«Сначала просто тянет к нему. Потом, оказывается, не зря…»
«Ой, да все у тебя есть, самое главное, жена у тебя какая»
«А что у них фамилии разные, видно, не расписаны?”
МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ НА ПЛЯЖЕ
«Ой, какое было жаркое, солнечное лето 1960 году, и конечно все как один, мечтали о речке, только бы в прохладную водичку нырнуть. На берегу у Соборной горки народу не протолкнуться, только туда и ходили.
Я тоже по выходным туда. Все пестро от купальников, панамок..
Плавала я прекрасно. Вышла из воды – тут и подошел ко мне высокий красивый парень.
Я так удивилась. Слово за слово – мы вовсю уже болтали, перебивали друг друга. Так мы на пляже и познакомились, очень даже легко. Знаете, как это просто у молодых – сплошное ля-ля на пляже», - улыбается Галина Алексеевна. Молодая девушка, выпускница Одесского института связи, тогда приехала в Вологду работать. И все у нее получалось, работу любила – сменный инженер на радиоузле. Провода, реле всякие.
А ее красивый парень был Слава Вахрамеев, монтер на «Северном Коммунаре», где он работал после школы. А подход к людям у него уже был. Интересы собеседника угадывал сразу. И хотя у него на работе были те же провода, все-таки ему было немного неловко, - она специалист, а он простой рабочий.
Они познакомились, и он…тут же пропал из виду почти на месяц – тогда народ посылали на целину работать. Через месяц он позвонит ей на радиоузел – а она его даже не узнает: «Да не помню! Ошиблись». - «А вот я напомню».
«БОГЕМА»
И напоминал! Стеснительный по характеру Слава бывал и настойчив. Долго была у них просто дружба - пока он работал на Коммунаре, потом в студии в ДКЖ: занимался… Тогда было принято просто дружить! Чистые времена были, наивные.
У них была целая чудесная компания. Сейчас известные вологодские мастера - Татьяна Чистякова, Юрий Ельцов, и другие, с кем дружил Слава Вахрамеев – тогда были просто способные молодые ребята. Им хотелось учиться рисованию в кружке у Николая Баскакова. Время показало – оттуда вышли большие таланты! Все, кто там учился, потом поступили дальше. А Галю разбирало любопытство – она приходила посмотреть на богему.
«Каждый раз после работы шла к ним и удивлялась – господи, как же интересно живут люди… Меня волновало все - разговоры за чаем, песни под гитару! Это была другая, красивая жизнь!»
Новые друзья ведь и в Ярославль вместе ездили, но решили туда не поступать. Потом поехали в Ленинград, в училище им. В. Мухиной - ныне Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия.
А НУ ПОЕХАЛИ ЖЕНИТЬСЯ
«Мы иногда встречались, когда Слава приезжал, но я думала, у меня нет шансов. Ленинград, искусство, красивые барышни… А у меня все было обычно, - сомневалась инженер Галя, - мама про замуж зудела, конечно. Уже тридцать лет, роди мне внучка…»
Но после 3 курса академии Слава приехал на каникулы пошел в решительное наступление. Приходит однажды к Гале на работу (она уже главный инженер службы радиосвязи) и говорит как бы, между прочим:
- Ну что? Пошли жениться?
- Пошли, - не удивилась невеста.
Она конечно, сразу заметила, что в официальном костюме и с ними был товарищ Вячеслава Валерий Смирнов. А у нее случайно был куплен перед этим новый наряд – она ездила в командировку в район и купила костюм нежной голубоватой расцветки – платье и верх типа плащика, Тогда это была редкость.
И пошли они на берег Вологды, на переправу, потому что ЗАГС тогда был в Доме Культуры через реку. Переправились на лодке! С ума сойти. С одного берега да на другой. Как в другой мир. Настроение очень веселое. Шутки, смех. Как тогда, на пляже.
А в ЗАГСЕ - обед. И сотрудница строго им сказала, что в обед принимать заявление не будет, приходите попозже… И они, погуляв, по набережной, снова пришли и все оформили как положено!
До конца обеденного перерыва все и успели. Так что разные фамилии – это не беда. Не хотела Галя менять фамилию, ее в министерстве уже запомнили Москалевой. И у ее родителей тоже были фамилии разные, и у Славиных родителей тоже. Так что не менять фамилию - это фамильная черта! Вообще бабушка у Славы была богатого купеческого рода. В Вологде даже есть дом, которым этот род владел…
ДРУГОЙ БЕРЕГ - ДРУГОЙ МИР
Свадьбу гуляли у Лаврова. Гостей пришло столько, что в Галиной маленькой квартирке места не осталось, и большой начальник даже уступил свою квартиру… Ее на работе все любили.
«Какие были времена! - вспоминает Галина Алексеевна. – Казалось бы, что общего у меня, технаря, с человеком, у которого в голове пейзажи и натюрморты! Но сколько же он прекрасного мне открыл. По натуре Слава был молчун, общался в основном с художниками, когда учился в Ленинграде и позже. Дома больше помалкивал. Но он говорил мне важные вещи коротко. Спрашивал: ты вот это читала? И начинал вслух читать Льва Гумилева. Выписывал философский журнал, к которому приложением издавались Бердяева, Соловьев, Ключевский. А как пристрастно относился к Гоголю, читал и перечитывал… И меня заставлял.
