рассказ
В то утро я проснулся от сильной боли. Казалось, болело всё. Поясница болела так, что трудно было заставить себя пересилить боль и встать. Но я напряг волю и встал. Сразу же замутило и, если бы в желудке что-то было, наверно, вырвало бы. Скрючившись от боли и тошноты, я сел на краю дивана. Тошнота стала терпимее, но почему-то страшно болели пальцы на правой ноге, большой и указательный. Не поев, даже без традиционного для меня утреннего чая, я, кое-как одевшись, отправился в клинику доктора Розе.
Доктор был уже в возрасте. Глаза его глядели на меня, лучась добротой и умом. Доктор уверил меня, что ничего страшного не происходит, но на всякий случай надо пройти обследование. Я согласился.
Из рук доктора меня переняла сестра, у которой на бейджике крупным шрифтом было выведено имя «Моника». Фройляйн Моника заботливо отвела меня в специальную палату и уложила на кушетку. «Крови не боитесь?», - спросила она меня. Крови я не боялся никогда и её вопрос вызвал у меня кривую усмешку. «Тогда можете не отворачиваться», - сказала Моника и, крепко перевязав мне левую руку, начала набирать из вены кровь для анализов в большой десятикубовый шприц. Когда она наклонилась ко мне ближе чтобы удобнее вставить иглу, верх её халатика распахнулся и я увидел почти полностью её груди, маленькие, но крепкие. Наверно, на ощупь они были великолепными. Моника перехватила мой взгляд, улыбнулась, но поправлять халат не стала. Это было волнующе и приятно. Приятно настолько, что я забыл о боли, мучавшей меня всё утро.
Потом меня водили делать какие-то снимки, перед которыми заставили выпить не самую лучшую на вкус жидкость. Доктор Розе, когда все процедуры были сделаны, сказал, что результаты анализов они постараются мне передать как можно быстрее, может быть, даже сегодня вечером. Я удовлетворённо пожал доктору руку и оставил номер своего домашнего телефона.
После визита в клинику я долго бродил по улицам города, набережной, наслаждаясь весенней свежестью и слушая пение птиц, пока не встретил мою любимую Ханну. С Ханной мы познакомились около месяца назад. В жизни иногда бывает, что встречаются люди, которым не нужно много слов, которые будто созданы друг для друга и понимают всё с полуслова, полувзгляда, полумысли. Мы с Ханной были именно такими. Наверно, нам просто повезло, что мы познакомились.
Думать о плохом не хотелось. Нужно было что-то придумать, и я позвонил своему другу Стефану. Стефан человек очень одарённый. Просто судьба с каждым играет по-своему. Стефан работал на автомойке, но после работы он уезжал за город, где у него была своя собственная мастерская и в которой он чувствовал себя Богом. Однажды, ещё в детстве, Стефан прочитал в одной книге о Венеции, стране воды и гондольеров и сам загорелся желанием стать гондольером. Хотя бы не в Венеции, а здесь, в родных местах, на Рейне. Он накупил фанеры, раздобыл или, может быть, сам нарисовал чертежи, по которым и создал в своей загородной мастерской мечту своей жизни – гондолу. Не берусь говорить о тонкостях, но внешне она была точь-в-точь как на картинках из рекламных проспектов. В дополнение Стефан оборудовал её высококачественным стерео, что, может быть, было вразрез традиции, но, тем не менее, весьма удобно.
До мастерской Стефана мы доехали довольно быстро. Сам Стефан времени зря не терял, гондола уже была спущена на воду. Мы уселись на деревянные лавочки внутри гондолы и поплыли. Настроение становилось лучше. Боли уже не было. Появилась уверенность, что всё не так уж страшно. Чтобы не держать моих друзей голодными, я за компанию выпил немного сока и даже проглотил булочку. Мы плыли вдоль берега Рейна, читали Гёте, слушали музыку Вольфганга Амадея и думали. О чём-то личном, и одновременно вечном. Каждый о своём. О чём думали Стефан и Ханна, я не знаю. Я думал о будущем. О том, как хорошо, что у меня такие друзья. О том, что у нас с Ханной будут дети и о том, что я смогу им передать, что рассказать, какие качества привить. Я думал и смотрел в потрясающе глубокие глаза Ханны, в которых отражались и вода, и небо, и мы в нашей невероятно домашней и романтичной гондоле.
Домой мы возвратились, когда было уже темно. Ханна пошла в душ, а я решил прослушать автоответчик. За весь день была только одна запись, от доктора Розе. Всё такой же добрый и умный голос сообщил мне, что результаты неутешительны, но он не имеет права замалчивать от меня правду. У меня обнаружен рак желудка. Можно попытаться ещё что-то сделать, я вовремя обратился и время ещё не упущено, но рак есть рак…
Я и не заметил, как Ханна вышла из ванной. Она тоже всё слышала. И всё поняла. Я лежал на своём диване, ошеломлённый и не способный ни к какому действию. Только почувствовал, как обнажённое тело Ханны прижалось ко мне и ещё мокрые волосы коснулись моего лица. «Я люблю тебя, и мы всегда будем вместе!», - прошептала она. Я её обнял и почувствовал, как напряжение спадает и хочется, безумно хочется жить.
Может быть, это и есть оно, СЧАСТЬЕ?
3 апреля 2007 г.
г. Лесосибирск