Говорила она быстро, комкала фразы, путалась и извинялась за севший от простуды голос.
Казалось, что на том конце провода, находится непрерывно улыбающийся человек. Хотя на самом деле никакого провода не было. Егор звонил с мобильного на мобильный.
Выяснилось, что она освобождает дачный домик своих родителей от хлама и рухляди. Дача совсем не далеко, двадцать минут на электричке.
Егор задумался. Стоит ли ради пластинок мотаться за город?
- Насчет автографов, это правда?
- Да. Не сомневайтесь, это подлинные автографы.
Егор решил поверить и не сомневаться. Они договорились о том, что он приедет завтра же. На кухне засвистел чайник.
- То, что Маша рано или поздно откажется от мяса, я знал давно, - Крюк сидел на табуретке и размышлял, - Но то, что она вот так резко бросит курить - это меня шокировало. Такими резкими шагами люди вроде Маши пытаются компенсировать нежелание совершать по-настоящему серьезные перемены в своей жизни. Идея перекрашивать волосы в безумные цвета - это ведь её идея. Внешние перемены, вот её способ убежать от реальности! Вместо того, чтобы признаться - "я слабый человек, я сто раз обещала заняться делом, уйти с дурацкой работы и найти нормальную работу, а до этого я обещала восстановиться в институте и еще много чего обещала" – нет, вместо реальных изменений она красит волосы, придумывает диеты и бросает курить. Это что-то наподобие шопинг-терапии, когда люди во время депрессии идут и покупают новые вещи. Это вроде как освежает.
- Маша бросила курить?
- Она так сказала. Я считаю, что женщина никогда не может решить свои внутренние проблемы без активной помощи мужчины. Женщина это несамодостаточное существо, ей нужен пастырь, человек, который ею руководит. Даже если это эмансипированная женщина, она все равно осознает, что живет она в мужском мире, правят здесь мужчины, и в конечном счете критерии успеха определяются тоже мужчинами. Поэтому успешная женщина эта та женщина, которая согласилась с мужским авторитаризмом, приняла правила игры и победила, ориентируясь при этом на мужчин. Сама по себе женщина мало на что способна. Даже бросить курить, это слишком сложная задача для женщины – без мужчины ей не справиться.
- Все, что ты говоришь, это ужасный сексизм, - Егор уселся на подоконник, - вот, например, Маша в отличие от тебя работает и, кстати говоря, зарабатывает деньги. А ты сидишь и рассуждаешь.
- У меня дела, товарищ Арчер. Дела! Ты вообще понимаешь разницу? У нее работа, а у меня дела. Разница колоссальная! У меня нет времени, чтобы где-то сидеть восемь часов и тупо подчиняться чьим-то командам. Я слишком занятой человек.
- Ну, это понятно. В этом никто не сомневался. Но мне Маша кажется все-таки более самостоятельным человеком, чем ты, Крюк. Пусть ты называешь это ложной самостоятельностью, фактически она совершает хоть какие-то шаги вперед. Курить бросила. Молодец.
- Можем поспорить, что она завтра закурит. Я точно знаю предел ее психических возможностей. Они микроскопичны. Маша неделю продержится, а завтра стопроцентно закурит.
Спорить Егор не стал, тем более, что проверить стойкость Маши он все равно не смог бы. Утром, когда его соседи спали, Егор взял плеер, вставил в него “Let it be”, и отправился на вокзал.
Приехав на место, он целый час блуждал по дачному поселку. Светило солнце, Егор взмок и устал. Пару раз на него чуть не наехал лопоухий мальчик на велосипеде.
По указанному адресу Егор нашел только покосившийся сарайчик. Пришлось просить помощи у дачников. Они объяснили, что указатель на заборе рядом с сарайчиком грубо врет. Нужный проулок находится в другой части поселка.
Егор успел разочароваться в своем решении заполучить дармовые пластинки. Не такой уж он и фанат, чтобы вот так, на целый час зависнуть в скучном лабиринте щуплых заборов и плешивых грядок. Искусство не стоит таких жертв.
Дом Полины был окружен высокими деревьями. То ли из-за их теней, то ли из-за внезапно подувшего холодного ветра Егору показалось, что дом излучает недобрые флюиды сырости и темноты. К тому же все окна были занавешены одинаковыми казенными серыми занавесками.