Просто мне повезло с ним как мужем. Добрый он, и с сыном Никитой отношения товарищеские, как с равным. Сын много от него взял… Не было в Славе этой спеси сословной, простота, душевность, даже в молчании…»
В школе у него была кличка «Слон» - это значит большой, сильный, добрый. Да и вообще о нем говорят, что к нему прислушивались, уважали… И сын Никита на него очень похож – такой же любящий, ласковый. И внучка Лиза тоже…
Галина стала видеть жизнь совсем иначе. Вот как друг семьи Наташа Власенко-Смирнова не раз говорила о Славе: «Так много он мне открыл в мире искусства, так интересно было с ним разговаривать, что лишний раз забегала в библиотеку».
ПЛОТНИЧАЛ И ЛЮБИЛ ПИОНЫ
«Была у Славы особенность: и в искусство, и в технику он вникал с одинаковым интересом. Он мог часами обсуждать провода и блоки с приятелем, даже телевизор цветной научился чинить сам. Что значит - рукастый. Он для дома даже мебель делал и первое – это смастерил стол без единого гвоздя, на клинышках.
А природа! Как он любил цветы! Конечно, он дарил мне цветы. Но он больше любил не те, которые в вазе, а те, которые на картине. Например, эти белые пионы – это пионы с нашей дачи на Комеле, он дрожал над ними…» На одной картине до сих полыхает роскошь этих белых цветов…»
Галина Алексеевна считает – повезло ей с мужем: «Слава был славный». А многие знакомые и друзья утверждают, что это Славе повезло на жену: «Слушай, у тебя в жизни все есть! У тебя есть такая Галя!»
Трудно быть женой художника, который все время думает о своих картинах, и впадает в отчаяние, если что-то не ладится. Но она никогда его не упрекала, не дергала, давала ему полную творческую свободу. Утешала одним словом, поддерживала. Весь финансовый груз лег на ее плечи, и она сама зарабатывала, но от него этого не требовала. Он махнет рукой – а кому это нужно? А она – сделал вещь, поставь на полочку.
Вот только в отпуск она ездила вдвоем с сыном. Славе же было некогда, он каждый момент рвался в мастерскую, остальное ему было неинтересно.
РАБОТЫ И ВЫСТАВКИ
Вячеслав Николаевич Вахрамеев учился в Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии, потом в Вологде работал в мастерских художественного фонда, был членом объединения «Радуга». Мало кому известно, что Вахрамеев был редким мастером по витражам. Ему нравилось покорять материал, гнуть профили, резать стекло. Когда он делал витражи, у него все-то руки были в ранах. Сохранилось несколько снимков с работами для поликлиники УВД, для детского сада № 24. Прошло много выставок с его участием, но персональная – только одна, в Детском фонде в 1991 году. Не такой был у него характер – ходить, просить. Умел работать – не умел пробивать.
Самым заметным событием была поездка на Академическую дачу им. Репина – природа на его полотнах такая праздничная, яркая. Даже там где солнца нет, свет идет откуда-то изнутри. Вторая, посмертная персональная выставка открылась в мемориальном Доме Пантелеева в этом году. Заслуга в этом - Марианны Мурашевой, которая честно и горячо отнеслась к организации выставки. Она вернула из небытия творчество Вячеслава Вахрамеева. И конечно, огромное спасибо вдове художника Галине Москалевой, которая и сохранила для горожан картины любимого мужа. Неоценима была помощь Николая Мишусты, который помог с погребением и поминками, пообещал выставку и - сдержал свое слово! А ведь очередь на выставки уже сформирована до 2007 года…
Почему у него автопортретов больше, чем портретов? Да стеснялся он кого-то просить, затруднять, заставлять, сам для себя работал натурой. Автор пристально вглядывался в себя, в лицо времени. Красивый, замкнутый, он так нуждался во внимании.
От его домиков в снегу веет таким теплом… Это потому, что в его жизни дом играл огромную роль. От его натюрмортов хочется танцевать и петь. В них хорошее ощущение радости и покоя – того, чего всем теперь не хватает! Кажется, что все эти вещи так легко ему давались, но теперь мы знаем, что это не так. Если среди этих картин вам станет немного грустно, и вы задумаетесь – значит, вы тоже поняли красоту, о которой он пытался говорить.
БЛАГОДАРНОСТЬ ЗРИТЕЛЯ
Эта выставка стала событием не только для семьи художника. Мариана Мурашева спросила меня – а где же рассказ, на который вас натолкнул Вахрамеев? Я сначала не поняла. Потом оказалось – сохранился мой отзыв на его работы, где я обещала рассказ. Рассказ «Найти и утратить» нашелся, он, возможно, будет опубликован в «Хронографе»...Это не точный портрет художника, образ обобщенный, в нем есть черты нескольких человек. Но для меня это был первый рассказ, в котором главный герой - художник. А вот тот самый отзыв, который подтолкнул меня писать: «Быть вам, дорогой Художник, прообразом одного моего рассказа. Пейзажи ваши узнаваемы и гармоничны. Наверное, вот такие они в окрестностях Кириллова – или, может, в таких избушках выросла Фокина? Ближе городские картинки – например, этот домик с коричневым верхом и горстью золотой листвы. По-настоящему торжественны и праздничны натюрморты с каким-то неуловимым присутствием П. Кончаловского.
Камыш на зелено-желтом, золотые шары на синем и музыкальные инструменты – это выстроенная, но естественная высшая жизнь. Так что вы многое навеяли…»