- Привет. - проговорил он, отпирая входную дверь.
Не торопливым шагом он подошел к ней, обнял за талию и попытался поцеловать. Но она отвернула голову. Не обратив на её жест никакого внимания, взял яблоко со стола и сел на диван.
- Что то случилось?
- Да. Нам нужно поговорить. – взяв стул, она села напротив него – дело в том … все дело в том… я больше так не могу. Я ухожу от тебя, сегодня, сейчас и навсегда.
Глазами она уставилась в пол, будто пытаясь разглядеть странные цветы старанно вышитые на ковре. Голос дрожал. Но одновременно в этой дрожи чувствовалась решительность.
- Хорошо. Вещи сейчас заберёшь, или завтра заедешь? – без всякого замешательства ответил он, взяв со стола еще одно яблоко. В голосе чувствовалась непонятное ей могильное безразличие ко всему происходящему.
- Ты наверно не понял. – слегка удивившись, повторяла она. – Я серьезно ухожу.
- Да понял я все: ты уходишь от меня, быть может даже навсегда. Больше всего, что ты приготовила монолог приблизительно такого содержания : “дорогой …- он сделал глупое лицо, и пытался инсценировать женский голос. - Я устала от всего, ты уделяешь мне слишком мало внимания, редко говоришь комплименты, и совсем не ценишь, как тебе со мной повезло…” я правильно все понял? - не прекращая жевать яблоко, он сел в кресло, включил телевизор и взял в руки свежий выпуск “комсомолки. ” - Тут все предельно ясно. Что ж, уходи, Я тебя насильно не держу.
Монотонность его голоса потихоньку выводила её из себя. Её настолько он раздражал, что в глазах мелькнула странная картина: она, в порыве большой ненависти, накидывается на него и избивает домашними тапочками до смерти. Но когда дымка этой иллюзии рассеялась, она молча вышла на кухню. Не прошло и минуты, как она появилась в дверном проёме комнаты с большой хрустальной вазой в руках. Ещё через секунду эта ваза полетела в угол комнаты, как раз в тот, где стоял телевизор. Осколки с дребезгом посыпались на пол. Не отрываясь от газеты, он взял еще одно яблоко из тарелки, стоящей на журнальном столике.
- Я тоже буду скучать, дорогая.
- Ты…ты…ты не мужик – ты ничтожество! – она подхватила в руки светильник и зашвырнула в тот же угол. - Я тебя ненавижу! – она выхватила из его рук газету, подхватила тарелку с журнального столика и замахнулась на него. Потом, во мгновение, рука с крепко сжатыми пальцами на фарфоре застыла у неё над головой. - Ты убил во мне женщину… - пальцы разжались, тарелка выскользнула и пролетела за её спиной. Катя медленно опустилась на пол, закрывала лицо руками и заплакала.
- Мы ведь даже поговорить нормально не можем… - елё слышно шепнула она.
Он встал. Не говоря не слова, вышел. В комнате стало тихо. Лишь директор в телевизоре рассказывал о никому не понятных магнитных бурях, вспышках на солнце и всякой прочей ерунде. “Что ты расселась как старая кляча – в мыслях корила она себя – ты ведь сильная женщина. Посмотри во что ты превратилась; сидишь на полу, тушь потекла, плачешь, а он сейчас смеётся в коридоре. Встань и уйди. Уйди раз и навсегда, тебя ведь ничего не держит. У тебя…” – её мысли оборвались с прикосновением его руки. Она приподняла заплаканное лицо.
- Возьми, – он протянул стакан с водой и пачку салфеток. – Пересядь на диван, простудишься.
Она села, сделала глоток воды и вытерла салфеткой слезы. Он снова вышел из комнаты, но сразу вернулся со стулом в руках. Поставил его напротив её. Сел.
- Ты хотела поговорить? Давай поговорим.
- Вот только не надо мне одолжений делать.
- Я совсем тебя не понимаю. – тяжёло вздохнув, он откинулся на спинку стула.
- Саша. Почему все так происходит? Почему мы не можем жить как все нормальные люди? – она сделала ещё глоток.
- Понимаешь, - Саша положил ей руку на коленку, – это всегда так происходит. Когда два человека слишком долго…
- Перестань нести эту чушь! Я сейчас не у тебя на приёме. Ты можешь хоть раз забыть, что ты психолог, и поговорить со мной как с женщиной.
