Стойко в память нещадно запало все, что с морем когда-то далось. Разве этого, давнего, мало?
Не подпилишь вселенскую ось, чтобы Планета свихнулась с орбиты и меня в те края унесла,
где мы солнцем палящим облиты. Ты беспечна, юна, весела. Мы плывем как ручные
дельфины… Поцелуи смывает волна. Нас не смоет, ведь мы не из глины. Ты еще
мне ту ночку должна. У Альдоны не бюст – вдохновенье. И все это мне ночь
целовать. Той мистерии нет повторенья. Как стонала под нами кровать!
Сам стонал, умолял, тратил силы. Ты же голая… Дальше… Давай!
Телом женственным душу дразнила, не впуская в реликтовый
рай, где бермудский чернел треугольник, куда все мои
мысли текли. Я давно ловелас, а не школьник.
Пропусти же мои корабли! Паруса
раздували желанья
красотою
твоей
обладать,
но, по сговору –
только лобзанья… На груди –
за печатью печать. Это нежности
жесткой заметки, где купальник их
скроет затем. После в море мы бросим
монетки, расставаясь на год… Насовсем…