Снег почти весь растаял. На тротуарах блестки соленых лужиц. Москва предновогодняя. Уличные Деды Морозы с мальчишескими лицами под ватными бородами. Башмаки Гриндерсы с рифлеными подошвами под красными шубами…Пластмассовые наряженные елки с просматривающимся скелетом из железных труб и остро-сладкий запах бензиновых выхлопов – отходов жизнедеятельности миллионов автомобилей, намертво застрявших в бесчисленных пробках на улицах предпраздничного мегаполиса. В сыром прохладном воздухе витают новые мечты, которые придут на смену несбывшимся в уходящем году. Радостное и одновременно грустное ожидание чего-то нового и удивительного.
…- Сегодня все может решиться. Сегодня мы, наконец-то, определим наше будущее. Таков был уговор с Анной, в который уже по счету раз за сегодняшний вечер подумал Борис.
За столом он был не один. Алкоголь не брал, хотя приходилось, и пить, и чокаться и что-то говорить окружающим. Корпоративная вечеринка по случаю Нового года была в разгаре. Вокруг царила радость и беспечность или скорее их видимость.
Он же веселый и остроумный внешне, был сейчас не таким в душе, полностью сосредоточенным на своих мыслях, тоже хмурых, как вечернее декабрьское небо. Вернее на одной мысли – он думал об Анне.
Он заставлял себя не смотреть на нее, молодую, красивую, сидящую в новом платье всего лишь через два стола от него. Она весело смеялась. Принимала с удовольствием приглашения на танец. Он тоже уже два раза с ней танцевал.
А танцевала она самозабвенно и с нескрываемым удовольствием. Не зря же она до сих пор уверена, что родители в свое время просмотрели ее страсть и талант к танцам. Она была создана для них. Верила, что именно в танце она смогла бы добиться наивысших достижений.
-Она танцует, как живет – подумал Борис. А живет, как танцует – весело и легко. Ему пришла на мысль французская сентенция, что нет ничего более прекрасного в жизни, чем парусник в океане, скачущая во весь опор лошадь и танцующая женщина. Для него особенно - поскольку это любимая женщина…
Негаданная любовь, пришедшая к нему год назад и разорвавшая его может быть не самую счастливую, но вполне устоявшуюся жизнь мужчины, привыкшего жить для себя, принесла ему не только несравнимую ни с чем радость, но и постоянную, нетерпимую и сладкую муку. С любовью к этой женщиной к нему пришло удивительное чувство силы, когда они вдвоем, и слабости, когда он без нее. Раздвоенность в душе, как овраг в степи становилась все глубже, и угнетала Бориса.
Свой предстоящий уход из семьи он должен объявить сегодня домочадцам. После разговора с Анной. И все, что и как будет дальше между ними зависело лишь от нее. Ему же, заглянуть за горизонт предстоящего не дано.
Они уже два года работают в одной крупной смешанной компании, но в разных фирмах-«дочках». Он видит Анну почти каждый день. Иногда, скрываясь от сослуживцев, они ходят обедать вместе в окрестные кафешки и ресторанчики, в том числе и в этот полуподвальный «Старая Остоженка». Сейчас он выбран для предновогодней вечеринки.
Два зала в псевдодореволюционном стиле с низкими каменными потолками, со стенами то ли стилизованными, то ли на самом деле старинными, судя по оттертым и покрытым лаком красным гораздо большего размера, чем ныне, кирпичам. По ним натыканы черно-белые и цветные литографии с открыток Москвы царских времен. Ярко освещенная барная стойка, изумрудное сукно бильярдных столов, тусклые светильники в форме керосиновых ламп. Какой-то абстракционистский хлам на потолке и в углах…
- Можно позавидовать, как все легко и просто у большинства присутствующих – подумал Борис Петрович, оглядываясь вокруг. Почти сотня мужчин и женщин, наверняка, смертельно уставших от ежедневного общения на службе, хорошо выпив, пытаются внушить себе и другим, как они счастливы и дружны, как чувствуют себя детьми единой трудовой семьи. Для мужчин все наличествующие сегодня женщины умны и обворожительны, хотя это наиболее неудачное и редко встречающееся сочетание. Для женщин же их коллеги противоположного пола ныне все красавцы и умницы. Начальство умиленно смотрит на этот театр «теней» и очень довольно атмосферой в коллективе.