- Извини…
- Я устала, понимаешь, просто устала от всего этого. От постоянных извинений, оттого, что мы видимся несколько раз в неделю, оттого, что ты постоянно занят не известно чем. Ты позволяешь себе исчезать на две недели, при этом не звонить и не писать. А потом внезапно появляешься в дверях моей квартире с шикарным букетом роз. На все мои расспросы по поводу твоего отсутствия, ты раздраженно говоришь о неотложных делах. Ну какие срочные дела могут быть у школьного психолога? Но самое поразительное, что я всегда верю тебе… обижаюсь, нервничаю, но верю. Я ведь для тебя как игрушка : rогда ты хочешь – играешь со мной, когда хочешь – игнорируешь меня…
- Я все могу объяснить…
- Не перебивай меня! – почти прокричала она. - Ты не сможешь объяснить почему за целый год который мы прожили вместе, ты никогда не говорил о своих друзьях, детстве, не говоря уже о родителях. Почему все так происходит? Ты ведь не понимаешь, что я чувствую себя раненой птицей, которую посадили в клетку. И ты, именно ты накрываешь мою клетку накидкой из черной ткани. Я задыхаюсь с тобой, понимаешь!?
Он достал из кармана пачку сигарет. Встал и подошел к окну, на ходу подкуривая. Открыв окно, он сделал несколько затяжек, после чего выкинул сигарету на улицу.
- Ты достала меня. По твоим словам я виноват во всех смертных грехах. Я не прав в том, я не прав в этом, ты хорошая – я плохой, ты верная – я развратник… бред все это! – он начинал злится – Вот ты осуждаешь меня, кляня в сердцах. Не виню. Вот только скажи мне, что ты для меня по жизни сделала? В чем моё счастье за этот год?
- Это не я должна решать.
- Правильно, не ты. Ты просто не можешь этого. Единственное что ты можешь, так это выводить меня из себя при каждой встречи, постоянно обижаясь и сорясь со мной. А относительно друзей, позволь мне решать самому. Ты ведь, наверное, забыла тот день, когда попала ко мне в кампанию и устроила истерику, считая каждую мою подругу любовницей, а друга либо дураком, либо ничтожеством. Ты просто осудила их, ничего не зная о наших отношениях. Тебе ведь безразлично, что Димка мне жизнь когда то спас, а Макса мы спасли от самоубийства, когда он пачку таблеток снотворного принял. А с Лешкой мы дружили еще с пяти лет. Это ведь ничего для тебя не значит. Ты пытаешься поставить меня перед выбором: либо ты либо друзья. Но а что, если я просто не хочу выбирать. И в один миг, брать все хорошее и все плохое, что было у нас на протяжение двадцать лет и перечеркивать по первой твоей прихоти я не собираюсь. Ты ведь де не знаешь, что такое дружба.
- С чего ты взял? Можно подумать…
-А не стоит думать. Смотри: мы вместе живем уже шесть месяцев, вместе просыпаемся и вместе засыпаем, а знакомы и того по более. Но ты ведь совершенно ничего не знаешь обо мне: чем я занимаюсь, как зарабатываю, чем живу. Ты хоть представляешь, какая зарплата у школьного психолога? Наверное нет. А вот получать дорогие подарки тебе нравится, ужинать в ресторанах тоже. Тебя ведь никогда не заботило, откуда у меня деньги. И если ты до сих пор не знаешь ничего обо мне, то смею тебя заверить – ты ничерта не знаешь о людях, с которыми сама дружишь. – он подошел к висящему на стене зеркалу и снял его, поставив перед ней. – Посмотри на себя. Бог подарил тебе замечательную внешность, идеальную фигуру, и довольно умную голову, - он убрал зеркало в сторону. –Таким как ты, завидует большая половина земного шара. Причем, завидуют далеко не белой завистью. Половина твоих подруг боготворит твой образ, за спиной называя тебя шлюхой, а половина просто ненавидит. А если в расчет взять еще мужчин, тогда получается еще хуже. Практически все они видят в тебе не большой ум, не кристально чистую душу, а безупречное тело, тело как на обложках “Плейбоя”. И все отношение строят на жалких попытках переспать. К несчастью они глупы, и не видят того, что скрыто в твоем сердце: всех тех убеждений, которые с самого детства ты заимствовала из художественных книг, фильмах и глупых попсовых песнях. Ты ведь ждешь прекрасного принца на белом коне и в стальных доспехах? Только вот ,наверное, принцев на всех не хватает и по жизни тебе попадались одни шуты или конюхи.
