"Мистер Джонсон, почему бы вам не отправиться в Калифорнию?"
…Включенные неоновые лампы, на скорую руку приделанные к потолку гаража, мгновенно разразились неприятным гудением, а мне предстала жалкая картина всего окружающего, в котором без сомнения угадывались следы недавней наркоманской тусовки. Повсюду валялись шприцы и измятые упаковки с «кислотой», наполовину втоптанные в бетонную поверхность пола, с трещинами во многих местах. «Додж», впрочем, был на месте. Его нахождение здесь было слегка гротескным. Казалось, что наркотические оргии ни капли не сказались на его состоянии. Все также его красный цвет, немного пошлый, блестел в искусственном освещении - точно так же, как в далеком 1967 году. Хромированные бамперы источали холод, а решетка радиатора исказилась в оскале, который, несомненно, испугал бы меня, если бы я когда-нибудь сошел с ума.
Я подошел к «машине, чтобы открыть дверь. Едва оказавшись в салоне, на сидение рядом я обнаружил алюминиевый портсигар. Завороженный его блеском, будто бы шлюха, нашедшая смятую 20 долларовую бумажку на улице, на которую можно купить паленые духи, я взял его в руки. Внутри оказался кокаин. Кокаин прекрасного качества, настолько прекрасного, что я удивился, как он мог оказаться в таком гиблом месте, вся стоимость которого едва ли сходилась со стоимостью количества этой восхитительной дури…
Улыбка застыла на моем лице. На достаточно долгое время, полагаю, так как, когда мне, наконец, удалось содрать ее с лица, я ощутил, что все мои губы кровоточат, из-за того, что они изрядно обкусаны. «Неважно» - подумал я – «Главное, чтобы это недоразумение было не в падлу».
Вытащив из кармана ключи с брелком в виде фаллоса, я поместил один из них в разъем для зажигания. Машина завелась с первой попытки, наполнив помещение гаража едким запахом бензина. Мне нравился рев двигателя, он напоминал мне звук цинкового агрегата, который в своих внутренностях перерабатывал людские уши, что приснился мне в одном из наркотических снов. Однако чего-то не хватало. Я быстро понял, чего именно: мой взгляд упал на дисплей стерео-системы, встроенный в приборную доску. Включив ее, я услышал музыку. По-моему, играл дешевый синти-поп одной известной хер-группы, вокалистом которой был обрюзглый урод. Я переключил на следующий трек, и на этот раз мне повезло больше. Музыка так и осталась синтетической, но стала много жестче, с гипертрофированным мертвым вокалом. Мгновенно поймав ритм, я нажал на газ. Машина стремглав вылетела из гаража, снеся бампером одну из створок входной двери, которая почему-то сама собой закрылась. На память об этом событии мне досталась трещина на стекле.
Выехав на шоссе, почувствовав, как ветер ночного мегаполиса бил мне в лицо, я разогнался до 100 миль в час. Одинокие машины, остались далеко позади. Единственное, что было у меня перед глазами - свет фар, обращенный на монотонную дорогу, вводящую разум в бессмысленный ступор. Все остальное было во мраке, который прекрасно характеризовала отмороженная музыка в магнитоле.
На мое счастье я жил недалеко от того места, где заканчивался город. Иными словами, передо мной достаточно быстро открылась широкая и пыльная степь, по плоскости которой, подобно гигантскому склизкому опарышу, извивалась линия дороги.
Многие согласятся: обширные пространства успокаивают. Даже психов и извращенцев. Не знаю уж к какой из этих категорий я принадлежал, но мне действительно стало как-то спокойнее. Несмотря на большую скорость, я едва придерживал руль рукой, а мой взор то и дело падал на алюминиевый портсигар, в котором было огромное количества прекрасного кокаина. В конце концов, решив перестать строить из себя то, что мне было совсем не свойственно, я схватил его, правда, достаточно осторожно и, слегка приоткрыв, сделал глубокий вздох.
В сознание беснующейся кавалькадой ворвались хорошо знакомые ощущения и обосновались там с такой же уверенностью, с какой некоторые недалекие и зарвавшиеся американцы, переехав в новый дом, расположенный в одном из заблеванных городишек этой огромной империи, мнят себя едва ли не богами. В общем, я почувствовал себя хорошо. Об этом говорила стрелка спидометра, стремительно приближающаяся к 120 милям в час. Однако, двойка издевалась надо мной, постоянно стараясь превратиться в шестерку или в любую другую сумасшедшую цифру.
Музыка, тем временем, отнюдь не потеряла своего колорита. Скорее наоборот, ее синтетический ритмический рисунок нравился мне все больше.
