Моя горячая «любовь» к лошадкам началась в босоногом детстве, когда в
бабкиной деревне меня лягнул копытом в лоб шустрый жеребенок со
«звездочкой» во лбу. Конечно, инцидент произошел не на пустом месте: мы
пытались обкатывать юного сивку-бурку, а он этого не хотел. Я оказался
самым умным: подвел коника к забору, влез на изгородь и занес ногу на спину
животному. Лошадке это не понравилось, и она отодвинулась от забора. Я
потерял равновесие и упал. Жеребенок испугался и со всей дури засветил мне
копытом в лоб. С тех пор я к ним стараюсь не подходить.
Но увидев ее, лихо скачущую на красивом коне, в ладно скроенном сюртучке, я
готов был снова подставить свой лоб под конское копыто. Только бы она
обратила на меня внимание.
А она записывала желающих в конный поход. И я оттеснил всех от нее, и
назвал свою фамилию.
«И опыт – сын ошибок трудных…»
- Опыт конных походов есть?,- строго спросила она. «Есть. Но небольшой»,-
уклончиво ответил я, имея в виду то, что в египетской пустыне сидел на
верблюде. Причем, извините, не по собственной воле. Дело было в знаменитой Гизе, возле пирамид. Ну, вот захотелось мне, дураку, покрасоваться верхом на двугорбой
скотине! Услужливый улыбающийся бедуин поймал мой завистливый взгляд,
мгновение, и он со своим жующим другом у моих ног. Легкий рывок за уздечку
и верблюд подогнул свои ноги, сложился, как трансформер, и прикрыл глаза
пушистыми ресницами, ожидая, пока меня уговорят на него взгромоздиться. Я
повелся! Сел в угрожающе качающееся седло, сунул ноги в болтающиеся по
бокам петли и вцепился в какую-то ручку. Бедуин пнул верблюда под зад,
потянул уздечку, и скотина стала подниматься.
Сначала я привыкал к высоте и качанию из стороны в сторону. А потом мог
победно взглянуть на всех с верхотуры. Как-то не сразу я сообразил, что мы
с верблюдом и его погонщиком удаляемся от автобусов и туристов. Но я не
очень беспокоился: на фиг я им нужен! Чай, не блондинка с нежной кожей, от
вида которых арабы млеют и слюни пускают.
Коварный замысел этих «бизнесменов» я понял позже. Увезя меня куда-то за
пирамиду, бедуин вытащил из кармана своих грязных штанов листочек на
котором было написано: «ескурсий на верблюд – 100 бакс». Мама дорогая! Да
ведь речь шла о 10-ти! Это я и прокричал сверху. «Э-э! Нэ-нэ!»,- осклабился
хозяин животного, и залопотал что-то. Как я понял, 10 долларов – это только
за посидеть наверху. А если ты скакал верхом на старом и грязном двугорбом,
да еще заехал за пирамиду – это уже совсем другая такса.
Я двинул верблюду в бок, но он отказывался ложиться. Бедуин, видя мои
слабые попытки слезть с животного, посмеивался и потирал палец о палец,
талдыча «Сто бакс! Сто бакс!».
- Шиш тебе, а не «сто бакс»!,- сказал я и начал потихоньку сползать с
седла. Бедуинский фокус этот рассчитан в основном на женщин, которые не
рискуют спрыгивать с верблюда на ходу. Я же готов был шею свернуть, но сто
долларов сохранить. И надо сказать, мне это удалось. Я припустил к своему
автобусу. А бедуин с верблюдом бежали следом.
Вот такой вот опыт верховой езды.
В конный поход с чемоданом не ходят
Про Аллу можно сказать, что она «в седле родилась». И про лошадок все
знает: чем кормить, как лечить и с какого бока к ним подходить. Где-то в
Лужском районе у ее дядьки есть конюшня. Туда и пригласила девушка меня и
еще нескольких желающих в следующие выходные. Мне, конечно, расставаться не
хотелось, и я подкатил к ней с вопросами по предстоящему походу.
Аллочка как будто и не замечала моих горящих глаз. Она принялась подробно объяснять мне, как следует экипироваться для похода.
Надо сказать, что я узнал от барышни немало интересного. А некоторые интимные подробности меня просто сразили. Оказывается, готовясь к конному походу, надо помнить о главном - о любимой «пятой точке». И не дай бог, чтоб швы на одежке не там и не такие! Месяц потом придется натертости лечить.