- Посмотрите на него – прямо примесь Джеймса Бонда с Зигмундом Фрейдом! – не удержавшись, она рассмеялась. – Все то ты знаешь, парнишка, все то ты умеешь. Жаль только, что все это ложь.
- Ложь!? – он тоже засмеялся, – ложь говоришь… то есть ты себя чуть ли не девой Марией считаешь?
- Ты на что намекаешь?
- Я не на что не намекаю. Просто ты никогда не ищешь правды. Тебя всегда устраивает то, что лежит на поверхности. Я могу рассказать тебе о правде. Твоя самая лучшая, самая любимая подруга Олечка, у тебя на дне рождения пыталась затащить меня в постель, в тот момент, когда ты в зале демонстрировала гостям свой новый рекламный ролик. И это только начало. Николай – это ведь твой друг детства, если я не ошибаюсь? И наверняка не знаешь о том, что женщины его не привлекают. Он голубой. И тем немения это ему не мешает уже три месяца носить твою фотографию в портмоне, рассказывая сослуживцам, какая дикая и неукротимая ты в кровати, и что у вас роман, о котором никто не знает. Теперь тебе смешно? Я могу тебя еще повеселить.
- Я не верю тебе…
- Да я и не прошу, чтобы ты верила. Я прошу лишь, чтобы ты поняла все это. Давай я тебе докажу. Дай мне свой телефон, сейчас небольшую конференцию устроим.
Взяв Катин телефон, одновременно достал свой. Закончив вводить определенные настройки, вернул телефон.
- Сейчас я вроде как позвоню тебе, но подключу Ольгу. Только ты, что бы ни случилось, будешь молчать. Договорились?
- Договорились.
- Але, Олечка здравствуй. – улыбаясь Кате, говорил он. – Я тебя не потревожил?
- Нет, Саша, нет. Что случилось?
- В принципе ничего. Просто сон плохой приснился.
- Я тебя не поняла.
- Ты мне снишься каждую ночь. Катя обижается, что я выкрикиваю во сне твое имя. Я не знаю, что со мной происходит. Я ни как не могу себя простить, что отверг тебя на Катином дне рожденья. Знаешь, мне кажется, что я что то чувствую к тебе.
- Что я могу сказать. – после кратковременного молчания, Ольга ответила. – Меня ведь, по сути, не один мужчина не отвергал. Я после того случая даже в любовь поверила. Ты ведь Катю действительно любишь?
- Люблю… только последние время у нас было не все гладко, и мы расстались.
- Мне жаль… я могу тебе чем ни будь помочь?
- Да. Составишь мне компанию на сегодняшний вечер?
- Без проблем. Если хочешь приезжай ко мне.
Катя молча сидела, и не могла поверить во все происходящее. Она неосознанно вспомнила, как в десятилетнем возрасте случайно увидела, как мама занимается любовью с дядей Пашей, который жил на два этажа выше. Вспомнила, как потом сорилась из-за увиденного с матерью, и как ушел отец, сказав что дочь вырастет такой же как мать. Потом перед глазами появилась другая картинка, она, закрывшись в комнате, поклялась на иконе что никогда не изменит ни одному мужчине в своей жизни.
Когда Катя вернулась в сознание, Саша все еще разговаривал с Ольгой.
- Сука ты Ольга, какая же ты все-таки сука! – не выдержав, закричала она в трубку. – Я тебя ненавижу!
Катя заплакала. Саша не стал дожидаться пока Ольга поймет смысл произошедшего, отключился.
- Видишь, дорогая, мир не так идеален, как ты его принимаешь, - ровным голосом говорил он. – Даже лучшие друзья способны оступиться или ошибиться. Не забывай, что у каждого человека свое восприятие событий: то, что для некоторых свято – для других ломаного гроша не стоит. Только не вини себя – ты не единственный человек, с которым происходят такие вещи. Так происходит практически у всех. Просто многие этого не видят, или стесняются об этом говорить.
Катя взяла отложенный в сторону стакан с водой и сделала глоток. Попыталась вытереть потекшую тушь возле глаз, но вместо этого размазала её по лицу.
- Кто ты вообще такой? – перестав плакать, спросила она. - Ты знаешь все о моих друзьях, о том, что происходит со мной, а я не знаю о тебе ровным счетом ничего…не знаю, но люблю тебя. Даже не понимаю за что.
