------------------------------------------------
Диссертация – Письмо из ФРГ - Международный Конгресс - Норберт Винер
---------------------------------------
Работаю в ЦНИИКА, что называется, не покладая рук. Мотаюсь по командировкам. В Сталиногорске Тульской области автоматизируем аммиачное производство. Затем нашу небольшую группу направили в Ленинград на автоматизацию производства полиэтилена на Охтенском химкомбинате.
Публикуюсь, делаю доклады, осваиваю активную научную жизнь. Через три года представляю к защите кандидатскую диссертацию и защищаю ее в 1961г. в том самом МИХМе, где потерпел аспирантское фиаско. З и г з а г жизни идет вверх.
* * *
В 1961году мы с Е.В.Марковой разработали математическую модель прогнозирования качества получаемого полиэтилена для охтенской установки. Результаты изложили в статье и представили в журнал «Химическая промышленность». По приглашению редакции встречаюсь с оппонентом по статье. В присутствии главного редактора журнала оппонент громит нашу статью, ему не нравится используемый нами математический аппарат. Защищаюсь, как могу. Главред терпеливо слушает нашу полемику, а когда это ему надоело, он заключает: "Статья будет опубликована". А рецензенту было предложено изложить свои замечания, которые будут опубликованы вместе со статьей. В ближайшем номере журнала статья увидела свет под экскортом критических замечаний рецензента.
* * *
Проходит некоторое время, и снова звонок из редакции. Мне сообщают, пришло письмо из ФРГ. Приезжаю. Знакомлюсь с письмом. Профессор Шоннеман, известный химик, крупнейший авторитет по производству полиэтилена высоко оценивает нашу статью и предлагает обсудить некоторые аспекты. Забираю письмо, чтобы написать ответ. Еду домой и думаю, ну кто же подстраивает такие коллизии? Наш московский оппонент чуть не угробил статью, а заграничный специалист её воспринял, как важный результат. В голову приходит такая фраза: Признание в России можио получить только за рубежом.
* * *
ПРИМЕЧАНИЕ. Нашим оппонентом по статье был Михаил Гаврилович Слинько – химик, большой любитель, математических подходов и мастер ведения научных полемик. Тогда он был кандидатом технических наук, затем стал доктором химических наук и членом-корреспондентом Академии наук СССР. Позже у нас сложились неплохие отношения. Мы часто встречались на конференциях и совещаниях. М.Г. много раз рецензировал мои другие статьи и давал положительные отзывы. Однажды мы встретились в Германии на химкомбинате Лёйна-Верке, и как мне показалось, были оба рады встрече. К сожалению, наше общение прервалось, когда я отказался оппонировать одну диссертацию не по моей специальности. М.Г. поддерживал диссертанта, а я не проявил лояльности. Этого он простить мне не смог. В науке такие конфликты обычны и тлеют они очень долго. Многие люди нашей науки умеют конфликтовать, но не умеют мириться.
* * *
Сочинил ответ профессору Шоннеману. И тут возник трудный вопрос, как его отправить? Просто положить в конверт, написать адрес и отправить в Германию? Такая самовольная переписка с иностранцем грозит большой неприятностью. Я уже довольно взрослый человек и опасность эту вижу весьма явственно. Время было такое, хотя и пост-сталинское, но еще вполне лагерное, советское. Сталиниада-37 еще жила, шаг влево - вправо был чреват последствиями. Мне подсказывают отвезти письмо в Отдел внешних сношений нашего Министерства, и попросить их отправить. Так и делаю.
* * *
Представляю, как нелепо выглядит сегодня проблема с отправкой письма за рубеж. Боюсь, молодые меня не поймут. Сегодня нет такой проблемы, часто получаю по электронной почте письма и волен отвечать на любое из них.
Проходит несколько недель. Звонок из Президиума Академии наук. Меня спрашивает академик: Почему не отвечаю профессору Шоннеману? «Он звонил нам в Президиум Академии, сказал, что интересуется вашим мнением по затронутым вопросам и просил передать, что ждет ответ». Я понял, мой ответ в министерстве положили под сукно или выбросили в корзинку. Объясняю, академику, как я поступил. История с письмом меня расстроила, я досадовал, но не возмущался, обижаться на советское государство в то время было как-то нелепо – себе дороже. Увы, мои раздумья по поводу письма заканчивались глубоким вздохом.
* * *
В 1961г. в Москве проходил 1-й Международный конгресс по автоматическому управлению - ИФАК. Московский университет принимает корифеев этой науки со всего мира. Мне довелось быть участником грандиозного ученого форума. Хоть я уже кандидат наук, но чувствую себе маленькой пешкой в этом параде научных светил. Сижу тихонько и с детским трепетом воспринимаю новые идеи, направления. Горжусь, что наш институт представлен на Конгрессе двумя докладами, всего двумя, но для совсем молодого института и это - большая честь.
На пленарном заседании в президиуме вижу основателя кибернетики, пожалуй, самого почетного участника конгресса – Норберта Винера. К тому времени я уже прочел пару его книг, изданных у нас. Видел его портрет.
Вспоминается дискуссия между профессором А.М.Лётовым и знаменитым американским ассом автоматики и математики Ричардом Беллманом. Это был пример научной элегантности, точности выражений и, казалось, неотразимой логики высокой науки. Такого мне не доводилось видеть ни до, ни после. Оба корифея у доски с мелом в руках. Один пишет на доске уравнения и дает их комментирии. Другой возражает,и тоже математическими аргументами на доске. Оба говорят на английском языке.
Этот Конгресс произвел на меня неизгладимое впечатление. До сих пор вспоминаю многие детали,
* * *
В перерыве между заседаниями в фойе увидел своего кумира Н.Винера. Немного ошалел от такой встречи, но подошел к знаменитости и на ломаном английском попросил автограф. Винер любезно мне его подарил. Храню автограф, как бесценную реликвию, Это еще одно ЭХО от недалекого прошлого, от лекции Солодовникова (1955г.) в Политехническом музее (см.п. 12. Зигзаги жизни.). Такая вот причуда судьбы. Но это не последняя причуда в моей научной жизни.
---------------------------------------------------