Пространство вокруг дома было на удивление чистым. Ни бесхозных досок, ни ржавых вперемешку с граблями и лопатками. По сравнению с другими домами поселка здесь царила беспрецедентная аккуратность и чистота. Странно.
Егор постучал по железяке, прикрученной к калитке, и громко откашлялся. Открылась дверь и навстречу Егору вышла низенькая, пухлая женщина в белой косынке.
- Здравствуйте, я к Полине.
- К Полине? Сейчас позову.
Женщина долго и пристально разглядывала лицо Егора. Настолько пристально, что ему даже захотелось отвернуться. Пауза неприлично затягивалась. Егор топтался на месте и смущенно улыбался. В такие моменты ему всегда хотелось сделать что-то необычное, чтобы сгладить неловкость. Например, громко замычать или начать прыгать и хлопать в ладоши.
В конце концов, женщина ушла в дом, и через минуту Егор увидел Полину.
Говорят, что первое впечатление обманчиво. Еще говорят, что первое впечатление самое правильное, потому что ты еще не успел соотнести внешность встреченного человека с определенным типажом. Поэтому первое впечатление это и есть истинное видение человека, остальное - не больше, чем интерпретации. Не всегда это так. Егор не раз замечал, что люди, с которыми у него в дальнейшем складывались близкие, доверительные, даже дружеские отношения не нравились ему при первой встрече. И наоборот, те, кто очаровывал его с первого взгляда, в дальнейшем проявляли себя как совершенно чужие и неинтересные люди.
Очевидно, что решающим в формировании этого самого первого впечатления является не внешность, точнее сказать, не форма лица и фигура. Внешность это в первую очередь глаза. Во-вторых, это то, как человек себя держит - рисунок движений плюс мимика, походка, жестикуляция. Эти вещи можно уловить за несколько секунд. Редко бывает так, чтобы за эти секунды возникло чувство симпатии или наоборот антипатии. Для того, чтобы понять, нравится человек или нет, необходимо поговорить. Потому что человек это говорящее животное. В наибольшей степени личность проявляется именно в том, как и что человек говорит. Полина, например, начала с такой фразы:
- Извините, что я вас не встретила, я думала, что вы позвоните, когда приедете.
- Ничего страшного, - ответил Егор.
С другой стороны очень важно то, как человек одевается. В особенности если это женщина. Неряшливо одетая женщина это беда. Это практически также горько и огорчительно как женский алкоголизм.
На Полине была длинная широкая юбка - Егор не мог не отметить этот факт. В начале марта они с Крюком бегали по магазинам в поисках подарка для Маши. Крюк решил подарить юбку. Это оказалось не так просто - во всех фирменных магазинах они находили гигантское количество штанов и джинсов всех мыслимых сортов и размеров. Юбка как феномен, предположили тогда Егор с Крюком, исчезает одновременно с гендерными стереотипами прошлого. Женщины заботятся о чем угодно - об удобстве, о стиле, о так называемой моде, но только не о сохранении полумистического аромата под названием женственность.
- Пожалуйста, проходите в дом. Вы торопитесь?
- Да, в общем, нет, - Егор никуда не торопился, но на особо теплое гостеприимство не рассчитывал. Как он предполагал, это должна быть легко забывающаяся мимолетная встреча.
И даже удивительный взгляд больших глаз не мог убедить его в обратном.
Сейчас он возьмет пластинки и уедет. Кажется, Егор уже делал так однажды, только там были не пластинки, а старый велосипед. Кто ему тогда отдал за символический бесценок архаичный советский драндулет, он уже и не вспомнит. Вроде бы тоже к кому-то на дачу ездил.
Полина предложила Егору сесть и ушла за пластинками. Скромная, немного узковатая веранда была затемнена, как и весь дом, тяжелой листвой согнувшихся деревьев. Стул, на который уселся Егор, яростно скрипел при малейшем движении. Других звуков не наблюдалось. Полная тишина.
На стене перед глазами Егора шевелились дремучие тени веток. Они сплетались в углы и ромбы, потом беззвучный ветер поднимал зеленые россыпи и на экране стены узоры сменялись рваными перекрестками коротких линий. Посреди этого представления театра теней висело маленькое зеркало. Егору сначала показалось, что это не зеркало, а компакт-диск. Он приподнялся и посмотрел на свое отражение. Доля секунды - и до него дошло, что рядом с собственным отражением он видит чье-то лицо. Егор сел и зачем-то почесал нос. Затем резко обернулся и чуть не упал со стула.