- Любишь? А что для тебя любовь? Хотя постой, не отвечай, я попробую сам угадать. Для тебя это преданность, верность, пылающие взгляды и желание жить одной жизнью. Дальше в таком духе.
- Наверное, да.
- Наверное… если это действительно так, тогда почему же ты не следуешь тем идеям, которые сама выдвигаешь. Олег… ты ведь спишь с ним время от времени? Не видишься, не разговариваешь, а тупо ложишься под него. Вот объясни мне тёмному: я плох в постели, или я чем то тебя не устраиваю?
- Я не знаю… - Её лицо казалось окаменевшем. “ Я об этом не кому не рассказывала. - промелькнуло в её голове - Да и Олег не знает о существовании Саши, ровным счетом, как и Саша о существовании Олега.”
- Что ты не знаешь? Почему все так происходит, или чем я тебя не устраиваю?
- Я ничего не знаю! – закричала она. – Ты ведь тоже не ангел. Когда ты появляешься среди ночи, и, не понятно почему, от тебя разит спиртным и женскими духами - я ведь истерик не закатываю.
- А это не истерика! – теперь он уже кричал. – Ты достала меня уже своими выходками. Ты думаешь ты умнее всех? Мы не состоим в браке, детей у нас нет, и по сути ничего друг другу не должны. Только вот врать мне не надо, когда говоришь что любишь.
- Не ори на меня!
- Как хочу, так и буду говорить! Просто ты корчишь из себя деву не порочную.
Она замолчала, опустив голову. Он тоже затих. Встал, подошел к серванту, достал бутылку коллекционного коньяка и рюмку. Потом подвинул журнальный столик к стулу, на котором сидел, открыл бутылку и плеснул в рюмку около пятидесяти грамм. Выпил. Скривился и закусил долькой апельсина. Катя подняла глаза, с частичкой непонимания взглянула на него, после чего встала и достала из серванта еще одну рюмку. Он с таким же непониманием посмотрел на неё, но не задумываясь плеснул коньяка.
- Почему ты такая?
- Какая “такая”? Не такая как все или не такая как ты хочешь меня видеть?
- И то, и другое…
- Наверное по тому, что ты постоянно пытаешься превратить в идеальную женщину, женщину по своему подобию. Ну ты не понимаешь одной простой вещи – если бы я стала идеальной женщиной в твоих глазах, то надоела бы тебе. Покажу на простом примере. – она встала и подошла к шифоньеру. Опустила руку на небольшой навесной замок, беспринципно висящий над полкой. – Что здесь ?
-Тебе не следует этого знать.
- Я спрошу тебя еще раз. Что здесь лежит?
- Сядь, пожалуйста, обратно.
- Значит “успокойся и сядь обратно”? – она схватила металлическую статуэтку бога Будды и что есть силы ударила по замку. Замок слетел вместе с держателями. Саша, не успев среагировать, просто отвел голову в другую сторону. Катя открыла тумбочку и заглянула в неё. Изменившись в лице, попятилась назад. Она подошла к столику, взяла в одну руку рюмку, в другую бутылку. Потом с недоумением посмотрев на Сашу, поставила рюмку назад. Сделав пару глотков из бутылки, она села.
- Что это все значит?
Он встал. Подошел к только что взломанной полке, опустил руку и достал пистолет.
- Это?! Так это же ПМ –пистолет Макарова. Девятимиллиметровый калибр, восьми зарядный магазин. Точное попадание с 50тидесяти метров – глаза его наполнились каким то не понятным блеском. Он вытащил обойму, передернул затвор, прицелился в пол и нажал спусковой крючок. Послышался глухой удар бойка. – Никогда не подводил. А это – он снова опустил руку, и достал две книги. – Это две книги Алика Фока. Исследования в области психологии : одна о поведении детей до 10 лет в разных нестандартных ситуациях, а вторая – поведение подростков. Вообще то Алик Фокс – это псевдоним. Имя автора –Александр Флиг, то есть я. Совсем забыл – он достал из той же тумбочки две небольших пачки денег. – Это гонорар. Теперь ты довольна?
Она молчала… не было ни страха, ни волнения - была тишина и обида. Даже скорее не обида а непонимание. Она не понимала весь мир. Ей показалось на мгновение, что она кукла в кукольном театре, где за ниточки дергал Саша. Она начала осознавать что, чтобы она не сказала как бы она себя не повела он всегда окажется на шаг впереди. У него всегда есть ответы на все вопросы. Потом, во мгновение, ей захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, исчезнуть раз и навсегда. Непонимание сковывало ее разум, и ей не хотелось сейчас о чем либо размышлять или продолжать ссору.
