Желание

 
Новогодние и рождественские праздники – самое подходящее время для исполнения желаний. В комнате пахнет хвоей и мандаринами, кухня из тихого места семейных чаепитий превращается в поле боя, и даже самые закоренелые скептики верят, что для изменения жизни к лучшему нужно всего-то загадать желание. А если его еще и записать на бумаге, а потом сжечь, а потом под бой курантов высыпать пепел в бокал с шампанским и выпить это все одним глотком – тогда вообще… Стопроцентная гарантия имени Деда Мороза. Он же хитрый, этот Дед, он же знает, что после генеральной уборки квартиры, беготни по магазинам и предварительного отмечания с сослуживцами 90 процентам населения уже не до желаний. А с остальными десятью процентами можно и поработать, так уж и быть…
Пятнадцатилетний Димка Бубликов по прозвищу Пончик без труда вошел в эти самые проценты. Он увильнул от нарезки салатиков, уступил младшей сестре почетную обязанность наряжать елку и закрылся в своей комнате. Там его уже ждал чистый лист бумаги и специально купленная новая ручка.
Чего же пожелать? В свои пятнадцать лет Димка еще верил в чудеса, потому что от реальной жизни ничего хорошего ожидать не приходилось. Один только вид чего стоит – толстый увалень, которого разве что ленивый не пинает. В школе Димку дразнили Пончиком, Булкой, Хомяком… Особенно старался Генка Потоцкий, самый высокий и самый наглый в классе. От его презрительно – издевательского: «Хо-мя-ак!», брошенного в спину, Димка вздрагивал, как от удара.
С успеваемостью у Димки тоже было не очень. Физкультуру он попросту прогуливал. А кому понравится мешком висеть на турнике, да еще под градом насмешек! Остальные уроки проходили примерно так: первые пять минут Димка внимательно слушал учителя, а потом сидевшие сзади одноклассники начинали тыкать ему в спину ручкой. Это еще ничего, куда хуже сносить обстрел жеваной бумагой или снимать со спины приклеенные надписи типа: «Я – лох! Плюнь в меня!». Очень скоро Димка сделал вывод – лучше в этой школе вообще не появляться. Только вот матери это не нравилось. Не расскажешь же ей все как есть. Да и что она сделает? В школу пойдет? Три ха-ха, Димка еще жить хочет.
За окном медленно кружились хлопья снега. Красиво, блин. Только Димке эта красота совсем не нужна. Опять Генка с дружками снега в рюкзак натолкают, беги потом к дому что есть сил и радуйся, что легко отделался.
Димка вздохнул и посмотрел на чистый лист. Сестра ломилась в дверь за какой-то игрушкой, мать грозно напомнила про невынесенный мусор. Вот и загадай тут желание! Может пожелать, чтоб Генку с дружками своими избил кто-нибудь? Димка представил: вот подходят к ним амбалы и гасят! Да, и еще говорят потом, сплевывая на поверженного Генку: «Мы от Бубликова! Еще раз его тронешь – тебе не жить!».
Выныривая из собственных фантазий, Димка решил, что этого мало. Ну, поживет он с неделю спокойно, а потом еще кто-нибудь прицепится. Тут что-то покруче надо, уж желать так на всю катушку. И захотел вдруг Димка всю свою жизнь неудачную поменять. Начать все заново, чтоб ни уроков, ни обидчиков… Ну, не совсем заново, а чтобы соображать уже, лет так с трех- четырех. Или с пяти? Ладно, пусть будет пять. И чтоб никакой сестры не было, надоела уже со своим нытьем. Пусть лучше брат будет старший, чтоб защищал. И отец. И собака, и никакой аллергии на шерсть у матери… Димка увлекся. Он исписал весь лист с обоих сторон. Кое-что зачеркнул, кое-что добавил и стал заново переписывать. А потом наотрез отказался одеть новые брюки, потому что Димка себя в новой одежде всегда неуютно чувствовал и запросто мог про заветный листок забыть.
С первым ударом курантов Димка попросил мать налить ему шампанского. Да, срочно! Да, прямо сейчас! Обжигая пальцы, ссыпал в бокал черные хлопья пепла и выпил за секунду до того, как ночь взорвалась искрами фейерверков. Потом было новогоднее обжорство, концерты по телевизору и прочие радости. Но телик Димка почти не смотрел. Он уже в час спать отправился, надеясь, что завтра все-все изменится. И не будет он больше никаким Пончиком и Хомяком, наоборот станет самым крутым во дворе! И вообще – должно же ему хоть в новогоднюю ночь повезти…
Наверное, в эту ночь Дед Мороз был особенно щедрым. Потому что проснулся Димка от шершавости собачьего языка и нагло тыкающейся в лицо морды. Еще ничего, не понимая, он открыл глаза и увидел перед собой огромную собаку. Прямо не собаку, а оживший шкаф какой-то! Если бы не дружелюбное помахивание хвостом, Димка точно от страха заорал бы.
