Ну, и кто же он - герой нашего времени?

Владимир Безладнов
 Краткий обзор конкурса «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» на www.forum.svetkidoma.net

Когда на столе стоит полстакана водки, оптимист жизнерадостно утверждает: «Стакан наполовину полон», – пессимист же, с тоской, констатирует: «Стакан наполовину пуст».

«…С глубоким удовлетворением хочу отметить, что общий уровень конкурсных работ достаточно высок. Почти каждое стихотворение хотелось как-то отметить, попадалось много интересных размышлений, кто же в нашем времени герой, написанных крепкими стихами…», – оптимистически доброжелательно отозвалась о прошедшем конкурсе моя добрая знакомая – Наталия с горностаем.

Увы!.. На меня, как на угрюмого пессимиста, предложенный на данный конкурс поэтический материал произвел совершенно противоположное… грустное… я бы даже сказал – удручающее впечатление. И мне, честно говоря, совершенно не хочется даже попытаться сделать, как это было на одном из предыдущих конкурсов, более или менее подробный обзор всех работ. Поэтому, пользуясь случаем, я просто-напросто использую эту виртуальную трибуну для того, чтобы публично озвучить кое-что из своих мрачных размышлений. И, для начала, хочу напомнить вам, уважаемые дамы и господа, ма-аленький фрагмент диалога между Мастером и поэтом Иваном Бездомным из любимого всеми нами романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита».

«…– Профессия?
– Поэт, – почему-то неохотно признался Иван.
Пришедший огорчился.
– Ох, как мне не везет! – воскликнул он, но тут же спохватился, извинился и спросил: – А как ваша фамилия?
– Бездомный.
– Эх, эх… – сказал гость, морщась.
– А вам что же, мои стихи не нравятся? – с любопытством спросил Иван.
– Ужасно не нравятся.
– А вы какие читали?
– Никаких я ваших стихов не читал! – нервно воскликнул посетитель.
– А как же вы говорите?
– Ну, что ж тут такого, – ответил гость, – как будто я других не читал? Впрочем… разве что чудо? Хорошо, я готов принять на веру. Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван…»

Нет, ну, ведь это ж надо, уважаемые дамы и господа!.. Какими, однако, честными, принципиальными и самокритичными бывали иногда наши поэты в то далекое, фантастическое время. Причем, заметьте – не начинающие, а маститые члены Массолита. Правда, должен оговориться: осознание чудовищности собственной поэтической продукции пришло к Бездомному после вполне определенных событий… но ведь, все же, в конце концов, пришло! И Мастеру даже не пришлось убеждать поэта, аргументируя, каким бы то ни было образом, свою просьбу.

Но нам – нынешней многотысячной армии сетевых литераторов – такая перспектива не грозит. Не-ет! Мы – сетевые рифмоплеты, поощряемые «собратьями по перу», которые, собственно, и являются основной массой наших читателей и почитателей, не остановимся никогда. Ни за что! Ни за какие коврижки! Мы будем – одну за другой – создавать свои тематические «нетленки», загружать их на литературные сайты, отсылать на всевозможные конкурсы, а потом – с нетерпением – ждать признания их бесспорных литературных достоинств, отслеживая и подсчитывая голоса, баллы, места в шортлистах, лонглистах, сайтовых рейтингах и прочих бухгалтерских изобретениях сетевого литераторского сообщества, долженствующих подтвердить нашу талантливость и неповторимость сухим и строгим языком цифр. А если нас и покритикуют иногда в какой-нибудь «разделочной» – осторожненько, дабы, не дай Бог, не ранить наши тонкие творческие души, – то это вовсе даже и неплохо: лишний раз привлекут к нашей личности читательско-писательское внимание.

Большое спасибо Вам, уважаемый Билл Гейтс! Ведь это исключительно благодаря Вам, мы стали не только самой читающей страной в мире, как это декларировалось неоднократно, но и самой пишущей! Посудите сами: на одном только сайте «STIHI.RU» сегодня зарегистрировано 124436 поэтов. А если прибавить к этой внушительной цифре остальных?.. Да, уважаемые дамы и господа!.. Нам, бесспорно, есть чем гордиться! Наша «литература», точнее – сетература, плодясь и размножаясь, шагает по всемирной паутине семимильными шагами. И теперь не только население бывших соцстран, учившее, в свое время, в принудительном порядке, русский язык – вся мировая общественность легко и просто, благодаря Интернету, может по достоинству оценить глубину и мощь современной российской литературы – в целом, и русской поэзии – в частности. Еще раз спасибо, Билл!
Интересно, кстати: а что, в англоязычных, романоязычных, тюркоязычных и прочих странах та же самая ситуация, что и у нас? Или, все же, их литераторам – этим продуктам устоявшегося за сотни лет капитализма – мало творческого самоудовлетворения, и они, как истинные прагматики, занимаются литературой только в том случае, если она приносит доход? А Интернет используют по его прямому назначению, как средство информации и коммуникации? Не знаю, не знаю… Я бы, конечно, спросил об этом у Билла, но… вряд ли его когда-либо интересовал этот вопрос. Может быть, те, кто знает языки и ходит не только в РУНЕТ, поделятся со мной информацией о сетературе зарубежной? Буду весьма признателен.

