Граната
(короткий путь к счастью…)
Летит, летит, лети по небу клин усталый
Летит в тумане, на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый
Быть может – это место для меня…
Расул Гамзатов
Алла навзрыд рыдала в блузку подруги.
- Гад! Ну, какой же он гад, а? И ещё сволочь!!! Ведь он меня не спасал, а мною закрылся…! А ведь я его, так любила… - тряслись Аллины плечи на пышной груди подруги. - А любовь-то, любовь-то какая у нас была!? - водопадом лились Аллины слёзы.
- Успокойся, пожалуйста, дорогая, и расскажи всё подробно, как было… - гладила Алёна подругу по голове. - Он, что, тебе - изменил, или тебя предал? У вас же всё хорошо было…?
- Да нет! Хуже! - трясясь телом, продолжала рыдать Алла.
- А что для бабы может быть хуже!? - вдруг застыла Алёна в недоумении.
- Он мною, подлый он гранаты закрылся, когда решил, что граната взорвётся…! - причитала и лила слёзы Алла, - когда мы из «Макдональдса» выходили, и… только подошли к нашей машине, как кто-то из мимо проезжающего авто гранату вдруг выбросил и прямо под ноги, кругленькую такую и в шашечках на лимон очень похожую. Мой Рудольфик сразу всё понял, но вместо того, чтобы меня дорогую спасать, меня за шею схватил и мною закрылся, а потом вслух начал считать, а когда до четырёх досчитал, бросил меня и змеёй в кусты увернулся… - белугой продолжала реветь Алла.
- А вслух до четырех, зачем посчитал…?
- Ты что, в школе на военном деле спала? Граната только через четыре секунды взрывается, всхлипывая, вытирала нос Алла кухонным полотенцем, - а я-то как дура, стою в шоке и ничего просто не понимаю. Мужики рядом, тоже как по команде попадали, а она, представляешь себе - не взорвалась…! - продолжала Алла реветь. - А если б граната взорвалась, то он, мой Рудольфик - остался живой… А как же тогда - я…? - опять разрыдалась подруга. - Ааааа!!! - ревела она, хватаясь руками за голову. - Меня в клочья бы раз-нес-ло…! Чтобы он сам на ней паразит подорвался! - рыдала она ещё больше.
- Да… Нестандартная ситуация у вас получилась, - успокаивала и жалела подругу Алёна. - А ты его спрашивала, почему он так подло с тобой поступил? - как могла, утешала подругу Алёна.
- Да спрашивала, хотя ничего и не понимала.
- Ну, и что он сказал…?
- У меня говорит, машинально всё получилось, нас так в армии говорит, учили, что нужно беречь себя и закрываться всеми подручными средствами. Так он мной гад закрылся, я, видишь ли, для него оказалась подручным средством!
- Ну, знаешь, может… С военной точки зрения он правильно поступил, в армии не зря же так учат? А что ему толку с тебя? Ты его, наверное, так довела и достала, до такого нервного срыва, что он тобою решил прикрыться словно щитом.
- Уууу! Сволочь поганая… - грозила Алла в сторону мужа своим маленьким кулачком. - Да чтобы он на ней подорвался, любитель стихов Расула Гамзатова, совсем ими меня забодал, другие ночью любовью, понимаешь ли, занимаются, а он стихи мне читает.
- Ну что ты ревёшь-то? Не взорвалась бы она…
- Как так - не взорвалась!? А если бы взорвалась…? Это у меня только сейчас холод в груди и сердечко нехорошо так заходится, а тогда я стояла и хлопала глазами как дурра. Это сейчас у меня страх, и непонимание. Ну, страх и холод - ладно, а вот непонимание? А он-то, сразу всё понял, подлец? Смекнул, как ему выжить… Значит, хрен со мной, на другой потом бы женился…? Уууу, ыыыы… Какая же он после всего этого сволочь…? - и Алла опять разрыдалась, совсем не скрывая своего морального и финансового неблагополучия. - А всё о мужестве говорил. Говорил, что мужество - это не отсутствие страха, когда стоят пред неотвратимой реальностью, а когда действуют, несмотря на страх. Так это, или не так, как ты думаешь? - продолжала Алла искать сочувствия у подруги.
- Ты меня, что ли об этом спрашиваешь? - зачем-то переспросила подруга.
- Получается так, ведь кроме тебя здесь никого нет…?
- Тогда, наверное, так…
- Скажи мне, когда это было? - поинтересовалась Алёна.
- Примерно пол пятого, мы как раз в это время из «Макдонольдса» вышли.
- Слушай, да выброси ты это из головы. Не хотела я тебе говорить, да уж скажу… Учебная это граната, мой дурак из Чечни её приволок, говорил – ей орехи удобно колоть. Всё колет ей орехи под пиво да колет. А я ему говорю, да выкини ты её к ляду, вдруг она разорвётся. А он мне, мол, не взорвётся, потому, что - учебная. Мы как раз в это время мимо «Макдональдса» проезжали, достала тогда его сильно, он её взял в окошко и выбросил.
- А мой дурак потом её подобрал… - никак не могла успокоиться Алла.
- И где она сейчас, эта граната?
- Рудольф на балкон пошел ей орехи колоть…
Рудольф у Аллы был человеком глубокого бурения, он всё делал с чувством, с толком и расстановкой. Будучи горнолыжником, он часто спал в горных лыжах, что Аллу сильно бесило и раздражало.
- Да не взорвётся она! - сетуя на слабые удары с балкона, прокричала Алёна Рудольфу в открытую форточку.
Душа у Аллы в этот момент находилась как бы на лезвие ножа, как будто она подошла к самой вершине жизни. Она уже хотела, чувствуя каким-то своим шестым бабьим чувством, помешать Рудольфу с разделкой орехов, таким своеобразным образом, но не успела…
***
Обе подруги ничего даже не поняли. В сыром осеннем воздухе сначала, как будто что-то лопнуло очень сильно!!! Страшной взрывной волной из выбитого окна Алёну и Аллу просто смело с табуреток, их тела пронесло через кухню и приютило под умывальником.
Подруги недолго были без памяти. Первой очнулась Алла. Верх мечты её недавних желаний тем временем взмыл белым облаком над костром разлетевшегося балкона, а свежая кровь обагрила крупнопанельные стены по ту сторону дома. Сквозь выбитое окно холодный осенний ветер отрезвляюще щекотал ноздри Аллы, в проёме сияло осеннее небо, и как всегда с проседью… Через минуту очнулась Алёна.
- А говорила учебная, не взорвётся… - прошептали её губы с какой-то такой необычайной надеждой на новую и счастливую жизнь, от чего она сильно вздохнула.
Андрей Днепровский - Безбашенный. (A.Dnepr)
5 февраля 2005г