«Неужели получилось?» - вспомнил он. Да, точно. И постель какая-то огромная, и комната явна не та… Спрыгнул Димка с кровати и в коридор! В прошлой жизни там зеркало стояло. Ну-ка, ну-ка, щас посмотрим…
Зеркало никуда не делось. Только вот отражался в нем не пятнадцатилетний Димка Бубликов, а совсем даже неизвестный пацаненок лет четырех, с белобрысой стрижкой под «ежик» и широко распахнутыми голубыми глазами.
- Ура! Поперло! – заорал Димка.
На крик из соседней комнаты выглянула молодая женщина, чуть-чуть похожая на Димкину мать. Только похудее килограммов на пять, а моложе – так на все пятнадцать.
- Денис, ты, почему не спишь? – строго спросила она, запахивая на груди расшитый драконами шелковый халат.
- Я не Денис, я Дима! – блин, ну и писклявый же у него теперь голос! Ладно, пойдет.
- Денис, мне не до твоих игр! Дай нам с папой поспать! Возьми вон мультики посмотри, - сказала мать, закрывая дверь.
Блин, значит он теперь Денис, да? Ух ты, а у него в комнате еще и телик свой! Ну и везуха!
Мультики Денис - Димка смотреть не стал. Уж лучше с новым домом познакомиться. Он зашел на кухню, подергал закрытую дверь в родительской спальне, опять пошел в свою комнату… Скучно, блин. Ну не в игрушки же играть, в самом деле…
Это было первое Димкино разочарование в новой жизни. Ни книг, ни магнитофона, ни кассет. В приставку, что ли, порубиться? Достал Димка из коробки новенькую 16-ти битную «Сегу» и стал ее к телику подключать.
- Ты че, лось, кто тебе разрешил?
Оглянулся Димка – а перед ним мелкий какой-то лет одиннадцати.
- Положи, кому сказал!
Ну уж фиг вам! Не для того Димка жизнь свою менял, чтоб над ним всякие малявки издевались! Хватит, это мы уже проходили.
- Иди отсюда шмакодявка! Че, проблем хочешь? – процедил он сквозь зубы. И вдруг почувствовал, как чья-то невероятно сильная рука стаскивает его с дивана. А Димка ну совсем-совсем ничего сделать не может, только ногами дергает и орет что есть мочи.
- Андрей, не трогай брата!
- Ма, да он сам нарывается!
Ничего себе братик! Чуть вообще не убил! Вытер слезы Димка и кинулся с кулаками на этого отморозка. Он бы его точно добил, если бы не предательство матери. Это она совершенно неожиданно дала Димке болючий и унизительный подзатыльник.
- А ну за стол! – скомандовал непонятно откуда появившийся отец. – Что за шум?
- Пап, этот лось чуть мою «Сегу» не сломал! – наябедничал Андрей.
- Я не сломал! Я поиграть хотел! – возмутился Димка.
- Ты же не умеешь, тормоз!
Димка чуть от возмущения не задохнулся. Это он-то не умеет?! Да он в компьютере как в собственном кармане лазил, а тут какая-то «Сега» задрипанная! Но возразить ему не дали. Просто запихнули в ванную, заставили вымыть руки и за стол усадили.
За столом Димка стал вопросы задавать. И узнал, что его теперь зовут Денис Толубеев, собаку – Малыш, что Денису и впрямь четыре года, а Андрею только десять Надо же, а борзоты как у Генки Потоцкого.
«Обломаю», - решил Димка и прошептал:
- Ты сам лось, понял? Козел безрогий!
- Чего-о?
Дальше опять была драка. На этот раз Димка почти победителем вышел. Подумаешь, по голове кулаком стукнули! Зато у Андрея во-он какой синячище под глазом набухает! Незря Димка половник со стола схватил.
- Да хватит вам! Сколько можно! Денис! Андрей! Сейчас обоих отлуплю! – надрывалась мать.
Отец поступил проще – взял драчунов за шкирки и раскидал по разным комнатам. Димка, если честно, был разочарован. И брат старший слабаком оказался, и собака слишком большая, погулять, что ли?
Только Димка оделся – мать тут как тут:
- Ты куда?
- Гулять. Щас приду.
Никаких гуляний! Ты наказан.
Димка хотел за дверь выскочить, да не учел, что до ручки он теперь не достает. Вытряхнули его из одежды, как щенка, и просидел он дома до вечера. А вечером гулять отпустили. Но с Андреем. Ничего себе прогулочка! Туда не ходи, это не бери, собаку поводить и то не разрешают, - беспредел какой-то!
