Я заметил его из окна кофейни, выходившего во двор. Обшарпанный угол дома контрастировал со зданием небольшого готического собора, явно старинной архитектуры. Впрочем, все здания здесь были старинными. Кажется, семнадцатый век… Я не слишком хорошо знал историю и приехал в маленький провинциальный городок вовсе не любоваться местными достопримечательностями, а по делу. За столиком в кофейне я ожидал человека, с которым должен был встретиться.
Кофейня была уютной и словно игрушечной. Маленькие столики, накрытые белыми кружевными скатертями… Крохотные, почти кукольных размеров чашечки с кофе и пирожные… Миниатюрная блондиночка- официантка… И полное отсутствие посетителей.
Якоб запаздывал. От нечего делать я принялся разглядывать пейзаж за окном, уже тронутый закатной краснотой. Незнакомец, вынырнувший откуда-то из-за собора, совершенно не вписывался в картину. Он шагал неровно, шатаясь из стороны в сторону, как пьяный. Но мне почему-то показалось, что он совсем не пьян. И все же с ним что-то было не так. Ну конечно! Костюм! Сшит из добротной темно-синей материи, но рукава пиджака слишком длинны, брюки некрасиво сползают на ботинки, на спине горб… Одежка явно с чужого плеча!
Мужчина на моих глазах нырнул под арку, и спустя пару минут я увидел его на пороге кофейни. Усевшись за крайний столик у двери, новый посетитель скомандовал:
- Люция, кофе и как обычно!
- Господин Хуберт, вы же знаете, что до девяти часов вечера у нас спиртные напитки не подаются! – ответила блондиночка тоном скорее извиняющимся, чем решительным.
- Да брось, перед кем ты выпендриваешься!
Официантка со вздохом отправилась выполнять заказ.
- Я всегда заказываю тройную порцию эспрессо с коньяком, - пояснил посетитель, очевидно, здешний завсегдатай. – Тут у них прекрасный коньяк. Рекомендую. Коньяк они приносят отдельно.
- Спасибо, учту, - мне не хотелось вступать в разговор, хотя, честно говоря, этот человек меня заинтересовал. Якоб все не шел.
- А вы, я вижу, первый раз в этом заведении? - Хуберт, по-видимому, был настроен продолжать общение.
- Да, я приезжий.
- Откуда? – бесцеремонно спросил он.
- Из Лерны.
- Лерна? Слыхал. Но никогда там не бывал. Что же вас занесло в наш паршивый городишко?
- Не такой уж и паршивый, - уклонился я от ответа. – У вас много памятников культуры…
- Памятники культуры? – он грубовато рассмеялся. – Да их давно на свалку пора! У муниципалитета нет средств на реставрацию.
- А туризм? Разве он не приносит доходов?
- Туристы сюда не едут. Слишком глухое место. Нет ресторанов, казино… Негде развлекаться.
Официантка принесла заказ Хуберта. Когда она отходила от стола, он шлепнул ее по заднице. Девушка возмущенно взвизгнула, но, видно, в эту игру они играли не впервые. Люция удалилась за портьеры, а клиент принялся за коньяк, налитый в высокую рюмку из тонкого стекла. Кофе он, вероятно, решил оставить напоследок.
Заметив, что я нервно поглядываю на часы, Хуберт поинтересовался:
- Кого-то ждете?
- Да, своего знакомого.
На лице мужчины возникла гримаса легкого разочарования. Внезапно мне стало жаль его: наверное, он одинок и приходит сюда каждый вечер в надежде поболтать с кем-нибудь. Но я – совсем не подходящий для него собеседник. Как бы повежливее дать это понять?
- Не хотите пока со мной выпить? – неуверенно спросил Хуберт.
Я отрицательно покачал головой.
- Извините, не могу.
В этот момент в кофейню вошел Якоб. Раскланялся с Люцией как со старой знакомой и подсел ко мне. Люция не спешила бросаться к нему за заказом – похоже, он успел ее вышколить.
- Ну, как вам наш город?
- Неплохо. Да я ведь тут ненадолго.
- Страшная дыра, конечно. Но у меня нет других вариантов.
