За свою жизнь у меня была единственная встреча с этим легендарным заливом.
Судно наше, типа «Повенец», построено было ещё в конце шестидесятых и к тому времени уже изрядно походило летом во льдах Арктики, а зимой на рейсах в Африку. Потрёпанная машина мощностью 3250 лошадиных сил с трудом справлялась, чтобы давать судну длиной 105 метров с полным грузом более 3500 тонн, скорость немногим более 9-11 узлов. Команда, как могла, поддерживала судно в рабочем состоянии, но возраст нашего теплохода был солидным, а это сказывалось на всём.
Пройдя берега Ирландии, вышли в Бискайский залив. Невероятно жаркое солнце и почти полный штиль встретили нас. До самого горизонта ни облачка и теплоход тихонько шлёпал по своему курсу. С такой скоростью нам надо было двое суток, чтоб пересечь залив, но утром получили прогноз погоды и наши планы немного поменялись. Ночью ожидался приличный шторм, вполне обычный в этих местах. Сильные шторма довольно часто случались в Бискайском заливе и капитан принял решение дать возможность машинной команде провести профилактические работы. Машину остановили, судно легло в дрейф. До вечера надо было закончить все работы по подготовке к шторму, поэтому свободного времени у экипажа было немного. Температура воздуха была за тридцать градусов, все металлические части теплохода накалились и дышали жаром. Особенно туго доставалось машинной команде. Кондиционеры на судне давно отработали свой ресурс и пришли в негодность, приходилось пользоваться принудительной вентиляцией, но она помогала мало. Жаркий воздух гоняло вентиляцией по помещениям теплохода, но от этого легче не становилось. Чтобы хоть как-то скрасить духоту, спустили трап и дали возможность экипажу периодически купаться в морской воде. То одна, то другая группа моряков организованно спускалась по опущенному к самой воде трапу и, немного поплавав, они поднимались на борт, чтоб продолжать работу.
Температура воды 20-22 градуса и почти полный штиль создавали ощущение большого океанского бассейна. После обеда я переоделся и тоже направился к трапу, чтоб окунуться в волнах Бискайского залива. Экзотика этого названия тянула меня, как магнитом. Ещё мальчиком научившись плавать в заливе Петра Великого Тихого океана, я захотел испытать и воды Атлантического океана.
Опущенный почти до самой воды трап звал и манил, казалось кощунством не воспользоваться им, чтобы испытать прелести купания во втором по величине океане. Обычно при купании в море кто-то должен находиться на борту возле трапа, но все были заняты своими делами, а ждать кого-нибудь, чтоб купаться в группе, я не стал. Простор, солнце и голубовато-зелёная вода манили меня неимоверно, поэтому я разделся и по трапу спустился к воде. Запах моря и прохлада звали меня. Оттолкнувшись ногами от трапа, как от трамплина в бассейне, я нырнул и с удовольствием проплыл под водой несколько метров. Вкус солёной до горечи тёплой морской воды был приятен и я с удовольствием отплыл от теплохода. Немного поплавав в бодрящей воде, я ощутил, что несколько отдалился от нашего судна. Теплоход тихонько стоял на своём месте, а на палубе нет ни одного человека. Во мне проснулось чувство, что я нахожусь один в океане.
Представив, что внизу около пяти тысяч метров воды, мне стало не очень приятно. Появилось такое чувство, какое бывает, когда на качелях взмываешь резко вверх. Ощущение того, что низ моего живота отрывается вниз, появилось у меня и не пропадало до тех пор, пока я не подплыл к трапу.
Подплыв к трапу, я захотел выбраться из воды, но руки до трапа не доставали. Прыгая с него в воду, я не обратил внимания на то, что площадка трапа находится на приличном расстоянии от уровня моря. Выпрыгнуть из воды и достать до площадки я не мог, как ни старался. Ждать, пока заметят моё отсутствие, мне не хотелось. Я хотел попасть на горячую палубу, я уже не хотел экзотики, мне надоело нежиться в водах Бискайского залива и Атлантического океана.
Плавая рядом с трапом, я в голове проигрывал различные варианты, но выход видел только в том, чтоб самому достать до площадки трапа. Любым способом, но я хотел выбраться на трап. Набрав в лёгкие воздуха, я нырнул глубоко вниз, а когда в ушах стало потрескивать от глубины, повернул назад. Помогая себе руками и ногами, рискуя попасть головой в площадку трапа, я пробкой вылетел из воды и успел ухватиться за трап. Немного отдышавшись, я подтянулся и выбрался на площадку. Поднявшись на палубу, на которой за это время так никто и не появился, я оделся и снова посмотрел на океан.
Голубовато-зелёная вода уже не тянула своей свежестью, а солнце равнодушно светило на голубом, без единого облачка небе.
Вечером, когда все работы были окончены, теплоход пошёл своим курсом на Африку.
Начавшийся ночью шторм перекатывал свои волны через палубу.