Вдали что-то заискрилось. Я не придал этому ни малейшего значения, до тех пор пока не почувствовал глухой удар об радиатор, за которым последовало появление на моем лобовом стекле еще больше трещин из-за того, что некий предмет влетел в него со всего размаха.
Мой пытливый ум никак не мог оставить это происшествие в стороне, поэтому я (с немалым трудом, надо сказать) сбросил скорость, подал назад и приготовился выйти. Мне не удалось подняться с первого раза. Я чувствовал такой расслабон, то и дело превращающийся в холод, что встать на ноги было затруднительно. Выругавшись - однако слов моих слышно не было, все из-за той же музыки - я вновь открыл портсигар и сделал новый «затяг». После него мне стало явно лучше. Я вскочил очень быстро. Так быстро, словно услышал гудок огромного грузовика на кабине которого с правой и внешней стороны была наклеена обнаженная фотомодель в позе с раздвинутыми ногами...
Наконец я сделал несколько шагов во тьму. Идти действительно много не пришлось, так как вскоре я увидел на потрескавшемся асфальте сбитого полицейского, голова которого от удара об землю превратилась в кровавое месиво, чего нельзя сказать о конечностях, которые просто были особым образом вывернуты, отчего не могли не вызывать у меня смех.
«Твою мать!» - сквозь зубы процедил я – «Я сбил копа!». От этих слов мне было смешно. Эхо моей радости достигло, должно быть, тогда гор, виднеющихся вдалеке.
«Еще один мертвец!» - произнес я вновь, наблюдая за лужей крови, смешанной с кусочками мозгов и костей, что становилась все больше и больше.
«Какая разница, сегодня мир уже и так получил новую порцию трупов. Одним больше, одним меньше. Не вини себя! Просто веселись!» - пульсировало у меня в мозгу. Эта пульсация имела знакомую интонацию: интонацию и голос диктора с этого идиотского канала, что я любил смотреть по вечерам.
«Веселиться?» - спросил сам себя я, едва находя себя места из-за того, что навязчивый позыв к смеху был готов вот-вот превратиться в реальность.
«Веселится!»- ответил знакомый голос, еще более деликатным и наигранным тоном – «Веселись, как Иисус Христос, когда он создал людей! Или, веселись, как твои родители в тот момент, когда они трахали друг друга разными предметами, в результате чего ты и появился на свет!»
Я молчал…
«Веселись… Наслаждайся… Получай удовольствие» - продолжал голос – «Веселись… с РУЖЬЯМИ!»
Едва я услышал последнее слово, как мой взгляд упал на дробовик, который еще несколько минут назад держал в руках полицейский. Я медленно подошел к нему, после чего, взяв его в руки, с радостью обнаружил, что он заряжен. Радость вновь посетила меня, и она стала еще больше, когда я обнаружил коробку с патронами на все том же несчастном трупе стража порядка.
С самодовольной улыбкой я направился к машине назад. Но теперь мои чувства были обострены, как и раздражительность. Теперь меня раздражало полу разбитое лобовое стекло. Не долго думая, я выстрелил в него из дробовика, и оно превратилось в осколки, хрустальные крупинки которых рассыпались по капоту, по земле, в общем, повсюду.
Сев в машину, я был готов продолжить путь, но только я собрался нажать на газ, как музыка прекратилась, и голос, сейчас уже похожий на голос детектива из дешевого триллера, спросил, как будто бы меня:
«Как вы себя чувствуете, мистер Джонсон, после всего этого?»
Самопроизвольно я ответил:
«Я чувствую себя… Я чувствую себя ужасно!»
«Возможно, вам нужен небольшой отдых. Не съездить ли вам в Калифорнию?» - было мне ответом – «Вы, ведь, чувствуете себя немного усталым! Но не отчаивайтесь, войны между людьми скоро закончатся, а диктаторы умрут! Вам станет легче!»
«Бред» - прорычал я, резко нажав на газ, отчего машина стремительно сорвалась с места, а покрышки стали плеваться противным визгом.
«Мистер Джонсон, и, все же, почему бы вам не съездить в Калифорнию?» - продолжал донимать меня голос, проистекающий уже непонятно откуда: то ли из собственного сознания, то ли из проклятой магнитолы, наложенный на синтетическую музыку. Я не отвечал ему, а просто бессмысленно смотрел вперед, во мрак, жалкий пятачок которой освещали автомобильные фары, заляпанные кровью и дорожной пылью.