За его спиной стоял высокий, тощий человек с бледно-голубым лицом. На нем была мешковатая рубаха из серого, блестящего материала и широкие, волочащиеся по полу штаны. Чувствуя, как мгновенно прилипла к телу вспотевшая майка, Егор попытался вежливо кивнуть.
Человек стоял и не шевелился. Как будто его примагнитило неведомой подземной силой к полу.
Егора поразило его лицо. Бледно-голубой цвет это, конечно же, оптическая иллюзия, просто так совпали тени в плохо освещенном помещении. Но цвет у лица был все же очень непривычным. Не молочный цвет, а цвет пенок на молоке, вскипяченном ранним морозистым утром. Глаза были такие же большие как у Полины, но вместо плавных линий девичьего лица, у стоявшего рядом с Егором четко выделялись рельефные, азиатские скулы и острый, свисающий птичий нос. "Это же просто чудовище какое-то", - промямлил про себя Егор. Он вцепился в спинку стула, не решаясь отвести глаза от этого жуткого существа.
Существо медленно водило взглядом по Егору, испуганно слушавшем, как стремительно ускоряется пульсация встревоженного сердца. Глаза странного человека выпучились, хотя еще секунду назад казалось, что это самые выпученные глаза на свете, и, только миллиметровое движение отделяет их от выпадения из орбит. Тоскливая физиономия исказилась так, будто вместо лица у этого человека было одно большое нагромождение спецэффектов. Егор понял, что еще немного и он сорвется в истерику, начнет звать на помощь, и делать непредсказуемые глупости – только бы не видеть этого урода..
- Здравствуйте, - тоненьким голосом сказал страшный незнакомец.
- Здравствуйте, - умудрился выдавить из себя Егор. Он привстал, потому что еще в школе учили, что здороваться надо стоя. Неловко скрючил ноги, уронил рюкзак, сдвинул стул, а когда обернулся - никого уже не было. Безумное видение с клювом на лице исчезло. Егор вздохнул.
- Простите, что заставила вас ждать, - раздался мягкий приветливый голос. Полина несла в руке две пластинки. Что самое потрясающее - на них действительно стояли чьи-то автографы!
Егору всегда нравилась обложка “Double fantasy”, последнего прижизненного альбома Джона Леннона. На ней была фотография поцелуя Джона с Йоко Оно. И всё Ничего больше.
- Красивая обложка, - сказал Егор.
- Как мы и договорились, вы можете забрать их. Никаких царапин на них точно нет, хранили их бережно.
- Спасибо большое. Но почему вы расстаетесь с такой драгоценностью?
Полина пожала плечами.
- Драгоценность? Разве вещи могут быть ценными? Я думаю, истинные ценности нематериальны.
Егор вертел в руках пластинку и в недоумении рассматривал Полину. Про таких, наверное, и говорят "не от мира сего". Мечтательница, но в то же время живой и общительный человек.
- Как здесь появились автографы?
Полина улыбнулась и стала рассказывать про то, как ее родители познакомились с каким-то человеком, который в свою очередь знал еще кого-то, а этот кто-то знал того, кто знал Леннона и по этой неописуемо сложной цепочке пластинки оказались в их доме.
- Вам, кстати говоря, телевизор старый, черно-белый не нужен? - весело спросила Полина, - Мы сейчас выкидываем все, что находим на чердаке. За годы там скопилось огромное количество хлама. Кое-что выбрасывать жалко, вот пластинки, например.
Егору очень хотелось спросить, кто это "мы". Уж слишком контрастировали два только что увиденных образа - светлое, открытое лицо девушки, стоявшей перед ним и пучеглазая маска того бледнолицего, вурдалако-подобного. Как они могут иметь что-то общее? Красавица и чудовище в одном доме.
- Старый телевизор? Я думаю, что нет. Мне и новый не нужен. Я телевизор не смотрю, не интересно.
- Я вас понимаю. Я тоже не смотрю. Суета это все. От главного отвлекает.
- От главного? - Егор заметил, как изменилось выражение лица девушки. Она как будто вспомнила о чем-то, внутренне собралась, поджала губы.
