Мышеловка

 
Совершенно точно известно, что ни один наш соотечественник, закончивший обычную школу, не может похвастаться тем, что способен свободно говорить и читать на иностранном языке. Даже обладатели диплома о высшем образовании крайне редко отмечают при анкетировании - «иностранным языком владею». Чаще всего - «со словарем», а это значит - практически никак.

Отметим только, что на таком уровне иностранный язык у большинства наших граждан, но не будем обижать ту меньшую половину, которая иностранным (и не одним!) владеет в совершенстве. Еще более удивительно то, что наши сограждене с трудом осваивают чужой язык, даже проживая долгое время за рубежом.

Моей приятельнице посчастливилось в конце 70-х «служить» в ГДР. Была такая форма длительных командировок: «счастливчики» попадали через райвоенкоматы в страны, где дислоцировались подразделения Советской Армии.

Казалось бы, живи в Европе, зарабатывай вожделенные дойчмарки и учи язык. Тем более, что и местное население к русским, мало-мальски умевшим изъясняться на немецком, относилось гораздо лучше.
 А уж в магазинах, где сотрудники этих элитных командировок могли потратить свои трудовые сбережения, продавцы готовы были разложить любой товар. Но при условии, что к ним обращаются по-немецки.
Чаще же наши сограждане строгое немецкое ухо «радовали» вымученной фразой типа: «Битте, фрау, дайте с драй полкен цвай бутылкен!» (Для тех, кто в немецком совсем не в зуб ногой, перевожу, что покупатель просит продать ему с третьей полки две бутылки).

И вот однажды такое пренебрежение к языку страны длительного проживания сыграло злую шутку с барышнями из дамского общежития.
Началось все с того, что в общаге завелась мышь. Мало того, что мерзкое животное доводило до истерики девушек в возрасте от 20 до 50, так оно еще и принялось усердно ковыряться в вещах, тщательно перевязанных и приготовленных к отправке в Союз.
Не было дня, чтобы мышка не прогрызла дыру в дефицитном пуховом одеяле, или не наделала нор в коробках с кондитерскими смесями длительного хранения для тортов и кексов. При этом она и питалась исключительно с общежитского стола: кто зазевался, тот без сыра и колбасы остался.

Все народные средства истребить мышь результатов не дали, поэтому пришлось скидываться и вскладчину покупать мышеловку.
В лавку отправили бойкую бухгалтершу, которая хоть и не знала ни слова по-немецки, но была мила и обаятельна. Ей бы хоть в разговорник заглянуть, да слово «мышь» запомнить, так нет, на русский «авось» понадеялась.

В магазинчике покупательницу поприветствовала элегантная немка, прошелестев коротенькую фразу, видимо, означавшую: «Что Вы желаете?»

Русская бухгалтерша, произнеся все, что знала - «Гутен таг, битте» - стала на пальцах объяснять продавцу, что ей необходимо. Она попискивала, как мышь, и «ойкала», как испугавшаяся дама, складывала ладошки «ковшичком» и прихлопывала одну другой. Немка, округлив глаза, переспрашивала покупательницу, и тоже попискивала, «ойкала» и хлопала в ладоши. Но категорически не понимала, чего от нее хотят.

Тогда бухгалтерша достала из сумки авторучку и записную книжку и попыталась нарисовать мышь. Надо сказать, что с рисованием у нее было не лучше, чем с немецким языком.

Продавец долго изучала шедевр, вертя записную книжку так и сяк, и в сотый раз выслушивая попискивания и «ойканья» русской бухгалтерши, которая, измучившись вконец, изобразила у прилавка глубокий обморок. Это, видимо, некоторым образом прояснило картину, и немка заулыбалась и радостно закивала - «Ja, ja»,- дескать, начинаю понимать.

На радостях, что тупая немка, наконец-то, поняла, бухгалтерша изобразила все, что делала до этого, еще более энергично. При этом она поминутно посматривала на дверь, дабы не предстать перед кем-нибудь в неприглядном виде. Эти суетливые поглядывания на дверь, похоже, прояснили кое-что и продавщице. Она заговорщицки посмотрела на русскую покупательницу и, ткнув наманикюренным ноготком в жутко нарисованную мышь, спросила вполголоса: «Gro& oder klein?», изобразив при этом размер на пальцах.

«Слава тебе Господи, поняла»,- облегченно вздохнула бухгалтерша и подтвердила на чистом немецком - «klein, klein».

Продавщица загадочно улыбнулась, сунула нос в очочках под прилавок, долго там копалась, лопоча что-то и многозначительно кивая русской. Бухгалтерша утомленная такой покупкой только глупо улыбалась и кивала в ответ.

Через минуту товар был тщательно упакован, а коробочка перевязана розовой ленточкой. «Совсем уж лишнее,- подумала дама,- ну, да ладно, пригодится кому-нибудь подарок перевязать». Цена, правда, несколько ошарашила русскую женщину, привыкшую в этой стране экономить каждую марку, но привередничать было поздно.

Спрятав коробочку в сумку и раскланявшись с продавщицей, бухгалтерша поспешила в общежитие, бурча себе под нос, что в совдепии за такие бабки можно было сто мышеловок купить.

Дома бухгалтершу заждались, а услышав о цене, отругали - скидываться-то всем придется. Правда, решили, что, попользовавшись, мышеловку вполне можно будет перепродать своим же, уступив немного в цене.

Когда же развязали розовую ленточку и вскрыли нарядную коробочку, хохот стоял такой, что в комнату сбежались жильцы всех трех этажей. Вместо простой мышеловки в коробке покоился фаллоимитатор, размером со среднюю мышку.

Уже на следующий день история обросла интимными подробностями, которых не было и в помине. Говорят, что командование хотело вмешаться и разобраться с продавщицей за растление контингента, но помешало, видимо, все то же слабое знание чужого языка.

Дорогостоящий прибор под шумок кто-то присвоил, а мышь пропала сама по себе, наверно, испугавшись того, что наделала своим присутствием столько шума.