Ветер, разыгравшийся на улице, не щадил ни деревья, ни людей. Он срывал оставшиеся листья с деревьев, растрепывал верхушки елей, поднимал пыль. Уже было холодно. Дома довольно плохо отапливались, и жизнь в них словно застыла, не говоря уже о том, что с улиц она просто исчезла. В Нилиопе наступили холода, но наступили преждевременно. И именно в этот день, великий день, пошел снег. В день рождения Стефани…
Уже начинало темнеть, а ветер, казалось, только разогрелся, и решил начать свою игру. Стефани отчетливо слышала, как завывал он в щели в дверях и окнах. Да и как его можно было не слышать? Девушка повернулась в своей постели на другой бок и еще больше натянула на себя одеяло. Сон не приглашал ее к себе, а она и не хотела спать. Стефа снова повернулась. На этот раз она легла на спину и попыталась подавить в себе чувство голода, возникшее в ней за пару часов того, как настало время ужинать. Как бы хорошо было сейчас открыть холодильник, забитый до отвала пищей… Девушка вернулась в реальность и снова повернулась на бок. Одеяло уже не спасало от этого ужасного голода, так как было раньше. Стефани заснула уже далеко за полночь, но вскоре проснулась. Ее разбудило какое-то чувство. Нет, это был не голод. Она будто чувствовала, будто знала, что произошло что-то важное. Какое-то неясное ощущение не давало Стефани покоя. Что-то творилось вокруг, и она каким-то образом понимала эту перемену. Стефа выглянула в окно. Все было, как и прежде, ветер бушевал на пустынной улице, свистел в щелях дома. И вдруг она вспомнила. Девушка подошла к часам, медленно и робко ступая каждый шаг.
Было 3 часа ночи. Именно сейчас ей исполнилось 15 лет. Стефани мысленно задула свечи на воображаемом торте и… и тяжело вздохнула. Право же, она встречает этот день рождения совсем одна, голодная и почти заледеневшая. От одной только мысли, что день рождения превратится в день ее смерти, становилось невыносимо жутко.
Стефани снова забралась под одеяло. Она уже не хотела есть. Сейчас очень хотелось спать, а голод куда-то испарился. И девушка заснула. Однако и на этот раз ей не удалось толком поспать. Голод снова напомнил о себе острой болью в животе. Стефа глянула на часы. Они остановились, показывая пять часов двенадцать минут. Но она чувствовала, что сейчас намного больше времени.
Стефани не хотелось больше спать, хотя она знала, что это необходимо. Поеживаясь от холода, Стефани зашла в холл. Тут было теплее, чем в спальне, но холод все равно напоминал о себе. Она села в кресло, поджав ноги под себя. В голове чувствовалась тупая боль, от которой ни сбежать, ни укрыться.
Потихоньку начинало светать, а Стефани так и сидела с широко открытыми глазами, в которых застыли слезы. Она не могла поверить, что день ее рождения ничего ей не принесет. Ее голову заполнили разнообразные мысли, воспоминания. И совесть колола упреками, будто ветра не было достаточно.
Кто-то нежно положил руку на голову Стефани. Сил обернуться не было и она, полуживая, тихим неразборчивым голосом спросила:
- Кто это?
В ответ она услышала приглушенный шепот каких-то людей и мягкий женский голос:
- Мы тебе кое-что принесли,… Смотри…
Стефани обернулась и увидела перед собой смуглую девушку. У нее были узкие, вдумчивые глаза, короткие волосы, остренький подбородок, пухлые губы. В руках она держала плитку шоколада, миску с каким-то варевом и кружку, из которой вали пар. Стефани потянулась было за миской, но ее руки словно налились свинцом.
- Ничего, бывает, - успокоила ее смуглая девушка, и, поднеся миску ближе к Стефе, начала ее кормить. Правда, она съела мало, но чувствовала себя сытой.
К ним подошел белокурый парень со впалыми щеками, треугольным острым подбородком и немного кривым носом, будто его ломали уже раза два. Смуглая девушка и парень переглянулись и вновь посмотрели на Стефани.
- Думаю, ей нужен покой, как ты считаешь, Наоми? - заметил парень.
- Конечно, такое пережить! Вспомни себя, - согласилась она, - Сейчас Оливер
отведет тебя в спальни, - обратилась Наоми уже к Стефани, но та покачала головой.
- Что такое? - удивился Оливер.
- Похоже, она немного не в себе…э-э…попроси Рудольфа помочь тебе, а я пойду к остальным.
«К остальным» - глухо отдалось в голове Стефани. Она была так слаба, что бы понять происходящее. Она была не готова…