«Невиновна…»
Судья долго смотрел на нее из-под своих очков, цвет и форму которых она уже изучила за тот строк, что слушалось дело. Ее обвиняли в убийстве, и никто не ожидал, в том числе она сама и её адвокат, что ее оправдают.
Ее жизнь начиналась совсем не так.
Она работала в детском доме. Сюда привозили детей с вокзалов, детей, от которых отказались родители, и тех, кто сам сбежал из дома и попросился сюда. У них был не самый плохой детский дом. Воспитатели любили детей, на кухне не воровали детское питание и частенько они покупали игрушки на свои деньги. Она жила одна и уже свыклась с мыслью, что так и проживет без нормальной семьи, без пьющего мужа, без детей и свекрови.
Примерно за год до описанных событий в ее жизни произошла совсем небольшая перемена. Ее познакомили с немолодым, но достаточно обеспеченным мужчиной, некрасивым, но добрым и хотевшим жениться на непритязательной женщине, умеющей готовить и молчать.
Они встречались, он подвозил ее до работы, встречал, они ходили в рестораны и клубы, и наконец, он сделал ей предложение. Благодаря своим связям они поженились через неделю. Он перевез ее в свою квартиру. Первое время ей все нравилось, он не мешал ей работать, не требовал много и помогал, чем мог. Однажды она завела разговор о детях из детского дома, ей хотелось помочь им чем-то, помимо казенных вещей и игрушек. Он был в состоянии помочь детскому дому купить технику, нормальную одежду, фрукты и т.д. Как ни странно, он вскипел и наорал на нее. Потребовал, чтобы она никогда более не заикалась о детском доме и вообще уволилась оттуда. Это было громом для нее, привыкшей к его тихому голосу и спокойным интонациям.
Через несколько дней она разбирала его бумаги и наткнулась на свидетельство об образовании. Оно было выдано детским домом, именно тем, в котором она прожила столько времени. А еще она нашла листок, исписанный детским почерком. Прочитав его, она ужаснулась. Маленький ребенок поклялся всей своей жизнью вырасти, стать богатым и спалить к чертовой матери этот детский дом. Ненависть… она звучала в каждой коряво написанной букве этого листка.
Она ничего не сказала ему о находке, только стала жить ожиданием каких-то перемен. Они не заставили себя ждать. Он несколько раз спрашивал охраняют ли детей, ведь сейчас так неспокойно. Кто остается на ночь в доме, много ли мужчин работает там. Она отвечала на все вопросы, и все ждала…скажет или нет? Нет.
В тот день он сказал ей, что едет на дачу, купил канистру бензина, так, на всякий случай, на дороге бензин разбавляют, а заглохнуть в ночи совсем не хочется.
Она поймала такси и подъехала к детскому дому на несколько минут раньше, дворами. Спряталась за кустами и начала ждать. Через кустарник было мало что видно, но шум мотора она услышала сразу. Он вышел, достал канистру и открыв, пролил немного на дорожку, на которой стоял. Резкий запах бензина ударил ей в нос. Выйдя из-за кустов, она подошла к нему сзади и тихо попросила закурить. От неожиданности он протянул ей зажигалку. Хорошую, которая не гаснет на ветру и не отключается, пока ее не закроешь. Она медленно прикурила и уронила ее ему под ноги.