В молчании с самим собой, но никак не с молчанием во всем, что меня окружало, я пребывал около четверти часа. Шоссе монотонной полосой устремлялось в бесконечность, а по его бокам не было ничего, кроме мертвой и ровной поверхности, столь же однообразной, как и все остальное… Что же, такая картина была данью цивилизации, плоды которой убивали собой все живое. А, может, я и не прав…
Через некоторое время я приблизился к одному из поганых магазинчиков со всяким дерьмом внутри. Подобных ему сейчас развелось огромное большинство. Чувствуя отвратительную сухость во рту от моих опытов со всякими веществами, принимаемыми во внутрь, я решил посетить этот облеванный долларовый оазис. Нужно было промочить горло… Определенно, нужно.
Я припарковал машину около стеклянной двери, сделав это даже с некоторой странного рода любовью, как мне показалось и, взяв дробови вошел внутрь.
Посетителей, кроме меня в заведении не было. Продавца я тоже не сразу заметил. Им в конечном итоге оказался странного рода паренек с длинными дредами и в прикиде, которые обычно носят любители регги. Мне показалось, что он неслабо обкурился. Он едва держался на ногах, а глаз его я вообще не видел, так как они были скрыты за солнечными очками, несмотря на то, что свет в помещении был далек от понятия «яркий». Впрочем, продавец был последней вещью здесь, которая меня интересовала.
Гораздо больше меня прельщала стойка со шмотьем. Среди прочего барахла, я сразу заметил ковбойскую шляпу, которую поспешил примерить. Она, как мне показалось, подошла мне и прекрасно гармонировала со всем прочим. В общем, я не захотел ее снимать…
Я прошел на пару полок вперед. До той, где располагался алкоголь. Он, конечно, был теплым, но меня это нисколько не смутило. Мне, откровенно говоря, было наплевать, что пить в тот момент. Кажется, первое на, что я бросил взгляд, была бутылка с шотландским виски. Не задумываясь, я взял ее и пошел к выходу.
Я почти уже вышел, когда меня окликнул незнакомый хриплый голос:
«Слышь, урод, неплохо бы и заплатить!»
Я обернулся и увидел того самого доморощенного хиппаря, который, конечно, когда в воздухе запахло деньгами, сразу забил на свои ***вые принципы по типу «свободной любви». В его руках была бейсбольная бита с надписью «Нappy Holidays!»
Я было попытался что-то сказать, но употребление кокаина всегда почему-то делало меня молчаливым. Плюнув на всякого рода демагогию, я, бережно опустив бутылку в правый карман, вытащил из полы плаща ствол и нажал на курок. Хиппарь упал, как подкошенный. Его кишки теперь были на стене позади него. Осталось только подойти к нему, чтобы взять на память очки, которые были мне просто необходимы для довершения образа «ковбоя с дикого запада». Да, эта деталь меня волновала больше всего, я даже решил не забирать валюту из кассы, она просто не требовалась в текущих условиях. Я просто повернулся и пошел назад в машину.
Разумеется, с еще одним трупом в моей жизни ничего не изменилось. Передо мной было все тоже шоссе, я был все в том же красном «Додже» с форсированным двигателем, а мои волосы продолжали развиваться на ветру, длинные пряди которых выбивались из-под шляпы. Музыка такжене думала прекращаться, хотя ее лимит продолжительности должен был быть уже давно исчерпан. Да и виски не помогло, которое я большими глотками поглощал прямо на ходу.
В один из моментов мой взгляд упал на индикатор топлива. Оно было на исходе. Предстояло задуматься о его пополнении. Впрочем, это не стало проблемой. Через некоторое время я приблизился к бензоколонке, которая казалась нелепым шрамом на теле мертвого ландшафта.
Разумеется, я заглушил мотор и снова взял ствол, когда остановился. Такие действия стали уже алгоритмом. Затем я зашел вовнутрь небольшой лачуги, сложенной, вероятно из металлических листов, в которой располагалось подобие кассы. Стоило оказаться там, как я увидел Панка с салатово-розово-черным ирокезом едва ли не в 15 см, с пирсингом в губах, намазанных черной помадой, и с линзами в пошло-подведенных глазах. Он был одет в бархатный топ, виниловые шорты и рваные женские колготки в сетку, которые уходили в высокие сапоги, похожие на те, что носили светила глэм-рока.
«Что хотел, дорогуша?» - пронзительным голосом спросил меня фрик
«Мне нужен бензин. У тебя он есть?» - поинтересовался я
«Ну, да, есть!» - с усмешкой ответил панк, кивнув головой, отчего множество серег в его ушах зазвенели.
«Так давай же, делай свою работу» - скупо бросил я.
