морально в тот момент его поддержала, затем Рая ему пообещала, что она сама, без его участия, продаст его и его друзей картины, и вышлет деньги до 20 февраля. Через неделю она купила Айтбаю авиабилет и отправила его в Бишкек. А в Бибшкеке кредитные проценты в банке росли с каждым днём, да ещё долг его друзей... Наконец-то настал день - 20 ферраля. Айтбай с нетерпением ждал от Раи деньги. Через неделю он понял, что его и на этот раз обманули, написал предсмертное письмо Асе и 23 февраля в 1999 году утром у себя в мастерской комнате он повесился."
56.
Мы шли по коридору в столовую училища, а в это время ребята стирали с ватманов резинками начатые с меня работы и поставили стул посередине подиума, меня в этой постановке посадят, так как я слишком слабая стоять. Преподаватель купил мне куриный суп, причём попросил раздатчицу налить один бульончик, объяснив мне, что мне надо начинать есть с бульонов, иначе от твёрдой пиши у меня может случиться завороток кишок. Меня сразу вырвало, тут же в коридоре, но стало намного легче и прибавились силы. Преподаватель повёл меня в учительскую и оттуда позвонил куда-то, говоря обо мне.
Потом мы с ним пошли в бухгалтерию училища, он написал в бумажке мои данные, тридцать часов работы, задним числом, и настоял, чтоб мне эти деньги заплатили. Те чуть поупирались, но вскоре, меня хорошо разглядев, согласились начислить мне деньги, тут же кассир открыла свой сейф и мне дали за эти тридцать часов, мной неотработанных ещё, почти восемьдесят рублей на руки. Следующий час я уже сидела, а возле группы уже стоял преподаватель другой группы и ждал, чтоб меня не перехватили, и я попала на живопись именно к нему. В этот день решили меня больше не напрягать, согласилась придти к нему в группу завтра, когда в этой группе пройдёт рисунок, ведь здесь уже начали рисовать, и они меня, считай, что окрестили на это дело - работать моделью годами.
57.
Возле двери меня ждал ещё один человек, это был Костя, член Союза Художников, ведь преподаватель тоже из того круга, он позвонил, оказывается ещё при мне, в Союз Художников Киргизии. Костя пришёл за мной, а там ждала группа художников и скульпторов в зале, чтоб меня опять рисовать, такую грязную, стыд-то какой! Им надо было решить, подхожу ли я работать моделью, их не интересовала ни моя внешность, ни мой рост, главное было качество для них ценное, это то, смогу ли я долгое время не шевелиться и смотреть только в одну точку – уметь окаменевать (позировать).
Ведь чуть шевельнись и теряются, становятся совсем другими светотени. Я этого не знала, но как сказали, уставилась одну точку, и думала о нём.., о том, что у него начинается новая жизнь сегодня, у меня тоже новая жизнь. А ведь природа любит равновесие: здесь плюс, значит там минус, здесь день, на другой стороне планеты ночь, здесь мир наступил, значит где-то началась новая война. Полоса моя ночи кончилась, настал день, значит у него что началось? Пусть он сегодня пьёт и обнимает её, меня вспоминая, завтра осуществятся его остальные мечты: теперь с ним живёт настоящая баба, а она уж сюсюкаться и молчать не будет, будь «счастлив» Манков!!!
По окончании работы они, художники и скульптора, совещались, там же меня рисовал тогда ещё президент Аркадий Асташов и приняли они добро на то, что я буду работать моделью постоянно. А это значит, нас всего на всю республику три и работы много, денег тоже много. Это работа с группами, индивидуально в художественных и скульпторских мастерских, работа в художественном училище, в Академии художеств, в Архитерктурном институте на предмете рисунок.
Я даже забыла про животик, и когда уже дала согласие, уже нужно было что-то там подписать, вдруг о животике вспомнила: «Ой, ты же будешь расти, а вдруг им беременные модели не нужны? Ну, всё… Приехали…» Я отвела в сторону Костю, что меня привёл с училища сюда, и сказала ему, чтоб меня не слышали остальные, что я – беременная. Он отошёл к группе и опять они совещались, вид был у них озабоченный и мне так показались, что восторга моё известие не принесло. Но Костя, подойдя ко мне, сказал:
- Ну что ж, значит, у нас будет беременная модель, а это такая редкость!
58.
Хоть и у меня уже были деньги полученные в училище, ребята все скинулись и подарили мне деньги, суммой сто рублей. Я отказывалась, показывала, что вот, есть деньги, но они настояли их взять, попросили считать эти деньги авансом. Повели меня в свою скульпторскую мастерскую, где они группой работали каждый день с утра до вечера с другими двумя моделями, и как установится у меня в училище чёткий график работы на всю неделю, тут же сообщить им свободные часы (окна). На обратном пути я зашла на базар и купила продукты, покормила животик обещанным уже долго мороженным, тут же половина выкинула и вырвало опять. Купила курочку, сметану, брынзу, лепёшку, и там же в киоске лоторейный билет, что отрывается тут же с двух сторон и можно получить тут же выигрыш. Я выиграла пятьдесят рублей!!!
59.
Одну из моделей их звали Галя. Она была матерью одиночкой уже, мне предстояло ещё титул этот получить в скором времени, и постараться нести с гордо поднятой головой, иначе затопчат. Вторая Света, тоже мать одиночка, и этой модели история была вся в тайне, я так и не узнала подробности, знали только ребята, и я слышала, что Светы история пострашней, чем у Гали. Мою историю вы уже знаете, расскажу про Галю:
Она познакомилась с одним кубинцем случайно, он был интересен, красив, учился во Фрунзе водить реактивные самолёты, и по уезду назад женился на Гале, увёз в свою Кубу. Где именно она там жила, я не знаю, да это и не важно. Она попала в очень необычную семью, просто в ооооочень необъяснимую, никакой логикой, семью. Это был барак длинный, где жила одна семья: уже взрослые дети с семьями, и папа с мамой. Каждая семья занимала одну комнату, или две, если были дети.
Галя со своим мужем однокомнатную. Он летал и зарабатывал деньги больше всех, но деньги все шли в общий котёл, ели все в одной кухне, в самой большой комнате, варили там же, туалет один на всех с тремя очко, причём общий, без перегородок и дверей, в ограде никакого огорода, земля и всё. Но не в этом было отличие этой семьи от других семей, а возможно, что там так живут все? Галя не общалась с соседями из других бараков, не может сравнить.
Как только она приехала, её представил муж семье, ночь они провели вместе, потом он ушёл на пару дней в полёты. Пришёл к ней папа мужа и стал приставать, мол дай… Галя, естественно, отказала. Зашли братья мужа, зятья мужа, папаша и её держали, а отец насиловал, потом они все её имели по очереди, закрыли на ключ и не выпускали, пока не приехал муж. Муж Галю избил и тоже залез на неё. Пригрозив: если не будешь угождать семье, то есть со всеми желающими ложиться, то прибьёт её на месте.
Паспорт свой она не нашла в своей сумочке, и превратили её эта семья, как в сексуальную, так и в трудовую рабыню. Мыла, чистила, варила, стирала до упаду. Она забеременела, от кого из них, вообще понятия не имеет до сих пор. Мама их жила с мужем, сыновьями, зятьями, кто её захочет. Сестры мужа с папой, братьями, зятьями. Братья с мамой, с сёстрами, со снохами. Но.., из них никто не бегал на сторону, в боязни захватить заразу какую. Рожались дети, а вот кто рожал от кого, одному Создателю известно.
Галя родила девочку, назвали её Катрин, по просьбе её самой, чтоб хоть чуть имя похоже было на русское – Катя. Она изначально мечтала сбежать от них, но никак не могла придумать, как это осуществить, чтоб девочку с собой украсть и не вернула полиция назад в семью. Ей это удалось, она попала в Советское посольство в Гавану без документов, но ей на слово они во всём поверили. Сделали по её же просьбе там аборт, выдали паспорт новый и отправили сначала с Москву, оттуда во Фрунзе.
Мать Галю не приняла назад с ребёнком, вообще от неё отреклась, потому, что та была против брака с кубинцем, и ещё той закалки: с иностранцем связалась – предала Родину! Вот и попала она в модели, упала в руки к сердобольным художникам и скульпторам с грудным ребёнком. Галя жила на квартире, с одной тоже мать одиночкой украинкой, родившую от эфиопа мальчика, та работала раньше в офицерской столовой у лётчиков.