Ну, да ладно… двигаемся дальше.

В своей «Нобелевской речи» Иосиф Бродский говорил о том, что «…человек, пишущий стихи, независимо от соображений, по которым он берется за перо, и независимо от эффекта, производимого тем, что выходит из-под его пера, на его аудиторию, сколь бы велика или мала она ни была, немедленно вступает в прямой контакт с языком, точнее ощущает немедленное впадение в зависимость от оного, от всего, что на нем уже высказано, написано, осуществлено… …И создаваемое им сегодня гарантирует существование языка в течение следующего тысячелетия. Поэт есть средство существования языка. Или, как сказал великий Оден, он – тот, кем язык жив…».

Вы уж извините меня, уважаемые дамы и господа за то, что я в своих комментариях, в очередной раз, использовал эту цитату – я, вообще, в силу своего занудства, очень люблю цитировать умных людей, а Бродского, чьи стихи полюбил еще в те далекие советские времена, когда их можно было прочесть только в списках «самиздата», – особенно. Просто дело в том, что, как мне кажется, большинство авторов этого конкурса вряд ли ощущали этот самый контакт с языком. То ли они его, попросту, игнорировали, то ли сам Язык ни за что не хотел с ними общаться. Вот и приходится ужасаться, читая банальные, корявые, а порой, и просто безграмотные строки. И приходить в отчаяние, представляя, в какую сторону и в какое качество наш «великий и могучий» будет «МУТИРОВАТЬ», по выражению все того же Бродского.

Решил, было, привести несколько примеров, выбрав, методом «тыка», случайные фрагменты из разных стихов, но очень быстро понял, что занятие это может стать бесконечно длинным, потому что, перефразируя русскую пословицу, «куда ни ткни – везде перл», да, к тому же, и совершенно бесполезным, поскольку конкретная критика хороша там, где можно хоть что-то править, тогда как здесь, в большинстве случаев, нужно не править, а писать заново (или вовсе не писать, а просто забыть).

«Если тебе нечего сказать – молчи!», – гласит вековая восточная мудрость. Нет, конечно, это замечательно, что наши авторы имеют представление о том, кто такие Гоголь, Некрасов и Саша Черный, знают чеховский «Вишневый сад» и даже могут, используя сноску, поведать нам, в какой именно из своих многочисленных речей произнес велеречивый Цицерон свою знаменитую на весь мир фразу. И совершенно не важно, что цитату, при этом, приходится выворачивать наизнанку, дабы подогнать ее под размер своего стихотворения – все это вздор! Главное – эрудиция продемонстрирована, а то, что автор, при этом, не сказал нам ровным счетом ничего – тоже не имеет значения. Было бы гладко, да в рифму…

Нет, вы не подумайте, уважаемые дамы и господа, что я огульно, чохом охаиваю все присланное на конкурс. Ничего подобного! Среди конкурсных работ есть и хорошие, даже замечательные стихи, беда в том, что к предложенной теме они имеют весьма косвенное отношение. Я говорю об общем впечатлении. А оно, увы, угнетает.

И все же, как бы ни хотелось мне увильнуть от неприятной обязанности оценивать эти стихи и выставлять за них какие-то баллы, как человек законопослушный и обязательный, я, все же, попытаюсь это сделать. Поэтому сразу же разделю эти три десятка работ на две группы – публицистику и лирику. Разделю, впрочем, весьма условно, ведь зарифмованная публицистика – это тоже лирика, поскольку она, по идее, должна быть наполнена своим, личным отношением автора к той или иной социальной проблеме, своими эмоциями, своей гражданской позицией. И призвана она, по словам Гения «…глаголом жечь сердца людей». Вот с публицистики я и начну, поскольку сама предложенная тема конкурса предельно публицистична.

