Dead center in the middle of nowhere
Coma existence...Surrounded by the living dead
There is no hope, There is no tomorrow
You took our world and you bled it dry
These are the last days of planet earth
(and) We will be there when they realize the truth
We're spinning around on our way to hell
We can never get off this carousell
These are the last days of planet earth...
The Kovenant, 'Hollow Earth' (S.E.T.I., 2003)
...Слабость быстро разливалась по телу. Давно не беленый потолок расплывался в глазах в одно желтоватое пятно с прыщом люстры посредине и норовил съехать куда-то вбок. Стены комнаты двигались в каком-то странном танце, изгибаясь и наползая одна на другую. Солнечный свет, проникавший в помещение через плотно зашторенное окно, казался то тусклым, то нестерпимо ярким, изменяя цвет от ядовито-зелёного до тёмно-оранжевого.
...Его донимала необыкновенная, неодолимая зевота, от которой хрустели челюсти;язык онемел и стал как-будто чужим; во рту чувствовалась горечь. Таблетки действовали...
Он закрыл глаза.
...Река, бронзовая в лучах огромного золотистого солнца, неподвижно повисшего над горизонтом, медленно несла его тело, слегка покачивая на теплых волнах. Прямо над головой раскинулось огромное тёмно-лиловое небо без звезд. Берегов видно не было, но он заметил нависавшие низко над водой разлапистые ветви деревьев, усеянных длинными узкими листьями, казавшимися в этом бронзово-золотом мире абсолютно-чёрными.
Внезапно издалека донеслась тихая, но вполне различимая в тишине мелодия, словно кто-то играл на крохотной скрипке, подпевая себе тонким-тонким голоском.
Он попытался повернуться на звук, как вдруг его тело сжалось в мнгновенном чудовищном спазме, затем ещё и ещё. Видимый ему мир треснул, разбился на множество кусочков и разлетелся в пыль, и река, и чёрный лес, и гигантское золотое солнце внезапно пропали.
...Изо рта и носа вырывалось что-то теплое. Прямо перед своими глазами он увидел потёртый светло-оранжевй линолеум; его неудержимо рвало, бил сильный озноб, всё тело покрылось липким холодным потом. В желудке шевелился клубок колючих ледяных змей.
Он попытался встать, но оранжевый пол тут же с силой ударил его в грудь.
Кое-как поднявшись на четвереньки, медленно пополз в ванную. Ноги и руки сильно дрожали, глаза застилала зеленоватая пелена, а желудок то и дело исторгал из себя смерть.
...В ванной он что-то с грохотом опрокинул; сознание начало ускользать, и некоторое время пришлось лежать на полу, прижавшись лбом к холодному кафелю. Немного придя в себя, он сунул голову под струю ледяной воды. Весь череп пронзила нестерпимая боль и наступила темнота.
Первое, что он увидел, придя в себя, снова был потолок. Только теперь он никуда не съезжал и не проваливался, а вёл себя вполне прилично. Спина ощущала твёрдый пол , лицо обдувал прохладный ветерок. Пахло цветущей сиренью.
-Зря ты это...-Раздался рядом знакомый голос-Нехорошо...так.
Что?..-Он с трудом разлепил спёкшиеся губы.-А?..
-Бэ!
-Я где?..
-Ну ты, Ваха, даёшь!Он ещё и не помнит!-Голос громко и обидно засмеялся.-Таблетки кто глотал?
Перед лицом широкая ладонь потрясла блестящую упаковку. Пустую.
Память щелкнула, и он вспомнил, что зовут его Иван, что для друзей он-Ваха, и что один из этих друзей сидит сейчас у него дома на кухне.
-Кость, ты?
-Эх, Ваха, Ваха! Я.
-А откуда...
Иван повернул голову, чтобы увидеть Костю, и внезапно перед ним вновь отчётливо встало изображение невероятной золотой реки и росшего по её берегам чёрного леса. Он судорожно вздохнул, отгоняя от себя морок.