Она встала :
- Нам не о чём больше разговаривать, прости… - не дожидаясь ответа, вышла в коридор, накинула куртку и сунула брелок с ключами в карман.
- Стой! – окликнул её Саша.
Она машинально повернула голову в его сторону и замерла. В дверном проёме стоял Саша, слегка опершись на косяк. В левой руке болталась надпитая бутылка коньяка а в правой черный пистолет. Он сделал несколько протяжных глотков и направил на нее дуло.
- Ты рано уходишь. Нам еще есть о чем поговорить. Прошу. – он сделал небольшой поклон, и указал рукой на комнату.
- Да пошол ты! – не разводя демагогии, прямо спросила она.
- Я два раза повторять не буду. Не стесняйся - проходи…
Катя послушно вернулась в комнату и села на стул. Он сел на диван, сделал еще глоток коньяка и положил рядом с собой оружие. Воцарила тишина.
- Ты хотел говорить? Говори. Я вся во внимании.
- Скажи, ты когда-нибудь любила меня? Только ответь честно, мне очень хочется узнать правду.
- А в нашей ситуации она что ни будь изменит?
- Нет.
- Любила, Саша… любила. Любила честно и всей душой. Любила за все что ты когда либо сделал для меня. Любила как за подаренную тобой боль, так и подаренную тобой радость. Но сомневаюсь, что ты поверишь моим словам. Ты никогда не осознаешь, что значит любить.
- Любовь… - он улыбнулся – Да что ты вообще знаешь о любви? Ты ведь даже не понимаешь, что если человека можна научить писать, читать, танцевать, то любить – его не научит никто. Ты так часто бросалась этим словом, что из твоих уст оно утратило какую либо стоимость. Ведь одно дело нравиться, , другое восхищаться, а совсем иное любить. – Он снова поднес бутылку к своему рту. – Если ты меня в чем то осуждаешь, то совершенно напрасно. Вместо того, что бы осуждать, постарайся понять меня, а еще лучше себя…
- Тебе легко рассуждать, с пистолетом в руках.
- Не перебивай меня, пожалуйста. Ты уже совсем не ребёнок, но боишься понять и принят одну простую вещь: человека любят не за ум, не за его принципы и взгляды на жизнь, и даже не за богатство души. Любят, только потому что любят. Любят ни за что и за все одновременно. Внешняя красота не влияет на любовь в той мере, в которой ты себе представляешь. Ни какой успех, никакой интеллект, никакая благодарность, не имеет ничего общего с любовью. Разве что благодарность за жизнь… но уже не свою. Любовь, по своей природе, не может быть заслуженной, она может быть только подаренной, принятой или не принятой. Любовь – это сплошная несправедливость. Говорят, что когда любишь способен простить, или даже отпустить от себя человека. Но я не могу тебя отпустить…
Казалось, что Катя превратилась в восковую фигуру. Она даже моргать перестала. Глаза уставились в одну точку на Сашином лице, но взгляд будто проходил сквозь него. Мышцы на лице будто бы онемели. Во рту пересохло и возникло не приятное ощущение комка в горле.
- Ты ведь убьёшь меня… - она шепотом выдавила из себя слова. Фраза уже не казалась вопросительной, больше приобрела оттенок утвердительной.
- Не знаю… - он сделал еще глоток коньяка. – Ты не оставила мне выбора. Я не могу потерять тебя. Просто не могу…А теперь скажи мне: ты осознаёшь, что жизнь твоя оборвется через несколько минут. Расскажи мне о тех поступках, по которым тебя запомнят люди.
Она присела на краешек обувной полки. Ей не хотелось не о чем вспоминать, но картинки сплывали в её сознании непроизвольно. Четко, будто бы записанные на киноленте, появлялись осколки прошлого: детство, первый поцелуй в садике, первая любовь… отец , который работал по десять часов в сутки на консервном заводе, мать, которая никогда за её память не выходила из запоев. Картинки менялись очень быстро, – перед глазами теперь был большой город, в который она приехала практически без копейки денег, сбежав после школы из дома. Потом институт, разбитое общежитие и мелкие ссоры с комендантом. Вспомнила по вечерам работала официанткой в кафе, а по ночам зубрила предметы. Многое бежало перед глазами: люди, друзья, парни… все постоянно менялось. Потом она попыталась представить, кто придет на её похороны, но взяв себя в руки, отогнала эти мысли. Ей не хотелось умирать, ровным счетом, как и верить, что тот , с кем она делила кров, тот, который признавался ей в любви настоящей и красивой, способен нажать на спусковой курок.