- Егор, если вы не возражаете, я провожу вас, у нас здесь еще много дел.
Он уложил пластинки в рюкзак и еще раз оглядел веранду. Кроме зеркала, стула и стола здесь ничего не было. Захотелось спросить о чем-нибудь Полину, лишь для того, чтобы еще раз услышать эти милые торопливые интонации.
- И много полезного хлама у вас там на чердаке?
- Смотря, что считать полезным. Мне из того, что мы там находим, ничего не нужно. Значит, телевизор вас не интересует? Отдам даром.
Полина опять улыбнулась. Хватило четвертинки мгновения, чтобы Егор изменил свое отношение к чернобелому телевидению.
- Вы знаете, я, пожалуй, его возьму. Может, соседи смотреть будут.
Они договорились, что Егор заедет через день с большой сумкой. В последний момент ему пришла в голову мысль, что Полина может подумать, будто он торгаш и халявщик.
- Вообще-то я действительно большой поклонник “Битлз”. С детства слушаю.
- Я тоже когда-то слушала, - сказала Полина, закрывая за ним калитку, - но потом все изменилось, сейчас я уже не могу.
- Что не можете?
- Слушать такое.
На крыльце показался чей-то силуэт. Егор вспомнил страх, пережитый на веранде и с тревогой посмотрел на Полину. Та обернулась и, заметив вышедшего человека, быстро помахала Егору рукой.
- До свидания. Позвоните, когда приедете в следующий раз.
Егор не успел еще раз поблагодарить за подарок, как она уже скрылась в доме. Вокруг шевелились деревья, изредка кричала сорока. Собирался дождь.
Через час Егор уже подходил к своему дому. Зонтики он не любил и никогда ими не пользовался, потому на пути от метро до дома успел промокнуть до нитки.
Самое забавное в этой поездке было то, что Егор не имел проигрывателя для грампластинок. Ему оставалось лишь любоваться конвертом и верить в то, что это настоящие автографы. Если росписи настоящие, стоимость пластинок несомненно увеличивается.
Мысль о возможной продаже только что подаренных ему дисков Егор воспринял как злую крамолу. Получается, что он и есть торгаш и халявщик, если такие мысли приходят в голову. С другой стороны, кто в силе бороться с собственными мыслями, да и нужно ли это?
- Скажи, Крюк, если я продам чей-то подарок, это будет плохо или наплевать?
Крюк долго думал. Настолько долго, что Егор успел сходить под душ и поговорить по телефону.
- Все зависит от причин твоего поступка. Если ты продаешь подарки, только потому что ты жадный, а людей, которые сделали тебе эти подарки, ты, откровенно говоря, не любишь, не уважаешь и, откровенно говоря, чихать на них хотел - тогда это плохо. То есть, не то, чтобы плохо. Это неоднозначно. Но вот если ты продаешь подарок, который достался тебе от любимого человека, и делаешь это, чтобы спасти здоровье или даже жизнь любимого человека - это не плохо. Точнее сказать не так неоднозначно, как в первом случае. Кстати Маша сегодня курила, как тысяча паровозов.
- То есть, по твоему, все зависит от отношения к человеку, который мне этот подарок подарил?
- Но ведь подарок тем и ценен, что это не просто какая-то штука, вдруг появившаяся в твоем доме. Это знак, чьего-то присутствия в твоей жизни. Тебя любят и тебе делают подарок.
Через день, сидя в электричке, Егор вспоминал эти слова - "тебя любят".
Вот сейчас ему подарят телевизор, подарят только потому что на чердаке этого непонятного дома больше нет места, только потому что телевизор там никому не нужен, да и вообще это всего лишь старый прибор, показывающий мир в одномерном, черно-белом виде. Это по большому счету и не подарок вовсе, это предмет, который не донесли до помойки. Любовь здесь совсем не при чем.
Егор шел по тропинке и продолжал размышлять. Иногда на него нападало сильное желание что-то кому-то говорить. Просто говорить - не спорить, а озвучивать свои мысли и чувствования. Мысли чаще всего были похожи на афоризмы нетрезвых древнекитайских мудрецов. "Так и получается - люди думают, что это любовь, а на самом деле некоторым просто лень дойти до помойки."
Полина встретила его. Она улыбнулась, и все древнекитайские мысли разом вылетели из головы. Все-таки людей с красивыми глазами можно приравнять к людям с талантом или особенным даром. Таких надо беречь.
