Я затянулась сигаретой и посмотрела на нее.
- Значит, ты требуешь абсолютного доверия не собираясь отвечать тем же?
Она проводила взглядом прошедшую мимо нас пару, не отвечая на мой вопрос. Я знала, что на него трудно ответить, особенно ей, но помогать не собиралась. В другой раз я бы сама оправдала ее в своих глазах, но не сейчас. Сейчас мне нужна была правда, как она есть.
- Да. – наконец тихо проговорила она, так и не посмотрев на меня.
Я усмехнулась. Когда я нервничаю, то принимаю совершенно неприступный вид гордой каменной статуи.
Мы сидели в одном из любимых мною кафе. Мне нравилось это место. Нравилось несоответствие музыки и стиля, расслабленная внутренняя атмосфера без каких-то либо современных наворотов. Здесь было тихо и уютно, ничего лишнего. Это было мое место, с той же внутренней непонятной гармонией, что и у меня. Я, наконец, отвлеклась от медленного созерцания обстановки вокруг и снова взглянула ей в глаза.
- И все? Ты больше ничего не скажешь?
- Нет. – после продолжительного молчания я даже удивилась, что она мне ответила.
- Значит, нам не о чем больше разговаривать.
Как ни странно, я действительно чувствовала, что это правда. Сейчас мне было все равно, что она скажет дальше, даже что сделает. Я дала ей последний шанс, как человеку, который был мне дорог, но сейчас наши пути окончательно разошлись.
- Ну что ж, до свидания Бельчонок.
Так называла ее только я, она действительно напоминала мне маленького одичавшего бельчонка с острыми зубками и пушистой гривой. Только вот дичают животные по вине обстоятельств, она же сделала это по своей собственной воле. Мне было жалко ее, впервые в жизни мне было жалко человека, только из-за него самого, без каких-либо ссылок на эту ужасную жизнь и обстоятельства. Я не любила испытывать жалость. Для меня это было последним чувством, которое я могла испытывать к кому-то.
Выйдя на свежий воздух, я глубоко вдохнула в легкие прохладный запах дождливой улицы. Задумчивые капли дождя падали не спеша, будто раздумывая закончиться и оставить прохожих в покое или разразиться еще большей бурей. Обернувшись, я бросила прощальный взгляд сквозь прозрачное окно на одинокую фигурку за дальним столиком. Склонив голову на руки, она всем видом выражала отчаянье, но ничего кроме сожаления эта сцена у меня не вызвала.
Я знала, что все это показательно и поверхностно, и что это теперь меня не трогает. Возможно, я ошибаюсь и в этом, возможно, когда-нибудь я об этом пожалею. Но не сейчас.
Я подставила лицо теплым каплям, наслаждаясь их приятной влагой и чувствуя, как с прохладными струйками уходит напряжение.
Проведя рукой по мокрой коже лица, я улыбнулась, будто сняла с лица липкую паутину лжи и недоверия. Мне было легко и спокойно. Мне было просто хорошо, настолько, что хотелось кинуться кому-нибудь на шею и радостно рассмеяться собственной внутренней гармонии, вместе с дождем опустившейся на меня и укрывшей мою беспокойную натуру.
Теперь можно было твердо идти вперед, радуясь каждому новому дню, и не возвращаться к тому, что безвозвратно ушло в небытие.