Решили так, что Галя будет работать, а мать эфиопа мальчика сидеть дома с двумя детьми – практично. С этой женщиной и мальчиком я случайно познакомилась в автобусе, мальчика звали Орлен. Галя была на голову выше меня, шикарные тёмно каштановые волосы по пояс, нормального телосложения, (а говорят, что как я была – скелет), и она поступила в студию художественную, училась там два раза в неделю, мечтала получит через пять лет диплом и быть художницей, учить в такой же студии изобразительному искусству детей.
В будущем Галя добьется именно этого. У неё сейчас своя собственная студия художественная для взрослых и детей. Персональные выставки, много работ покупают в частные коллекции и музеи изобразительного искусства. Света – модель, полненькая, очень замкнутая, светлая, сероглазая, и тоже она с девочкой. Кажется, её изнасиловали и не один, вот эта девочка и получилась. Такова жизнь, и иной раз жестока, а вот за что? Женщина думает, что её любят, что это именно тот, кто её защитит… Есть ли в том вина, что душа в своё время ослеплённая любовью оказалась?
60.
Я полностью ушла в работу натурщицы, работала с утра до позднего вечера. Утром ехала на автобусе в центр города, а с остановки бежала прямо вверх в гору к стенам училища. Тогда «окон» почти не было, потому, что долго очень не было обнажённых моделей, Галя и Света были заняты в других местах и обязательно работали по два часа в день у ребят в скульпторской мастерской Володи.
Улица эта тогда называлась «Московская». Это недалеко от училища, ближе к Союзу художников в подвале, там были две двери, по левую руку дверь в Володину мастерскую, по правую в мастерскую художника Серёжи. Там же работал Костя, все они были лет на пятнадцать – двадцать нас – моделей старше, а вот Олег, тот был чуть старше нас, довольно красив и нравился Гале со Светой очень, они в него влюбились и сильно. Не возможно было в такого красивого, высокого, очень интеллигентного и доброго парня влюбиться. Мой же выбор пал на двоих:
Если бы я знала Серёжу раньше, я бы выбрала отцом моего будущего ребёнка именно его. Это очень высокий мужчина, худой, с симпатичным вздёрнутым носиком, голубыми большими глазами. Когда-то был хорошим учёным – атомщиком в городе Томске, но как-то занялся изобразительным искусством, как хобби, и полностью поменял жизнь, поступил и закончил художественную академию, где готовили художников оформителей для театров, стал членом Союза художников и работал главным художником кукольного театра для взрослых и детей. У него жена и дочь школьница Аля. Сын расстрелянного отца в сталинские времена, интеллигент до мозга костей, и очень внимателен, он часто спрашивал меня: «вы устали, может сделать перерыв?» На что Костя, работающий обычно рядом, говорил тут же: пусть работает, и продолжал накладывать краску на холст.
61.
Костя, этот тип мне казался верхом ума, я к его советам прислушивалась, как революционеры к дяденьке Ленину. В будущем, от избытка денег мне втемяшется в голову, что надо бы мне купить гараж среди гаражей офицерских и маленькую машину «Ява», что только стал выпускать завод и просили в рекламе, желающих получить машины, внести взнос по три тысячи рублей. Косте удавалось меня переубедить буквально парой слов и я отказывалась от своих мыслей не чуть не сомневаясь, а даже со стыдом: не достаточно умна, ведь я должна была до этого додуматься сама?
- Тань, если вы выучитесь водить машину и получите права, помните, что каждый третий ездит с купленными правами, он не учился, а сел и поехал. Почтите каждый третий человек позволяет себе ездить в нетрезвом состоянии, если вы не будете пить за рулём, где гарантия, что вас и вашего сына не убьёт пьяный за рулём? Машина, это технический осмотр, это поломка, это заправка и мытьё её самой. Есть ли у вас столько времени на машину, не лучше ли это время уделить сыну? Машину могут украсть, и у одинокой женщины шанс украсть машину увеличивается во много раз – вы не защищена, за вашей спиной не стоит сильный и умный мужчина.
Когда Горбачёв рассказывал всем басни, я тоже к ним прислушивалась, а Костя раз, идя со мной с работы, вдруг завёл такой разговор:
- Сколько у вас получается денег в месяц примерно?
- Так примерно пятьсот – шестьсот рублей…
- О, это зарплата президента Академии наук. Что вы делаете со своими деньгами?
- Я их собираю в баночку пластмассовую и прячу под ванной. А вообще-то, я обставляю квартиру в люксус, чтоб Саше (он тогда уже родился), было хорошо дома и не тянуло куда-то, не завидовал другим. Ведь в семьях многих офицеров очень хорошо и богато квартиры обставлены, многие из Германии и Венгрии мебель и вещи привезли на всю жизнь.
- Я очень вам советую деньги не копить, если хорошо подумать, то всё идёт к тому, что наступит инфляция, а то и несколько, деньги могут в одну ночь обесцениться, и вы на свои сбережения, а это многолетний тяжёлый труд, сможете купить всего лишь себе сапоги на зиму, а того хуже, килограмм мяса.
- Ой, а что мне делать? Как быть с деньгами?
-Вкладывайте капитал в недвижимость: обставьте квартиру в люксус мебель, такую, чтоб можно было продать всё, в случае нужды денег. Вкладывайте в картины, с нашим ростом растёт и уровень наших работ, а это надёжные вложения своего капитала. После смерти нашей они возрастут во множество раз в цене. Вам, возможно, уже они не пригодятся, у вас уйдёт время, и жизнь на собирание крупной коллекции, которая сильна будет и качеством, и количеством работ, а вот вашим потомкам вы сослужите прекрасную услугу, они будут вам гордиться не только любуясь мамой и бабушкой в музеях, а ещё и тем, что у вас хватило ума их обогатить, обеспечить. Устраивать выставки будут здесь и за рубежом, уже будут им в карман течь деньги.
- Я не понимаю в искусстве ничего, я не смогу собрать сильную коллекцию. Ведь у вас есть удачные работы и такие, что вы сами считаете слабыми и никогда не выставите на выставках.
62.
Костя был ростом почти как я, он был разведён и жил в большом пяти комнатном доме умерших родителей, а жена , её мама и дочь Даша жили в центре города. Он их часто навещал, оставался там ночевать, отношения в женой были дружеские. У неё были свои мужчины друзья, которых она ему даже показывала и он ей давал свои рекомендации, например подозрения: мне кажется, что он не искренен, мне кажется, что он женат, мне кажется, что он раньше пил и т.д, что потом оказывалось правдой. Благодаря тому, что Костя будет желать непременно увидеть Пикассо картины в оригинале, мне будут продаваться им сильнейшие работы его друга, папы авангарда, московского художника Виктор Казарина. Так за все годы ко мне перетекут девять его картин, а Костя девять раз съездит в Москву и в Ленинград на выставки работ знаменитых мастеров.
- Таня, с деньгами, в тем более большими, нужно быть очень осторожной и заработать их, это ещё не удача, главное их сохранить. Я вам советую работать в других местах за деньги, на них жить и отдыхать, а у нас в группе работать за картины. Ведь вы за двадцать пять часов получаете у нас всего сто рублей, а одна наша картина с выставки, музеем и частными лицами покупается от трёх, до пяти тысяч. И напоминаю, с нашим ростом растёт и ценность картин.
После этого разговора Костя стал моим искусствоведом. Я работала по двадцать пять часов, когда подходило время расчёта, по очереди ребята со мной рассчитывались картинами, а не деньгами. В этот раз выбираю одну из Серёженых: он выставляет их несколько, мне нравится одна из них очень, а вот Костя упёрся глазами в совсем другую, и выбираю её.
Так же белила, красила, и работала по выходным у Кости дома, за картинки, в огромнейшем саду и в огороде он справлялся сам, почти весь урожай относил бывшей семье, делился им и со мной. После, чтоб сохранить от инфляции свои деньги, ребята купят в деревне домик, и я там буду пахать, как папа Карло, а джентльмены будут стоять у своих мольбертов и писать вокруг природу. Огород тамошний будет на Косте, а вот прополка на мне. Я буду там уматываться до смерти, падать уже после обеда в постель, а Коля, мой ровесник, тот который заменит Олега в группе, тот женится на учительнице и уедет жить в Россию, (вот у Светки и Галки траур наступит – в слезах обе будут и не скрывать того.), этот Коля будет забегать в дом и просить меня, чтоб ему дала. Я ему давать не буду, с простой отговоркой: извини, не стоит на тебя…
63.