Она указала на стоящий у крыльца коричневый ящик. Телевизор оказался примерно в два с половиной раза больше, чем Егор думал.
- Тяжело? - участливо спросила Полина.
- Да нет, нормально, - автоматически ответил Егор, ощущая как с песочным хрустом подгибаются ослабленные многочасовым сидением за компьютером ноги. Хороший флэш-аниматор как правило плохой атлет.
Егор поставил телевизор на землю и засунул руки в карманы. Предстоял долгий и мучительный путь домой. Захотелось отдохнуть перед марафоном.
- Спасибо большое за пластинки. Я послушал, они замечательные, - соврал Егор.
Вот Достоевский где-то отметил, что русский человек не любит ложь, но часто врет из наилучших побуждений, из гостеприимства, так сказать. В самом деле, иногда бывает полезно слегка приукрасить факты, или их отсутствие, только для того чтобы подсластить общение, не дать разговору превратиться в скучное покашливание и переспрашивание точного времени.
- Мне очень нравится ваш дом. Он расположен в таком интересном месте, - соврал еще раз Егор. Дом сразу же произвел на него удручающее впечатление, в особенности своим местоположением - в окружении мрачных деревьев, без света и без воздуха, в сырой низине.
- В доме главное не внешность и не место. Главное это люди, которые в нем живут.
Егор многозначительно покачал головой. "Глубокомысленная девушка", - отметил он, и еще раз посмотрел на телевизор. Мысль о том, как он будет тащить эту совершенно бессмысленную и ненужную вещь почему-то навевала легкое, шуточное настроение. Видимо, это защитная реакция психики. Когда человек чувствует себя абсолютно бессильным перед лицом обстоятельств, остается высмеивать самого себя и таким образом смягчать трагичность ситуации.
- У вас здесь и выход в мировую сеть есть?
- Нет, я пользуюсь интернетом у подруги, она в городе живет. Здесь ничего такого нет, - Егор заметил, как лицо девушки вновь изменилось, и добродушная приветливость сменилась сдержанностью и серьезностью.
- Понятно. Телефона нет?
- Дело не в этом. Интернет это соблазн суетного знания. Там слишком мало полезного и слишком много иллюзий. А знаете, кто творец иллюзий?
- Кто?
- Князь мира сего.
Егор удивился. "Какая все-таки необычная девушка".
- И что же делать? Не смотреть телевизор? Не пользоваться интернетом?
- Каждый делает в своей жизни выбор. И каждый будет потом отвечать за последствия своих решений.
- А музыка? Музыка тоже от него, от князя этого?
- Человек самостоятельно принимает решение. Что касается музыки, то она ведь разная бывает. Бывает музыка, возвышающая душу, а бывает наоборот зовущая к греху. Но, знаете, я совсем не хочу вас больше задерживать. Пойдемте, я открою калитку.
Егор, несколько расстроенный таким резким завершением диалога, поднял телевизор и пошел вслед за Полиной. Выйдя на улицу, он остановился и неожиданно для самого себя громко спросил:
- Полина, а какое решение приняли вы? - Егор смутился собственной прямоты, покраснел и попросил прощения, - Такое впечатление, что вы неспроста расстаетесь с “Битлз” и телевизором. Я не знаю, могу ли я спрашивать об этом. Просто стало очень интересно.
- До свидания, Егор, - после паузы ответила Полина. Егору показалось, что она готова что-то сказать, но какая-то сила ее остановила. Они стояли друг против друга - Полина с опущенными глазами и Егор, обхвативший тяжеленный ящик, набитый пыльными электросхемами. Проходившая мимо девочка обернулась и насмешливо посмотрела на эту сцену – она могла подумать, что молодой человек украл телевизор, но застигнутый хозяйкой у ворот, вместо того, чтобы бежать, глупо и по-детски извиняется.
- Спасибо за телевизор.
Егор услышал смех за спиной. Девочка открыла банку с шипучим лимонадом и, высоко задирая пятки, ушла прочь. Когда Егор обернулся, Полины уже не было. Хлопнула дверь, и он остался один с неподъемным телевизором в руках.