Не знаю, возможно я просто очень черствый человек, но, вот, хоть убейте, не вызывает у меня никаких встречных эмоций вся эта, предложенная авторами, галерея «униженных и оскорбленных». Почему? Да, скорее всего, я просто не верю. Авторам не верю. Не верю я в нищенствующую на городском углу бабушку с образным, поэтическим мышлением, дырявым зонтиком и речью, сплошь состоящей из «уйтить», «дойтить», «покушамши» и т.д. – лексиконом, который сейчас даже в самых отдаленных деревнях не услышишь. Не верю я в «народного мстителя» Копейкина, точнее, не верю в благородную мотивацию его террористической деятельности. Впрочем, Робин Гуды, Дубровские и Стеньки Разины всегда были любимыми народными героями. Не верю я автору, пытающемуся убедить меня в том, что он, с гордо поднятой головой, собирается пройти по следам несчастного бомжа. Не верю я в очень жалостную историю «загулявшегося ночью в барханах – улицах» слоноподобного наркомана, осознавшего, в конце концов, себя человеком. Не верю в праведный авторский гнев и презрение по отношению к «ресторанной красотке», которая «…была ведь тоже чья-то дочь». Вспомнилась кстати, замечательная пародия на поэта Острового, у которого в одном из стихотворений были строки: «Я в России рожден, родила меня мать…». Звучала эта пародия так:
«Я в России рожден, родила меня мать.
Тетке некогда было в то время рожать,
Моя бабка в те годы в отъезде была,
В силу этих причин, мать меня родила».

И уж совершенно убивает меня, когда, читая стихи, я понимаю, что автор элементарно не способен логически выстроить свою мысль и, начиная «за здравие» а заканчивая «за упокой» выдает в финале такой текст (извините, просто не могу не процитировать):
«…Но все же он обрел покой,
Взорвали рынок той зимой.
Двенадцать трупов, сто калек,
Сироты, вдовы безутешны.
Но выводы, пока, поспешны.
Бомбист - знакомый человек.
В Сети, злодея обличает.
Печалей, бед не замечает».
Тем, кто прочел этот выдающийся опус, хочу задать вопрос: уважаемые дамы и господа, может быть, вы поняли, кто кого взорвал, чей знакомый – бомбист, и кто кого обличает в Интернете?

Можно бы продолжить и дальше, но, кажется, я уже устал. Клюква все это, уважаемые авторы. Махровая развесистая клюква! Причем, имеющая к литературе, а тем более – к поэзии, весьма косвенное отношение.

Наиболее благополучное, с литературной точки зрения, стихотворение из этой моей условной папочки – «Человек деревенский, человек городской», в котором уважаемые критики увидели «характерный слепок с действительности» убедительно отражающий процесс «поляризации общества».Но и к нему у меня целый ряд претензий.
Давайте разберемся. Уже само название, в своем противопоставлении, предполагает острейший конфликт. И это уже заявка. Заявка на анализ. Вот только анализа-то как раз и нет.
Мне, почему-то, кажется, что это стихотворение должно очень понравиться нашим депутатам-аграрникам – бывшей сельской номенклатуре, чуть ли не столетие, после поголовной коллективизации, выжимавшей соки из бесправных, беспаспортных колхозников (если кто помнит, люди в колхозах были привязаны к земле, и паспорта получали, только сбегая в города на учебу), развалившей, в конец, сельское хозяйство, а теперь плачущей с трибун и постоянно просящей у государства денег на ее восстановление в прежнем, социалистическом виде. Ну, да Бог с ними! Вернемся к конфликту.

Что это? Конфликт между богатым городом и нищей деревней? Но ведь в городах, помимо благополучных бизнесменов, миллионы людей, живущих в нищете (да хоть все те «униженные и оскорбленные», стихам о которых на конкурсе несть числа, да и в той же деревне есть фермер Прохоров Вася, у которого, видимо, имеются деньги, чтобы платить работникам зарплату. Вот только работать не хочется. Это ведь так по-русски – страдать и «водку пьянствовать».

А может, это конфликт между богатыми и бедными? Как говорится, «сытый голодного не разумеет»?

Или это конфликт между теми, кто, не забывая, разумеется, себя, в меру своих сил, поднимает экономику страны, пусть даже используя для этого не всегда легальные методы, и теми, кто ни хрена не желает делать даже для собственного благополучия?

