Странный пугающий крик перешел в вой и неожиданно оборвался.
Ночь скрутила весенний ветер в плеть и стегнула ею облака. От этого удара кожа туч лопнула и разошлась в стороны, обнажая желтую кость луны.
Девушка вздрогнула и сильнее прижалась к парню.
- Паша, мне страшно, - она испуганно посмотрела по сторонам и до самого верха застегнула молнию куртки, как будто пыталась отгородиться тонкой тканью от пугающей темноты.- Давай по домам, а? Крик какой-то странный, нехороший.
Она замерла, прислушиваясь, но смогла услышать лишь тихий шорох запутавшейся в кустах скверика темноты.
- Кто это так кричать может?
- Да мало ли придурков, - храбрясь, ответил сидящий радом на лавочке парень.
От жуткого вопля ему тоже стало не по себе, но он ощущал теплое плечо Лены у себя под рукой, и это пьянящее тепло придавало ему смелости.
- Посидим еще.
Ободренный тем, что крик больше не повторялся он улыбнулся и решил нагнать на Ленку побольше жути.
- Сегодня Вальпургиева ночь и полнолуние. Ровно в полночь всякая нечисть собирается на шабаш. В горах Германии сейчас идет большой, генеральный слет, а колдуны и ведьмы рангом пониже, или кому добираться далеко, те празднуют по месту жительства. На любой ближайшей горе. Главное, чтоб место было помрачнее.
- И у нас празднуют?
- А как же. В чем-чем, а в мракобесии мы от заграницы не отстаем. Наверное, даже опережаем. Видишь, луна какая.
Он откинул голову на спинку лавочки и, когда девушка сделала то же самое, глядя на необычно яркий, окруженный красными кольцами диск луны, обнял ее и поцеловал.
- А, хитрый какой, - притворно обиделась Лена, - я думала ты мне луну хочешь показать, а ты просто удобный момент искал.
Сказано это было таким приглашающим голосом, что Паша улыбнулся и поцеловал ее еще раз.
- Нет, правда, видишь вокруг нее кровавые кольца? И, похожие на людей, темные пятна на желтом фоне…
…Страж удела стоял на крыше недостроенного шестнадцатиэтажного дома на краю города и смотрел на заваленный строительным мусором пустырь. Залитое сгущенным молоком лунного света поле простиралось до синего «моря» карабкающегося по горам леса. Предсмертный крик Черного Козла возвестил, что время пришло, но он все не мог заставить себя поднять голову и посмотреть в глаза бледной сестрицы солнца. Постояв еще немного, он, стараясь не глядеть вверх, повернулся к сонно мерцающему редкими огнями окон городу и стал искать среди путаницы спящих улиц прямоугольник своего дома.
- Страшно, - прошептал он пересохшими губами.- Столько лет прошло, а я продолжаю бояться. Я устал воевать, устал надеяться.
Раздался звук ударивших по воздуху крыльев.
- Родомил, ты? – спросил страж, не оглядываясь.
-Я.
Появившийся на крыше человек откашлялся и принялся вытирать о край изорванной в клочья накидки измазанные черной кровью клинки. Очищенное от скверны серебро вспыхнуло хитросплетением охранных рун.
- Ранен?
- Зацепило малость.
- Настой пил?
- Успею еще. У меня не о том голова болит. Может, посоветуешь, что жене соврать. Опять ведь всю ночь дома не было.
- Не знаю.
- Вот и я не знаю.
- Ты на луну смотрел?
- Да.
- Что там?
- Все по-прежнему. Каин убивает брата своего, Авеля.
- Мы же опять победили, - простонал Страж удела.- Где на этот раз?
- Пока знаю только о Гарце. Пересмешник весть прислал. Все наши легли. До единого человека.
Страж еще раз посмотрел на крышу своего, прячущегося в тенях города, дома и, наконец, решился поднять глаза. Ночное око взирало на него безразлично и холодно.
- Из года в год так. Почему? Ведь на нашей стороне правда!
- О, брат, - хрипя пробитой грудью, сказал Родомил, - ты потерял веру в победу. Кто же будет вселять в наши сердца мужество, если сам Страж удела утратил надежду? Мы вырвали этот город из когтей тьмы на год. Не будет самоубийств, эпидемий. Станет меньше боли, меньше несчастья. Разве этого мало, для того чтобы радоваться?
- Нет, не мало.
Страж удела повернулся к своему собеседнику и, как бумагу, порвал на его груди рубашку вместе с поддетой под нее кольчугой. Он стал что-то тихо нашептывать и рана начала затягиваться.
- Здорово тебя, - сказал он, когда работа была закончена, - даже кольчуга не помогла.
- Враг не дремлет, - засмеялся Родомил. – Домой двинем?
- Нет, я пешком. Очень устал. - Он глубоко вдохнул и закрыл ладонями глаза. – Настой выпить не забудь! Не хватало нам еще воя-первертыша до полного счастья.
Ответа не последовало. Воздух сгустился, вновь принимая на себя тяжесть огромных крыльев.
Можно было возвращаться домой. Человек снял висящую в ремнях на спине секиру, обмотал ее тканью и спрятал в чехол от гитары. Подойдя к ведущему вниз люку, он взглянул на небо и увидел, как вниз по сверкающему созвездиями небесному куполу покатилась заезда. Увидел, но не стал загадывать желание. Страж удела не верил в хорошие приметы.
- … есть легенда, что на луне отпечаталась картина убийства Каином Авеля. Бог запечатлел ее в назидание всем живущим, чтоб помнили…
- Есть и еще одна легенда.
Паша и Лена вздрогнули от неожиданности. Увлеченные собой, они не заметили человека с гитарой, который шел мимо по аллее.
- Какая? – машинально спросила девушка.
- Каждый год, в ночь на первое мая нечистая сила собирается в глухих безлюдных местах на шабаш. И если не дать им этого сделать, если нигде на Земле не найдется места для проведения их поганого праздника, облик луны изменится. Лунный Авель вырвет оружие из рук своего преступного брата и наступит Золотой Век, новая эра, где не будет войн, болезней и предательства. Окраина города не лучшее место для прогулок, - добавил он, глядя на перепуганных подростков, - Вальпургиева ночь - не лучшее время. Сегодня еще ладно… Бог с вами. А на следующий год я бы поостерегся. Кто его знает, как там будет складываться.
- Странный какой-то, - сказала Лена, глядя вслед удаляющемуся гитаристу.
- Придурок, - нарочито небрежно ответил Паша. – Музыканты все наркоманы. Накурился или нанюхался чего-то, вот и шляется. Его счастье, что отвалил по-хорошему. А то пришлось бы ему врезать для порядка.
- Ух, ты! Какие мы грозные! – засмеялась Лена.
- Ты что думаешь, я бы ему не вмазал? – искренне возмутился парень. – Я в школе два года боксом занимался!
Услыхав слова юного боксера, сумерки задрожали и испуганно поползли от лавочки. Розовощекий рассвет робко присел на крышу недостроенной шестнадцатиэтажки, наблюдая, как внизу просыпается счастливый город. Счастливый…во всяком случае, на год.
Братья Балагановы