Со стороны это походило на встречу двух старых, не слишком близких приятелей. Впрочем, наша беседа велась для посторонних глаз и ушей, и сама по себе абсолютно ничего не значила. Самое главное должно было произойти позднее – нам предстояло обменяться одинаковыми кейсами, стоявшими под столом. В моем кейсе лежали пачки денег, в его – дискеты с информацией. В нашей работе нельзя было доверять Интернету и даже банковской платежной системе.
Случайно я оглянулся на столик у двери – Хуберт исчез. У меня зародились неясные подозрения.
- Может, пройдемся? – предложил я. Якоб кивнул. Я попросил счет. Якоб так ничего и не заказал. Расплатившись, я взял из-под стола предназначенный мне кейс. То же самое сделал и Якоб, и мы, попрощавшись с официанткой, вышли из кофейни.
- Вам известен тот человек за крайним столом? Официантка называла его Хуберт…
- Да. Странный тип. Непонятно, чем занимается. Похоже, живет на ренту от отцовского наследства. Семьи у него нет. Держит прислугу, но ни одна больше месяца не выдерживает. Скверный характер…
- Он пытался заговорить со мной.
- Просто увидел новое лицо… Друзей тут у него нет. Да и репутация неважная.
- Алкоголик? Наркоман? Игрок?
- Нет. По слухам, он интересуется… покойниками.
- Неужели некрофил?!
- Не думаю. Просто ни одни похороны в городе без него не обходятся. Он провожает в последний путь даже тех, с кем был едва знаком. И с кладбища всегда уходит последним. Но только, если хоронят мужчину, а не женщину.
- Действительно странно… Может, он… того?
- Не без тараканов в голове, это точно.
Больше мне вытянуть из Якоба ничего не удалось, и мы разошлись. Я отправился в гостиницу. Мой отъезд должен был состояться послезавтра. Если бы я уехал из города слишком быстро, меня могли в чем-нибудь заподозрить.
Наутро меня разбудили громкие, возбужденные голоса в коридоре. Выглянув, я спросил горничную, что случилось. Девушка казалась очень взволнованной.
- Хозяйке дурно! – ответила она.
С владелицей гостиницы, госпожой Афер, я имел честь познакомиться накануне. Она показалась мне рассудительной и вполне здравой женщиной. Каролина Афер была одета в траур, и на мой учтивый вопрос ответила, что буквально на днях похоронила мужа, умершего от сердечного приступа. Я охнул и выразил ей свои соболезнования. На этом необходимый ритуал был исполнен, и наши отношения могли перейти в сугубо деловое русло. Мне требовались от нее только чистое белье, уборка и отсутствие навязчивости, иногда свойственной гостиничной обслуге.
Горничная была слишком возбуждена, чтобы видеть во мне только постояльца. Она искала очередного наперсника, которому могла выложить все происшедшее.
- Она заявила, что к ней приходил покойный муж! Что она видела его наяву!
Путем осторожных расспросов я восстановил картину событий. Около пяти часов утра крыло отеля, где располагалась квартира Каролины Афер и помещения для обслуги, огласил страшный крик. Поспешив к хозяйке, горничная Сабина (она дежурила в эту ночь) нашла входную дверь в квартиру открытой, а саму Каролину без сознания лежащей на полу спальни. На шее у дамы были синяки, напоминавшие следы чьих-то пальцев.
С трудом, брызгая в лицо хозяйки водой, Сабина привела ее в чувство. Та рассказала, что проснулась от звука открывающейся двери. В комнату вошел покойный Генрих Афер в одном нижнем белье. Усопший был настроен весьма агрессивно и со страшными ругательствами кинулся ее душить. При этом он кричал что-то про свой синий костюм, в котором его похоронили. Ощутив на шее ледяные пальцы мертвого мужа, Каролина Афер упала в обморок, испустив перед этим ужасный вопль, услышанный Сабиной.
Разумеется, я не принял бы всерьез рассказа впечатлительной девицы, если бы госпожа Афер выглядела особой, склонной к экзальтации, и если бы мое внимание не привлекла одна деталь. Синий костюм, о котором упоминал покойник! – воскликнете вы, и будете совершенно правы. Я сразу вспомнил о Хуберте.