Встало у меня на скульптора Володю. Он был в обращении прост, мне очень нравился за работой, хорошо сложен и уже довольно сформировавшийся мужчина. В прошлом он был спортсменом, выступал за сборную СССР по гребле. Как-то зашёл с другом в скульпторскую мастерскую к другу брата. Выявил желание что-то тоже полепить и у него довольно не плохо получилось. Скульптор его похвалил и этого оказалось достаточно, чтоб выбрать себе профессию на будущее, ведь спорт не вечен и уже Володя подумывал о тренерской работе. У него была жена Татьяна, дочь школьница, и сын лет пяти. Светлый, приятный, простой в общении, и вообще… Я думала всегда: вот дуры девки, ну что они в том Олеге нашли, внешнее? Да наверняка этот интеллигентишка ничего не может, ну жопой ведь чую.., вот Володя… Этот как навалится, как впярит, ух.., визжать от удовольствия буду, это точно…
В мозгах своих у меня уже с Володей секс проворачивался во всей красе и подробностях. Я соскучилась по мужчине, а в состоянии беременности этого хотелось с невероятно большой силой. Манков больше не появлялся, нет.., его ни в коем случае не подпущу, он не разборчив и может, хоть этого раньше не случилось, но может нас с животиком заразить, а это опасно для животика. Вот Вова бы.., этот чистый, он женат. Ух… Да и Володя возле меня довольно близко крутился, трогал, нащупывая нужную мышцу, что скульптору по работе можно было делать, при лепке модели, а этим все художникам только глядеть и работать. Но.., ребята заметили мои взгляды в сторону Володи, отличающиеся к ним, они мне быстро оборвали охоту на Володю, а ведь так бы было хорошо, и что я - дура тогда их послушала и поверила им?
64.
Как-то Володя припоздал, и мы начали работать без него. Меня положили и я с сожалением посматривала на пустое рабочее место Володи, мне не хватало его, видеть бы его за работой и уже хорошо. Ребята начали разговор этот первые, Костя вёл, а другие только махали головами в подтверждение, другие, к ним приходили ещё гости поработать с обнажёнкой, тоже художники с Союза. Только эта группа работала с натурщицами, а остальные над заказами, портретисты, пейзажисты, писали натюрморты. Когда возникало желание пописать модель, они шли сюда.
Работать с ребятами доставляло большое удовольствие, они меня расспрашивали обо мне и всё больше убеждались, что помогли тому человеку, который действительно нуждалась в помощи, а не как та Бэлла – москвичка. Приехала к тёте пожить, чтоб побыть в шкуре модели, а что это такое? Но, в первые же часы работы она начала хвалиться им, как хороша она в постели! Ребята её поблагодарили, рассчитались и больше время пидти не назначили. В училище она тоже не долго задержалась, эта мадам не умела окаменевать, долго не двигаться, с Бэллой было просто невозможно работать. Костя начал:
- Володя опаздывает сегодня.., а ведь до вас у нас была Рая, хорошая была модель, вон её голова стоит, жаль, что пришлось расстаться…
Я задала вопрос:
- Почему?
Гость вставил:
- Не шевелите головой, пожалуйста, я работаю над ней.
- Почему расстались с Раей? – переспросила я.
- Она с Володей начала сексом заниматься, а мы это узнали и очень быстро.
- Как?!
- Очень просто, по его работам, это сразу видно, когда мастер с моделью спит.
-А если не спит, а просто быстро совокупляется?
- Всё равно видно по работам, у него в мозгах убирается профессиональное табу, работы становятся более эротичные, сексуальные.
- А что в этом плохого? Мужчины будут работу его глядеть в музеях, тоже чувствовать, от этого только его рисунок, или скульптура выигрывают.
- Так-то оно так, да вот Володя ведь думает во время работы не о скульптуре, не о работе, а о процессе секса с моделью. Этого мы никак не допустим. Теперь за ним глаз и глаз держим, если что подобное ещё случится, с той моделью придётся расстаться…
Костя вздохнул, ребята все молча помахали головами, слушая Костю и работая дальше.
65.
Блин.., облом, да я же вообще больше среди них мужиков не вижу, художники одни!!! Я чувствовала, что среди них никто, кроме Володи меня удовлетворить не сможет, ступор какой-то. Моё тело не изнывало по ласкам мужчины, я не знаю что это такое, моё тело желало одного: впярил бы и всё, не спрашивая имени. Всунул, вынул и ушёл больше мне ничего не надо, может даже сказать громко: ****Ь! Но, чтоб я кончила с ним…
Таких мужчин я видела на улице, я их чувствовала, и буквально представляла на себе и в процессе секса, но их было не много. Это такие высокие, хорошо сложенные мужики, или парни, но уже довольно опытные и от таких буквально исходил запах САМЦА! Как не странно, наверно меня выдавали глаза, да и со временем я поправилась, стала хорошенькой, токсикоз прошёл, именно эти мужчины тоже на меня глядели особенно, с любопытством и задерживая взгляд, по видимому тоже проворачивали в мозгах секс со мной, думая: вот бы на такую навалиться, да как впярить!!!
66.
Животик я назвала Сашей, так как он начал чуть подёргиваться и я начала это слушать, уговаривать его долго на это имя не пришлось:
- У нас в родне много Саш, папа мамин Саша был. Два дяди, это брат мамин, скорей бы его кто прибил что ли и муж маминой сестры, тоже гад, меня чуть не изнасиловал в одиннадцать лет, хорошо, что пьяный оказался и я ему утюгом голову разбила. Да, Саша Афанасьев сосед мой, знаешь какой лапочка, я его всё детство и юность любила. Почему замуж не вышла? Это отдельная история и тебя не касается. Был целых два года Ненахов Сан Саныч, шеф мой, о нём теплые очень остались воспоминания. Жалко, что шкаф, а то бы я его влюбила в себя, это точно. И Манков, Саша тоже, он уверяет, что твой папа, можешь тоже так считать. Не его усилия, вряд ли бы ты сейчас тут сидел и меня изнутри царапал. Ему ты благодарен должен быть и считать за удачу, что этот мудак вцепился в свою квартиру зубами. А самое главное: вдруг уедешь жить в другую страну, кто его знает, до чего меченый доболтается? Александр, это же международное имя… Будешь Сашей, всё.., мать я тебе, или тётка с подворотни? Хватит животиком быть…
Отсиживались, отстаивались, отлёживались места в долгих постановках до синяков, если приходилось весь день в училище стоять, то ребята после шести меня ложили, и иногда я засыпала на подиуме, а они не разговаривая писали или рисовали с меня. Уставала чертовски, работали и по субботам, и по воскресеньям, то у них выставки, или ещё какие мероприятия. Коллекция моя накоплялась и не только за работу поступали в неё картины, а случалось у меня день рождение, восьмое марта, на каждый праздник я получала цветы и картинку.
Коллекция моя росла, как на дрожжах. Дома почти не была, только приходила спать, меня там все в глаза, и за глаза считали проститутка. Приезжала на такси не потому, что хотелось так выдрыгнуться перед тётками на лавочке, это была вынужденная мера. Если меня ставили в училище с утра до вечера стоять, и причём опорой была одна нога, то к шести часам я уже не могла наступать на эту пятку, допрыгивала на одной ноге до мастерской Володи.
67.
Ребята знали, что я в данное время работаю стоя по много часов и меня только ложили, пожелав приятных снов, советуя поспать, а они поработают молча. Недалеко была стоянка такси, допрыгивала до неё и уезжала домой, отмачивалась в ванной. Ведь за весь день тело покрывалось в аудитории пылью, полы часто не мылись и под ногами студентов пыль поднималась вверх, ложась на моё обнажённое тело. Все в городке знали, что я работаю обнажённой моделью, а это значит в их развращённых мозгах, что меня имеют все и кто хочет, сначала работают, а потом имеют, вот поэтому приезжаю на такси, таскаю картины домой часто и с рамками, больших размеров, одеваюсь хорошо, не стою в очередях, а всё с базара. Мне до их всех мнений было, как до личной виллы на Марсе. Я в это время ни с кем не общалась, да и вообще, когда я с ними общалась?
68.
