Путь в Небо

Путь в "Небо"


Глава 1 «суета»


Лесное озеро манило своей прохладой, хотелось сбросить мокрую от пота одежду и нырнуть в манящую глубину. А если учесть, что эта одежда носилась примерно неделю, то желание усиливалось трижды. Я уже стянул сапоги, намереваясь искупаться, как услышал крик матери.
- Лолан, сынок, собери хворосту для очага!
Плохо быть младшеньким в семье, да ещё и переростком, братья сейчас на охоте, а меня как ребёнка посылают за дровами. Надеюсь, не на всю жизнь мне уготовлена участь мальчика на посылках.
Я тяжело вздохнул и, натянув сапоги, побрёл выискивать сухой хворост, что было не легко после прошедшего недавно дождя.
Пока я собирал ветки, меня одолевали невесёлые мысли. Мне подумалось о том, что младшеньким приходится ждать наречения в охотники очень долго и многие, не дождавшись этого срока, становятся кожевниками, колдунами или сказочниками. О чём и мечтала, видимо, моя мать. Посвящения дожидались единицы, да и тех посвящали в возрасте двадцати пяти - тридцати зим, что для жизни в лесу считалось уже приближенным к времени дедов. Большинство мужчин не доживали до сорока, пропадали в лесу, убитые вепрем или бером. К дожившим же начинали относиться как к почтенным старцам, спрашивали совета, уважали, хотя на охоту те ходили, как и прежде.
Я собрал две охапки хвороста и, взвалив их на плечи, поплёлся в деревню. В селение царила странная суета. Я как-то углядел в общей беготне мелькающие косички попрыгуньи Гисы, первой дочери моей сестры.
- Гис! - Крикнул я. Гиса была немного помладше меня, из всех девушек деревни её отличали непоседливость и озорство, её тугие черные косы можно было углядеть мелькающими как в лесу, так и у кого-нибудь из соседей.
-Что? – Недовольно спросила Гиса, остановившись, косички, не ожидавшие такого подвоха от хозяйки, взлетели у неё над её головой и приземлились на плечи.
- По какому поводу столько шума?
- А ты не знаешь? – Девушка удивленно изогнула левую бровь.
- Нет, я ходил за хворостом. – Объяснил я, в доказательство, мотком головы, показывая на хворост.
- О!- Глаза девушки радостно заблестели, видимо, она и не мечтала рассказать, кому ни будь ещё о случившемся. – Я была у речки и как раз возвращалась обратно в деревню, как вдруг увидела, что за деревом кто-то лежит, я посмотрела, кто это и увидела, что это незнакомый мужчина, в одежде война! Он был сильно ранен, так что сейчас он у твоей матери.
Восхитившись внимательностью Гисы, (она это любит), я поспешил домой. Теперь суета была понятна. К нам в деревню редко добираются путники, только купцы раз-два в год. К нам не забредают даже искатели приключений, что уж тут говорить о войнах! Я ещё ускорил шаг, если он сейчас у матери, верховной врачевательницы деревни, то ей, скорее всего, понадобится хворост и возможно моя помощь.
Перед дверью стоял мой старший брат, охраняя покой гостя, вообще-то это должен бы делать мой отец, но он погиб пять зим назад, мне тогда было уже тринадцать лет.
-А! Лолан, ты уже слышал новость?- Каиль встрепенулся и на некоторое время вышел из сонного забытья.
- Да, я уже встретил сегодня Гису, я как раз несу хворост, возможно, он понадобится матери.
- Да, думаю, хворост понадобится, только иди тише, ты же знаешь, что когда мать лечит, лучше не отвлекать её лишний раз.- Ответил брат и вновь впал в дрёму.
Про методы наказания, за излишний шум, я знал, поэтому тенью проскользнул в дом, и, сложив часть хвороста около очага на кухне, тихо приоткрыл дверь, ведущую в комнату к матери, что бы посмотреть, не нужна ли там моя помощь. Больные часто бывали беспокойны.