- Я не знаю…
- Я тоже. – серьезным голосом ответил он. – Большинство людей не знают этого или не придают значения. Ну хоть о чем мечтала в детстве помнишь?
- Саша, ты пугаешь меня. В конце концов, пошутили и хватит.
- Ты так ничего не поняла… - вытирая рукой пот со лба, он посмотрел на часы. – Что я, что ты, что все остальные люди живем на этой земле, сами не понимая для чего. Все наше желание жить, сводиться к одному инстинкту – инстинкту самосохранения. И мы не можем ничего с этим поделать. Я никогда не говорил, но я восхищаюсь детьми. Я даже завидую им – они всегда знают чего хотят. Если ребенок хочет пить, он просит мать подать стакан воды, когда у него что то болит он начинает плакать, и мать везет его в больницу на обследование. В них нет грязи, нет лицемерия к самим себе, они переполнены любовью к окружающему миру. Они меньше поступают по уму, а больше по желанию. Я, к примеру, мечтал стать ветеринаром. Я думал что буду помогать животным до конца своей жизни, - он улыбнулся .- Но отец сказал, что я должен пойти по его стопам и стать психологом. И так происходит всегда – мы просто обязаны поступать по чьей то воли, по непонятным чужим принципам подавляя в себе личность. Об этом говорят многие книги, снимаются десятки фильмов и ставятся сотни спектаклей. И казалось бы, все понятно как дважды два. Но человек, почему то, устроен так, что меняться не любит. И приравняв все сказанное к шедеврам искусства, теряем нить этой самой мудрости. А в итого получается, что жизни свои мы проживаем в пустую. В бессмысленных поисках правды забыв о том, что правда – это и есть мы сами. Правда – это то, что внутри нас. Попробую объяснить на грубом примере: убийство для тебя – это грех?
- Не знаю… - уже забыв с чего он начал свою речь, ответила она не прекращая повторять
“… еже си на небеси, да святится имя Твоё, да прибудет слава твоя… ”
- А ты подумай. Не хотелось бы обрывать твою жизнь, не договорив до конца.
- НУ ГРЕХ! ВЕЛИКИЙ ГРЕХ! САМЫЙ БОЛЬШОЙ ИЗ ВСЕХ ГРЕХОВ! – кричала она в пропитанный паникой воздух.
- Умница дорогая. А говорила что не знаешь. И я так всю жизнь считал. Но только сейчас я понял – убийство не всегда грех. Я не приравниваю себя к Богу и не могу забирать или дарить жизнь по своим убеждениям. Но разве это жизнь, когда человек даже не понимает зачем ему был подарен этот подарок? Вот в таком случае это не убийство, а искупление чужого греха, так сказать освобождение чужой души. Ведь не понимание смысла своей жизни, это и есть грех, не сравнимый не с одним библейским.
- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!
-А я уже проклят Богом. Он проклял меня тобой. Проклят с первой нашей встречи. И ни кто не сможет снять это проклятие. Ты … ты для меня черный ангел, ты тринадцатый апостол, ты демон с нимбом над головой. Я потерял себя с тобой, понимаешь? Если я раньше контролировал свою жизнь сам, то теперь в этот процесс вклинилась ты. Я не люблю тебя, нет. Я живу тобой. Я теперь часть тебя. Последние сто мне остается сделать, отдать право на очищение свинцовой пули. У меня просто нет иного выбора.