Насчёт Володи мысли заблокировала сразу же после того разговора, такие деньги мной получаемые даже ради секса терять не хотелось. Володя тоже как-то с пренебрежением стал на меня глядеть, как бы оценивая, а стоит ли вообще работать со мной? В его лице чувствовалась неудовлетворение мной, живот мой рос и уже довольно выпирал, а я с ужасом думала, что сегодня – завтра он поднимет вопрос, со мной распрощаться. Мне так интересно с ребятами работать, они вели такие интересные разговоры о выставках, о художниках знаменитых и их моделях.
К ним заходят в гости бывшие их натурщицы – балерины и модели дизайна одежды, кинорежиссёры, писатели, поэты, учёные, журналисты, сценаристы, артисты кино и театра. Короче, вся элита, и в будущем мне даже приведётся сняться в двух художественных фильмах. В третий раз от съёмок я откажусь и от десяти тысяч рублей в фильме американо – итальянском «Чингиз Хан», об этом я напишу чуть позже.
Я чувствовала, что вот-вот Володя заведёт разговор, и как же обрадовалась, даже Санька в животе запрыгал от счастья, когда Володя вдруг сказал:
- Ещё две недели, и начну Таню лепить…
Он ждал, когда станет живот большой!!! И через две недели действительно мы работали с Володей очень много с группой, и отдельно сами. Он даже в первый раз, как начали работать одни, тут же через пол часа заговорил, как он хорош в постели, а я, ВОТ ДУРА.., ответила ему:
- Если вы будете на эту тему со мой говорить, я оденусь и уйду, и ребятам всё расскажу.
Ну, не дура ли?! Я ведь его так хотела.., только теперь понимаю, что ребята меня обманули, и ничего бы они не вычислили из работ Володи. А он ведь ждал, когда мы начнём работать одни, я это чувствовала…
Через очень много лет Володя уедет в Израиль жить, потому, что его отец еврей, он меня найдёт через интернет по моей прежней фамилии, прочитает мой интернет адрес под моим фото на Проза.ру странице, и пришлёт мне мои фотографии, из которых я сделаю фотоальбом, помещу в ссылки на другие сайты внизу страницы своей, назову этот альбом «Так всё и покажи вам.»
Началось лето, у меня вырос живот и по срокам уже пора скоро рожать. Ко мне пришли две незнакомые женщины, они меня упросили посидеть с ребёнком. Лора и Илья (оба москвичи) были офицерами – переводчиками, Илья знал английский и арабский, а Лора английский, немецкий и ещё пару языков. Он был майором, она в звании капитана. Случился у них Костик, и если я не соглашусь сидеть с Костиком, Лора не выйдет вовремя с декрета, пострадает, потеряв работу в части, значит конец карьере. Мне всё равно делать нечего, я согласилась. Утром я приходила к ним домой, Костик ещё стоял в кроватке своей и счастливо мне кричал: «Няня!!!» Лора показывала мне кастрюльки с едой, и уходила, поцеловав Костика. Только за ней закрывалась дверь, как Костик преображался в хозяина квартиры, положения, он строго на меня глядел и командирским голосом говорил: «Няня!!!»
Перелазил через стенку кроватки и делал всё, что ему взбредёт в голову. Я же, садилась со своим большим животом на диван, доставала уже начатую книгу, или рассматривала журналы. Была большая библиотека книг в стенке на всю стену, Костик, это всё, что нажить смогли эти переводчики до Фрунзе, служа она в Германии, он в Ливии. В определённое время я его кормила, ела сама, если он есть категорически отказывался, не настаивала. Костику я читала сказки, которые он сам знал наизусть до буковки. А когда он меня не хотел понимать, переходил со мной на разговор по-английски, я его не понимала, а Костика это развлекало. Одно я ему категорически не разрешала, безобразник же злился и всё таки норовил залезть на мой живот, попрыгать на нём, как на мячике. Но.., это уж слишком… Костик не подозревал, что там может быть ребёночек, а я считала, что пару языков ему знать можно, а вот такие подробности, как ребёнок в животе, это им не поймётся.
Как-то вечером сидела дома на диване, на мне было широкое розовое платье, живот был уже такой большой, почти нос лежал на нём. Резко распахнулась дверь входная, заскочил в комнату Манков, он меня схватил за руку выше локтя, подтащил быстро к окну и показал пальцем на дорогу, где стояла женщина беременная:
- Вот, видишь, моя жена, она – беременная! А ты, прекрати этот цирк с подушкой, смешно!!!
Зло поглядел мне в глаза и быстро выскочил вон.
69.
В этот вечер Лора пришла чуть раньше, попросив меня провести с ней и Костиком вечер. Меня дома всё равно никто не ждал и разницы не было, где находиться, в тем более, что Илья сегодня дежурный по части. Я с Костиком не ходила днём гулять, вдруг побежит от меня, я и догнать не смогу. Поэтому, Лора как приходила, сразу шла с ним на свежий воздух, на детскую площадку. Мы пошли прогуливать Костика в ограду вместе. На лавочке сидели мамаши, Костик качался на качели, играл с детьми, а мы ходили вокруг и наблюдали за Костиком со стороны. Лора меня расспросила о том, что есть ли у меня опыт с грудными детьми быть, что я знаю о родах? Оказалось, что я полнейший ноль в этих делах. Никогда, даже с любопытства, не разговаривала на эту тему ни с кем. Вечером, когда Костика уложили спать, она мне решила каждый день понемногу рассказывать про роды и всё такое.
Поужинали и Лора мне раскинула пасьянс, так выходило, что у меня должен родиться мальчик. Вообще-то, меня раз посылали на УЗИ какое-то, и там глядели в экран ребёнка, я спросила: «кто там?» Но мне на этот вопрос не ответила врач, как-будто меня не слышала. Когда я опять переспросила, мне ответила она так: «я на это не обратила внимание.» В этот вечер мне Лора рассказала о водах, как надо различать, что воды отошли и надо тут же звонить в скорую, иначе ребёнок может долго без воды умереть в животе.
Пришла домой затемно, кажется было одиннадцать вечера, так мы с ней заболтались и села в ванну, хотела включить воду, чтоб натекла, помыться сидя. Но увидела, что отошли воды. Точно так, как это рассказала Лора. Я тут же ей позвонила, она ещё не ложилась спать, ей надо было за несколько дней выучить испанский язык, дали несколько дней всего на изучение дома. Лора сказала, чтоб я звонила в скорую, а она меня в роддоме навестит не завтра, а послезавтра.
Скорая привезла меня в роддом и положили в предродовую палату, было четыре койки, вместо одной стены стекло и за нами наблюдали медики через стекло, а с другой стороны их комнаты тоже было стекло, там был родильный зал с несколькими столами в подряд стоящими. Я сначала наблюдала, как мучались другие женщины, потом у самой начались схватки сильней и сильней, ни о каком там специальном дыхании я не знала, мы с Лорой ведь только начали это всё изучать.
Меня один раз поглядела медсестра в гинекологическом кресле, сказала, что матка только начала открываться, иди, тебе не скоро. Потом схватки были уже сильней, чаще, я выходила в коридор, тут же заворачивала в эту стеклянную комнату и стоя в дверях умоляла меня ещё поглядеть, мне кажется что-то не то, не ладное.
Уже давно родили женщины поступившие после меня, наступило утро, я осталась мучиться в предродовой одна, боли были невыносимы, опять и снова подходила к комнате стеклянной. В родовой было уже пусто, в предродовой комнате я одна, персонал тоже куда-то весь подевался. Появилась молодая врач киргизка с тортом, разогрела чай, села за стол, ест торт. Я опять к ней с просьбой, мол что-то не то, поглядите меня, пожалуйста. Она небрежно сказала:
- Иди, рожай на кровати, мы примем роды у тебя там, коль дитя пойдёт сам.
Ушла в палату назад, там мыла полы нянечка, она на меня поглядела и тут же сказала:
- Бедняжка, что ж они так с тобой?
Тут только у меня в голове появился вопрос: «да, что ж они так со мной?» А ответ ждать не пришлось: «а-а, у меня в ушах серьги золотые, они хотят, чтоб я умерла и они снимут серьги?! Вот дура, пошла рожать в золоте! Теперь меня в гроб загонят и Саше родиться не дадут!!!» Я метнулась в стеклянную комнату и заорала на киргизку:
- Сука, калбитка проклятая, если мой ребёнок родится мёртвым, я тебя живьём закапаю, поганая ****ь! Найду из-под земли, мне уже будет всё по херу и урою падлу!!!
Она тут же завизжала:
- Мамаша, что вы себе позволяете, да я сейчас милицию вызову?!