На кушетке лежал человек с длинными, светлыми волосами, разметанными в данный момент по подушке. Его прямой нос, словно выточенный из мрамора, указывал на благородное происхождение.
Я первый раз в жизни видел война, но сразу понял, что на кушетке лежит именно он. Даже сейчас, без кольчуги и лат он казался мне огромным, мне казалось, что сами боги с любовью выстругивали его из древа жизни. Сам-то я, к сожалению, был худощав, даже костляв, никакие мускулы не могли осесть на моих руках и плечах, в прочем жир тоже на приставал к моим бокам.
И тут воин открыл глаза, я затаил дыхание, вглядываясь в его серые очи, ища там отблески прошлых сражений, а воин, посмотрев на меня долгим внимательным взглядом, неожиданно улыбнулся.
***
Я пробирался по этому негостеприимному лесу уже больше недели и пока не заметил даже намёка на жилое поселение, а войны Бора уже настигали. В лесу я уже не мог ускакать от них, хотя и им, думаю, тоже мешали торчащие отовсюду ветви.
А самое ужасное, я знал, что у придворного мага остается немного сил, что бы поддерживать непробиваемую магическую стену вокруг замка. А если я не поспею в срок, то может случиться непоправимое, но ещё несколько недель я могу быть спокоен, ведь без «перстня удачи» в замок не сможет пробраться ни человек, ни зверь.
Я как раз остановился у ручья, промыть царапины и напиться, как услышал хруст веток позади себя. Я сразу же принял боевую стойку и повернулся, на поляне стояли войны Бора. На первый взгляд мне показалось, что их сотни, но затем я понял, что это пот, который бодрыми ручейками лился по моему не слишком жизнерадостному лицу, искажал происходящее впереди меня. Смахнув локтем едкие струи, я увидел, что дело обстоит, не так уж и страшно, на поляне высились всего лишь трое. Если бы я был полон сил, я бы сумел легко скрыться от них, но не тогда, когда я еле стоял на ногах от усталости. Они сделали ход первыми. Наверное, у них остались всё же остатки благородства, потому что сражаться они выходили по одному. Первый сразу же пошел в наступление, он попытался применить ко мне обычную «восьмерку». Слишком высокую для профессиональной, эта, незначительная, на первый взгляд, ошибка стоила ему жизни. Я, быстро пригнувшись, сделал подсечку и он, не успев отпрыгнуть, повалился наземь, призывая на мою голову проклятия. Одним ударом, пока его товарищи не поняли в чём дело, я завершил первый бой. Второй мой враг, вел себя уже аккуратней, он ходил вокруг меня как пума перед прыжком, мягко, не выпуская добычу из виду. Его выпад оказался для меня неожиданным, он резко прыгнул вперёд, держа меч на вытянутой руке, видимо, пытаясь использовать его как копьё. Приём был хоть и неожидан, но чрезвычайно глуп, уклонившись от меча, я выбил его из руки нападавшего и, не мешкая ни секунды, полоснул по плохо прикрытому горлу. Я быстро начал поворачиваться к третьему, к которому опрометчиво повернулся спиной, как почувствовал, что оставшийся боец ударил меня кинжалом в бок. Кинжал скользнул по короткой кольчуге и по рукоять вонзился мне в бедро. Боль ослепляла, но я сумел, повернувшись полностью, достать мечом глаз противника. Видимо остриё вошло сразу в мозг, потому, что умер он тотчас.
 Морщась, я вынул кинжал из раны и нашёл в себе силы добраться до ручья, промыть рану и смыть с себя пот и грязь. Затем, перевязав тканью, оторванной от рубахи, ногу, я попытался продолжить путь, но пройти сумел не много, споткнувшись о вывороченный пень и, видимо крепко приложившись затылком о камень, я ушел в спасительную мглу.
