-Белка! Белка! Я сокол! - Кричал Женька в супер- новый передатчик, воспринимающий и передающий абсолютно все волны, на всех частотах, и без малейших помех.
-Белка! Как меня слышите? Приём!
«Белка» молчала, видимо ела где-то свои любимые орехи. Но Женька совершенно не расстроился по этому поводу, и помчался по зову бабушки есть землянику со сметаной.
А передатчик тихо позвякивал в кармане шорт, всё норовя поцарапать Женькину загорелую ногу, но это ему пока не удавалось.
После обеда, передатчик превратился в мину, которую Женька тщательно зарыл в саду возле дорожки, где ходила его семнадцатилетняя тётка Нюра. Нет, он не хотел, чтобы Нюрка взорвалась. Он просто представлял, как смешно эта заносчивая воображала ойкнет от громкого: «Бум!» под ногами. Затем мина превратилась в огромный корабль, терпящий крушение в холодных водах Антарктики. Женька топил многострадальную махину куском пенопласта, гудя от восторга, и выплескивая мутную тепловатую воду из старой металлической бадьи. А некоторое время спустя, «Титаник», утопленный окончательно, преобразился в механического пса, который бегал за бабушкой, За(с незначительной Женькиной помощью, конечно), и лаял на неё механическим голосом. А затем в телескоп, который позволил Женьке, благодаря свой неимоверно сложной конструкции, увидеть самые далёкие миры и понаблюдать, как танцуют свои странные танцы галактики. И, наконец, в дом для двух муравьёв и одного грустного мотылька….
Когда бабушка, погладив спящего внука по ещё тёплой, от июльского солнца, макушке, решила сложить его разбросанную по всей комнате одежду, из кармана шорт выпал обыкновенный кусок алюминиевой трубы. Бабушка вздохнула, протёрла его уголком фартука и осторожно положила обратно.
-Затейник.. – улыбнулась она и тихо закрыла за собой дверь.