За окном был день. Светлый, шуршащий и не загазованный. Морея сидела в комнате, за столом, перед окном… и догадывалась о том, что день этот светлый, шуршащий и не загазованный. Но ее это не сильно волновано. Хотя и могло. Но не сейчас. Хотя почему? Впрочем, сегодня она проснулась, осознав, что потеряла голос.
Нельзя сказать, что сей факт ее сильно раздосадовал, но отныне ей казалось, что ей не должно быть никакого дела до заоконья.
Это было воскресенье. И уже через несколько часов оно могло закончиться. А с ним и вся неделя. А это означало лишь то, что ее в очередной раз обманул. Обманул в их общении присутствовал с самого начала. И относился исключительно к надеждам. Другие его попросту не интересовали. Так и получалось, что их всегда было четверо и процесс – Морея, он, надежда, обманул и переписка соответственно.
Неделя почти кончилась, а они так и не увиделись. И вот сегодня Морея потеряла голос. И он этого даже не узнает. Потому что Обманул опять с Надеждой. И даже если сейчас Морея возьмет лист рисовой бумаги и напишет ему об этом событии, он не сможет прочувствовать боль утраты. Ведь не было счастья обладания. Его обладания голосом Мореи.
Но что ее голос, когда ее мысли все еще при ней. Она на них себя ловила. Хотя подчас, и не только себя. Но и его. Или ей это только казалось.
Ей казалось очень многое. Вполне возможно даже то, что всё, в чем, с чем и как она жила, ей казалось. Ибо фантазий и мыслей Мореи было так много, что хватило бы и на две жизни. А может и больше.
Кстати, о двух жизнях. Две жизни упакованные в одну протяженность – это чета. Ну и ладно. А что делать с такими, как она, у которых по две жизни. Ведь они тянутся к себе подобным. Две жизни по две в одной протяженности – это что?
Все чаще и чаще Морея приходила к выводу о том, что люди, имеющие лишь половину, наиболее гармоничны. Но только при условии нахождения второй. Они ее, как правило, находят.
За окном кончался март. И Морее очень хотелось взаимно влюбиться. Причем на этот счет она не фантазировала. Ей просто хотелось. Март все-таки.
Где-то в квартире упало что-то. Морея резко обернулась. Послышался хруст. Она подумала, что это кости и решила было собираться в последнее путешествие.
Это и были кости, но не ее. А древние, неизвестные. Более, чем двухметровый, косматый, дикий гигант стоял в дверном проеме, полностью его загораживая.
«Взаимной влюбленности не получится» - подумала Морея и выпорхнула в форточку.
Взвилась в небо, пролетела над домом и присела на мягкий гудрон соседней крыши. Только тогда она вспомнила, что недавно умерла от тоски и обезвоживания, ожидая его письма в комнате с закрытой с внешней стороны дверью, которую сорвал древний, опоздав со своей искренней помощью лишь на несколько часов. А ведь думала, что он не получит только ее голос…
25 марта 2007 г.