Камень

Рассказ моего друга Р.В.

Камень.
 
 Солнечным, летним днем, сквозь еловую чащу леса, пробирался к дикой равнине старик. Звали его Фомой, хотя это земное имя ничего для него не значило. Он уже тридцать лет скитался по Псковским лесам, как орел на д родным гнездом, кружил Фома вокруг своей родной деревеньке, которую когда то покинул. То приближался , то отдалялся от нее. Сейчас Фома вновь оказался вблизи от нее, последний раз он был также близок к ней пятнадцать лет назад. Старик скитался по лесам не по причине изгнания, его не преследовал закон, он не был кутилой, который разорился и теперь ему негде жить. А ушел в леса и предался служению Богу потому, что более не мог терпеть бремени татарского ига, которое уже пол века давило на великий русский народ. Фома ушел в лес по воле, а не по нужде. Дни свои он проводил в молитвах за Русь, а вне молитв собирал ягоды, коренья, грибы и прочие дары леса, чтоб поддержать свои силы. Возможно благодаря этим скитаниям по лесам в свои преклонные годы он выглядел бодрым и подтянутым старцем, в отличие от городских братьев по вере.
 Фома уверенно шел по лесной тропе к равнине, где росла съедобная ягода, он проходил здесь ни раз и хорошо знал дорогу. Но сегодня, что то было не так, вроде солнце светило по прежнему, вроде ветерок как всегда трепал его длинные седые волосы и в то же время в атмосфере летало нечто странное, не обычное, иное. Даже когда наш герой вышел к равнине, то его сердце забилось сильнее, он не мог этого объяснить ведь она была такой же, как и прежде, не изменилась. Фома не стал предавать этому особое значение и принялся собирать ягоды. Он нагибался над каждым кустом и собирал только те ягоды которые были зрелы; "Зачем губить молодняк и стариков, пусть молодняк зреет, а старики удобрят почву , рождая новую жизнь" - таким правилом он руководствовался, благодаря создателя за то, что тот открыл ему этот секрет. И вдруг старик прекратил работу, его взор притупился, что то привлекло его внимание. Фома смотрел на небольшой камушек, который мало чем отличался от остальных, разве что только каким то светло бурым оттенком. Подобрав, он положил его на ладонь и принялся разглядывать, не понимая в чем тут дело, что так привлекло его внимание в этом камне? У Фомы возникло впечатление, что он смотрит на камень вечность. Старик опомнился лишь тогда, когда солнце стало его враждебно припекать, время двигалось к полудню. Он должен был поторопиться, его ждала дневная молитва. Обедня. Фома сунул камень в маленький мешочек на поясе, этот мешочек из кожи был его маленькой слабостью, единственным напоминанием о мире людей. В нем он хранил деревянные бусы, которые когда-то купил на ярмарке своей жене, но когда вернулся домой не застал ее дома, вскоре ему сообщили соседи, что ее утащили с собой татары, наверное в рабство. Еще в мешочке был маленький ножечек, который ему подарил отец, Фома срезал им бересту для записей и выстругивал лучины, чтобы осветить свое жилище. Закрывая свой мешочек, он нежно его погладил, словно вспоминал свою любовь к отцу и жене, а не ненависть к татарину. "Бог ему судья " - так говорил отшельник, вспоминая о всех нехороших людях, которые попадались ему на жизненном пути. Вскоре, Фома уже бодро шагал большими шагами в направлении своего жилища.
 Зайдя в свою землянку, странник положил мешок с провизией на пол и припал к иконе с молитвой. Свои времянки отшельник менял по мере продвижения в чащу леса. Этой землянке было примерно года два, по этому она выглядела вполне сносной для житья. Она представляла из себя большую яму, выкопанную на возвышенности, которую сверху накрывало большое количество веток и прутьев обмазанных глиной, что делало ее водонепроницаемой. Внутри было все то, что необходимо истинному отшельнику; дряхлый соломенный матрац, шкура какого-то непонятного зверя которая вероятно служила покрывалом, пара деревянных плошек для приготовления еды и конечно икона со святым ликом, которая располагалась напротив выхода. Больше отшельнику не чего и не надо.
 Покончив с дневной молитвой, Фома вкусил свой скудный обед, по благодарив создателя за него. Далее он принялся заниматься бытом, выйдя на улицу он стал топором вытесывать заготовки для лучин, которые необходимы ему для вечерних молитв в зимнее время. Разобравшись с этим делом Фома принялся за изготовление корзины из бересты, он давно мечтал о ней, но все как то не доходили руки, а ведь здорово было бы ходить с ней по лесам за ягодами и грибами. Он занимался этим впервые, по этому дело не слишком ладилось.
Наш герой все возился, а время уж шло к вечеру и на светлое июньское небо набросились серые тучи. Сливаясь друг с другом в пылком танце, они извергали на землю разряды электричества сопровождающегося громовым грохотом. Началась гроза.
