Однажды я писала рецензию, в которой излагала мысли... естественно, не свои, компиляцию чужих... по одному из аспектов просодии.
Время пройдёт, рецензия канет в Лету, а кое-что в ней полезное есть. Поэтому набравшись нахальства, продублирую ее в этом своем ни на что не претендующем тексте – вдруг кому понадобится.
Дело было так.
На главной странице Прозы.ру некий автор вывесил стихотворение (как выяснилось позже, слова для песни).
Цитировать его не буду (из уважения к автору – он в некоторой степени признал несовершенство своих строчек и критиканшу, меня то есть, на чем свет стоит, не крыл, а даже в конце концов спасибо сказал). В замену тому стихотворению я сочинила глупый стишок про зебру Дору. Это не пародия. Ну-у-у, собрала кое-какие слова, чтобы наглядней продемонстрировать, о чём речь.
Итак, стишок.
Когда зебра в зоопарке
Сбила пять опор забора,
В неё зубр метнул флюгаркой,
Возрыдав: «Ты дура, Дора».
О! Я не преминула критикнуть авторский стих: мол, приходится читать "кОгда" вместо «когдА» и «в нЕё» вместо «в неЁ» (у автора были другие слова, но я повторяю, мой стишок лишь для наглядности).
И приписала: мол, мне кажется, с такими ударениями стишок не совсем правильный.
Автор мне и отвечает:
«На слове "когда" вообще нет ударения. Это выпадение ударного слога, которое не меняет размера».
Могла я на это смолчать? Нет! Ни в коем случае. Почти неделю изучала литературу. И вот что у меня в конце концов получилось.
__________________________________________
Итак, жил во времена оно великий русский поэт по имени Александр Сергеевич Пушкин.
И довелось ему как-то сочинить роман в стихах под названием «Евгений Онегин».
Каждый русский человек, по крайней мере родившийся в 20-м веке (за исключением последних его 7–8 лет) не избег участи прокомментировать это эпохальное творение, хотя бы в рамках школьного сочинения. Ну разве что самые отъявленные лодыри увильнули от этой почётной обязанности.
А некоторые люди не ограничились школьным сочинением, пошли дальше, написали целые книги комментариев.
К примеру, я знаю, что есть комментарии Юрия Лотмана, хорошие и обстоятельные. Мне про них мой один хороший знакомый рассказывала, а я этому человеку доверяю. Но я те комментарии не читала, не попалась мне в жизни такая книжка. Зато держала в руках и открывала... И кое-что даже вычитывала из фундаментального труда на ту же тему писателя Набокова. Правда, Набоков комментировал «Онегина» не для русского, а для англоговорящего читателя.Но для нас сейчас это не слишком важно.
В свою книгу, помимо собственно комментариев, Набоков в качестве приложения включил «Заметки о просодии».
Из них я и приведу выдержки, подходящие нашей теме, а именно – теме выпадающего ударения.
Представьте себе двусложный стихотворный размер, например, хорей – как в нашем стихотворении про зебру. Возьмем одну стопу. Если в ней метрическое ударение (ударение, заданное размером стиха, в нашем случае хореем) совпадает со словесным, то и вопросов к версификатору никаких нет – правильная получилась стопа.
К примеру, в строчке:
«Сбила пять опор забора» – все стопы одна к одной, краше и правильнее не придумаешь. Проскандируйте и убедитесь.
Но так бывает не всегда. Случается, что доля в стопе, на которую падает метрическое ударение, словесного ударения не имеет. Такую стопу Набоков называет скадом (от англ. scud – в сносках к «Заметкам» переводится как «стремительное плавное движение»).
К примеру, рассмотрим другую строку:
«Возрыдав: Ты дура, Дора».
Слово «возрыдав» имеет только одно ударение – на последнем слоге. Получается, что на первый слог – «воз» – метрическое ударение падает, а словесное нет. Это и есть выпадение ударения. Классический скад.
Частным случаем скада является (также по набоковскому определению) наклон: это стихотворная стопа, в которой словесное ударение есть, но не совпадает с метрическим.
Набоков выделяет несколько типов наклонов и среди них сдвоенный наклон – когда двусложная стопа образуется двусложным словом.
Причем термин «сдвоенный наклон» Набоков относит к ямбическому размеру, в котором метрическое ударение приходится на второй слог стопы (следовательно, у сдвоенного наклона словесное – на первый).
К сдвоенному наклону (в ямбе) Набоков относится вполне снисходительно, допускает его наличие:
«В русском стихе двойной наклон не обладает полной свободой: его использование СТРОГО ограничивается примерно десятком маловажных подсобных слов, которые в речи несут ударение на первом слоге .... В стихотворениях Пушкина к таким словам относятся «через», «чтобы», «дабы», «или», «между», «ото» и «перед».
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель,
Или какой-нибудь издатель...»
Для хорея Набоков определяет «обратный сдвоенный наклон». То есть метрическое ударение приходится на первый слог (долю), а слово туда поставлено такое, что мы его в обыденной речи произносим с ударением на втором слоге – как раз наш случай: «когда» из «Когда зебра в зоопарке» и «в неё» из «В неё зубр метнул флюгарку».
