....и некуда было бежать. Вокруг дворы-колодцы множили окнами солнце. Плеер сдох пятнадцать минут назад, проблеяв что-то совсем уж не похожее на Брайдов. Жара не спала и к вечеру. Наоборот. Белые ночи плавили асфальт, как теплый чай порою плавит кусковой сахар - неспешно, но со знанием дела. Над Невой почему-то поднимался пар, будто кто-то на дне поставил сорок тысяч чайников и забыл снять их с огня.
Он вздрагивал от каждого детского взвизга и оглядывался на всех перекрестках, встречавшихся по дороге на вокзал. Машины сигналили ему, водители матерились вслед - будто бы не культурная столица, а завалящий провинциальный городишко. Впрочем, сам виноват - пешеходных правил пока еще никто не отменял. В конце ночи Город со вздохом отпустил его - маленького, взъерошенного, спрятавшегося в товарном, пропахшем соляркой вагоне...
... на плите созревал кофе, запах которого казался темно-коричневым и далеким как воспоминания.
Он жил третью по счету ненастоящую жизнь, и скоро планировался переезд в четвертую - новый населенный пункт - прокуренный и безликий. И даже теперь он боялся признаться себе в том, что испугался тогда любви к Городу, потерянному теперь, наверное, навсегда - с приобретением нового паспорта и безжалостно-чужого ветра перемен.