ПЛОЩАДЬ ДРУЖИННИКОВ В РОСТОВЕ аборигены называют «площадью трёх птиц». На вопрос - «Почему?» вам сходу ответят:
- Ну как же: «Сокол», «Чайка» и «чёрный ворон»!
«Сокол» - это кинотеатр. «Чайка» - кафе. А «чёрный ворон» составил им компанию потому, что рядом расположено отделение милиции Железнодорожного района.
Может быть, для поколения, бегающего сегодня пешком под стол, «пернатое» о четырёх колёсах станет когда-нибудь малопонятной экзотикой. А пока даже нынешний «молодняк» ею не удивишь.
Когда же и в чьём гнезде появилась на свет эта жуткая птица? Француз Жак Росси, автор двухтомного «Справочника по ГУЛАГу», утверждал, что «чёрные вороны появились в Москве, в 1927 г. Это были полуторатонки, выпущенные первым советским заводом АМО. Во время ежовщины появились огромные, 5-тонные чёрные вороны, окрашенные в тёмный цвет и ездившие только ночью».
Росси ошибается. «Чёрные вороны» появились в Москве не в 1927 году, а лет на десять раньше. Василий Климентьев, участник белогвардейского подполья, вспоминал, как его с товарищами в середине августа 1918 года перевозили из Таганской тюрьмы в Бутырскую:
Погрузили нас в Таганке в тяжёлый грузовик-ящик - без света, без окон и скамеек, - прозванный неизвестно кем «воронком»...
Ехали быстро. «Воронок» тряс и валил нас одного на другого. Но падать было некуда: мы плотно стояли, прижимаясь то к одной стенке грузовика, то к другой, как на корабле в хорошую качку. («В большевицкой Москве»)
Самые популярные названия спецмашины для перевозки арестантов - «чёрный ворон», «ворон», «воронок». У старого лагерника Олега Волкова встречается ещё одно: «На этом дворе непрерывное движение машин, громоздких чёрных «воронов» и «воронят». («Погружение во тьму»)
Эпитет «чёрный» не всегда указывал на цвет - хотя вначале машины действительно окрашивались в мрачно-тёмные тона. Однако в конце 30-х «воронки» стали маскировать под машины для перевозки продовольствия. Их красили в весёленькие светлые цвета, на бортах красовались надписи «ХЛЕБ», «МЯСО» и прочее - в зависимости от фантазии чекистов. «Сидельцы» сначала пытались отличать мрачные автозаки от весёлых «хлебных» фургончиков, называя их «белыми воро/нами». Однако - не прижилось: вскоре «маскировочных» фургонов стало слишком много, и они уже в стае «чёрных воронов» не смотрелись «белыми воронами»...
Вот как описывал «воронок» ростовский писатель Владимир Фоменко, во времена массовых репрессий - узник ростовского следственного изолятора:
...Спецмашина без окон. Не обязательно чёрная. Часто светлая, нежно-голубая. Рядом с водителем - бдительный, безулыбчивый, вооружённый стражник. Есть вооружённый стражник и внутри самой машины...
Размеры воронков разные; возили нас и в малых, и в крупных, но расположение внутри всегда одно: длинный коридорчик, столь узкий, что продвигаешься лишь боком. Кабины тоже узюсенькие, однако любого наигромоздкого арестанта... всё равно всегда втискивают...
Рассадивший нас, захлопнувший за нами дверь кабины, тихий стражник остаётся внутри, его самого запирают с улицы, снаружи, - и мы готовы.
С конца 30-х по нынешний день «чёрный ворон» уже практически не изменялся (разве что окошек прибавилось). Но, возможно, это - лишь свидетельство его совершенства?
И ВСЁ ЖЕ - ПОЧЕМУ «ЧЁРНЫЙ ВОРОН»? Многие узники ГУЛАГа чаще всего вспоминают в связи со зловещим фургоном горькую народную песню:
Чёрный ворон, что ты вьёшься
Над моею головой?
Ты добычи не добьёшься,
Чёрный ворон, я не твой...
Ворон в русских и славянских поверьях - птица, предвещающая несчастье и смерть. По преданию, ворон был создан дьяволом и оттого чёрен. По приметам, если ворон пролетает или каркает над домом, над селом, садится на крышу, каркает во дворе - значит, кто-то в доме или в селе умрёт. Ну разве можно было точнее назвать зловещий фургон? К тому же ворон - пожиратель трупов...
60-е - 80-е годы внесли разнообразие в «воронью» классификацию. Теперь «воронком», «чёрным вороном» стали называть милицейские патрульные машины (ГАЗ-61). Помните, у Высоцкого доблестные служители правопорядка угомоняют хулиганистого джинна:
Тут они подъехали, показали аспиду:
Супротив милиции он ничего не смог!
Вывели болезного, руки ему за спину -
И с размаху кинули
в «чёрный воронок»...
А фургоны для перевозки арестантов чаще всего теперь зовут «автозаками» - пошло-прозаически, без всяких метафор. Да и патрульные машины всё реже кличут «воронками». Нашлось много «заменителей» - «попугай», «раколовка», «канарейка» и даже «ментокрылый мусоршмидт»! Новое время - новые песни.
НАПОСЛЕДОК НЕ МОГУ ОБОЙТИ МОЛЧАНИЕМ ещё одно название арестантского фургона. Его увековечила Анна Ахматова в «Реквиеме»:
Звёзды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами чёрных марусь.
«Чёрную марусю» с «чёрным вороном» путать не следует. Это легковой автомобиль марки М-1, «эмка». В стихотворении Ахматовой речь идет не об автозаках, а о машинах, на которых приезжали опера из НКВД, для ареста. Почему «маруся»? С одной стороны, конечно, по созвучию. С другой – возможно, так городской фольклор в очередной раз увековечил знаменитую «Мурку в кожаной тужурке» - мифическую чекистку, о которой во времена нэпа была сложена известная песенка с надрывным концом:
Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
И теперь «маслину» получай!
В конце 30-х легендарная Мурка-Маруся поднялась в своей чёрной кожаной куртке из могилы, чтобы потянуть за собой миллионы живых сограждан…
Но вот что странно, страшно и любопытно одновременно. Оказывается, фургоны для перевозки заключённых не только у нас называли «цветными именами». То же самое наблюдалось и в фашистской Германии. Бывшая узница фашистских концлагерей Татьяна Абрамова вспоминает, как она бежала из концлагеря в Вестфалии и её поймали, бросив в немецкий автозак: «Там этот несущий смерть фургон назывался «Чёрная Берта». Поразительное совпадение! Однако в Германии у аналогов наших «воронков» оказалась более пёстрая палитра. Немцы давали машинам имена непосредственно по раскраске. В Берлине, Киле, Кёльне автомобиль для перевозки арестованных назывался «зелёная Минна» («die gruene Minna»), в Рурской области - «голубая Минна» («die blaue Minna»), в Гамбурге - «зелёный Август» («der gruene August»). Интересно, что и в Чехии начала ХХ века такой фургон назывался «зелёный Антон». Ну что же, расцветочка всё-таки повеселее...