- Зови тварь, зови милицию, за моей спиной вся элита, газеты, диплом сожжёшь свой на моих глазах, ****ина!!!
Я влетела в родильный зал, залезла на первый же ближайший стол, во всё горло орала, угрожала, обзывала и старалась как можно обиднее, громче.
Врач пила чай, когда я её ещё раз назвала по слогам: «кал – бит – ка!!!» Тут она не выдержала, слетела с зал, подбежала ко мне, и опять начала угрожать милицией. Сашка уже не так сильно торкался выйти, наверно и у него иссякали силы бороться за жизнь. Её глаза мельком глянули вниз ко мне и тут она повела себя иначе - у неё вырвалось само собой:
- Ой, ребёнок идёт ягодичками! – и побежала звать других.
Очень быстро появилась с двумя мед.сёстрами, разрезали мне влагалище ножницами и учили дышать, и тужиться. Даже эта поганка спросила, как меня звать. Я ей ответила:
- Не подхалимничай тварь, урою!
70.
Ребёнка мне не показали, Саша закричал, его сразу унесли. Меня стали обрабатывать йодом и зашивать, я всё чувствовала, но боли не было. Хотя уколов не ставили, боль родовая перебила все остальные боли операционные. Меня повезли на кровати – каталке мимо палат, поставили эту кровать в конце коридора к окну лицом. Солнце уже палило во всю, носили обед по палатам к лежащим, а ходячих голос грубой бабень криком предупредил: «обед!» Все поплелись туда, я слышала шаги, как женщины выходили из палат, переговаривались и голоса удалялись дальше. В глаза светило солнце и грело невыносимо, хотелось пить, но ко мне никто не подходил, хотела приподняться и повернуться к миру лицом, мол пить дайте, но сил не было. «Сколько же сейчас время? Господи, обед! Да у меня же на сегодня в два с ребятами назначено. Они меня там ждут, а я тут рожаю!
Их некому предупредить, как они не любят, чтоб ни на минуту модели не опаздывали, и здрасте! Всё, теперь я работу потеряю, это точно, они мне такого вообще не простят, ладно, опоздала бы чуть –чуть, мол в училище задержали, а тут, без всякой причины. А может быть ещё нет двух и я успею? Так, Московская отсюда не далеко, если идти быстро и наискосок, то могу успеть.»
Я начала представлять, как бы проделывая мой путь маршрута сначала в голове: «вот я иду, но почему в больничной рубахе и на попе красное пятно крови? Да, может с подушки наволочку снять и прикрыть так зад? Никто меня всё равно здесь на видит, схожу, отработаю и незаметно опять сюда прокрадусь.» За такими мыслями я, кажется, задремала. Проснулась, в роддоме тихо, похоже на тихий час. Послышались шаги, шли двое и шаги слышались всё чётче. Остановились, прозвучал вопрос, это говорил мужчина:
- А это что? Почему она не в палате?
- Так женщины бунт поднимут, как её в палату?
- Что за бунт?
- Врач сказала, что это – проститутка.
Мужчина тут же прокричал:
- Немедленно в палату, сейчас же!!!
71.
В палате женщины в мою сторону не глядели, не общались, не замечали. По видимому, с ними провели беседу, всё равно ведь узнают от меня же, что мать - одиночка, да ещё натурщица, так их попросили потерпеть моё соседство. Мол, что я – здорова и их детям моё присутствие заразой не грозит. Им детей носили, а мне Сашу нет. На следующий день пришла Лора, она принесла мне фрукты, я видела, что она в окно мне их показывала, но мне их не передали.
Женщин были все тумбочки в цветах, у меня нет. Отделение было на втором этаже, женщин посещали их родные, друзья, они то и дело то кормили своих детей, то сдаивали оставшееся молоко с грудей, мне же принесли такую стекляшку и пумпочку, чтоб я сдаивала молоко в баночку этим приспособлением и относила в палату недоношенных детей, им будут кормить моего сына. То женщины болтали между собой и уходили на первый этаж сидеть со своими мужьями в зале ожидания, если это так можно назвать.
Там висели два списка рожениц, в одном были те, кто родил мальчиков, и рост с весом указывался, а в другом списке были кто родил девочке, тот список был на много короче. Мальчиков по статистике рождается больше, это потом они чаще погибают на улицах, в армии, и умирают раньше от курева и алкоголя, поэтому после женщин становится больше. Эти списки я увижу после, дней через шесть, при выписке. Всем можно было на первый этаж, но меня не подпускали выйти даже на лестничную площадку.
Как из под земли вырастала медсестра и командовала зайти в палату, со словами: «им можно, а тебе вниз нельзя!» Я поняла это так: «они не убегут, а я – мать одиночка и могу сбежать, оставив здесь ребёнка. Но, откуда она появляется, так быстро, как они могут за мной следить?» Я проделала это же опять, идя из туалета к палате, резко завернула на площадку, даже удалось ступить вниз на три ступеньки. Оглянулась, на меня неслась та же медсестра, схватила на шиворот халата и потащила в коридор:
- Куда, куда направилась? Удовольствие получать любишь, а дитя пусть сиротой растёт?!
72.
Сидела только в палате, ходила в туалет и в столовую. Пришли ребята, у них тоже были фрукты, шоколад, орехи, а мне так хотелось поставить на свою тумбочку цветы. Ну, почему мне ни одна из них не поставит на тумбочку свой букетик, у них ведь даже на полу стоят? В этот раз от ребят мне всё передали. Женщины никак в окно не могли понять, кого они вызывают, а когда дошло, что меня, они очень удивились, и оказывается, они не знали даже моего имени. Позвали к окну и впервые со мной заговорили – спросили:
- Кто из них отец ребёнка?
Я тут же ответила:
- Все! Мой сын высокий и интеллигентный вот в этого, показала на пальцем на Серёжу. Сильный вот в этого, он раньше за СССР по гребле выступал, показала пальцем на Володю. Умный, просто с феноменальным умом вот в этого, показала пальцем на Костю, А красивый, показала пальцем на Олега, он тогда ещё не уехал и даже свою будущую жену не знал, красивый вот в этого.
Они молча отошли от окна, а я ещё чуть попыталась с ребятами поговорить, вернее извинялась за то, что их подвела, ведь они меня ждали работать и перенервничали. Они меня успокоили, что ждали не долго, а сразу догадались, что я попала сюда. Они пошли работать в мастерскую, должна подойти Света, а я легла на постель.
73.
Почему мне не носят ребёнка, почему всё врут, что не доношенный и лежит под колпаком, мне одна медсестра по секрету сказала, что ребёночек нормальный, и под колпаком он вообще не лежал. Почему он в палате недоношенных и почему мне не дают кормить, даже не раз не показали? Я сегодня же вечером, как лягут все спать, тайком украду вон у той букетик цветов на полу, всё равно не заметит, пойду к недоносочкам, постучусь и умолю медсестру ЕГО показать мне. Ведь он всего на три недельки раньше родился, я точно помню в какую ночь Мишка у меня был, просчитаться невозможно. Так и сделала, медсестра меня запустила в палату, сказала, чтоб подождала у дверей и из другой двери вынесла мне Саньку.
Она поднесла мне Сашу завёрнутого в пелёнку, было видно только одно личико, такое маленькое, и носик такой малюсенький, я его старалась хорошо запомнить, чтоб в случае чего, мне не подсунули какого чужого дебила, а его не отдали желающим. У меня уже появилось такое подозрение, что что-то тут не то… Почти всех выписали прежних, палату заняли новые роженицы, а меня всё держат, ни раз не принесли кормить, хотя и говорили, что с ним всё в порядке.
Глаза, он остановил на мне глаза и глядел мне прям в душу, у него были глаза взрослого человека, так может только глядеть отец на свою дочь, будто он меня и про меня всё знал. Я даже пожалела какой-то момент: «нафига я с ним была такой откровенной, всё ему рассказывала и такими жаргонами выражалась? Вот не знала, что они там, в животе, до такой степени продвинутые…»
74.
На следующий день я дождалась врача нашей палаты, потребовала, чтоб мне показали моего ребёнка и носили кормить, отпустили домой. Она меня отвела в кабинет заведующей. Тётя, лет сорока пяти, начала со мной прямой разговор, даже не поинтересовавшись моими жилищными условиями и желанием самой иметь этого ребёнка.
- Вам лучше отказаться от мальчика.
