Казалось бы, ничего не изменилось в мире. Пришла весна, заглядывая в окна цветами черемухи и ясными утренними глазами светлого неба, с которого слетали звонкие голоса невидимых в вышине птиц. Уже и сама весна похожа была больше на лето, как это бывает с девочками, которые превращаются как-то вдруг, незаметно, в девушек. И думаешь: что же произошло? Тот же человек, - но уже и не тот. Девочкой не назовешь. А придет время – и она женщина. Почему не скажешь про нее, что она – девушка? Ведь она та же самая… Так и весна, расцветая, уже стала называться летом, чтоб затем, приобретя женственность и зрелость, преобразиться в таинственную, загадочную осень
Но ведь мир не изменится от этих вечных превращений.
…Но она вдруг стала замечать новое, то новое, что рождалось вокруг нее. Нет, не цветы, не улыбки, не сияние звезд привлекали ее. Ей представилось, что вот она умерла, - а мир продолжается. Он живет БЕЗ нее. Она ходила по улицам города и видела, как меняется его облик. Появился забор на центральной площади, потому что там развернулось строительство фонтана. «Это уже без меня», - зачарованно думала она, касаясь пальцами шершавых досок. В одной из них зияло отверстие, которое когда-то было веточкой дерева, а потом ветки отрезали, словно это были беспомощные руки; сухой сучок, словно умерший сустав, выпал, - и теперь она смотрела в эту дырочку и повторяла бездумно: «Это без меня». Занозка поранила ей ладонь, и она вспомнила, как в детстве, прыгая с забора, насажала целый лес заноз на голые руки, из-за чего потом ей пришлось вынести несколько противостолбнячных уколов. «А сейчас меня нет», - повторила она.
На другой улице ковш экскаватора копал мягкий рыжий песок. Свежий холодный запах подземных вод врывался в город, смешиваясь с пылью, бензином и потом. «Это тоже без меня», - думала она.
«Если меня нет, - сосредоточенно размышляла она, - но мир продолжает изменяться, значит, ему нет до меня дела? И значит, нет ничего неизменного? Но ведь повторяется весна?»
- Девочка! – окликнул ее кто-то из прохожих.
- Девушка, - позвали ее спустя какое-то время.
- Женщина, - обратились к ней.
«Это все я», - удивлялась она, глядя на себя в зеркало. Прозрачной слезинкой печального Пьеро светилась на правой щеке родинка. Иногда казалось, что девочка плачет, иногда – словно смеется. Неизменная маленькая родинка. Постоянная прозрачная родинка, похожая на след дождя или слезинки.
Теперь она знала, что не умрет никогда. Теперь она знала, что мир неизменен и вечен. Скоро уберут забор, разровняют землю. И пусть строят новые дома, пусть рождаются новые люди. Ведь раз повторяется весна, - значит, опять родится новая девочка. И на щеке ее будет блестеть маленькая родинка, так похожая на слезинку.