Очнувшись, я удивлением обнаружил, что лежу на продавленной кушетке, в какой-то комнате, похожей на крестьянскую, но от жилищ земледелов её отличала одна маленькая деталь - все стены и пол с потолком были изготовлены из цельного куска дерева. Было похоже, что этот дом не строили, а выдолбили из срубленного дерева. На стуле, рядом со мной, сидела женщина. Она ласково смотрела на меня теплыми, карими глазами. Увидев, что я уже очнулся, она наклонилась поближе к моему лицу, и её длинные черные волосы, с частой сединой, на миг закрыли для меня её лицо, но она тут же убрала их за спину нетерпеливым движением руки. Затем она спросила меня тихим, успокаивающим голосом.
- Как Вы себя чувствуете? Как Ваша рана, жжёт?
Пришлось признать, что жжение и в самом деле было, но еле чувствуемое, если лежать недвижимо.
Женщина, улыбнувшись, сказала.
- Если жжёт, это хорошо, значит заживает. Скоро я сварю травы и приготовлю настойку, но придётся ждать сначала, когда явится мой младшенький с хворостом. – Она по-доброму усмехнулась.- Вот беспутный, ведь наверняка сейчас в озере плещется, замес-то того, чтобы ведуну помогать или хотя бы хворосту домой принести.
Вдруг она прервала себя на полуслове.
- А ты спи, нечего мою болтовню слушать, спи и набирайся сил. И не о чем не волнуйся, здесь ты в безопасности.
Наверное, она и не подозревала о том, что произнесла самые важные для меня слова, в данный момент. Я благодарно улыбнулся ей и смежил веки. Поспать мне действительно не помешало бы. Сплю я всегда очень чутко и потому, услышав легкий шорох двери, я тут же проснулся. На пороге стоял деревенский житель, если это его женщина назвала «младшеньким» то она несколько ошибалась, даже если он младший в семье, то в восемнадцать-двадцать лет нельзя назвать его малышом. Как бы то ни было, я не мог оторвать от парня изумлённо – восхищенно – завистливого взгляда. Парень был невероятно изящен. Высокий, стройный, он был похож на кнут или гадюку перед ударом. Такое даётся лишь от природы, в отличие от моих мышц, которые может нарастить каждый. Он стоял, подавшись немного вперёд, обхватывая на первый взгляд тонкими руками и изящными пальцами огромную вязанку хвороста, затем я перевёл взгляд на его лицо. Не искушенный человек увидел бы в этом лице, с заостренными скулами, тонким носом и большими глазами, незаконно рождённого полу эльфа, что скрывается в лесу от гнева обоих царств. Но не каждый человек видел столько, сколько видел я. Я заметил, его не слишком нежную, чуть загорелую кожу, что сразу указывало на то, что он не может быть потомком эльфа, у тех, кожа нежна и бела, ни какое солнце не сможет оставить на ней свой золотистый след. А когда я поглядел в его широко распахнутые зелёные глаза, я не смог сдержать улыбки, так как увидел в них тот самый восхищённо – завистливый взгляд, которым сам наградил мальчишку.
Женщина увидела мою улыбку и обернулась.
- Лолан, где тебя леший носил? И это всё что ты собрал?
- Нет, мама. – Начал оправдываться парень. – Часть я положил в кухню, а это я подумал, может пригодиться тебе здесь, как и моя помощь. – Голос у него оказался тоже далеко не мальчишечий, мягкий, но и не низкий, таким бы детям сказки рассказывать на ночь, что бы уснули поскорей.
Видя смятение сына, женщина улыбнулась и сказала уже мягче.
- Нет, сынок, сегодня мой больной на диво спокоен, да и огонь в очаге не понадобится, на улице тепло. Отнеси-ка лучше хворост в кухню, там он нужней. Да и еще, приготовь отрав - траву, вывер - траву и сон - траву.
- Хорошо. – Растеряно кивнул паренёк и скрылся за дверью.
