Сегодня мне приснился какой-то странный сон, то есть даже не сегодня, а с позавчера на вчера, но как бы сегодня. Иду я, значит, не понятно когда и не понятно где, то есть где, очень даже понятно, по какому-то коридору в каком-то помещении, во всяком случае очень похоже на помещение, а на улицу как бы и не похоже, т. е. похоже конечно, но не очень и не на улицу как бы. А вот на помещение похоже больше чем на улицу потому, что есть хотя бы коридор, но с другой стороны, есть и бревна, как на товарной станции, а на бревнах сидят мужчины (в разных одеждах) курят и галдят как на базаре, а кто-то даже ругается матом и пытается что-то кому-то продать. А тот, кому пытаются продать, не хотел покупать это, но мужик его зло уговаривал и ему лишь оставалось тихонько плакать, но только так, чтобы мужик не заметил и со злости не побил. И тут за него вступается какая-то женщина (даже тетка, а не женщина), по-видимому очень добрая, и стала зло, и брызгая слюной, ругаться матом на того мужика, который пытался что-то безобидно продать. А кто-то ругался на того, который не хотел покупать, а кто-то просто бессовестно подначивал.
Весь этот шум-гам, до чего противно и страшно. Может быть я тоже ругался матом во сне….
А за бревнами, где происходил весь этот сыр-бор, находилась дорога. По ней с грохотом ездили машины, троллейбусы и трамваи. По другую сторону дороги стояли дома и по тротуарам сновали какие-то пешеходы. Вся эта улица за бревнами была похожа на Москву, или на Краснодар, хотя в Москве я был всего лишь один раз, да и то очень давно, проездом. А вот в Краснодаре я хоть и был несколько раз, но города не помню вовсе, но мне почему-то кажется, что они очень похожи….
Но все это происходило с правой стороны, а с левой был коридор. Обычный коридор выкрашенный темно-зеленой краской с каменными полами. И хоть правая часть была похожа на мостовую, левая была выложена обычной плиткой, какие бывают в «офисах», больших зданиях и общежитиях. И вот эта левая часть определенно была Ростовом-на-Дону. Я довольно не плохо знаю Ростов и уверен, что ничего общего нет, но левая часть со стеной, от разделительной полосы (там была еще и разделительная полоса, делившая мостовую и пол на левую и правую стороны) точно была Ростовом, а он вовсе не похож на Москву. Так я и различал эти две части, по непохожести. Стена была глухая и по левой стороне никто кроме меня не ходил….
И тут ко мне подбегает какая-то девочка (или даже девушка) маленького роста, чуть выше пояса, но уже довольно взрослая, рыжая такая, лет двадцати, и говорит: «Привет, проповедник, я тебя помню». А я ей отвечаю: «Какой я проповедник, я человек, обычный». А она мне в ответ: «Не ври, я тебя помню, ты к нам приходил, давно, когда я еще была маленькой». А я ведь точно помню, что никуда я не ходил, когда она была маленькой, и уж точно никому ничего не проповедовал, а сказать против ничего не могу, стою, смотрю на нее и глупо так улыбаюсь, как идиот какой-то. А она берет меня за руку и продолжает: «Пойдем со мной». А я спрашиваю: «Куда?». А она: «Не задавай глупостей» - так и сказала – «ГЛУПОСТЕЙ, лучше дай закурить». Я подаю ей сигарету, зажигаю спичку и покорно иду за ней. Через время она мне говорит: «Сюда сворачивай». – и показывает в право, а там уже стена и в ней какая-то дряхлая дверь. – «Сейчас я познакомлю тебя с твоими друзьями». И честное слово, в тот момент, у меня сложилось такое впечатление, что я и действительно до этого так и не был знаком со своими друзьями….
Мы входим в комнату, это даже не комната, а секционное общежитское пространство, шесть дверей – четыре комнатные, одна душевая и еще одна в туалет, а раковина между ними. Напротив, на двери, висит табличка с номером 821, в этой комнате я когда-то жил. Людей в секциях нет, в комнатах тишина, нежилые какие-то. И я вижу (обнаруживаю), что в соседней комнате (822) нет двери, т. е. нет старой двери, а вместо нее вставлена новая, стеклянная, которая по моей странной уверенности заперта. Бить стекло не хотелось, прибежит комендант (Фазил), начнется скандал и я буду изгнан.
А девушка говорит: «Не пугайся, в 22-й был пожар и все сгорело, но ты не переживай, никто не пострадал. Помнишь ты проповедовал нам переживания?». Я удивляюсь еще больше. Тут девушка открывает дверь и мы входим в комнату, в ней нет полов, валяются какие-то доски, куски цемента, штукатурки, обои, чайник на полу. Доски слегка обуглившиеся, но стены чистые, бело-серые….