В отношении обратного сдвоенного наклона Набоков непримирим (и я не могу ему не верить, все же он был знатоком поэзии): «Сдвоенный обратный наклон ПОЛНОСТЬЮ отвергается крупными русскими поэтами (хотя им пользовались, пусть и неумышленно, некоторые второстепенные поэты, вроде Вяземского, Рылеева и других), поскольку он производит ВУЛЬГАРНОЕ и НЕУКЛЮЖЕЕ впечатление, ассоциируясь либо с неумелыми попытками писать стихи, либо с частушками полуграмотной челяди, самой ужасной разновидностью фольклора, порожденной влиянием города. Так, в четвертой главе своей замечательной повести «Капитанская дочка» (1833–1836) Пушкин, желая продемонстрировать посредственность мадригала, написанного четырехстопным хореем, написанным от лица человека по имени Петр Гринев, начинает седьмую строке сдвоенным обратным наклоном, характерным именно для такого рода стихоплетства: «Они дух во мне смутили...». Местоимение «они», обозначающее в данном случае глаза Маши Мироновой, имеет в речи ударение на втором слоге, однако здесь на них приходится УЖАСАЮЩИЙ скад с обратным наклоном. Критические замечания другого офицера, Алексея Швабрина, и по поводу этого стихотворного опыта, и по адресу девушки, вдохновившей Гринева, приводит к дуэли на шпагах».
Этим и заканчивалась ценная рецензия. Вернее, там следовали еще две строчки весьма язвительных слов. Но автор пропустил их мимо глаз и поблагодарил за лекцию. Поэтому опускаю их и я.
__________________________________________________________
Зная, что Набоков был отчаянным снобом в литературе и судил по гамбургскому счету, я решила выяснить, как развивали ту же тему другие поэтоведы.
При беглом нет-сканировании наткнулась на несколько замечаний. Во-первых, то, что Набоков называет наклоном, многие литтеоретики определяют как ритмическую инверсию, переакцентуацию, сдвиг ударений.
Вот Роман Якобсон (крупнейший лингвист 20-го века) делает «Ретроспективный обзор работ по теории стиха» (Р. Якобсон Избранные работы. – М.: Прогресс, 1985. – 455 с. С. 239-269. Кстати, любопытное замечание под заголовком статьи – красным цветом: «текст вычитан недостаточно тщательно»):
http://abuss.narod.ru/Biblio/jacobson2.htm
Он отмечает: «Одно из решающих различий между системами метра русского и английского ямба связано с проблемой допустимости ритмической инверсии ударений внутри двусложных слов. Употребление ударного слога таких слов на неикте, а безударного на икте тщательно избегается в русском ямбе, тогда как в английском ямбе, несмотря на целый ряд строгих правил метра, ограничивающих количество допустимых форм, подобные акцентные перестановки допустимы и широкоупотребительны».
Ну что же, полное единство взглядов с Набоковым.
Еще интересный источник знаний: «Поэтический словарь» А.П.Квятковского ("лучший отечественный справочник по теории поэзии", электронная версия книги: Квятковский А.П. Поэтический словарь / Науч. ред. И. Роднянская. – М.: Сов. Энцикл., 1966. – 376 с.).
http://feb-web.ru/feb/kps/kps-abc/
Кстати, по адресу http://feb-web.ru можно найти много других любопытных справочников.
В качестве примера ритмической инверсии Квятковский приводит стихотворение Эдуарда Багрицкого:
|Зашумело | Гуляй-поле |
|ОТ СТРАШНОГО | пляса, |
|Ходит гого|лем по воле |
|СКАКУН Опа|наса.|
|Опанас гля|дит картиной |
|В ПАПАХЕ кос|матой, |
|Шуба с мертво|го раввина |
|ПОД ГОМЕЛЕМ | снята. |
Прописными я выделила слова, где ритм инверсирован.
Квятковский утверждает, что подобными ритмическими ходами, делающими стих необыкновенно гибким, богата русская народная поэзия:
|СКАЖИ, СКАЖИ, | мой МИЛЕНЬКИЙ, |
|МИЛА ЛЬ я те|бе?|
|А ты мне мил-|МИЛЁШЕНЕК, |
|МИЛЕЙ ТЕБЯ| нет.|
|КАК СЛЫШИТ-ТО| СЕРДЕЧУШКО: |
|ЗАБЫЛ ты ме|ня. |
|А Я, ЛЮБЯ| МИЛА ДРУЖКА, |
|САМА не сво|я.|
Набоков, наверное, Багрицкого не читал. Или, если читал, то, допускаю, среди крупных русских поэтов не числил. Впрочем, у Багрицкого и нет инверсии в двусложных словах, против которой "воевал" Набоков. Ну разве что в слове "скакун".
В итоге я для себя делаю вывод, что в случае с выпавшим ударением (как практически во всех сферах нашей жизни) нельзя провести чёткую границу – между «хорошо» и «плохо». Все зависит от вкуса, слуха, чувства слова.