Корчась в агонии заката, умирал день, а на могиле его рождалась ночь. Небо искрилось, затем помутнело, до тех пор, пока вместо голубой бездны не воцарилась пустота, полная алых жемчужин. Умирал не только день, и рождалась не одна лишь ночь. Тело упало навзничь, и жизнь оставила его, только голубые глаза смотрели в небо, словно наслаждались звёздной ночью. Да, слышно, как просили эти глаза: «Не закрывай нас. Дай в последний раз насладиться миром, и небом, и землёю». Но рука не слышит голоса мёртвых. Повинуясь какому-то странному обычаю, она опускает веки – навеки.
Рыдает ночь, плачет луна, и её серебряные звёзды слёзы градом сыплются на землю, и земля утопает в звёздной пыли, захлёбывается в густой звёздной ртути. Интересно, плакала бы луна, узнав, что на земле так же одиноко, как на небе? Кричит ночь, перешёптываются звёзды. Мы молчим, спрятав глаза, и делаем вид, что нам хочется спать, и мы спим.
И видно призрак, который плавно скользит по воздуху. Зелёная одежда, шрам на щеке, не разобрать где глаза, а где губы, но видно, как тень улыбается. Это существо не знает, что он больше не воин, а тень. Оно идёт домой. Полупрозрачная рука тихо, боясь спугнуть луну, стучит в дверь, но та, подумав секунду, исчезает; тает и дом. А на его месте появляется воронка, похожая на пруд, из которого большая корова выпила всю воду. У тени нет дома. У неё есть могила, или ямка, или небольшой ящичек, в котором покоится пепел и лежат кости. Вот губы, пожирающие ночь. Я целую вечность, целую вечность! Я – ничтожество, мельчайшая пылинка космоса. Я часть мира и космоса!
Невдалеке, на небольшом возвышении, стоял человек, и разбрасывал вокруг странные фразы. А люди, разинув рты, слушали его. Он кричал:
¬__Никто никогда не видел Бога и Дьявола! Дьявол и Бог вряд ли заметили нас… Может, Господь слишком велик, чтобы почувствовать пыль у себя под ногами? Или мы слишком слепы, чтоб увидеть светило очей его?
¬¬¬__Даже пророк не услышал Голоса Божьего! Даже пророк, а не те, кем являемся мы… Радуйтесь, он слишком горд, чтобы общаться с такими мерзкими тварями! Или же твари слишком горды, чтоб услышать глас его в звёздной пустыне!
Каждый мог подойти и плюнуть в колодец. И желающих было немало. Все говорили безумцу, чтобы тот перестал оттенять сознание себе и другим. И я сказал ему:
¬¬¬¬__ Иногда стоит спуститься в бездну ада, чтобы понять, что живёшь в раю. Подняться туда, где земля встречается с небом, туда, где нет времени. Взять за руку вечность. И там, вдали от сломанных игрушек, услышать голос Бога. Чтобы понять: то, что с виду казалось крепким, не прочнее льда на реке весною. А то, что казалось пылью – цитадель в небесной выси.
Почему каждый может подойти и плюнуть в колодец? Почему каждый считает, что мир устроен так просто: жизнь – смерть? Ведь люди растут десятилетиями, а стареют за несколько дней. Что же они узнают такого, что мешает им быть молодыми. Ответь, способен ли ты любить. И когда ответишь, я скажу тебе, отчего стареют люди.
Время как снег: падает и тает на чужих щеках. Крик, стрелой вылетевший из губ, сожравших ночь, переревёт время. Те губы, которые поцеловали вечность, и странный вкус горечи остался во рту.
¬¬__Ты - пустое бревно, говорил мне безумец. Ты не способен любить. Иди отсюда, иди прочь. Ты тоже не слышал голоса Бога. Никто.
И он прогнал меня, единственного, кто верил ему. И я понял: я не нужен ему. И Бог ему не нужен. Только стадо людей, которые, открыв рты, слушают его слова.
Страницы пожелтели от времени. Жёлтые внутренности с осыпавшимися буквами, и слова не прочесть. Да и не так важно, что написано здесь. Не разобрать лица луны, но ясно, что она улыбается. И улыбка умирающим солнцем греет землю.