Музыка - это искусство печалить и радовать без причины.
Тадеуш Котарбиньский
Я стою завороженный, глаза следят за родниково-прозрачными весенними каплями. С самого краешка шиферной шляпы крыши спрыгивают они, округляясь в воздухе. Капли разбиваются о струны выпотрошенного пианино, заставляя их петь жалобную, но светлую песню.
Да, фортепиано живет, чтобы петь, чтобы уши благоговейно внимали ему, а ладони не скупились на аплодисменты. Больше не важно ему ничего, даже совсем безразлично, чисты ли руки играющего, лишь бы был он Мастером и Волшебником, которого слушается музыка.
Суть жизни и великая мечта капли – пролиться на землю дождём благодати, будящим травы глубоко в её чреве. И совершенно безразлично, летит ли она с грязной крыши, или стекает с носа золотого истукана.
Сейчас же Мастер отверг свой инструмент, а земля ещё очень холодна принять на свою грудь даже самую маленькую капельку. Но теперь капля будит не травы, а моё сердце, выбивая на струнах покалеченного пианино первый весенний вальс.
Отдам и я должное – аплодисменты Вам, Мастер Первая Капель и Старый Добрый Инструмент. Пусть смеются прохожие надо мной – придурком, кричащим «Браво!»,- я стараюсь не для них…
Вот уже морозец начинает покусывать меня за нос – вечереет. Покрасневший глаз солнца клонится ко сну, тьма зажигает гирлянды звёзд в тёмно-синем небе, а горизонт враждебно щетинится безлистной рощицей навстречу ночи. Капельки текут уже лениво по ледовым желобкам, падают на струны, разбиваясь в тысячи льдинок-адамантов, и стукаются о землю.
Внезапно воздух прорезает тяжкий многоголосый стон – лопнули струны, поддались напору холода. Редкий прохожий бросил испуганный взгляд в его сторону, остановился на мгновение на мне, снявшем шапку и перекрестившемся такой потере.
Я с трудом отрываю подошвы ботинок от ледяной корки тротуара. В голове – дикая смесь света и тьмы, горести и радости расставания, на лицо выступает улыбка, которую обычно адресуют душевнобольному или девушке с огромным букетом цветов – я в замешательстве, кружащем голову, бросающем во взгляд нотки испуга. Не каждый день умирает несчастное фортепиано, истерзанное нежными руками Мастера и жестокими пальцами дилетанта, грубо настукивающего незабвенного «Чижика», напоённое упрёками ученика и настройщика, овациями бурного успеха и поглаживаниями рутинного протирания пыли. Шок потихоньку проходит, к разуму возвращаются ясность и мир. Я поднимаю глаза навстречу луне – сегодня она – моя путеводная звезда. Ботинки предательски скользят, но уверенно несут меня домой вдоль очернённых ночью силуэтов высотных домов и корявых теней деревьев.