Глава 2 «Решение»

Жизнь бок о бок с лекарем научила меня безошибочно распознавать и готовить травы, так что когда мать сказала об этих трёх травах, я понял, что дело серьёзно, в желудке у воина сильный яд. И я уже представлял, как нужно приготовить эти травы и что мать с ними будет делать. Приготовление этих трав было различно, и я надеялся, что ничего не забуду, потому, что в противном случае, последствия могли бы быть непредсказуемыми. Первым делом я помыл и накрошил отрав траву, что смягчает боль в желудке при отравлении и сводит на нет действие многих ядов. Затем выжал сок из вывер травы, её назвали так потому, что, выпив её сока растворимого на четверть в воде, человек избавляет свой желудок от всего съеденного за последние сутки. Потом наступила очередь сон травы, я посчитал, что этого хватит и, взяв три засушенных листика, стал поочерёдно их толочь. Мать вошла в кухню, когда я заканчивал с последним листком, превращая его в легкую пыль.
- Представляешь. – Начала она с порога вместо приветствия. – Он не распознал и наелся дурных ягод, не представляю насколько нужно быть наивным, что бы польститься на их зовущий запах. И лечение ещё усложняется тем, что у него довольно серьёзная рана и несколько мелких, но неприятных и не удобных для лечения порезов! - Мать была возмущена и расстроена одновременно, противоядие от этих ягод существовало, но его нельзя было применять вместе с обезболивающими настойками, которыми она уже, наверняка, напоила война. Оставался лишь старый добрый способ избавления от съеденных ядовитых ягод. Я понимал мать, ей было сейчас стыдно за то, что она сразу не проверила его на отравление. Тогда можно было бы использовать то обезболивающее, которое сочетается с противоядием, что мгновенно избавило бы воина от страданий. С другой стороны, эти ягоды в нашей деревне не возьмёт в рот даже ребёнок, так как жить в лесу, значить есть только проверенные ягоды, а их матери показывают детям в первую очередь.
- Неужели бывают такие люди. – Я покачал головой, мне казалось это невозможной глупостью, но мне приходилось учитывать, что воин, скорее всего, далеко не лесной житель.
-Я тоже удивилась, мне даже в голову не приходило, что кто-то в здравом уме их съест. Да и действие от обезболивающих трав скоро закончится, хотя выдут они из тела не раньше, чем через неделю.- Она сокрушено покачала головой и начала перебирать отрав траву.
- А с ним всё будет в порядке? Ведь если ягоды были съедены день назад, никакая вывер трава не поможет.- Поинтересовался я, рассеянно перебирая чашки на полках, ставя их по порядку.
- Я не могу сказать точно, но, похоже, ягоды пролежали у него в желудке, где-то с день, шанс вылечить его есть, но ему придётся попотеть, чтобы избавиться от яда. – Она задумчиво ухмыльнулась, по этой ухмылке я понял, что воину и правду придётся «немало попотеть», и поставила на только что разожженный огонь, котел с чистой родниковой водой.
- Когда вода закипит, брось в неё отрав траву, но сначала отлей воды в миску с сон травой, прикрой её полотенцем и дай настояться. Отрав траву кипяти до того момента, пока стебли не пожелтеют, затем сними котёл с огня и перелей отвар в кувшин, да не забудь поставить на окно, чтобы остыл. Когда он станет теплым, но не холодным, учти, горячим мне отвар тоже не нужен, возьми кружку, кувшин и принеси всё это мне. – Раздав указания, мать вышла из комнаты, придерживая двумя руками, крупную бадейку с вывер травой. На самом деле её хватило бы и меньшой части того, что она взяла, но мать всегда любила взять больше, на всякий случай.
Почти всё время пока я возился с травами, я слышал неприятные звуки из комнаты, где лежал воин, но звуки были немного странными, нежели те, что я слушал, когда к матери обращался кто ни будь из деревни с проблемами, которые вызывают различные ненужные травы, это завило меня задуматься, а ел ли воитель сегодня что-либо кроме этих злосчастных ягод. После того, как звуки стихли, я решил, что момент для моей помощи пришел, и, взяв всё, что нужно, отправился к матери.
