При слове «ледолазанье» у меня в голове сразу сложилась забавная картинка:
зима, ледяные питерские тротуары, пешеходы, балансирующие на льду. Удалось
удержать равновесие – хорошо, не удалось – растянешься во весь рост. Вот
тут-то и начинай собирать в кучку конечности – ножки к ручкам. Иногда
проще
на четвереньках до безопасного места добраться… Вот вам и «ледолазанье».
Правда, по горизонтали.
Думаю, что этот странный вид спорта придумать мог альпинист, упавший
однажды на льду не в горах, а в городе. Хотя, как утверждают люди знающие,
у ледолазанья есть «автор» - какой-то французский скалолаз из Куршевеля,
который не расставался со своим любимым занятием даже зимой. Так или не
так, но экстрим на вертикальном льду прижился в нашей стране, где в погоне
за адреналином народ готов лезть на стены…
Пауком по ледяной «стене»
Дабы не смешить публику, сразу оговорюсь: я не ледолаз. И компания, в
которую меня занесло любопытство, больше туристская. И только Мишка – мой
друг детства, исколесивший в поисках адреналина пол-России,- знает, как
цеплять на ноги крючковатые «кошки» и как правильно долбить «клювиком»
крепкий лед. Он долго объяснял мне на пальцах, как это делается, и
психовал
из-за того, что я не понимаю, каким образом можно удержаться на
вертикальной ледяной стенке…
Если честно, то все я понимала, просто хотела, чтобы Мишка предложил
поехать с ним на скалы. И он позвал.
В компании таких же, как я, дилетантов, один Мишка мог назвать себя
«ледолазом», хотя он скромно говорил о себе, что ему до настоящего
ледолаза, «как до неба». Несмотря на то, что он регулярно ходит на занятия
на «скалодром» - есть такие искусственно созданные в спортзалах сооружения
в Питере, на которых будущие скалолазы и ледолазы учатся ходить по стенам
и
потолку. Мишка говорит, что иногда совсем сопливые пацаны и девчонки
приходят учиться этому делу. А у тех, кто давно занимается, детки чуть не
с
пеленок начинают ползать по стенкам.
- Это такие паучата с железными пальчиками,- смешно сказал про них Мишка,
лихо заруливая по загородному шоссе в сторону Приозерска. Мы выехали в
ночь
на субботу, наметив большую программу похода. В ней был и марш-бросок при
полном туристском снаряжении – Мишка настоял, сказал, что нагрузка и
тренировка для ледолаза – первое дело, а марш-бросок – это своего рода
тест
на выносливость. Я при этих его словах взгрустнула, понимая, что тест этот
ни за что не осилю. Мишка же шепнул мне в самое ухо, дескать, не печалься,
помогу! Ой, как от этих слов его у меня сердечко ухнуло! Мишка мне, если
не
с пеленок, то с детского сада уж точно, страшно нравился. Он, дурак, этого
не замечал, или делал вид, что не замечал. И вообще относился ко мне
всегда, как к старой подружке – не больше. А я на этот поход очень сильно
рассчитывала. А вдруг?!... Как оказалось, в программе, кроме этого
страшного марш-броска было еще много чего: костер с ужином, песни под
гитару, ночевка в палатке. И, конечно, то, ради чего, собственно, мы и
ехали в эту даль – восхождение на «сосульку».
Безбашенная болезнь
Из Питера уезжали в оттепель, а через несколько часов попали в настоящую
зиму! Снег нетронутый, белый-белый! По снегу – цепочки свежих заячьих
следов и вороньи «крестики» под кустами. Сосны вырядились в пушистые
снежные папахи, а причудливые сухие метелки прошлогодней травы,
серебристые, словно из драгоценного металла, чуть слышно звенят от
налетающего порой ветерка. И солнце, будто оранжевый апельсин. И воздух,
который, кажется, можно не только пить, но и есть ложкой!…
Пока мужчины готовили поклажу к марш-броску, я созерцала все это
великолепие.
- Медитируешь?,- смеясь спросил Мишка,- Подожди, «стенку» ледяную увидишь
–
обалдеешь!
Я и правда дара речи лишилась, увидев отвесную скалу, покрытую льдом.
Молочно-прозрачным, узорчатым внутри от многочисленных внутренних трещинок
и наслоений.
