- Можно?
- Конечно… но не советую – тебе может быть плохо…
- Глупости, - он аккуратно, со странным предвкушением, поднимает маленькое ледяное сердце и прижимает его к себе, грея… Он верит в себя. Он, как и другие, видит только обманную дымку вокруг сердца…
И ему кажется, что сердце становится теплее, но это обман… Знаете, что когда люди замерзают, они чувствуют тепло? И с ним было так же…
На самом деле сердце становилось всё холоднее и холоднее…
- Отдай… - просит она, чувствуя, что сердце идет трещинками от холода…
- Нет, ещё чуть-чуть, ты же видишь, ему лучше... Смотри, оно тает… - он показывает на капли, срывающиеся с сердца и падающие на землю.
«Ему лучше» - думает она. Она верит… скорее надеется... И не видит, что капли это его кровь… Острые осколки ледяного сердца пропороли ему руки.
Чем холоднее становилось сердце, тем оно сильнее болело… Да, парадокс – обычно бывает наоборот, но она никогда не была похожа на других. Она даже и не скрывала этого, честно отвечая «Я странная…» на вопросы «а почему так?»
- Ты не понимаешь… я другая… не получится… отдай… - просит она, пряча слезы, и видя, что согревая её ледяное сердце, он сам медленно и мучительно сгорает, но он не слышит…
Она пытается отобрать сердце, он недоуменно отдаёт… но … у неё слишком мало сил. Она не удерживает его – на нём слишком много льда. Согнувшись, почти сломавшись, она отдаёт его обратно…
Ей пришлось ждать… Ждать пока он не сгорит до конца, и тогда она легко забирает у него своё сердце… Чтобы предложить его другому…
Каждый день, идя по тонкой кромке своего сюрреалистического мира, она видит людей, и видит их прекрасные сердца…
Почти все они такие теплые, такие яркие... И ей порой очень хочется подойти и погреться около них, но она привыкла, что брать нельзя.
А если она видит, что какое-то сердце угасает, она тут же вспоминает о своём – безжизненном, холодном, пустом – и со всех ног бежит отдать хоть капельку тепла чужому сердцу, чтобы оно разгорелось с новой силой. Она уже почти умерла, по её собственному решению – обречена на холод. Но другим надо жить, надо улыбаться и показывать всему миру свет и жар своих сердец…
Она давно научилась притворяться, что она такая же, как другие, потому что люди не любят таких, как она… с холодными, ледяными сердцами. Она притворяется, что у неё теплое, мягкое сердце, но тот кусок льда, что намертво вгрызся в неё, умеет только болеть. Она видит мир через призму тысяч и тысяч льдинок (из-за чего другим кажется, что у неё много личностей и характеров), и не может определить то сердце, которое сможет его хотя бы немного оплавить…
Нет, нельзя сказать, что она не пыталась… Она предлагала своё сердце, она ходила и с мольбой в глазах протягивала его каждому – с теплым, горячим сердцем… но ошибалась. Каждый раз.
А те, немногие, пытавшиеся ей помочь, которые приходили сами, сгорали, но лед только нарастал.
И тогда она услышала одну песню… она с расширенными от изумления глазами читала текст песни раз за разом, видя себя…
Она идет по жизни, смеясь.
Она легка, как ветер, нигде на свете
Она лицом не ударит в грязь.
Испытанный способ решать вопросы - как будто их нет:
Во всем видит солнечный свет!
Она идет по жизни, смеясь.
Встречаясь и прощаясь,
Не огорчаясь,
Что прощанья легки, а встречи на раз,
И новые лица
Торопятся слиться
В расплывчатый круг
Как будто друзей и подруг.
Она идет по жизни смеясь.
В гостях она - как дома,
Где все знакомо,
Удача с ней - жизнь удалась.
И, без исключенья,
Все с восхищеньем
Смотрят ей в след и не замечают,
Как плачет ночами
Та, что идет по жизни смеясь...
И тогда она решила: «Нельзя давать сердце людям. Нельзя пытаться строить свой радужный замок … так. Людям от этого очень плохо и больно, а я не имею права на чужое счастье. Надо запереть: поглубже, подальше...»
Теперь её сердце не видел никто… Они думали, что видят, но ошибались… Оно было слишком глубоко, чтобы никому не было больно, глядя на ледяное сердце, которое не может приносить радости…
Почти все мои рассказы заканчиваются хепи эндами, но эта «сказка» пока не имеет конца…
Жизнь сложная штука, хотя кому я это говорю…