- Во имя отца и сына и святого духа, аминь. – молвил священник своей прихожанке.
- Спасибо сынок, – ответила старушка, - спасибо что отпустил грехи и прочитал молитву.
- Ну что вы, всегда рад помочь, приходите почаще!
- Обязательно. Завтра опять приду, буду каждый день ходить, как раз живу неподалеку.
- Странно, что я вас раньше здесь не видел, наверное, вы попадались на служения отца Никона?
- Ой. Нет. Что ты? Я совсем недавно приобрела здесь домик, в Москве нынче жизнь суматошная, а возраст у меня для жизни плановой, тихой, вот продала квартиру и переехала. Тут земля недорогая, купила себе дом и несколько соток земли, здесь и умру.
- Ну что вы матушка? Рано еще умирать, еще не все дела сделаны.
- Это ты прав сынок. Пойду огород прокапывать.
- Всего вам доброго.
- И тебе счастья и любви сынок.
С этими словами старушка побрела к выходу и, перекрестившись, вышла наружу. Улица озарялась яркими солнечными лучами, стадо коров паслось вдоль реки неподалеку от старинного храма, который был настоящим украшением деревни. Красивое белокаменное строение, пережившее несколько войн, революцию и прочие невзгоды, все так же непреклонно возвышалось над избушками, и лишь облупленные стены и покрытые ржавчиной полуразрушенные купола напоминали о многолетии храма. Старушка еще раз перекрестилась и отправилась окучивать грядки.
На утро следующего дня она вновь отправилась в храм.
- Здравствуй отец Дионисий, - сказала она, поставив свечку.
- День добрый. Рад вас вновь видеть здесь.
- И я очень рада тут находиться. Как-то неспокойно мне здесь, все-таки жила в городе всю жизнь. А храм меня успокаивает. Словно сам Господь, душу греет.
- В храме господнем, Господь слышит нас и наши молитвы.
- Вот только выглядит он плачевно.
- Кто?
- Храм. Смотреть больно на эти дырявые купола и облезшие стены. Почему власти не выделяют денег на его реставрацию?! Он ведь так красив!
- Я понимаю ваши волнения, и власти действительно не помогают нам, наверное слишком мал бюджет. Но мы как можем стараемся удержать храм в хорошем состоянии, и народные пожертвования помогают нам. – С этими словами он указал на урну с надписью «на восстановление храма».
- Ой сынок. Что же ты сразу не сказал. С миру по нитке и храм будет блестеть, он так прекрасен.
- Вы правы. Думаю так и будет. Извините, мне надо идти отпевать молитву.
- Храни тебя Господь, Дионисий!
Старушка побрела к выходу, но перед этим, достала из кармана скомканные денежные купюры разного достоинства и бросила их в урну.
- Пусть будет храм достойный Бога. – Прошептала она крестясь, и вышла. Проведя остаток дня на грядках своего участка.
Бабушка взяла за правило, жертвовать средства на восстановление храма и с каждым днем, стены храма казались ей белее, а купола золотистее. Так прошло лето. Каждый день она бросала туда свои сбережения, оставшиеся от проданной квартиры. Но и они истощились. Осень сменилась зимой, снег укутал ковром деревню, прошли новогодние праздники и приближалось Рождество. Валентина Васильевна, так звали эту старушку, вновь собиралась в храм, как вдруг, резкая боль разразилась в груди, ей стало тяжело дышать, но таблетки отогнали боль. Она вновь пришла в храм, посмотрела служение, набрала святой воды и, проходя мимо урны для пожертвований кинула туда пару червонцев. Выйдя наружу, она, как обычно, покрестилась и окинула взглядом весь храм, стены были так же облуплены, а купола дырявы.
- Дионисий, - окликнула она священника.
- Да матушка.
- Не знаешь почему купала до сих пор дырявые.
- Нет средств. А тех, что жертвуют, едва хватает на то, что бы содержать храм внутри.
Старушка разохалась, поздравила с Рождеством и ушла. Долго она не появлялась в храме с тех пор, и с каждой пенсией, с каждой проданной самогонкой, она откладывала копеечку на восстановление прекрасного храма. Время шло, а старушка не приходила, и лишь летом она вновь появилась в храме. Его купола оставались дырявыми а стены облезлыми. Первым делом она сунула в урну стопку купюр накопленных за несколько месяцев.
Отец Дионисий отпустил ей грехи, сказал, что добрые люди выделяют средства и скоро храм зацветет прежним величием и красотой. Старушка попрощалась с ним и побрела домой… И уже никогда не возвращалась в храм.
Минуло пять лет, и пять зим пробежались галопом. Черный БМВ подъехал к гаражу церкви, в нем сидел мужчина средних лет, солидного вида, с аккуратно стриженой бородой и напомаженными волосами.
- Открывай гараж Никола! – прокричал он.
– Хорошо отец Дионисий, – ответил молодой священник, - как в Турции погода?
- …, - их диалог продолжался, а мерзкий дождь заливал дырявые купола и каплями стекал по ржавчине и облезлым стенам храма.
Могила старушки, кстати, была неподалеку, на кладбище.