- Ты хочешь знать смысл моей жизни? Ты слаб, и ты не хочешь признать этого. Даже пистолет не решит ничего. Ты говоришь, что завидуешь детям, но не понимаешь что сам запутался как маленький ребенок. Ты ждешь что мама придет, как раньше в далеком - далеком детстве, возьмет тебя за руку и расскажет о том что правильно а что не правильно. – У Кати сдали нервы. Она была похоже на разорвавшеюся гранату. – А я просто не задумываюсь об этом. Я выросла в нищете и унижениях, в кругу вечных ссор своих родителей. Мне некогда было думать о смыслах жизни. В те времена я жила мечтами, наивными детскими мечтами. Мечтала, что когда стану взрослой, то смогу зарабатывать кучу денег, ходить в шикарные рестораны, разъезжать на спортивном автомобиле. Но больше всего я мечтала о том, что встречу человека, посланного судьбой. Человека, за которым пойду куда угодно, человека – с которым я никогда не буду ссориться, как это делали мои родители. Человека, который приплывет ранним апрельским утром под алыми парусами. И знаешь, в этом был смысл моей жизни. Я добилась всего: мой “мустанг ” припаркован под окнами твоего дома, денег у меня достаточно, во многих элитных ресторанах города я VIP персона. Что касается человека, то он стоит передо мной, и держит пистолет в руках, пули которого предназначены для меня. Мне страшно, очень страшно… и я не хочу умирать. Но достал меня уже этим тупым наказанием ожидания. Стреляй, веди себя хоть раз в жизни как мужчина!
Он сделал залпом несколько глотков, осушив ими бутылку. Рывком руки, бутылка вылетела в открытое окно, и с улицы послышался звук сигнализации машины. Сделав шаг вперед, тело его покачнулось – коньяк давал о себе знать. Саша поднял правую руку с пистолетом, а левой передернул затвор. Катя затаила дыхание, все быстрее повторяя “… еже си на небеси, да святится имя Твоё, да прибудет слава твоя… ”. В ожидании выстрела закрыла глаза.
- Уходи…
- Что? – не поверила она.
- Уходи… просто исчезни! – не опуская руки, говорил он. – Ну же, давай.
- Что ты задумал? – сквозь охвативший страх, выдавила она.
- Беги, твою мать.
Она в спешке отворила дверь и вышла. Из подъезда доносился затихающий звук стучащих каблуков. Саша, пошатываясь подошел и закрыл дверь. После, такой же неоднозначной походкой вернулся в комнату. Достав не распечатанную бутылку коньяка, он достал портмоне и сел в кресло. Раскрыв его взял в руки Катину фотографию.
- Устал я… - сам себе сказал он и сорвал крышку с бутылки. Сделав пару глотков, он опустил глаза на зажатый в руке пистолет. На лице расплылась безмятежная улыбка. Он медленно поднимал руку с пистолетом к голове. Когда дуло оказалось на уровне губ, он нажал на спусковой крючок . Из дула пистолета зажегся не большой огонек, к которому он поднес зажатую в губах сигарету и сделал несколько затяжек.
- Прости меня, если сможешь – шепнул он и выпустил изо рта дым.
Место послесловия
Прошло три месяца…
Денёк выдался солнечным. От вчерашнего дождя остались только лужи на тротуарах и грустные воспоминания. Люди спешили… люди в этом городе всегда куда то спешили. Строгие костюмы, темные галстуки – все это напоминало фантастические фильмы о клонированных роботах. Но это обыкновенные люди: каждый со своей судьбой, своей жизнью и воспоминаниями. Они не знали друг друга, но искренне улыбались. Улыбались просто так, без всякой лести или лжи.
По улице, обгоняя маршрутки, несся красный мустанг. Спортивная двух дверная машина с откидным верхом переливалась под солнечным светом. Девушка за рулём, одной рукой держала мобильный телефон а другой – уверенно вращала руль.
- Шеф, все в порядке. Я заключила контракт на пол года. Через минуту буду в офисе а к вечеру отчет будет на вашем столе.
Свернув на первом перекрестке улиц, она лихо припарковала машину возле огромного здания. Брилком активировав сигнализацию, она вошла в него.
- Добрый день, Катя. – приятным голосом окликнул девушку голос секретарши.
- Не добрый, а просто чудесный! – не скрывая своего восторга, кинула она и шагнула в следующую дверь, ведущую непосредственно в офисное помещение.
- Подожди… - подскочив со стула, секретарша вышла из-за высокой стойки с желтым пакетом в руках. - На твое имя конверт пришел.
- Интересно – катя взяла конверт, и расписалась в журнале.