Под предлогом оказания помощи я навестил вдову, возле которой уже хлопотал лекарь. На шее ее действительно виднелись заметные синяки. Врач при мне предложил вызвать полицию и заявить на злоумышленника. Но госпожа Афер наотрез отказывалась делать заявление. Видимо, доктору так и не изложили версию о визите покойника. Хозяйка гостиницы не была откровенна и со мной: в ответ на мои участливые расспросы она лишь жалобно стонала. Наконец, поняв, что толку от нее не будет, я направился к себе.
У меня еще оставалось немало времени до отъезда, и я решил посвятить его поискам разгадки этой непонятной истории. Дело в том, что на дискетах, которые передал мне вчера Якоб, находились фотографии мертвого Генриха Афера. Тот ушел из жизни не без помощи Якоба. Совсем небольшая доза препарата без цвета и запаха, подбавленного в спиртное – и смерть от сердечного приступа обеспечена. Меня мало интересовало, кому и чем помешал Генрих, в мои обязанности входило лишь передать Якобу гонорар и забрать дискеты. Но списать со счетов Хуберта я не мог. Он-то здесь каким боком? И что ему может быть известно? Надо было все проверить.
Первым делом я отправился в ту самую кофейню, где мы вчера встречались с Якобом. Вообще-то мне не следовало там появляться, но я чувствовал: в городке мне ничего не грозит. Во всяком случае, с этой стороны.
Люция узнала меня и приветливо кивнула. Мне не стоило особых трудов узнать у нее, где находится городское кладбище. Оказывается, оно располагалось прямо за собором, видневшимся из окна. Я сказал, что хотел бы навестить могилу недавно скончавшегося Генриха Афера по просьбе его вдовы, которая занемогла и не может посетить кладбище сама. Девушка поверила или сделала вид, что поверила. Имя Генриха Афера, разумеется, было ей известно: в маленьком городе хозяева единственной гостиницы всегда на виду. Она подробно объяснила мне, где искать нужную могилу, а также сообщила, что родная племянница Афера – ее подруга.
Я легко нашел указанное место и довольно быстро определил, что могилу кто-то трогал. Холмик земли был слишком свежим даже для недельной давности. Памятник, конечно, еще не установили. Вместо надгробия красовалась табличка с именем и датами жизни покойного.
Найдя сторожа, я представился сотрудником Интерпола, расследующим случаи осквернения могил, показал ему фальшивое удостоверение, которое он все равно не смог бы отличить от настоящего, и спросил, не происходило ли здесь в последнее время чего-нибудь странного. Например, не слышал ли он подозрительного шума по ночам.
Загипнотизированный видом «интерполовского» удостоверения, сторож тотчас же припомнил, что недавно видел человека, выходившего из ворот кладбища с заступом и каким-то свертком в руках. Но он подумал, что тот навещал могилу кого-то из близких. Лица незнакомца он, к сожалению, не разглядел, но может утверждать, что тот был среднего роста и, скорее всего, в возрасте между сорока и пятьюдесятью годами. Кроме того, сторожу показалось, что этот мужчина вошел в собор.
Я поблагодарил своего собеседника за сотрудничество и тронулся в сторону собора. Мне повезло: едва переступив его порог, я столкнулся с пастором, благообразного вида человеком лет шестидесяти. Его звали отцом Стефаном.
Священник поведал мне, что вчера он был в отъезде, а сегодня, войдя в собор, обнаружил на полу комья земли. Земля была и на заступе, стоявшем в каморке для инвентаря. Инвентарем этим иногда пользовались церковные служители, которых прихожане просили ухаживать за могилами их родственников. Пастор решил, что один из служек был так неаккуратен, что не вычистил заступ и рассыпал землю по полу. Оставалось лишь дождаться сотрудников, чтобы выяснить, кого же из них следует побранить за плохо исполненные обязанности.
Я полюбопытствовал, известен ли ему человек по фамилии Хуберт. Отец Стефан нахмурился.
- Он иногда появляется здесь. По-моему, он немного не в себе.
Полное имя Хуберта было Альбер Валентайн Хуберт. Его отец владел ювелирной мастерской и магазином и считался по здешним меркам богатым человеком. Он послал сына учиться в университет, но тот вернулся домой, не окончив курса. Ходили слухи, что в столице с ним приключилась какая-то прескверная история, но с чем она была связана, никто толком не знал.
