-Здравствуйте, Василий Кузьмич!
-Здравствуй, Петя.
-Чего это вы здесь один сидите, холодно же на улице.
-Да, прохладно, но красиво-то как!
Человек по имени Пётр осмотрелся вокруг. Осенние листья медленно падали с клёна, плавно опускаясь по воздуху. Вперёд и назад, вперёд....
Пётр сел на лавку.
-Да красота...
Василий Кузьмич посмотрел на Петю и лишь улыбнулся.
Оба сидели молча, наблюдая, как жёлтые листья сменялись красными в своём медлительном полёте. Они падали всё ниже и ниже, но у самой земли их подхватывал осенний ветер и, играя, поднимал вверх.
-А вы знаете, Василий Кузьмич, я раньше не замечал, насколько это красиво.
-Вы, молодые, всегда торопитесь, Петя. Вам всегда что-то надо. Но, на то она и молодость, чтобы можно было торопиться. А нам, старикам - вышел на улицу, сел на лавку и смотри на вас. Мы же тоже были молодыми, также спешили, а теперь... Теперь уже финишная прямая - сиди и жди.
-Да что вы, Василий Кузьмич, ну что вы, в самом деле? Вам ещё жить и жить!
-Вот и живём, Петенька, живём. Да уж, жить и жить... иногда бывает, что и вы, молодые, думаете, что ещё жить и жать - ан, нет! Тоже, милки, уходите раньше положенного срока.
-Да, сейчас это часто бывает.
-Сейчас и время уже не то. Посмотри сколько шпанья на улицах, а наркоманов-то сколько развелось! КТо от этого вот, самого, умирает, от ПЕ-РЕ-ДО-ЗИ-РОВ-КИ! Во, слово-то какое! А кто от рук шпаны.
-Да нет, не только от шпаны, ведь и на машинах в катастрофах разбиваются...
-Да, в машинах, именно из-за шпаны и разбиваются! Обкололся и за руль сел. Вон, как у меня было... Внук мой, Ваня, царствие ему небесное и местушко ему покойное, машину купил, взял друзей, чтобы посмотрели на неё. Как он ей красовался-то, а! До сих пор помню: "Дедуль, дай мне на бензин!" - дурак старый, зачем я ему деньги дал? Был бы сейчас жив Ванюша . а так... похоронили мы его с бабкой. Влетел в них какой-то новый русский. Тьфу! Провались он пропадом, чёрт окаянный! Сам выжил, а милков погубил.
И снова между этими людьми повисло неловкое молчание.
А ветер всё играл с листьями, так и наровя подбросить каждый.
-Живём...
-Что, Василий Кузьмич?
-Живём, говорю, Петруша, и не замечаем, как жизнь проходит. Скользим по времени и не останавливаемся. Некогда, видите ли! Всегда думаем, что будет время остановиться. А если останавливаемся, то нас толкают в спину другие люди. Так вот бегаем и думаем, что живём.
-Живём в иллюзии под названием жизнь. Да, живём, Василий Кузьмич.
Ветер вновь сорвал два листка с дерева, и погнал их высоко вверх. Зелёный и желтый листья.
-Ты извини, что я так тебя здесь, просто мы, старики, народ болтливый.
-Ну что вы, приятно было с вами пообщаться. Ну, мне пора, побежал я, а то опаздываю.
-Ну давай, Петь, беги, а я тоже домой пойду, а то что-то сердце прихватило.
-А вам не помочь?
-Нет, Петруш, беги, я сам дойду, осталось то.
-До свиданья, Василий Кузьмич!
-До свиданья, Петенька!
И два человека разошлись по своим делам, всё также торопясь.
Но в тот день Василий Кузьмич так и не дошёл до своей квартиры... инфаркт. Он умер, на лестничной клетке. Семидесяти-летний старик просто упал в обморок, который перешёл в сон, последний сон.
А Петя... при переходе через дорогу его сбила машина. Пьяный водитель не заметил парня. Петя умер по дороге в больницу от потери крови.
Две судьбы, два человека, но конец один.
И ветер, что унёс в небо ещё зелёный и истлевший жёлтый лист клёна, эхом разносит слова: "Живём!"