Я брожу по комнате, обо что-то спотыкаюсь, вижу рваный обгоревший плакат, наступаю на него, на свои воспоминания. Люди, бутылки (пустые и полные), крики, комендант, опять люди, какая-то любовь, но не к той, в которую действительно был влюблен…. Снова люди, газеты, плакаты, карты на столе, стол, уставленный пивом, жуткое похмелье (вообще-то трудно вспоминать сны), открытое окно, чайник в саже, в комнате сильно накурено….
И тут я замечаю, что девочки нет. Я даже не слышал, как она выскользнула. Но неожиданно она появляется из-за угла….
- Ты где была?
- В соседней комнате…
- А как ты вышла?.. Я не заметил.
- А я под полом….
Она показывает мне, как можно пролазить под полами. Оказывается это не сложно. Я действительно обнаруживаю отверстия и над ними края деревянных полов из соседней комнаты. Пытаюсь пролезть, но у меня не получается, а девушка, тем временем, с легкостью шныряет туда и обратно, и каждый раз приносит оттуда какие-то предметы: тетрадку, посуду, вилки – ложки, чернильницу, какую-то книгу, будильник и что-то еще, я не могу разобрать. Швыряет все это на пол и уползает обратно. Из-за стены слышна музыка (гитарная), звон стекла, обрывки тостов, хоровое пение и дружный смех….
Девочка возвращается снова, у нее в руках какой-то «новый» предмет…. Какой не могу разобрать….
- Я хочу туда…. К ним.
- К ним?.... Пролазь…. В чем дело?
- Я не могу…. Не-мо-гу….
Я начинаю бить девушку ногами. Она сжимается в комок и плачет. Вдруг я сознаю, что делаю что-то не то, прекращаю бить ее и говорю: «Не плачь. Подымайся…. Прости меня…. «Она улыбается, слезы и кровь высохли и вот уже довольная она скачает по комнате бормоча под нос какую-то детскую песенку, трепая в руках старую изорванную куклу.
- Ну ладно, не можешь под полом, попробуем через дверь.
- Почему попробуем?
- Они могут не открыть. Нужно громко стучать…. Соседи позовут коменданта, и он тебя выгонит….
- Наплевать!
- Уже поздно. Всех гостей выгнали. Остались только свои. Погляди в окно, гости мерзнут на улице под снегом и просят пустить их обратно еще немного погостить.
Я гляжу в окно. Действительно, в низу, под окнами, куча гостей, они ревут, вопят, прыгают, кидают в стекла камни, некоторые истерично хохочут. Они чем-то похожи на мужиков с бревен. Кто-то уже бьет коменданта, а добрая женщина его защищает.
- Пошли! Пока его бьют, будем стучаться. Только нужно делать это погромче.
- Только ты начнешь тарабанить они перестанут его бить и потребуют, чтобы он и тебя тоже выгнал.
- Все равно пошли. Мне нужно к ним…. Очень нужно….
Мы выходим из комнаты. Девочка быстро запирает дверь и подталкивает меня в спину.
Комнат в секции стало больше и 822-я почему-то уже крайняя у балкона. Двери на балкон нет, только проем, сквозь него врывается холодный ветер. На полу коридора снег. Восьмой этаж, макушки тополей и грязное белье на веревке.
- Стучись….
Я, нервничая, начинаю громко колотить в дверь. Несколько секунд луплю в нее ногами, затем головой…. Не открывают. Наваливаюсь плечом. Наконец дверь открывают и говорят: «Входи».
Я вхожу. Это «двушка», в ней необычно много людей, девочка снова куда-то исчезла. Много знакомых лиц, но и предостаточно тех, кого я вижу в первый раз. Судя по обстановке в «коморке» живет Палыч….
- Привет всем!....
«Обитатели» здороваются в ответ, кто-то наливает мне водки, пьем все вместе, под тост. Мы о чем-то говорим, но время пролетает как-то незаметно быстро. Мне тут нравится и, я не хочу уходить. В комнату вваливается Учаева.
- ЧК, тебя Фазил ищет, толпа под окнами требует, чтобы тебя выгнали. Прячься.
Она нервно усаживается (как обычно это делаю я) и залпом выпивает стакан водки. Чип говорит, что меня можно спрятать в соседней комнате (822). Я отказываюсь, ведь двери там стеклянные, прозрачные, и он меня увидит. Чип предлагает залезть там под кровать, я отвечаю, что там нет кроватей. Он говорит: «Есть!» - там уже полгода трое «молодых» живут и у них есть кровати. Можно быстро поставить четвертую, ни кто не заметит. Чип предлагает замаскироваться под четвертого. Ленка говорит, что Фазил все равно узнает и выгонит, и предлагает Палычу спрятать меня у него.