- Почему это вдруг?
- Сама посудите, зачем он вам? Вы не сможете устроить жизнь с ним семейную, вы станете мать – одиночка, хоть представляете, что это такое? Как к женщинам без брака рождённых детей относятся люди?
- Да, уже здесь убедилась, но меня это как-то не волнует, отношение ко мне других. Всем не угодишь.
- А каково ребёнку будет слышать о его матери такое, мать – одна ночка? Вы знаете с кем таких женщин сравнивают, и сыну ведь нужен отец? В неполной семье вырастит преступник, уже статистика это доказала и давно. Хотите ему такую участь? А его хотят усыновить одна очень хорошая бездетная семья, папа майор, мама педагог, всё у него будет, и любовь и полная семья. Соглашайтесь, вам нужно всего лишь подписать бумагу и мы вас отпустим. Идите, у вас ещё будут дети и им родной отец, вряд ли отчим будет к бедному мальчику относиться хорошо и так, как к своим, если вы кого и найдёте для себя, но не для него же?
Я строго поглядела ей в глаза, теперь моя очередь настала с такими тётями говорить и мозги вставлять:
- Всё сказали? А теперь меня послушайте и не дай Бог упустите хоть одну подробность: Я уже далеко не ребёнок, мне 28 лет, я лечилась по бесплодию от бездетности с двадцати лет. Ребёнок ещё как желанный. У меня есть квартира прекрасная в новом доме, солнечная сторона, обставленная всем необходимым, телефон. Мать медик, мед.сестра в детской городской больнице со стажем тридцать лет. И отец ребёнка не отказывается от ребёнка, желает на мне жениться, но я хочу ещё хорошо подумать и возможно, что решусь на этот шаг. Зарплата у меня намного больше вашей, от 500 – 600 рублей, и ребёнка я уже видела, так что дебила мне подсунуть не получится.
Она разочарованно на меня посмотрела, не вру ли? Но в моих глазах стояла сама правда.
- Ну, раз так, мы ведь за будущее ребёнка беспокоились?
- Нужно было сначала расспросить меня – мать, а потом уже фантазировать!
75.
Я встала и ушла в палату, а через пять минут мне принесли Сашу кормить, и объявили, что сегодня выписывают, кто нас будет забирать? Я ответила: Всевышний! Почти через час после того, как мы с Сашей оказались дома (примчались на такси), пришла Лара.
- Я пришла к тебе, а мне сказали, что выписали, ну, как Санька тут, осваивается?
Я спохватилась только, что вся в заботах и суете оттуда быстрей смыться, даже и не глянула в лицо хорошо ребёнку, которого мне принесли на выход, схватила его, документы и бежать к остановке такси.
- Ой, Лора!
Я побежала к дивану, где поперёк лежал Санька.
- Я же даже не поглядела его лицо перед выпиской!
Схватила Сашу и повернула к окну.
- Он! Глаза у него, как у взрослого, глянь…
Лора вгляделась в глаза, и сказала:
- Будут взрослыми, такое пережить ещё в утробе, голодовку и страх за завтрашний день. А где он спать будет?
- Придумаем.
- Жаль, что Коськя ещё в своей спит, был бы побольше. А давай, мы с Ильёй тебе коляску его подарим? Оставили для следующего, а когда он будет, и мода другая будет. В ней и поспит первое время.
- Давай…
76.
Года, так примерно чрез три, мой Саша будет играть на детской площадке в нашем дворе. Я присяду на лавочку, там уже будет сидеть ещё одна молоденькая женщина, слово за слово и мы разговоримся.
- Очень красивый мальчик у вас, и имя такое хорошее дали, Алёша.
- Мы его усыновили, во втором роддоме, мать – одиночка отказалась от него. Всё равно нас переводят, да и все это знают, вот и не скрываем. У нас чуть усыновление летом в восемьдесят пятом не получилось, да мать, тоже одинокая, не согласилась оставить. Забрала, а мы так надеялись, так уже радовались. Пришлось ещё почти год ждать. Нам врач тогда сказала, что та была из нашего городка, уж так её уговаривали и ни в какую. А мы так надеялись, всё уже купили тому мальчику.
- Вы что, в этом доме живёте?
- Да, в сороковой квартире.
- А мы в первом подъезде, во второй.
- Там, говорят, у вас такая шалава живёт, представляете, голая мужикам позирует. Я слышала, деньги лопатой гребёт.
Я ей тут же ответила:
- Да, есть такая, но её мы никогда не видим, ночью уходит, ночью приходит. И ребёнок у неё где-то у матери живёт. Не представляю, зачем человеку такие бабки?
77.
Я осталась совсем одна с Сашей на ночь, Лора прибегала убедиться перед сном, что всё нормально, поучила, как надо поднимать после кормления, чтоб отрыгнул воздух и не захлебнулся молоком, как ложить желательно на бочёк, сколько раз в ночь вставать кормить и не забывать вертикально подержать, до отрыжки, научила заворачивать в пелёнку. Как держать головку ребёнку, коли поднимаю, или переворачиваю. Я всё поняла, что ребёнка носить долго, а потерять в секунды.
Решила до года вообще не спать, ни одной ночи, ни одного дня, просто не спать и всё, человек ко всему привыкнуть может. Саша всю ночь какал по чуть жидкость жёлтую, она к утру сама с него лилась, я всё меняла пелёнки, простирывала то место водичкой, тут же проглаживала и можно опять заворачивать. Всё думала: «как всё же трудно с новорожденным, а в кино показывают, что родители только иногда к кормёшке просыпаются и так, покачать. А они только и какаяют…»
Утром только дошло, что у него жар, измерила температуру и у ребёнка оказалось 38 градусов, но и тут постаралась себя успокоить: «возможно, это нормально для новорожденного, ведь только вылез из такой печки – живота?» Я позвонила Лоре, на счастье она оказалась дома, сначала учила испанский, теперь взяла больничный, искала срочно няню для Костика, за одно пробивала садик в нашем городке. Лора появилась очень быстро, через поляну и у меня. Она вызвала скорую, сказав, что мне отдали ребёнка из роддома с поносом, что возможно на соске посидела муха, ведь его всё время кормили с соски, или уронили бутылочку на пол и соска замаралась.
Я дала Лоре телефон мамы в Семипалатинске, и попросила ей рассказать: что я разошлась, что родила сына, что мы в больнице инфекционной и она должна нас спасти. Сирена в машине почти не слышна и до неё ли было, у меня на руках тряпочкой лежал и горел температурой мой единственный сын, которого я только родила и так быстро, полюбовавшись всего одну ночь, могу потерять. Охватил страх, боль, ужас, горе, но надеялась на то, что в больнице отнесутся к такому малюсечке с сердцем и душой, сделают всё, чтоб спасти. Какая же я наивная, неужели меня жизнь не научила ещё, что люди вокруг бездушные, жестокие и жизнь человека, даже новорожденного ребёнка, ничто, ноль, говно!?!
78.
Привезла нас скорая в больницу инфекционную, оставили в коридоре и сказали, чтоб ждала, сейчас придёт врач. Я думала, что сейчас увижу толпу бегущих к нам врачей в белых халатах, а за ними медицинские сёстры катившие капельницу на колёсиках, и со шприцом для Саши, чтоб скорей спасти ребёнка. Саша лежал на пелёнке голенький в моих руках, он был тощенький, головку я поддерживала его одной ладошкой, на другой руке он лежал.
Ведь он даже ещё не раз не заплакал ни дома, ни здесь, просто прикрывал чуть и закрывал опять глазки надолго. Тельце его было такое горячее, что даже через пелёнку чувствовался жар. Ожидание затянулось, я пошла по коридору и водной комнате сидели о чём-то разговаривали четыре медсестры. По видимому, это была их комната отдыха и там они пили чаи.
- Женщины, у меня ребёнок умирает, помогите, позовите врача!
Они поглядели на мои руки и равнодушно спросили:
- А сколько ему?
- Сегодня шесть дней будет.
- А, таких и не спасают, умрёт.
- Как, это же мой сын?!
Одна из них, которая сидела подальше равнодушно сказала:
-Этот умрёт, ещё родишь. Женщина, идите и сядьте у двери, нянечка придёт и вас уведёт в палату, пока меняют постель. Вы ведь не ляжете на грязную, после кого-то?
- Нет.
-Тогда ждите.
- А врач?
- А врач будет в понедельник. Сегодня уже обход был, врачи все ушли домой, в понедельник врач будет и посмотрит вас.
