Вундеркинд
рассказ
- Ты за прошлое лето не подросла, хорошо-хорошо… - Анна Витальевна присматривалась к своей ученице Жене, сидящей за роялем в концертном зале музыкальной школы.
- Почему – хорошо? – робко спросила девочка.
- А мы скажем, что ты в третьем классе.
- Как это? Я в пятом.
- Это я виновата, надо было тебя пару лет подержать во втором, потом в третьем… или нет, еще раньше, в подготовительном… вот сейчас в третьем ты и была бы. Все поумнели. Вон видела на прошлогоднем конкурсе школ музыкальных двенадцатилетние соревнуются с восьмилетками? Их привезли, говорят, второй класс. А кто проверит?
- Никто… вообще-то, - согласилась робкая Женя. - Они говорили, что начали музыкой заниматься лет в десять-одиннадцать…
- На самом-то деле в шесть-семь. А то и раньше. Но побеждать-то на конкурсах надо, места-то нужны… куда проще ведь одолеть совсем маленьких. Вот и тебя запущу с малышней. Скажут – девочка в третьем классе, а КАК играет! Программа какая! Ну, ладно, давай репетировать… С Баха начни.
Женя играла, а Анна Витальевна слушала вполуха, внезапно задумавшись о своем. Девочка неплохая, старательная и внушаемая. Не спорит, плывет по течению… это и хорошо и… Да, надо сказать ей…
- Женечка, - Анна Витальевна прервала ее. – Вот что… Ты знаешь, ведь могут подумать, что ты недостаточно чувствуешь музыку… тут надо сыграть не только пальцами.
- Как это? – девочка удивилась.
- Похитрее будь… дома вот порепетируй. Музыка грустная, а у тебя лицо ничего не выражает. Ты перед зеркалом сделай такую страдальческую гримасу – ну, знаешь, как пианисты известные делают…вытяни губы, голову поверни на один бок… вот так, посмотри на меня… а глаза – знаешь, полузакрой…
- Так неудобно будет играть, - Жене стало не по себе.
- А ты попробуй…
- Рихтер не делает так.
- Ну, то Рихтер… ему уже, знаешь ли, можно было позволить себе что угодно… Тебе надо выделиться. Чтобы сказали: какой музыкальный ребенок. Ну, ладно давай, продолжай…
Женя опять начала с начала прелюдию Баха. Анна Витальевна мысленно вздохнула: жаль, девочка не артистична и сцену не любит, зажата… но у нее просто выбора нет. Остальные-то – сплошь разгильдяи. Их не заставишь вообще заниматься. Из класса в класс переводят, тройки натягивают только за то, что они кое-как нотный текст выучивают. Женя старается…
И кто придумал всю эту череду бесконечных конкурсов? Раньше, в советские времена, которые казались теперь просто райскими, конкурс был настоящим событием. Из всей школы участвовали единицы. Единицы студентов училищ и консерваторий были лауреатами. А теперь что? Конкурсов как грибов, участвует каждый второй, лауреаты – везде, сплошь и рядом. А главное – педагоги ОБЯЗАНЫ бегать и суетиться, хитрить, любой ценой эти места выцыганивать. Для повышения своих педагогических разрядов, для подтверждения их на аттестациях, для прибавок к зарплате. Иначе у них и нагрузки и денег будет – кот наплакал. Нет мест, педагог плохой. Такая вот жизнь наступила.
- Ну, ладно… давай играй пьесу. Сонату я уже слышала. Баха дома – медленно-медленно, в темпе играть не надо пока, заболтаешь. Если захочется быстро играть, себя сдерживай. Только не заболтай, поняла?
- Хорошо, - послушно кивнула Женя.
На конкурсе девочка хоть и робела, но собралась и старательно все сыграла. Без блеска, но ровно, стабильно, достаточно выразительно. Третье место ей дали. Анна Витальевна просто сияла. Третье место – из двадцати пяти участников. Давненько уже ее ученики никак не выделялись, а скоро уже – аттестация очередная, ей надо разряд подтверждать. Да и коллеги ехидно так улыбаются – у них-то вон сколько мест, их на педсоветах хвалят, а про нее молчат и молчат…
- Девочка развитая для своих лет… ей десять? – спросил член жюри.
- Мм… исполнится скоро, - слукавила Анна Витальевна и, чтобы подстраховаться и не быть разоблаченной, на всякий случай добавила, что точно не знает, забыла… А то мало ли что.
Она невысокая, миниатюрная, за десятилетку сойдет. Хотя ей тринадцатый год пошел. Но кто там проверять будет…
Прошло несколько месяцев. Перед началом следующего учебного года Женя подошла к зеркалу, пригляделась и ахнула. Может быть, новые туфли снять… каблуки же… Она сбросила туфли. Но нет… ей не померещилось. Она действительно подросла. Не рост манекенщицы, но и не девочкин рост.
- Ох, Анна Витальевна… - пробормотала она. – Что же мы теперь делать-то будем?