А утром было еще хуже. Утром подняли Димку с постели и потащили в детский сад.
- Ну мам… - канючил он по дороге.
- Хватит хныкать! Да что с тобой? Ты же любишь в садик ходить!
- Нет! Не люблю! Я дома останусь!
- С кем? Мы на работе, Андрей в школе…
- Один останусь, ну честно, вот проверь!
- Вырастишь, тогда и останешься, - говорила мать, ухитряясь держать в одной руке сумку и отчаянно упирающегося Димку.
По дороге в садик Димка заработал три подзатыльника, два обещания поставить в угол и одну угрозу неделю не пустить гулять. Несмотря на все усилия, мать его все же довела. Вот так просто ушла за ворота и оставила Димку в компании сопливых малышей.
Димке это, естественно, не понравилось. И он решил так себя вести, чтоб родители и думать про садик забыли. Он назвал завтрак «фуфлом», обед – «дерьмом», а полдник «полным отстоем». Он отказался делать зарядку и водить хоровод, дал поджопник одному мелкому и сбежал из комнаты во время «тихого часа».
- Толубеев! Стань в угол! – грозно кричала молоденькая воспитательница.
- Ага, разбежалась! Шнурки только поглажу…
- Толубеев, что ты делаешь?!
- Че, не видишь? Курю! – отзывался Димка, попыхивая найденным на площадке окурком.
- Толубеев!!!
К концу дня воспитательница заплакала и пожаловалась на «кошмарного ребенка» директору. Директор пришел лично и попытался поставить - таки в угол юного бунтаря.
- О, гражданин начальник! Колоть будешь? – обрадовался Димка, делая классическую «распальцовку». Он еще никогда в жизни так не отрывался. Правда, родители пришли совсем не вовремя. Блин, как же им воспитательница обрадовалась! Будто родственникам из Америки с мешком баксов.
- Мам, а мне в натуре тут по кайфу! – радостно сообщил Димка. Только мать почему-то его восторгов не разделила. Наоборот – такой нагоняй дома устроила!
- Месяц гулять не выйдешь! Кричала она.
- И не надо! Не хочу я с этим лохом гулять!
- Да где ты таких слов нахватался?
- Лена, я же говорил, не надо было его в садик отдавать! – вмешался отец.
Но на следующий день Димку снова отвели в садик. Бунтарство, уже дало свои плоды: малыши Димку побаивались. А зря, между прочим! Димка их сегодня не обижал. Наоборот, уговорил перелезть через забор и пойти погулять на свободе. Час всего-то и гуляли, а шуму было…
Через неделю Димку из этого садика выгнали. Потом был еще один садик, и еще один… Никто не понимал, что Димке попросту скучно. Ну не мог он петь песенки про елочку и играть в прятки. Дома тоже скукота – один не погуляешь, телик смотреть можно только до восьми, да еще и кашу манную есть заставляют. Неужели в той, прошлой жизни, Димка тоже такую гадость ел? На день рождения вместо МР3-плейера подарили кучу всякой игрушечной дребедени, которую Димка тут же разломал в знак протеста. Он все чаще думал, что маленьким быть совсем не так классно, как кажется. Никакой свободы, это нельзя, то нельзя…
Загрустил Димка. Прямо-таки в депрессию впал. И подумал вдруг, что давний его обидчик Генка тоже, наверное, из другой жизни. Захотел из взрослого мужика в подростка превратиться, вот и мучается теперь. И ничего ему не остается, кроме как одноклассников прессовать, да ждать своего настоящего возраста. Это ведь сначала в крутого играть интересно, а потом кажется, что вокруг не люди, а компьютерные персонажи какие-то. Да и сам ты тоже ненастоящий… А в игре все можно – и драться насмерть, и не считаться ни с кем. Только вот надоедает игра, будто манная каша на завтрак, и нормально жить хочется…
Как по заказу, через месяц после Димкиного «путешествия во времени» наступил Новый Год.
«Круговорот желаний», - подумал Димка, твердо решив вернуться обратно.
Он достал бумагу и ручку.
Он заставил родителей зажечь свечи на новогоднем столе.
И даже отец сдался на уговоры и плеснул на донышко бокала немного шампанского.
С первым боем курантов Димка схватился за ручку. И еще несколько секунд он надеялся на обязательное новогоднее чудо. А потом заплакал навзрыд, давясь обидными слезами и пугая нарядных гостей недетской истерикой…
До того, как Денис Толубеев научится писать, оставалось еще три года.

Рассказ написан 24.01.2005 года.
«И каким ты был, таким ты умрешь
Видать, ты нужен такой
Небу, которое смотрит на нас
С радостью и тоской...»
К этим бессмертным строчкам «Наутилуса»
прибавить практически нечего…
Тимофей Танин.