- Я когда первый раз этот лед отвесный увидел, отойти не мог от него: и
погладил, и полизал,- ударился в воспоминания Мишка.- А лед, знаете, где
был? Ни за что не догадаетесь!... На башне водонапорной. Есть такие
сооружения старые. Я к бабке в поселок приехал, а у них такая на окраине
стоит, и вся в корке ледяной: перелив случился, вода хлестала сверху и
заливала ее. А мороз еще тот был! Вот и обледенела башня. Посмотрел я на
нее, и решил – полезу! Бабка в слезы! Полпоселка сбежалось посмотреть. Я
тогда ни техники не знал, ни правил элементарных. Инструмент плохонький
был. Ходил вокруг и облизывался. Видит око, да зуб неймет, так и у меня.
Но
сделал я ее! А она меня… Заболел ледолазаньем. А потом уж узнал, что башни
такие – лучшее место для ледолазов: и лед готовить специально не надо, и
высота хорошая, и сложностей хватает. Это дело так и называют –
башнелазанье. Но это в шутку, конечно…
«Фи-фи»-прибамбасы для «чайника»
Ледяную скалу Мишка «сделал» у меня на глазах. Я с восторгом наблюдала
снизу, как он уверенно цепляется «кошками» за едва заметные трещинки в
«стене». А потом он долго инструктировал других ребят, которые тоже решили
рискнуть на отвесном льду. Спросил и меня: «Полезешь?». Я отрицательно
мотнула головой. «Боишься?»,- спросил. «Боюсь»,- ответила я. И тут… Ой,
мама! Мишка притянул меня к себе, ткнулся холодным носом в мою щеку и
куда-то мимо уха сказал: «Не бойся! Я тебя потом научу! С «айс-фи-фи» ты у
меня как миленькая ползать начнешь!».
«Айс-фи-фи» - это такие специальные прибамбасы для ледолазов, на серп
похожие. Только не просите рассказывать про них в подробностях, я сама еще
полный «чайник». Да, кстати, о чайнике. Костер, разумеется разожгли,
причем
подальше от ледяной скалы, чтоб не топить ее, красавицу, и чайник
естественно вскипятили.
За ужином все разговоры у костра крутились вокруг ледяной «стены». Парни
спорили о том, как лучше экипироваться ледолазу, какой шлем с каким
забралом, защищающим от ледяных осколков, лучше прикупить, какие особые
ботинки, очки, перчатки и шнуры нужны для подьема на «сосульку». Когда
дело
дошло до обсуждения «клювиков», я уже откровенно клевала своим «клювиком»,
а на выражении «кошка с двенадцатью котятами» встрепенулась. Оказалось, не
с «котятами», а с когтями…
Сквозь полудрему я еще послушала про то, что соревнования ледолазов
проходят на скорость и на трудность. И еще есть особый вид состязаний –
болдеринг. Но это что-то совсем сложное, что я понять сквозь сон не могла.
И убаюканная мелодией незнакомой песни, я окончательно сломалась.
Сказки «живого» льда
…Разбудил меня Мишка, ткнув в бок. Ребята устраивались на ночлег в
палатке.
Она светилась изнутри от играющего в походной печке огня.
- Пошли, я тебе такое чудо покажу,- сказал Мишка, поднимая меня с теплого
спальника.
Мне не хотелось уходить от жаркого костра в темную ночь по снегу, но
Мишка…
С ним я готова была на любые неудобства. И ночь оказалась не такой уж
темной. Это возле костра и палатки она была черной, а как только ушли
подальше, сразу стало светлее.
До ледяной «стены» добрались быстро. Она загадочно сияла в темноте
огромной
глыбой – холодная и неприступная. И не верилось, что всего несколько часов
назад Мишка стоял на самой макушке горы и махал мне (мне!) оттуда своей
красной шапкой.
Мы подошли к «стене» вплотную. Мишка достал фонарик и посветил на лед. Я
охнула от неожиданности! Луч проникал в ледяную глыбу, преломляясь в
наслоениях, играл и переливался…
- Живой!,- с восторгом выдохнула я.
- Именно, живой!,- откликнулся Мишка. – Его так и называют ледолазы. Жаль,
что эта красота не вечна. Помнишь сказку про Снежную королеву? Помнишь,
какое слово Кай составлял из льдинок? «Вечность». Помнишь, чем все
кончилось? Вот-вот… и это все скоро растает…
Говорят, что льдом можно заболеть. Пока не знаю, как протекает это
«заболевание», но первые признаки его уже чувствую на себе: Мишка подарил
мне «кошки», и я не рассердилась на него за этот подарок. Я уже была на
вершине нашей горы, правда, не на скорость и с Мишкиной страховкой, но я
ее тоже сделала!