Поначалу Альбер помогал отцу в бизнесе, но после скоропостижной смерти родителей продал магазин и мастерскую, положил весь капитал в банк и стал жить на проценты. Особого успеха у женщин он не имел и оставался холостяком. Со служанками тоже не ладил. Одна из них рассказывала, что видела у хозяина какие-то непонятные книги, вроде бы посвященные черной магии. Так или иначе, горожане старались держаться от Хуберта подальше, считая его чудаковатым и неприятным типом. Поговаривали, что он свел в могилу собственных родителей, позволив им задохнуться от газа в наглухо закрытой комнате и представив их гибель как несчастный случай.
Пастор частенько видел Альбера Хуберта в толпе провожавших в последний путь того или иного покойника. Он стоял, всегда смотря в одну точку – на самого усопшего, как-то жадно осматривая его, словно раздевая глазами. Никто никогда ни о чем не спрашивал Хуберта – его попросту боялись.
- А когда вы видели его здесь в последний раз?
- В последний? Примерно неделю назад, когда хоронили Генриха Афера.
- И он вел себя так же?
- Да. Прямо жуть брала, когда он уставился на покойника. Прости, Господи! – отец Стефан перекрестился.
- С вами он никогда не разговаривал, не исповедался?
- Нет. Его родители были очень набожными людьми, а вот Альбер никогда не ходил в церковь. В первый раз пришел сюда, когда хоронили одного нашего горожанина. Лет пять тому назад.
- У него не могло быть ключей от собора?
- Ключи спрятаны в потайном месте. О нем знают только служители. Но при желании их может случайно найти и посторонний… Впрочем, ничего ценного здесь все равно нет. Только стены старинной архитектуры, а их с собой никак не унесешь…
Он пожал плечами.
Я поблагодарил и удалился восвояси.
Теперь предстояло отыскать самого Хуберта и предъявить ему обвинение в краже костюма и нападении на вдову. Я ни на секунду не сомневался, что это он напугал бедную женщину. В темноте Каролина, должно быть, приняла его за мужа-покойника… Нет, я не собирался выдавать его полиции. Мне нужна была информация о его связи с Афером. Специальный агент не имеет права игнорировать даже незначительные детали, если они кажутся подозрительными.
Адрес Хуберта мне дал все тот же пастор. Он бывал в этом доме еще при жизни стариков – родителей Альбера.
Это был тоже старый особняк, скорее всего, построенный еще в средневековую эпоху, серый и мрачный. У входа я позвонил в допотопный медный звонок. Никто не открывал. Я позвонил еще раз. Тишина. Тогда я дернул за ручку, и она неожиданно повернулась. Дверь открылась, пропуская меня в просторную прихожую.
- Эй, тут есть кто-нибудь? – крикнул я. – Господин Хуберт!
Ответом было все то же молчание. Я постоял немного, но все же решился проследовать дальше. В нижних комнатах никого не оказалось. Там царил порядок, но внушительный слой пыли на мебели указывал на то, что у Хуберта в очередной раз проблемы с прислугой.
Продолжая выкрикивать имя хозяина, я поднялся по лестнице наверх. В приоткрытую дверь я увидел Хуберта в уже знакомом мне синем костюме. Шею его охватывала петля, прикрепленная к люстре. На лице застыла гримаса ужаса, глаза вылезли из орбит…
Я осмотрел комнату. На столике у кровати лежала раскрытая книга. Я взял ее и прочел:
«Наденьте костюм, в котором был похоронен мужчина. Костюм обязательно должен быть изготовлен из хорошей ткани и не иметь изъянов в виде дыр и заплат. Произнесите следующее заклинание… Мертвец оживет и явится к вам. Отныне его душа в вашей власти, и вы можете заставить его выполнять любые ваши просьбы».
Несчастный Альбер Валентайн Хуберт! Тот, кто составлял заклинание, забыл упомянуть об одной детали - костюм непременно должен подходить по размеру! Я задумался о шикарных ресторанах и карибских пляжах со знойными красотками. Увы, оклад специального агента не так велик, чтобы позволять себе эти маленькие удовольствия… Потом я снова перевел взгляд на костюм. Кажется, мне он будет впору. Надо попробовать…
2007 год