-А тыф сам мне позвонил. Кричал про какой-то лес...-круглое лицо Кости чуть качнулось, и он подхватил Ивана под мышки.-Я сначала хотел "скорую" вызвать, да ты их знаешь-раньше чем через час...
-Попить чего-нибудь...-Прервал его Иван.
Костя налил из-под крана стакан воды и протянул ему.
-Может выпьешь? У меня есть...
Иван с трудом сел на табурет.
-Хреново мне что-то, Костя...
Кухня и все предметы в ней воспринимались с трудом, как сквозь густой туман. Неожитданно пол накренился влево, Иван полетел вниз с табурета, но Костя удержал его, посадил обратно вылил на голову-как показалось Ивану-целый океан холодной воды.
-Пей.
В рот потекла какя-то жидкость, Иван рефлектороно сделал большой глоток и не почувствовал никакого вкуса; сознание прояснилось, и он увидел прямо перед собой на столе наполовину пустую бутылку водки. Костя сидел напротив и курил, задумчиво глядя на Ивана через сигаретный дым.
-В принципе я тебя не осуждаю. Твоя жизнь-что хочешь, то и воротишь. Но-рано! Понимаешь?
-Угу.
Ни хрена ты не понимаешь...Пожрать есть чего?
-Неа.
Темнело Через открытое настежь окно в кухню проникали вечерние сумерки, густо пахнущие цветущей сиренью. На улице было необычно тихо.
-Пошли в комнату, тут лампочка перегорела.-Предложил Иван.
-Зачем?-Костя превратился в размытый силуэт на фоне вечернего неба.-Свечи есть у тебя?
Иван пошарил в старом буфете, достал толстую, наполовину оплывшую свечу и поставил в центр стола. Костя чиркнул спичкой.
Крохотный огонёк заплясал на фитиле. Углубление на вершине свечи в темноте было похожим на кратер крохотного вулкана, в котором жила частица глубинного пламени Земли.
В кухню залетел мотылёк и начал виться вокруг освещённого стола, отбрасывая на стены и потолок жуткие разлапистые тени.
Костя попытался прихлопнуть мотылька, но Иван остановил его.
-Не надо...Пускай.
Наступила долгая тишина.
-Я тут думал...-Прервал молчание Иван.-Вот мотыльки-маленькие, слабые-а древнее людей раз в тысячу...
-Девчёнку тебе надо найти, вот что. Да не грузись ты!-Костя хлопнул Ивана по плечу.-Таблетками не травятся, вот и древнее. Просёк? Давай-ка лучше я тебе хохму расскажу. Жили два гея...
-Не надо!
-Так вот один другого убил и съел.
-А в чём хохма?
Костя задумался.
-Да сам не знаю...Мне когда рассказали, минут пять смеялся, до слез...-Эй, ты чего?..
Иван неожиданно сам для себя зарыдал, громко, со всзлипами и подвываниями. Слёзы обильно потекли по щекам и закапали на стол.
-Ваха, да успокойся!
Водка ударила в голову, желудок вздрогнул и выплеснул содержимое прямо на огонёк свечи.
-Ах ты, чёрт...Не отпустило, что-ли, ещё?-Костя подхватил Ивана, едва не опрокинув в темноте шаткий стол.-Пойдём-ка, я тебя спать уложу.
Костя потащил Ивана в комнату, натыкаясь в темноте на мебель.
-Блевотину завтра вытри, что-ли...-Сказал Костя, положив его на диван.-Ладно, пока, я дверь закрою.Если что, звони.
Иван его уже не слышал. Он провалился в тяжёлый, страшный и липкий кошмар, в котором переплетались реальность и бред.
Только один сон остался в его памяти.
Необыкновенной красоты девушка в белой тоге долго и печально смотрела ему в глаза, беззвучно шевеля губами. В руках она держала большой букет черных роз, что делало её и без того светлую кожу мертвенно-бледной.
Девушка отвернулась-и сон испарился, уступив место новому кошмару.
Откройте, милиция!-Раздался за обитой облезлым дерматином дверью голос.