 Как первые капли влаги упали на лицо старика, он прекратил работу и укрылся от стихии в землянке. В такие грозы Фома прекращал всякую работу и усевшись на матрац, предавался воспоминаниям. Он не занимался самоедством, ему было приятно вспоминать жену, деревню все то, что напоминало старинный уклад жизни, он даже надеялся, что его жены больше нет в живых и она не скорбит по своей судьбе рабыни, по тому что потеряла его. Конечно Фома думал и о русском народе: "Как же Вы том мои братья, как не легко Вам должно быть? Но скоро Бог услышит мои молитвы и воздаст свою великою волю , прогнав басурман с великой Русской земли! Держитесь братья!" После подобных дум Фома доставал из мешочка из своего заветного мешочка нож и бусы, долго смотря в них, ведь это единственная ниточка которая связывала его с русским народом. И не изменяя привычке старик сунул руку в мешочек нащупав там бусы, ножечек и камень "Ха, а я то про тебя и забыл совсем." -произнес он в слух и только он вытащил камушек, как новая вспышка озарила небо сопровождаемая громом, раскрыв ладонь старик и ахнул. Вместо обычного камня, Фома держал на ладони огонек ядовито желтого цвета. Свет не был ярок или тускл, но его спокойно можно было бы использовать вместо лучины. Отшельник был ошарашен, только новая вспышка и раскат грома привели его в чувства.
 "Боже, ты наконец дал мне знак! Я вожделел его тридцать лет, не зря были мои молитвы. Наконец настал тот день, когда мы сможем встать с колен и прогнать супостатов!"- когда Фома восклицал эти фразы его можно было спутать с пророком, даже с самим Иисусом Христом несущим благую весть. Хотя возможно он и был пророком, ведь кто ждет чуда с тем оно обязательно случиться.
 Новый пророк осознал пора действовать, что дорога каждая минута. Он был уверен, что сегодня или завтра Русь будет свободна, а этот камень божественный знак "говорящий" ему - "Иди Фома ты нужен отечеству!". Эта мысль пронеслась вихрем в его голове. Не долго думая Фома припал к своему алтарю с камнем в руке, воздавая свою благодарность господу за проявленную милость. Наконец перекрестившись, сунул иконку за пазуху и вышел прочь из своей обители, неся благую весть. Он не намерен был более скрываться. Самый близкий населенный пункт который знал Фома, а он знал все, по иронии судьбы была его деревня от куда он ушел тридцать лет назад, туда он и отправился сейчас. До нее было немало верст, но если поспешить можно к утру выйти к ней. "Придется идти всю ночь, ну что ж моя миссия оправдывает все" - с этой мыслью пророк уверенным шагом пробирался сквозь лес. Стихия бушевала. Фома уже не походил на того унылого старика, которым еще был днем, он стал подобен Прометею который несет людям огонь . Его седые волосы развивались как знамя победы под силой стихии. При вспышках молний в его глазах сверкал зеленый свет. Это был не человек, это был ястреб несущий голодным птенцам спасительную пищу.
 Небо прояснилось, сама стихия задалась перед натиском пророка. Впрочем ему не было до этого дела, даже если бы пошел снег, Фому это не остановило бы.
 Но вот наконец свершилось, вот она вожделенная деревня, вот здесь угнетен русский народ, который сейчас будет спасен! Самая короткая тень пала от деревьев, когда пророк вошел в свою деревню. Полдень. Сегодня стояла солнечная погода и был воскресный день, по этому на главной дороге гудел народ. Кто чем- то торговал, кто орал частушки под звон домбр, а кто просто слонялся без дела в ожидании сборщиков дани. Все было словно как прежде. Народ чтил традиции. Но что случилось с людьми когда они увидели у главных ворот в деревню худощавого, высокого старика в рванине, промокшего до нитки и грязного как изнанка лаптя, но особо выделялись глаза, достойные истинного безумца! По мимо этого в момент когда с минуты на минуту должны приехать татары собирать дань, безумец орал; "Люди мы свободны! Вставай народ прогоним басурман с земли русской! Мы сильнее, нас больше, вставай люд!" В толпе мужиков проскользнула фраза: "Я б наверное и пошел, да боюсь провокатор юродивый!" После этой фразы весь люд, что собрался принялся с визигами и криками бежать по домам, хватая подмышки детей малюток . Весь люд хотел как можно скорее вбежать в избу и закрыться на все замки, слух пронесся со скоростью света и все решили, что юродивый провокатор. Даже поп, местной церквушки, перекрестившись поспешил укрыться в церкви.
 Несчастный Фома не понимал в чем тут дело, неужели за эти годы гнета русские стали так трусливы, но нет он не мог допустить такой мысли и закричал; " Люди стойте, я пришел спасти вас! Я получил божественный знак!" Но в ответ на восклицания безумца, люди только хлопали ставнями. Тогда Фома пошел на от чаемый шаг; "Смотрите вот этот знак !"- и только он хотел высунуть на свет камень, как его сбил с ног хлесткий удар нагайки по спине.
 Утром Фома проснулся в сарае, он понял его пресекли за попытку мятежа, скорее всего его ожидала смертная казнь. Его раздумья прервал вошедший татарин;
- Ну безумец, тебя казнят. Что ни будь хочешь на последок ? - напоминание о казне вызвало у Фомы лишь безразличную ухмылку .
- Солдат, что может желать человек у которого отняли все; жену, дом, родину.- прохрипел он, продолжая - даже мой народ отверг меня, я прошу вернуть мне хотя бы тот божественный свет, что я нес. Хотя бы на время …
- Старик, мне даже жаль тебя. Но я не понимаю чего ты хочешь? Хотя постой - достает из за пазухи камушек Фомы, кидает его старику - ты имел в виду этот кусок фосфора? – Фома поймал этот камень, а татарин вышел из сарая. Старик же оставшись один, сидел и думал: «Как же я так обманулся? Быть может, я просто слишком хотел признать желаемое за действительное?» Но быть только вера в чудо, даже которого нет, способна побудить человека к великому. Если бы Фома успел, он бы наверное не стал неверующим Ф.

Р.В.