Здоровый морально-физиологический климат с легким налетом конкуренции, по мнению босса, (идея, почерпнутая у западных социологов), должен служить фундаментом для успешного бизнеса. Причем, непонятная и неожиданная в проявлениях, русская душа никем в расчет не берется.
На отдельных сотрудников обоего пола, принявших лишнее в ходе банкета или не выдержавших нервного напряжения и духоты разгоряченных тел, боссы пока смотрели снисходительно. Равно как и на быстротечные флирты, и исчезновения в ночь парочек, не могущих вытерпеть страстных порывов. Разнополый секс в нерабочее время не возбранялся, но и не, приветствовался открыто. Хотя, рассуждая здраво, можно предположить, что избыток тестестерона у мужчин и эстрогена у их подруг – вполне может олицетворять общее здоровье и бурлящую энергию в коллективе, а значит и залог будущих прибылей и успехов компании.
Анна, возбужденная вином и ухаживаниями коллег, искоса бросала взгляды на Бориса. Она знала, что Борис нравится многим женщинам. Придя два года на фирму, она заметила его не сразу. Лишь много позже она обратила внимание на его поведение, которое скорее было адекватно поведению холостых или разведенных мужчин. Он не спешил домой после службы, мало рассказывал о своей семье, машине, даче. Всегда был ухожен и со вкусом одет, был «душой» посиделок на службе и не очень нуждался в средствах.
Когда люди встречаются, они идут в разных направлениях – неожиданно подумала молодая женщина, вспоминая их первое год назад знакомство. Когда она слышала на работе, что по воскресеньям Борис играет в большой теннис и два раза в неделю плавает по вечерам в открытом бассейне – она внутренне улыбалась. Она одна знала, что это за «теннис» и каков «бассейн».
Сейчас ей на ум опять пришли вопросы, ответы на которые она пыталась найти давно. Куда шла я? Что искала? Почему именно он попался мне навстречу? Почему судьба свела нас именно сейчас, не раньше и не позже? Ему удалось отогреть меня, после ледяной купели предыдущей любви, которую, казалось, и забыть нельзя? Может быть, Борис - это моя месть тем, кто не оценил по-настоящему мою любовь, кто попытался отобрать у меня надежду быть счастливой. Или это мое настоящее счастье? Он ждет от меня ответа сегодня.
Ее уже знобило от предстоящего разговора с Борисом на тему, самую любимую у русской интеллигенции - «Что делать?». Нужного ответа у нее до сих пор не было, хотя она все важные решения в жизни принимала, как прыгала в воду, – сразу и решительно. Раздумья убивают истину - считала она. Передумывать она не любила, даже если видела, что решение неправильное.
Широкоплечий, высокий, с правильными чертами, Борис в свои, сорок с небольшим, притягивал ее многим. Идеальное воплощение женской мечты - с долей иронии думала Анна. Но все идеальное скучно, давно пришла к выводу еще молодая Анна. Об образцовом мужчине можно мечтать в девичьих снах, жить с идеалом сложно или вообще нельзя!
Борис был живой человек со своими слабостями (она уже знала их, как и он ее). Больше всего ее раздражала его ревность к ее прошлому, хотя виновата в этом была лишь она одна – зачем надо было все так подробно живописать? Собственный свой вывод - что для некоторых мужчин память о прошлом материальна - удивил ее.
Но, даже злясь, порой на Бориса, она всегда пыталась его понять и оправдать. Крупных ссор и недомолвок между ними не случалось. Она сильно привязалась к нему, но не уставала повторять, что он абсолютно свободен и волен поступать, как он считает нужным.
Ей нравилось, что, несмотря на столь сильное ее влияние, ее поклонник не теряет контроль над собой. Для него, как и для нее самой было важно сохранить свою индивидуальность и независимость. Они оба прозевали момент, когда их «служебный роман» перерос рамки вульгарной интрижки и простого физического влечения. Оба явно хотели быть вместе, но одновременно понимали, что это может нарушить хрупкий баланс в их отношениях. Кто-то из них должен был поступиться своим лидерством.