- Он не доживёт до понедельника?!
Что сидела спиной ко мне резко повернулась и ответила с раздражением, мол разговор окончен:
- Какая разница, если его и сейчас врач посмотрит? Он всё равно не доживёт до понедельника, таких не спасают!
- А если сейчас за моей спиной появится мой муж метра два ростом и всем вам п*зды даст?!
Я повернулась и пошла искать кого-нибудь более жалостливого по палатам. А вдруг эти суки врут и сейчас врача найду, возможно ему и не сообщили о нас с Сашей?
- За спиной из этой комнаты услышала крик:
- Хамка!
79.
Я открывала двери палат, там были женщины в больничных халатах с детьми, но намного моего старше, их дети уже ходили. Хоть это здание и выглядело с наружи ухоженным и красивым, внутри было полная запущенность, бедность, грязь, и просто нищенство. Стоял всего один бочёк эмалированный. Вода в нём была не кипячёная, а рядом стояла привязанная к ручке бочка тоже эмалированная кружка, и так как её неоднократно уже роняли на пол, погнутая со всех сторон. Я заглянула в одну палату, там за дверью нянечка стелила новую постель.
- А, сейчас ляжете, уже достилаю.
- Скажите пожалуйста, а где здесь врач?
- В понедельник будет, ух, какой маленький, а сколько ему? - Она остановилась и поглядела на Сашу.
- Сегодня шесть дней уже.
- Не жилец, таких здесь и не спасают, да и видно по нему, что часы осталось жить. Ничего, молоденькая, ещё родишь.
А вскричала:
- Да вы что, куда я попала, где врач?!
- Врач только в реанимации, но они там закрытые, только скорой помощи открывают, там даже к двери никто не подходит, то отделение закрытое.
- А как они узнают, что скорая приехала?
- По рации.
80.
Я решила ждать скорую, но надо же узнать ещё, где эта реанимация? Села на кровать, решила покормить Сашу, он к груди не притронулся и сколько не совала ему под нос сосок и в ротик, он не тянул и не пытался сосать. Я надавила на сосок, молоко пропало. Выдавилась какая-то светло голубая жидкость и всё. В коридоре была дверь дальше, но она была закрыта, и она была стеклянной. Начала стучать в дверь, там было какое-то фойе, но никто меня не слышал и не было этом фойе не души. Я пошла к той двери, где сидели медсёстры, там была всего одна из них, остальные по видимому ушли в свои отделения, они просто к этой приходили в гости.
- У вас есть детское питание, есть хотя бы вода кипячёная? У меня молоко пропало! Он обезвоживается.
Саша даже уже не писал, ни какал. Он почти не подавал признаков жизни, стал синеть и температура сама собой стала падать, он уже не горел. Организм прекратил сопротивляться инфекции, бактерии победили и смерть уже протянула руки, чтоб взять сына моего из моих рук навсегда, предоставив право мне его лишь похоронить и плакать, но не растить и радоваться. Я ещё походила по территории больницы, постучать в окна было невозможно, они был слишком высоко, в ограде больницы никого не встречала, и в двери того фойе стучала, но и там так никто не появился. Я опять нашла медсестру.
- Ради Бога, сделайте ему хотя бы капельницу, он умирает…
Она даже не поглядела в мою сторону, а продолжая раскладывать в коробочке таблетки, равнодушно ответила:
- Без назначения врача ничего не дам и не сделаю. Мамаша, идите в палату, не мешайте мне работать.
Я ушла с Сашей, висящем тряпочкой на моих ладошках в палату. Села на кровать, положила его возле стенки и так просидела до вечера. Он никакие признаки жизни не подавал, но температура была нормальной, если потрогать рукой, и тельце его потихоньку вздрагивало. Я ночь не спала, я его рассматривала, я запоминала, ребёнка, которого носила в животе, с ним разговаривала, имя ему дала, родила, чуть не отобрали у меня его в роддоме, пожил он целую ночь дома. Теперь в любой момент может перестать дышать и до понедельника ему вообще не дожить, такому ещё крошечному без воды, еды, обезвоженным. Я придремнула, ещё не открыв глаза, осознала весь тот ужас, вспомнила где я и почему здесь. Я была уверенна, что возле меня лежит трупик Саши.
81.
Какое же было удивление и радость, что он оказался жив. Всё так же лежал под простынёю и подрагивал уже не всем тельцем, а пальчиками рук. Я его взяла на руки, он открыл глазки, удивлённо как-то поглядел на меня, по видимому сам удивился, что ещё жив. В коридоре была дверь посередине, там уже стояли мужья женщин, что здесь лежали с детьми. Женщины подходили, разговаривали, брали из рук мужчин какие-то пакеты, уносили их в палату, давали папашам указания, что принести в следующий раз и когда ещё придти.
Я стояла в сторонке с Сашей на руках, прошла сквозь толпу этой мужчин, они стояли даже на лестнице, вышла на у улицу. Был летний солнечный день, светило солнце, я его носила туда – сюда по граде и чтоб он в первый и последний раз увидел солнышко, чтоб оно погрело его своими лучиками, я запела ему песенку, ведь он не может умереть и не раз не послушать, как поёт ему его мама?
- По малинку в сад пойдём,
В сад пойдём, в сад пойдём,
Всю малинку соберём,
Соберём, соберём.
Солнышко во дворе,
А в сад калитка,
Сладкая ты моя
Ягодка малинка.
Я пела с выражением, а он по взрослому мне глядел в глаза, как-будто уже то знал, что взрослым Саше никогда не стать и умереть придётся ему в этих стенах грязной, запущенной больницы, среди равнодушных людей.
Я пошла опять в отделение, на лестнице мужчины расступились и с жалостью глядели на меня и ребёнка, который больше уже походил на трупик. Я пошла по коридору сначала к двери фойе, там никого так и не было и дверь эта была закрыта, чтоб всё таки найти через эту дверь реанимационное отделение. Потом повернулась и пошла прямо к окну коридора, мимо мужчин возле двери, окно было открыто, я встала возле него и вдруг чётко представила, как я бросаю Сашу в окно, и тут же встаю на подоконник и лечу сама головой вниз.
82.
Я так это чётко представила, что решила, что это уже случилось. Саша шевельнулся и я увидела, что мои руки уже опущены и он чуть с них не вывалился на пол. Я его прижала к себе, пошла резко в палату, разделась до гола, и вышла в коридор неся на руках голого Сашу. Я повернулась и пошла гордо неся голову мимо двери с удивлёнными мужчинами и остолбеневшими рядом их жён. Я громко пела и с выражением, дошла до окна, повернулась резко и пошла назад опять вдоль коридора. В коридоре уже было полно мужчин, они стояли вдоль стены и молча наблюдали за мной. Я шла мимо них и нисколько в моей голове не было чувства стыда, это были не художники, но и жизнь не мольберт.
- По малинку в сад пойдём,
В сад пойдём, в сад пойдём,
Всю малинку соберём,
Соберём, соберём…
Как из под земли и довольно скоро возле меня появился молодой парень в халате, он был единственный врач в больнице в это воскресенье. Он подошёл ближе ко мне, я глянула в его глаза, я поняла: врач считал, что я невменяема, что у меня не выдержал рассудок.
- Как мужчина, я вас умоляю, оденьтесь?
Мы пошли в мою палату и я ему вполне вменяемо сказала:
- Мой сын умирает, спасите его, пожалуйста?!
- Я не обещаю вам спасти его, но я всё сделаю, что в моих силах. Я его должен тут же забрать у вас в реанимацию, и принесу только завтра утром или живого, или мёртвого.
- Можно, я буду рядом с ним?
- Нет, нельзя.
Я ему отдала в руки Сашу и стала одеваться. Парень Сашу уже понёс к двери, потом резко ко мне повернулся и сказал:
- Поглядите на него ещё раз.
- Нет, я всю ночь глядела, несите быстрее, каждая секунда дорога, ради Бога, торопитесь, а я буду здесь молиться…
Я встала на колени и молилась в палате, вышла на улицу, повернулась к Солнцу и стоя на коленях молилась как могла и кого знала: Богу, Иисусу, Марии, Солнцу, Ветру, Природе, Святому духу и просила, просила, просила оставить мне сына!!!
83.