В дверь настойчиво постучали. Это Фазил. Палыч приоткрывает дверь и в проем высовывает голову, а я отхожу за шкаф.
- Леша, ЧК у тебя?
- Нет, Фазил, он уже давно ушел….
- Дай посмотрю.
- Ты мне не веришь?..
- Леша, кончай, вахтер мне сказала, что не выходил.
- Фазил, здесь его нет. Поспрашивай у соседей.
- Ты не один?
- Нет. Я с дамой. Так что не матерись, я при женщинах не ругаюсь….
- По-ня-я-тно… Она сильно раздета?
- Просто непристойно.
- Ну тогда я заходить не буду.
- Конечно. Неудобно ведь….
- Так его точно у тебя нет?
- Нет, конечно.
- Ну, если увидишь, Леша, скажи, что я его ищу, пусть спустится на вахту.
- Завтра увижу.
- Ну тогда скажи ему, чтоб я его больше тут не видел. Вахтеров я сам предупрежу.
Фазил уходит по соседям, а мы продолжаем общаться. Пьем водку и поем казачьи песни разноголосым хором. Изредка я беру гитару и пою им свои новые песни или просто читаю старые стихи, которые никто из них все равно никогда не слышал.
Утром я иду по улице и раздумываю где бы взять денег, чтобы куда-нибудь уехать. Улица городская (Ростовская), я иду по Краснодару. Возле меня останавливается автомобиль в нем сидят Палыч, Ленка, Дрон, Миха (Михал Свой) и Мерлин. Я сажусь в машину и спрашиваю: «Куда мы едем»?
- В Универ.
- Зачем?
- Учиться.
- Это Краснодар?
- Да. Наши Универы соединили, и все перенесли в Краснодар.
- Но меня же отчислили….
- Это было незаконно. Теперь всех восстанавливают.
- Но я же сессию недоздал?
- Сегодня восстановишься, а завтра доздашь, если получится.
- А так можно?
- Да. Теперь так все делают.
- За деньги?
- Пока бесплатно….
Мы подъезжаем к Универу, большое и серое многоэтажное здание. Входим внутрь. На вахте сидит Григорьева и выдает всем пропуска. Подозрительно смотрит на Палыча….
- Вы аспирант?
- Бывший…
- Просрочили защиту?
- Да-а-а.
- Давно?
- Да уж (глупо улыбается).
- Это хорошо. Такие нам нужны.
Ставит в пропуске штампик: «Допустить к Защите».
- Проходите….
Палыч уверенно проходит. Она кидает суровый взгляд на Мерлина.
- Вы не наш!
- Ваш….
- Нет, не наш.
- А я гово«р»ю ваш.
- Нет. Я точно знаю, не наш.
- А я знаю лучше. Я ваш.
- Откуда?
- Вы знаете, я очень умный.
- Какой курс?
- Четве«р»тый.
- А я доктор наук. Я умней. Пошел вон, ты не наш.
- Тетенька, я ваш, честное слово. Спросите у них.
Мы поддакиваем ему, а он начинает хныкать. Палыч, стоя на лестнице, присоединяется к нам, пытается выглядеть убедительно.
- Тетенька, я п«р»авда ваш, я исто«р»ик.
- А-а-а, историк. Историки не наши, историки к соседней вахте.
- Но там нет никого?
- Будут.
- А когда? Мне с ними нужно п«р»ойти.
- А я почем знаю. Пройдешь, когда приедут.
- А может вы?
- Нет. Нам историки не нужны. Слишком для нас умные. Пошел вон отсюда.
- Тетенька, я пе«р»евоспитаюсь, я…. мне бы только с ними, честное слово.
- Я сказала марш к той вахте. Стой, жди.
Мерлин обидевшись и бормоча что-то про себя на латыни идет к соседней вахте и занимает очередь. Григорьева, после раскрытого обмана, оглядывает нас еще подозрительней.
- Все наши?
- Да. (хором).
- А ты?! – тыча в меня пальцем.
- А я как раз самый что нинаесть ваш….
- Фамилия?
- Ливада, через «И».
- Какой курс?
- Да вот, никак третий не закончу.
- Федоров лучше. Ну ладно, остальных я знаю, проходите все сразу.
Выписывает один пропуск на всех: «ВОССТАНОВИТЬ».
Мы идем по коридору, звенит звонок, студенты спешат на лекции.
Через несколько минут мы идем по улице в сторону пивнушки. Затарившись пивом катаемся по городу и пьем его на ходу, через время останавливаемся у кольца и начинаем спорить о том, куда ехать дальше. Из нашей машины вылазит маленькая рыжая девочка и бежит к собачке играющей на лужайке. Мы едем дальше, все кроме девочки (она остается на лужайке), а на перекрестке стоит Григорьева и выписывает всем пропуска….
25.02.01.
(Краснодарский край).