-Я милицию не вызывал!
В прихожей стоял паренёк лет четырнадцати, с едва появившимся пухом над верхней губой и только начавшим ломаться голосом.
-Откройте, это ваш участковый!-Мне бы Трофима Никитича!
-Его нет.О…Он уехал!
-А когда будет?
-Не знаю. Не скоро, наверное…
-А вы кто будете?
Паренёк на секунду замешкался.
-Племянник.
-Да какой он племянник! Не было у Никитыча братьев!-Вмешался внезапно визгливый женский голос.-Открывай! Сил нет уже вонь вашу нюхать!
-Я…Я всё уберу!-ломающийся голос дрогнул.
-Знаем, как ты убираешь! Третий день уже запашище стоит!
Дверь сильно дёрнули снаружи.
-Гражданка, спокойнее.-Первый голос.
-Не открою.-буркнул паренёк.
-Товарищ милиционер, сделайте с ним что-нибудь! Сил же нет, как воняет!
-А давно Тимофеев не появлялся?-Уже деловито спросил участковый.
-Да неделю уж…
-А запах когда появился?
-Так я говорю, пятый день как воняет. А мы-нюхай, значит?!-Дверь ещё раз сильно дернули.
-Значит так.-Голос участкового стал строже.-Или сейчас открываете дверь, или вызываю наряд.
-Не открою!-Громко крикнул паренёк и со всех ног побежал в глубь квартиры.
Забежав на кухню, он распахнул холодильник и достал большой пакет с логотипом «Макдоналдса» и красной надписью «I’am lovin’it»; не удержал и уронил на пол. Из него как кочан капусты выкатилась отрубленная голова без ушей и с залитым кровью лицом. Кухня сразу же заполнилась тошнотворным трупным смрадом.
Парнишка схватил длинный нож, пакет, сунул голову подмышку и пошёл в туалет. В дверь всё это время настойчиво стучали и звонили.
В туалете, встав перед унитазом, он вытащил из пакета кисть руки и стал разрубать её на части, держа на весу. Внезапно ему пришла в голову ужаснувшая его мысль:
«Голова не пролезет в трубу!!!» И тут же новая мысль, показжавшаясяспасительной «Форточка!!!»
Паренёк метнулся обратно на кухню, распахнул окно - и увидел подъезжавший к дому милицейский «уазик».
-Всё.-Обречённо сказал он сам себе. И заплакал.
«Илья познакомился с Т. на вокзале.»-Читал Иван через чьё-то плечо газету, стоя в переполненном автобусе, зажатый со всех сторон мужскими и женскими телами. Несмотря на открытые люки и форточки, было невыносимо душно, солнце палило беспощадно.-«Он не раз за годы своей бездомной жизни бывал в подобных ситуациях и знал, чего хотят от пятнадцатилетнего парня пожилые одинокие мужчины».
Автобус подпрыгнул на ухабе, и в поле зрения Ивана вместо текста оказался бритый затылок и красная потная шея. Кто-то выругался.
«Илья сожительствовал с Т. в течение трех месяцев, исполняя обязанности жены. Но вскоре он что-то не поделил со своим «гражданским мужем», убил его и в течение недели питался его останками. Несмотря на то, что Илья держал тело в холодильнике, оно быстро начало разлагаться. Примерно через десять дней после убийства соседи вызвали милицию. Благодаря умелым и профессиональным действиям участкового К. убийца был арестован. На допросе он…»
-Эй, Ваха, выходим!-Костя хлопнул его по плечу.
-А?..Иду…
Иван бросил последний взгляд на газету, чтобы узнать, что же сказал убийца на допросе. Но Битый Затылок уже перевернул страницу, и газета бодро сообщала об открытии в городе нового супермаркета.
Они вывалились из автобуса возле облупленной остановки без названия. Стайка бродячих собак, спасаясь от жары, укрывалась в её тени, высунув языки и лениво помахивая хвостами.
-Ну и морит.-Иван отёр пот со лба.