«О, какие мы напряженные» - со смехом вскричал фрик, выходя на улицу. Увидев мою тачку он продолжил – «Бля, клевая колымага… Постой-ка. Твой прикид и она напоминает мне того молчаливого парня из старого клипа, что весь клип ехал со своими корешами через какие-то долбанные места, где вокруг были одни заводы…»
«Ты когда-нибудь заткнешься?» - поинтересовался я
«Заткнуться? Мистер Угрюмый ковбой сегодня не в настроении!» - пафосно продекламировал фрик, показав мне средний палец с накрашенным черным лаком ногтем – «Ты знаешь, дорогуша, я тут и не таких пидоров видал. Так что пошел бы ты на *** со своими просьбами»
Мне был знаком такой тип людей по разным кокаиновым компаниям. Лучший ответ такого рода отморозкам – молчание. Поэтому, я пошел и сел в машину, ожидая того момента, пока ее заправят. Небо вдалеке уже осветилось характерным для рассвета оттенком. Скоро ожидалось пришествия утра. В честь этого я сделал еще одну затяжку из алюминиевого портсигара.
Внезапно я услышал истеричный женский голос: «Рональд, прошу тебя, вернись ко мне. Я… Я… Мне плохо без тебя, так больно, так больно… и холодно…»
Обернувшись, я увидел девушку в коротком белом платье, туфлях на платформе и вампирском макияже. Ее черные волосы развивались на небольшом ветру, отчего становились похожими на птичьи крылья. В руках незнакомки был шприц с какой-то дрянью, которым она нелепо размахивала перед собой.
«Заткнись, заткнись, сука!» - взвопил панк откуда-то из-за багажника – «Сколько раз, ****ь, я просил тебя не называть меня этим ****ым именем!…»
«Прости, дорогой, прости… Мне так плохо… и холодно…» - лепетала словно в трансе девушка.
«Я сказал, закрой пасть, мразь!»
«Рональд, прошу тебя, не говори так… О, боже, в чем я виновата теперь?»
«Не поминай этого сраного Бога при мне, сучка! Ты, что не видишь, я занят» - я посмотрел на фрика и увидел, что из его рта потекла пена, которая попав на помаду, слегка ее размазала, сделав шлюхастое выражение ее хозяина еще более ****ским.
«О, Рональд, за что ты причиняешь мне еще больше боли?» - простонала девушка, сделав неловкое движение, отчего шприц в ее руках упал на землю. После она опустилась на колени и попыталась поднять его, но, видимо, доза токсичного дерьма в ее организме была настолько велика, что она слабо контролировала простейшие движения.
«Ну, хватит, сука! С меня довольно твоих долбаных ломок!» - прорычал панк. Затем он бросился к ней и, вынув пистолет из-за пояса так быстро, что я едва это заметил, выстрелил ей в голову. Труп несчастной едва слышимо рухнул наземь, на правый бок. Ее глаза мгновенно остекленели, а их отсутствующий взгляд почему-то остановился на мне, словно, упрекая в чем-то.
«Ну, вот и все, шлюха. Теперь я счастлив» - сказал Рональд, пнув убитую сапогом едва ли не со всей силой.
«Зачем ты убил ее?» - поинтересовался я, когда панк подошел ко мне.
«Не знаю» - равнодушно бросил он – «Просто захотелось. Подумаешь, еще одна мертвая шлюха. Найду себе другую… Главное, ведь, веселье…»
«С ружьями» - непроизвольно добавил я, вспомнив недавние фразы, преследующие меня из стерео-системы.
«Точно! С ружьями!» - прокричал фрик, всецело поддержав мою реплику – «Ты мне нравишься, дорогуша и я, пожалуй, присоединюсь к тебе в твоем путешествие, если ты не против»
«Садись» - похуистично бросил я, заводя машину.
«Погодь секунду, дорогуша» - взвизгнул, как рваная целка, Рональд, замахав перед собой руками, как будто он пытался поймать сотни мух, пожирающих его гнилую душу – «Хочу огонька». С этими словами фрик, вновь достал пистолет и выстрелил в цистерну с бензином, расположенную около лачуги, которая, по-видимому, была его домом. Прогремел взрыв, огонь загорелся, а черный дым устремился в небеса.
«Огонек, дорогуша, без него никуда. Правда теперь у меня нет дома, ну и ***… А, еще, знаешь, я слышал, как одна проститутка, у которой часто выпадала ****а…» - Рональд, в чьих глазах отражались горящие развалины его лачуги, восторженный пиротехническим действом, верещал, как испорченный приемник, но я его не слушал…
Красный Додж уносил нас прочь, в глубины утренней степи, где любое событие, даже самое бесчеловечное, никогда ничего не изменит. Музыка в машине начала звучать вновь. «Мистер Джонсон» - вновь услышал я риторический монолог в синтетической оболочке – «Почему бы вам не отправиться в Калифорнию? Вы выглядите немного усталым»…