Анна далеко вперед она не заглядывала, была отчасти довольна нынешней ситуацией. Она была любима, любила сама (или ей так казалось?) Ревность ей была не свойственна – будучи (или считая себя) абсолютно свободной она уважала свободу выбора у других.
Неожиданно ее мобильный телефон музыкальной фразой из «Кармен сюиты» Щедрина напомнил ей о жизни, которая течет вокруг. Ей звонил Тот, о котором она пыталась забыть последние три года. Она машинально отставила в сторону бокал и встала, потом отошла в сторону, хотя там было не менее людно, и стоял такой же ровный гул. Она чуть наклонила голову, вся "уйдя" в разговор. В клубах дыма Борис лишь видел, как она бросила на него быстрый невидящий взгляд и отвернулась, прижимая трубку плотнее, чтобы лучше слышать.
- Да, спасибо за поздравления. Я тебя тоже поздравляю.
- Родители - слава богу. Постарели, а так ничего. Сын совсем уже большой, скоро станет помощником»
- Замуж? Нет, не вышла. А тебя можно с этим поздравить? - она изо всех сил старалась говорить спокойно.
- Недалеко от «Кропоткинской» в переулке. Что? Хорошо, позвони, когда будешь подъезжать, я выйду. Пока.
Сколько раз за последние годы она мысленно представляла подобный разговор. Причем, в первое время с острым чувством несправедливости, с озерами невыплаканных слез – что ей самой становилось так жалко себя. Много позже боль от обиды и мысли о предательстве стали стихать. Хотя она невольно продолжала быть в курсе всех Его новостей, узнавая их от подруг и общих знакомых. Он женился на женщине с ребенком, которая родила второго уже от него. Вроде, преуспевает в бизнесе. Они не виделись почти три года.
Анна оглянулась и увидела Бориса. Он сидел к ней в пол-оборота и весело что-то обсуждал с двумя девицами. В этот момент он оглянулся и улыбнулся ей. Она улыбнулась ему в ответ. Потом подошла к столу взяла с него бутылку коньяка, и, налив рюмку, выпила. Он подошел.
- Все хорошо?
- Да, прекрасно.
(Он обратил внимание, что в ее лице нет жизни, оно было белым, а глаза потемнели и приобрели какое-то странное выражение)
- Тебе плохо. Может, хочешь выйти подышать?
- Нет. Пойду причешусь - сказала она, еще раз улыбнулась, провела ласково рукой по его груди и вышла.
Свою любовь Борис и Анна так удачно скрывали от других, что никому даже в голову не могло прийти об их истинных отношениях. Страстные любовники они на самом деле еще и чудно понимали друг - друга. Они могли долго, не повторяясь, говорить об искусстве, книгах, театре. Друг о друге, своих телах и чувствах. Нити взаимной привязанности, так прочно опутали обоих, что Борис чувствовал порой, как он задыхается без нее, как без кислорода.
Бориса поражала ее искренняя страсть к жизни. Анна в ее тридцать была полностью открыта новому и непредсказуемому. Она не боялась непросчитанного и непроверенного. Она считала, что можно узнать или проверить, лишь прожив и испытав. Ее беспрестанный поиск новизны, сначала так пугавший Бориса, позже стал для него сильнейшим раздражителем.
Он чувствовал, что и в нем оживает что-то новое, ранее ему совсем не свойственное. Борис чувствовал что, чем он больше привязывался к Анне, чем ближе ее узнавал, тем он больше терял свое тело, сердце и свою голову.
Самым страшным в отношениях с мужчинами для Анны было разочарование. И если оно наступало, не было в мире сил способных ее удержать – и это Борис понимал прекрасно. Это не приходь взбаламошенной женщины – это скорее жизненная установка и вера в чудо одновременно.