Долгая дорога до станции была омрачена надвигавшейся жарой. Но если бы Егора смущала только жара и тяжесть полученного подарка, путь показался бы ему короче. Каждый встречный опасливо косился на Егора, бесспорно, очень интеллигентного, прилично выглядящего молодого человека, но, видимо, стремительно преобразившегося под воздействием своей ноши. Очень неприятно, когда тебя подозревают в воровстве. Особенно неприятно, когда ты не можешь доказать обратного. Но ведь по законам никто не обязан доказывать свою невиновность. По закону обвинители должны доказать факт преступления.
Задыхаясь Егор продолжал размышлять о законе и нравственности, пока за несколько метров до перрона к нему не подошел юноша в сером.
- Так. Откуда несешь? Кого ограбил?
Милиционеру было от силы лет двадцать. Малорослый, до смешного узкий в плечах, с карикатурной кепкой на голове. В одном из своих мультиков Егор вдоволь поиздевался над форменными кепками российской милиции, самой инфантильной частью их униформы. У подошедшего к Егору инфантильным было все, не только кепка - взгляд, выпяченная губа, по-хулигански задранный подбородок. Какой-то неадекватный карапуз. Из неадекватного детсада.
Егор знал, что шутить с русской властью опасно. Как бы ни было смешно и гадко, но нужно опуститься до их уровня, иначе они силой заставят это сделать.
- Телевизор мне подарила Полина, она живет в доме на Лесной улице.
- А документы у тебя есть на телевизор?
Не первый раз Егору задавали такой вопрос. Однажды в студенческие годы он переносил магнитофон из общежития к себе домой. На улице его остановили двое, потребовали паспорт и документы на магнитофон. Никто из опрошенных впоследствии компетентных людей, не смог объяснить, как выглядят документы на магнитофон. Есть чек, есть гарантийный талон, есть инструкция, но никаких документов, подтверждающих право собственности на купленный товар, магазин не выдает. "Кто теоретически может выдавать такие документы, разрешающие мне носить мою вещь по улице?" - тормошил Егор знакомых студентов юрфака. Студенты юрфака редко ходили по улице пешком и с такими проблемами не сталкивались. Толково ответить никто не мог.
Егор затосковал. По глазам милицейского подростка было ясно, что просто так от него не отстанут. Спорить и доказывать юридическую несостоятельность этих абсурдных претензий не хотелось. Зачем? Есть и поприятнее собеседники.
В острых ситуациях полезно перенаправить свое мышление в парадоксальное русло. Тем более, когда дело происходит в такой сказочной стране как Россия. Рациональный человек в подобных случаях рискует больше, чем человек, способный спонтанно перевернуть логику и порядок вещей с ног на голову.
- Вы знаете, я, собственно говоря, принес эту вещь для вас. Я хочу сделать вам подарок. Вы мне сразу очень понравились, и я сразу почувствовал особенное расположение к вам. Поэтому прошу вас, уважаемый господин офицер, примите мой подарок!
Егор поставил телевизор на землю и стал с интересом наблюдать за реакцией милиционера. Малолетний "господин офицер" повел себя как и положено вести себя незрелым дуракам - он испугался и стеклянными глазами уставился на телевизор.
Егор приосанился и заговорил в размеренном, гладком ритме. Если он будет тараторить, его заподозрят в нетрезвости и тогда приключения могут затянуться. По всем правилам нейро-лингвистического программирования Егор акцентировал важные слова, призванные повысить самооценку юноши в серой кепке.
- Я уверен, что вам понравится мой подарок. Вы и ваши прекрасные друзья сможете замечательно проводить время в теплом кругу за чашкой чая, просматривая научно-познавательные и аналитические программы.
Еще минута замаскированного издевательства и несчастный постовой совсем потерял дар речи.
- Так. Еще раз. Откуда это у вас? - робко спросил он Егора.
- Мне вручили его на Лесной улице.
- А. Понятно. Я так и подумал, что вы тоже из этих. Неделю назад туда ходил, проверял. По звонку соседей. Долго говорили со мной, но я ничего не понял. Пришел и начал рапорт писать. Уж очень подозрительным мне все это показалось, но получаса не прошло, как позвонили из управления и сказали, чтобы больше в тот дом не ходил. Так что я к вам больше не приду, вы мне подарки напрасно дарите, за вас и так большие люди заступились.
Милиционер всхлипнул и вытер носом рукавом. Егор долго смотрел ему в спину. Засвистела электричка.