-Да, гроза, наверное, будет…Нам сюда.-Костя пошёл к старой «хрущёвке», утопавшей в молодой весенней зелени.
…Костя долго держал кнопу дверного звонка. Им не открывали, и из-за двери не доносилось ни звука.
-Может пойдём?-Спросил наконец Иван-Погода орёт, пеффка выпьем…
Вдруг дверь почти бесшумно открылась. Перед ними стояла девчушка лет тринадцати в синем платьице до колен, перемазанном на животе чем-то чёрным. Веснушчатое личико было серьёзным.
-Привет.Вот, привёл, его Иваном зовут, для друзей просто Ва…-Заговорил Костя.
-Проходите- Не взглянув на Ивана, сказала девчушка.
В прихожей было темно. Откуда-то из глубины квартиры доносились приглушённые голоса. В нос Ивану ударил запах неизвестных ему благовоний, от которого тяжело и сладко закружилась голова.
-Разувайтесь и наденьте вот это.-В руки Ивану сунули комок какой-то материи.-И, пожалуйста, молчите.
-Что это?-Шёпотом спросил он у Кости.
-Тихо, ёлки! Балахон! Давай быстрее! И капюшон надень!
Иван кое-как в темноте напялил на себя странную одежду.
…Комната освещалась только несколькими свечами, стоявшими на полу. Окно было плотно завешено куском черной материи. Мебели в помещении не было; посредине на коленях тесным кругом сидели человек восемь, одетых в точно такие же чёрные балахоны. Лица были скрыты под глубоко надвинутыми капюшонами.
При появлении Ивана и Кости наступила полная тишина. Люди подвинулись и впустили их в круг, отчего стало ещё теснее. Несколько минут ничего не происходило, слышно было только потрескивание свечей и дыхание соседей Ивана. От одуряющего запаха благовоний его неудержимо клонило в сон.
Затем в комнату вошла веснушчатая девочка, а с ней-высокого роста девушка лет двадцати. Её лицо показалось Ивану знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и когда мог её видеть.
Она осмотрела собравшихся и кивнула.
-Начинаем.
Девчушка проворно мелом начертила круг на полу вокруг сидящих; достала откуда-то высокий хрустальный фужер, наполненный чем-то красным, и пустила его по кругу. Отпив чуть-чуть, Иван понял что в фужере-вино, смешанное ещё с чем-то, чего он не мог распознать на вкус.
Девушка с изящным полупоклоном приняла опустошенный фужер и поставила его в центр круга сидящих.
У Ивана неожиданно и очень сильно закружилась голова, а к горлу подступил комок; всё помещение поплыло у него перед глазами. Он попытался встать, но его удержали.
-Дыши глубже!-Прошептал ему кто-то на ухо.
-Amorule, Taneha, Latisten,Escha, Aladia, Alpha et Omega, Leyste, Oriston-раздался голос девушки- Adonay, clementissime pater mi coelestis, miserere mei, licet potentiale brachium, contra hos spiritus pertinacissimos, ut ego, te volente, vactus…
Где-то в голове, в районе мозжечка Иван ощутил непривычную вибрацию, сопровождавшуюся звоном в ушах.
- Suppliciter exoro te et invoco, ut tuo judicio hi spiritus, quos invoco, convicti et constricti, veniant vocati et dent vera responsa, de quibus eos interrogavero: enique et desserant nobis…-Голос девушки стал низким и монотонным, слова уже не воспринимались раздельно, а превратились просто в цепь звуков, плавно перетекавших один в другой.
-… laedentes, et neminem terrentes: sed petitionibus menis, in omnibus, quae praecipiam eis, sint obedientes.
С этими словами девушка вошла в круг и стала медленно вращаться, пританцовывая босыми ногами. Веснушчатая девочка подала ей через головы сидящих что-то, чего Иван не смог разглядеть:его шея онемела, и он не мог поднят голову.
- Per Pantaculum Salomonis advicati…
Комната и все люди внезапно пропали. Иван падал в бездну, подсвеченную откуда-то снизу призрачным голубоватым светом…