«..Двум не встретиться в поле,
не стоять на меже…», – сетует автор.
А я подумал: «Ну, и зачем им, собственно говоря, встречаться? И, тем более, – на меже, которая ни тому, ни другому, вроде бы вовсе и не нужна. Высказать, что они друг о друге думают? Не надо!.. Пусть каждый занимается (или не занимается) своим делом. Тем более, у нас сейчас свобода… пардон – воля, которая «пришла неглиже».
Ну, а поскольку во всем виновата Москва, которая, надо понимать, должна бы как-то разрешить весь этот непонятный клубок конфликтов, а она от Энска далеко, автор, так и не определившись, о чем же он, в конце концов, говорил, со спокойной совестью, передает решение этого вопроса Всевышнему, до которого хоть и высоко, но, все же, поближе. Дескать, все мы под Богом ходим. Что ж… Очень удобная гражданская позиция.
И громогласная заявка так заявкой и остается, поскольку конфликт, в силу своей неопределенности, не приобретает, в результате, ни развития, ни кульминации, ни вывода. Так что это стихотворение я, к сожалению, воспринимаю, как пустое сотрясание воздуха. Точно так же, как и еще несколько стихотворений псевдопублицистического толка, которые я и назвать не стану, поскольку они явно ниже литературным уровнем, чем только что прокомментированное.

Теперь перехожу ко второй папке – лирической.

Сразу же, без всяких комментариев, выбрасываю из нее всю любовь-морковь, а также – детский (точнее – тинейджерский) лепет под названием «О неолохизме». (Вот уж неологизм, так неологизм. Куда там Маяковскому!). Выбрасываю в корзину «Мэрю», крепко затянутые в узлах нервы героического дальнобойщика, Елену Дементьеву, состоящую, сплошь, из повторяющихся пионерских речевок, которые, наверное, хорошо орать на стадионе, а также – многие жизни, которые умудрился прожить один из авторов.

Остается несколько стихотворений, которые, уже по первому прочтению, привлекли к себе мое внимание. И передо мной возникает дилемма: что же важнее – соответствие заданной теме или художественный уровень произведения?
И, поскольку я сужу не соревнования по гимнастике или фигурному катанию, где чрезвычайно важно, в первую очередь, точное исполнение определенных элементов, а уж потом – артистизм, поскольку я приглашен судить поэтические произведения, для меня лично, основополагающими были, есть и будут литературно-художественные достоинства стихов и, разумеется, яркость индивидуальности их авторов.
Кроме того, у меня, как у театрального режиссера, есть еще один критерий выбора – я просто задаю себе вопрос: а хотел бы я или нет, чтобы то или иное стихотворение мои актеры читали со сцены перед тысячной аудиторией?

Поэтому предоставленные мне 30 баллов судейских плюс 6 баллов авторских распределяются у меня следующим образом:

По 10 баллов получают два замечательных, как мне кажется, стихотворения –
№15 – «ПО ВОДУ» и
№5 – «Храм и замок время строить…»!

Еще три очень хороших стихотворения получают по 4 балла –
№10 – «Перечитывая Пришвина»,
№12 – «Комедианты» и
№16 – «ЗЕРНО».

Несколько слов о каждом:

Я с детства люблю Пришвина и, хотя мне и не кажется особым героизмом его нежелание находиться в литературном фаворе у власть предержащих, поскольку его к этому особо никто и не понуждал, тем не менее, мироощущение замечательного писателя передано очень точно.

Поскольку я всю свою сознательную жизнь связан с Театром, тема эта для меня родная и близкая. Спасибо! Одно, чисто режиссерское замечание: Мне кажется, автор несколько злоупотребляет таким версификационным приемом, как перенос. Попробуйте прочесть вслух стихотворение, и вы непременно будете спотыкаться в тех местах, где мысль в речевом звене рвется ритмической строкой. Это, кстати, касается и предыдущего стихотворения. Впрочем, может, на бумаге это и неплохо, даже несколько необычно, но с эстрады…

О стихотворении «Зерно». Для меня, как-то, знаете, непроросшее зерно, брошенное в почву, ассоциируется не с героем, даже не с народом, в массе своей… скорее – с эмбрионом… с ребенком, который должен расти, и почву для его роста должны готовить мы – люди искусства – пишущие для него и говорящие с ним.

Ну, и оставшиеся баллы получают:

2 балла – «Человек деревенский, человек городской»

По одному баллу
17. Герои перестройки,
27. Арнольд Шварценеггер –

за добрую иронию и узнаваемость реалий эпохи.

Ну вот, а теперь, при желании, можете забросать меня камнями, уважаемые дамы и господа. И если литературный социум считает, что я не прав, пусть меня больше не приглашают в судьи!

Искренне ваш –
Владимир Безладнов.