Офис был просторным. Интерьер выполнен в современном стиле, из пластика и гипсокартона. Люди носились по нему как муравьи. Каждый имел свой проложенный маршрут, неизменный на протяжении многих месяцев, а для некоторых и лет. Так и Катя ,не останавливаясь, прошла возле двери ведущей к черному выходу, потом через кабинет шефа, после повернула вправо от искусственной колоны. На дверях красовалась табличка “ГЛАВНЫЙ МЕНЕДЖЕР ЕКАТЕРИНА КОЛЬЕВА ”. Катя зашла в просторный кабинет и села в высокое кожаное кресло. Конверт был без обратного адреса с пометкой “лично в руки”. Интерес был настолько велик, что избежав обычных процедур с ножницами, она разорвала конверт с боку. Перевернув его, оттуда выпала книга. Удостоверившись , что внутри ничего не осталось она отложила его на край стола. Перевернув книгу лицевой стороной, недавняя улыбка сошла с лица. На глянцевой обложки переливалась надпись “ПРАВИЛА ИГРЫ”, под ней – имя автора “Алик Фокс”. Она замерла… посторонние звуки, шум города за открытым окном, движение людей за закрытой дверью – все отошло на задний план. Стало тихо… отчетливо слышался каждый удар сердца. Какие то воспоминания разом возникли в её голове, но появлялись они беспорядочно и нечетко. Потом, отогнав все мысли, она открыла книгу на первой странице:
--------------------------------------------------------------
От автора
“Правила игры нужно знать, но
лучше устанавливать их самому.”
Анджей Сток
Книга, которую Вы сейчас держите в своих руках, изначально планировалась как психологическая литература о поведении женщины в разных ситуациях. Но когда была написана последняя строка и книга попала в руки редактора, то тот посоветовал немного подредактировать и пустить в тираж как роман.
Герои не являются моим вымыслом, и сюжет написан по реальным событиям. Большинство из действующих лиц мои хорошие друзья: в прошлом одноклассники, одногрупники и люди с которыми я шел по жизни буквально рука об руку. История написания банальна, и не сильно уж похожа на правду. По этому некоторые имена и фамилии были изменены…
Изумление, удивление, негодование с непониманием – все эти слова не смогли бы описать то чувство, которое одолело Катю. Она отключило свое восприятие окружающего мира, и самое поразительное, что сейчас, держа в руках книжку больше всего её переполнял интерес… интерес, который подавлял все остальные эмоции.
Она не стала дочитывать вступление, и перевернула страницу:
Глава 1. Знакомство.
Меня зовут Алик Фокс. Мне 29, и я не женат. Моя жизнь целиком сводится к театральному обыгрыванию тех или иных ситуаций, так сказать превращения мухи в слона. Любимое занятие наблюдать за поведением людей, и манипулировать ими, превращая их достоинства в их недостатки.
Вот и сейчас я сижу в уютном кафе, и допиваю свое утренние кофе. Одновременно набираю этот текст на портативном компьютере. Нужно придумать какую-нибудь историю, так сказать какую-нибудь игру. В каком то из художественных фильмов была сказана интересная фраза “…если хочешь быть первым при съемке лучших новостей, то лучший способ создавать эти “новости” самому… ”. Этим принципом я и проживаю свою жизнь. Сейчас в дверном проеме появится симпатичная девушка. Она каждое утро заходит сюда ровно в 9.50 , выпивает стакан сока с плиткой черного шоколада за одним и тем же столиком , благодарит бармена и уезжает на работу. Зовут ее Катя. Её 25 и она не замужем, без детей, без ухажора. Любимый цвет – красный, любимая группа – “Сплин”, любимое животное – голубь. Я знаю о ней больше чем она сама. Я знаю о ней все привычки, круг друзей, круг сослуживцев, домашний адресс и многое многое другое вплоть до марки туалетной воды. Я собирал информации на протяжении 4 месяцев, входя в доверия ко всем ее знакомым. Собирал медленно и аккуратно, конкретно для написания этой книги. Сейчас у меня на компьютере более 60 страниц текста о ней.
Я не ошибся в расчетах. Она садится позади меня и заказывает сок. Дорогая одежда скрывает под собой идеальную фигуру. Такой “тип”, как правило обожает ходить в шикарные клубы, и дорогие бутики. Такой “тип”- я принципиально игнорирую. Хотя сейчас это не важно…я всего на всего начинаю игру.
Я подошел со спины:
- Девушка, верите ли вы в любовь с первого взгляда?
Она улыбнулась. Я этого не видел но почувствовал.
- Я тоже нет. А вот любовь с первой чашки кофе, это даже очень приемлемый вариант.
- Я не пью кофе.
- Интересно… как же зовут человека, который в наше время по утрам не пьет кофе?
- Катя…