Настоящие всадники всегда готовы новичку открыть некие гардеробные тайны. Я узнал, что правило номер один звучит так: одевайся удобно! «Джинсы, да и нет проблем!»,- подумал я. А Аллочка, словно прочитав мои мысли, сказала:
- Можно, конечно, и джинсы. Только обношенные, без грубых толстых внутренних швов. А еще лучше мягкие брюки. Да еще под них желательно надеть белье специальное, впитывающее влагу.
Сапожки, в коих щеголяют кокетливые наездницы, для похода не годятся. Это парадно-выходная обувь. А в поход лучше резиновые сапоги средней высоты.
Не лишним будет в наших широтах и плащ для верховой езды, под которым можно укрыться от дождя и всаднику и коню. Но тут главное с цветом не переборщить, а то, говорят, и собственная лошадь и другие будут шарахаться.
Еще из спецснаряги нам порекомендовали шлем, чтоб голову уберечь от шишек, если получение их будет неизбежным. Ну, а остальное, как для любого похода: палатка, спальник, котелки, туристские коврики, костровые принадлежности, рюкзаки. Последнее особенно важно. Алла рассказала, как в один из походов к ней приехал турист с чемоданом. Его с трудом уговорили оставить дерматинового уродца середины прошлого века на турбазе! Ну точно из анекдота: и нести тяжело, и бросить жалко…
Все до свадьбы заживет
Конь мне достался смирный и добрый, с именем смешным – Терентий. Алла каким-то особым женским чутьем догадалась, что мой опыт верховой езды – мыльный пузырь. Я вынужден был ей рассказать, как гарцевал по египетской пустыне за сто долларов на хромом верблюде. Она смеялась до икоты, а я под шумок признался ей, что в конный поход отправился только из-за ее красивых глаз, так как лошадей просто боюсь. Девушка оценила мой юмор по достоинству и пообещала посадить меня на самого смирного коня.
Терентий совершенно спокойно воспринял мою первую неуклюжую попытку и лишь покосился сливовым глазом в мою сторону. А когда я, наконец, угнездился в седле, он спокойно зашагал, слушаясь повода. А дальше все просто, как езда на автомобиле, только сила лошадиная – одна.
Через часик покачивания в седле, я полюбил Терентия всей душой. Я поглаживал его, чесал ему шею и разговаривал с ним, а он счастливо вздыхал и мотал головой.
- Познакомились?,- спросила меня Алла, пролетая мимо на своем точеном, словно статуэтка, конике по имени Фрам. Мне показалось, что она как-то очень ревностно спросила. Пока я собирался с ответом, ее и след простыл.
Удивительное дело, Терентий, которым я практически не управлял, сам шустро трусил по лесной дороге. Только потом до меня дошло: конь выполнял свою работу. Этим маршрутом он ходит давно и, наверно, сможет доставить путника к месту назначения даже с закрытыми глазами.
А направлялись мы к ледниковому озеру. Там по программе – устройство лагеря, соревнования по разжиганию костра одной спичкой, приготовление ужина, ну, и вечером, как водится, самодеятельность у костра.
Глубокой ночью, напевшись до хрипоты, я отправился проведать своего Терентия. Он топтался за палатками. Увидев меня, тихонько заржал. Я прижался лицом к теплой шее. Он шумно дышал мне в ухо. Мне показалось, что хочет что-то сказать. Братцы, это не передать словами! Большое животное понимает все!
- На, дай ему хлебушка, и он будет совсем твой,- раздалось в темноте и из кустов вышла Алла, протягивая мне круто посоленную горбушку.
Потом Терентий аккуратно брал у меня с ладони кусочки большими мягкими губами, хрустко жевал и снова тянулся ко мне.
- Думаешь о том, как будете завтра расставаться?,- тихо спросила меня Алла. Я кивнул, пораженный тем, что она угадала мои мысли. – Нет проблем! Приезжай хоть в каждые выходные. Пристрою тебя к делу. У меня от походников отбоя нет. Помощники нужны. Глядишь, станешь настоящим всадником…
И я уже понял, что готов изменить доброй сотне «лошадок», упрятанных под капотом автомобиля, ради моего Терентия и его прекрасной хозяйки.
И спал я этой ночью под пологом палатки, как ребенок. Как тогда в детстве, когда меня, зареванного, с огромной шишкой на лбу, привели к бабке. Она не стала драть меня крапивой, а заварила в чугунке какие-то душистые травки, напоила меня, привязала на лоб смоченную в отваре тряпку, и баюкала на руках, приговаривая. Что же она тогда говорила?... Дословно не помню, но ворожила мне она и эту вот ночь, и лошадок, и, конечно, прекрасную принцессу. А-а! Ну и, конечно, то, что до свадьбы все заживет…