Сама же Анна чувствовала, и, может быть, даже иногда жалела, что поставила очень высоко для себя планку требований к своему гипотетическому избраннику. К идеалу, к которому она стремилась всю жизнь и, который для нее был одинаков и в юности, и сейчас, когда она стала в два раза старше. Она была в безостановочном поиске физического совершенства, красоты вкупе с духовностью и жизненными амбициями. Существует ли такое вообще в природе? - иногда она задавала себе этот вопрос.
Анна вошла в женскую комнату и остановилась перед зеркалом, достав сигарету, закурила, и стала пристально вглядываться в свое лицо. Длинный пепел с сигареты упал в раковину, и его унесло струей воды. Когда она вновь появилась среди гостей, она была веселая как обычно, может чуть больше, чем обычно. Губы ее были ярко подкрашены, а только что расчесанные волосы волной падали на плечи.
Какое-то плохое предчувствие шевельнулось в Борисе. И стало вдруг неуютно от веселья и хрупкости Анны.
Через минут двадцать сквозь плотные клубы сигаретного дыма – курили уже даже те, кто в обычной жизни не курят, он увидел, как она исчезла из зала. Минут через пять он вышел в прохладный вестибюль. Там маялись два ресторанных охранника и гардеробщик в ливрее и мятых джинсах. Больше никого не было. Человек в гардеробе, вопрошающе посмотрел на него.
- Женщина в синем платье - где она? – спросил Борис.
- Она взяла шубу и по ее словам, вышла подышать воздухом - был ответ.
Борис без пальто по недлинной лестнице стал подниматься на улицу. Еще не выйдя из полутьмы подъезда, он увидел Анну, стоящую к нему спиной у края дороги между двумя серыми кучами слежавшегося снега. Он уже было направился к ней с намерением окликнуть, но тут из-за недалекого поворота бесшумно, но как-то очень стремительно выехала большая темная машина и мягко остановилась возле женщины.
Несмотря на сырую дорожную слякоть, висевшую в воздухе и разлитую на земле, машина была чистой. В лакированных бортах и затемненных стеклах как в черном зеркале отразились разноцветная вывеска ресторана, огоньки елки, стоящей на площадке перед заведением, уличный фонарь.
Высокий мужчина с большим букетом белых цветов обошел автомобиль, вручил цветы Анне, что-то ей сказал и открыл перед ней дверь. Женщина, взяв цветы, быстро скользнула на переднее сидение. Через мгновение машина плавно взяла с места. Но, проехав несколько десятков метров, остановилась, ярко сверкнув рубинами стоп–сигналов.
Борис, закурил. Ему вдруг стало холодно. В тот момент он мог бы точно сказать, где располагается душа.
Прошло минут двадцать. В мужчине боролись сразу несколько желаний: тотчас позвонить Анне, подойти к машине и все выяснить на месте или быть может, просто вернуться за свой столик и попытаться об этом не думать. В конце концов, он мог не заметить ее ухода?
Машина стояла вдали, через непроницаемые затемненные стекла ничего не было видно. За три-четыре затяжки Борис выкурил вторую сигарету. Еще раз посмотрел на экипаж, умыкнувший от него Анну и, видимо, что-то решил. Спустился вниз, взял в раздевалке свое пальто и шарф. Вышел на улицу и, не оглядываясь, быстро пошел в противоположную сторону.
Он не видел, как одновременно из большой блестящей машины вышла женщина в накинутой на плечи шубке и быстрым шагом направилась к ресторану. Букета в ее руках не было.
Она остановилась под козырьком ресторана и увидела его удаляющуюся фигуру. По переулку от Анны уходил человек, которого уже не вернешь. Такие не прощают и сами не просят прощения.
Анна оглянулась на черный автомобиль. Этот вестник несчастий сначала медленно, а затем, резко прибавив газу, устремился вперед, как бы избавившись от сомнений.
- Люди, встречаясь, идут разных направлениях – в этих же направлениях они продолжают двигаться, расставшись…
Анна только сейчас заметила, что идет снег. Редкие крупные снежинки таяли на лице и волосах. Губы ловили небесную влагу, почему-то имевшую солоноватый вкус.
Февраль 2005 г.