Без сил ушла только когда начало темнеть в корпус и как подкошенная упала в кровать – уснула. Утром меня рано разбудил врач из реанимации, на руках у него был живой Саша, завёрнутый в пелёнку. Парень улыбался, у Саши было жёлтое лицо, а не синенькое, даже на щёчках появился румянец. Врач отдал мне Сашу в руки и сказал мне глядя в глаза:
- Я восхищаюсь вами, как матерью… Если бы не попал ваш сын в реанимацию вчера, этой ночью бы он умер. Какая же вы – молодец, что догадались раздеться. Как у вас созрела такая идея, вдруг так поступить?
- Я – натурщица, и мне ничего не стоит раздеться, но я не помню, чтоб я на это решилась, или возникла такая идея в голове, это как-то само получилось, без моего сознания и решения.
В коридоре уже появились врачи этого отделения, а в дверях коридора стояла моя мама с полной сумкой необходимых и очень хороших лекарств, ведь её родная сестра Полина зав складами аптеко управления. И если бы я там осталась лечиться, они – врачи наверняка бы использовали эти лекарства не на спасение Саши, а на лечение своих родных и близких. Я просто в этом уверенна до сих пор, узнав за жизнь лучше людей и глядя уже с высока моего жизненного опыта. Ведь таких маленьких, как Саша здесь не спасают, а сразу равнодушно матери в глаза говорят: «умрёт, ещё родите.»
Я подписала бумагу, что ухожу из больницы сама, что врачи в случае смерти ребёнка никакую ответственность не несут и мы на такси поехали с мамой домой в городок.
84.
Начали тут же с пипетки давать ему питание детское по капелькам, лекарство давать из пипетки и мама делала ему уколы в определённое время. Она спросила:
- Почему у Саши карие глаза, а не голубые, как у Манкова?
Пришлось рассказать, что бывший мой муж бездетный, а ребёнка пришлось зачать от другого парня, чтоб не остаться на улице. Был суд и по закону квартира принадлежит обоим, а значит он заведёт семью, что уже сделал и имеет право меня выкинуть отсюда. Одно скрыла, что отец ребёнка – цыган.
Когда я ей сказала, кем работаю и сколько получаю, она даже обрадовалась:
- Молодец, держись на этой работе, не опаздывай, угождай им, не показывай характер, такие деньги на улице не валяются.
- За проститутку все считают, да и придут когда-нибудь моложе, свежее, фигуристей, это не надолго.
- Ну, и что, что так считают, всем не угодишь, у тебя своя жизнь и ты живёшь так, как сама считаешь, не им угождая. Сколько продержат, столько и работай. Если бы не модели и натурщицы, вряд ли столько народа шло в музеи картины глядеть, природу и на улице найти можно, чтоб полюбоваться, а фрукты на базаре.
85.
Сходила в ЗГАС и взяла на Сашу свидетельство о рождении, когда спросили имя ребёнка, сказала не задумываясь:
- Александр.
- Отчество.
- Зачем отчество, у него нет отца?
- Как зачем, а вдруг он начальник будет и все его подчинённые Сашкой звать будут? У нас в стране у всех отчество должно быть.
- Ну, а можно ему без отчества быть?
- Нет, придумайте отчество и прям сейчас, я уже начала писать «Свидетельство о рождении.»
Я люблю Манкова, я его очень-очень люблю, вряд ли я когда его забуду, и пусть мой сын носит не только его имя, но и отчество. Я ведь хотела от него ребёнка, не имею права с ним рядом быть, жить под одной крышей, делить и горести и радости, а самое страшное – не могу глядеть в его глаза и уже никогда. Пусть я его украду ещё больше – отчество.
- Григорьевич.
86.
Я пошла собирать документы в КЭЧ нужные, подала в суд, чтоб высудить мне квартиру. Суд был через неделю после подачи документов и написания заявления. Манков пришёл в суд с Боткиным, я со своим адвокатом, с моими деньгами такую роскошь я уже могла себе позволить. Судила опять та же судья, что и в первый раз, а её сестра помогла мне встретить Мишку. Когда уже слушанье подходило к концу, мой адвокат вдруг открыл свою папочку и задал мне вопрос:
- Скворцов Александр Григорьевич, кто это?
Я краем глаза наблюдала за Манковым, он сидел боком ко мне, у другой стены, а я напротив судей. Он повернул тут же голову в мою сторону и удивлённо поглядел мне в глаза. Я встала со своего места и сказала:
- Это мой сын.
Мне было хорошо видно реакцию Манкова, он соскочил со своего места и вскрикнул:
- Я ей оставляю квартиру!
Судья усмехнулась и ответила:
- А куда ты денешься? Суд удаляется на совещание.
Манков поджидал меня у двери на улицу, на улице курил возле здания Боткин. Я хотела выйти, но он мне преградил дорогу и глядя в глаза:
- Ты меня любишь, ведь любишь же?! Ты его назвала в честь меня, так ведь?
Я поглядела ему в глаза и молча вышла на улицу. Квартира моя..., и Сашина, но уже не Манкова.
87.
Мы решили так, что спасём Сашу и мама уедет назад, буду её оповещать о нашей жизни по телефону. Молоко у меня уже появилось, и хоть оно было голубоватое от того, что не жирное, мы подкармливали Сашу питанием детским. Он стал поправляться и расти. Мама тоже заметила, что вообще почти не плачет, а просто кряхтит, если ему что нужно, чтоб обратить на его внимание и что глаза его взрослого мужчины. Вроде всё налаживается в моей жизни, я уже вся ушла в роль мамы.
Если куда и бегу на базар например, или когда собирала документы, стоит мне подумать о Саше, как побежит само молочко из груди и мокрые круги на платье меня выдают, что я – мама. Счастью моему не было конца, мой сын жив, и теперь уж хуже ничего не может случиться. И вообще, я настоящая женщина, и меня никто уже не сможет назвать: «не баба.»
88.
На дне рождения Лиды, когда Миша мне показывал дом, на углу квартала, где жил он и родители его, у нас произошёл разговор, что у меня не возникли к нему чувства, что лучше нам расстаться и он больше всё это время о себе не давал знать, не появлялся. У меня не было вообще привычки закрывать дверь на ключ днём, только на ночь. Я стояла в комнате, Саша лежал на диване поперёк. Я Сашу только покормила и застёгивала халат, мама пошла на кухню готовить Саше питание и вдруг… Дверь резко открылась, два шага и в комнате стоял Мишка. Он остановил взгляд на мне, глянул на диван, быстро метнулся к Саше и схватил его, прижав к своей груди, я закричала во весь голос, рванув за Мишкой за дверь квартиры:
- Украл, держите его, украл!!!
Мишка уже был на лестнице, а ведь это всего семь ступенек и он на улице, и ведь Бог есть! В это самое время, днём, когда нет офицеров дома, они обедают в столовых, днём в основном – лётчики обедать не ходят, далековато от части, два плечистых мужика в формах, даже не из нашего подъезда загородили собой Мишке с Сашей путь. На этих всего семи ступеньках они стояли посередине. Мишка остановился, я подскочила к нему, забрала ребёнка и мужики эти расступились, пропустив Мишку дальше. Он побежал на дорогу. Сел в красный москвич Ванечки и был таков. Когда я вернулась, мать меня спросила с тревогой в голосе:
- Что случилось?
- Мишка Сашу крал!
- Какой Мишка?
- Отец его!
- А почему крадёт, а не просто придёт?
- Я его не хочу, поняла?
- Он же отец ребёнка, имеет право.
- Он цыган, а цыгане своих детей не бросают!
Таня, ты свихнулась, как цыган, какой цыган, ты от цыгана родила?!
- Да, мам, так получилось. Господи, что же мы стоим, собираемся и в аэропорт. Они сейчас всем табором притащатся сюда и отберут ребёнка!
Мама меня остановила:
- Погоди, раз он отец и почему ты его не хочешь?
Я поглядела ей в глаза:
- Я Манкова люблю, а он – бездетный. Не могу я за этого, я ещё того люблю. Мам, собираемся, мы можем не успеть, они отберут Сашу.
Мы стали наспех собирать сумки со всем необходимым, мать складывала медикаменты, шприцы, и крикнула мне в комнату:
- Тань, все до единого документы возьми, все.., и телефонную книгу, если даже попадут в квартиру, чтоб не нашли твоей фамилии и откуда ты.
Через пару часов мы уже летели на самолёте в Семипалатинск с двадцати дневным Сашей в дом отчима.
Продолжение во 2 части. http://proza.ru/2007/05/17-33