Войдя в комнату с глиняным кувшином в одной руке и берестяной кружечкой в другой, я увидел, что рвотные порывы уже полностью улеглись, и воин лежал, без сил откинувшись на подушки. Он выглядел ещё бледней, чем когда я видел его в первый раз, даже не повернув головы, когда заскрипела дверь, пустым взглядом исследуя потолок, он вызывал жалость и сострадание.
- Принёс?- Устало спросила меня мать. – Поставь на стол.
Мать была сильно вымотана, и выглядела тогда чуть ли не хуже самого больного, так как она обладала редким даром лекаря, умением лечить людей одним прикосновением, отдавая, в прочем, при этом свои силы. Этот дар передавался по наследству через поколение, и только женщинам. Вот почему мать постаралась родить как можно больше детей. Она справедливо считала, что деревне никогда не повредят лишние лекари. Братьев и сестёр у меня было шестеро, четыре брата и две сестры, у одной из которых уже были две дочери, Гиса – старшая, сейчас ей было уже шестнадцать, и Леля – младшая, ей недавно исполнилось пять зим.
Услышав недовольный окрик матери, я понял, что опять начинаю дремать с открытыми глазами, так мать называла моё состояние, когда я о чем-то задумаюсь, или размечтаюсь. Я моргнул, прогоняя пелену дневных грёз, и поставил кувшин на стол.
- Да, сынок, – сказала мать мне в спину, – принеси ещё настойку сон травы, нашему гостю понадобиться крепкий сон.
Я кивнул и вышел из комнаты. Пока я процеживал сон траву, я подумал, что воин, возможно, мой единственный шанс вырваться из-под опеки матери и узнать, что происходит за пределами леса. Купцы обычно мало рассказывают о внешнем мире, а если и удавалось выудить у них что-то, то всё сводилось к рассказам, о том, с каким трудом они добывали тот или иной товар, подбивая его купить.
Когда я очнулся от своих мыслей, я увидел, что трава уже давно отцежена и, вылив её в высокую кружку, я отнёс настой матери.
Наш гость уснул, когда луна уже начала свой ночной путь. Я заглянул к матери, но она сказала, что просидит здесь всю ночь, и лишь отправила меня спать, на предложение посидеть с ней. Повздыхав про себя, я поднялся к себе на чердак, оттуда, по дереву спустился на землю. Тихо, как тигр на охоте, я направился к озеру. Главной сложностью в этом было, что бы под ногой не хрустнула ни одна веточка, потому, что меня сразу же заметили бы. У озера я торопливо стянул с себя одежду и, небрежно развесил её на кустах, чтобы не запачкалась на земле. Кинув штаны на кусты, я глубоко вздохнул и, наконец, нырнул в чёрнеющую глубину лесного озерца. Холодная вода приятно обожгла кожу, и я с наслаждением почувствовал, как она смывает с тела пот и грязь. Вынырнув на поверхность, я неспешно поплыл, рассчитывая блаженствовать, пока меня не оставят в конец силы, но не успел я и раза пересечь озеро, как почувствовал, что мою лодыжку ухватили холодными, скользкими пальцами и резко дернули вниз. От неожиданности я ушёл под воду с головой, не успев захватить много воздуха, но вскоре, меня, задыхающегося и яростно пытающегося вырваться, отпустили, и я, двумя мощными гребками выплыв на поверхность, сумел, наконец, вдохнуть воздуха. От его нехватки у меня перед глазами плавали чёрные круги, я как-то различил свисающие на озеро ветки ивы и, схватившись за них, попытался нормально отдышаться. Передо мной, из глубины, вынырнула девушка, с нежно зелёной кожей и темными волосами, под цвет которым были вплетены мутные водоросли. Задорно рассмеявшись, она ударила по воде длинным, сильным хвостом, обдав меня фейерверком брызг.
-Ласала, прекрати! – Взвыл я, пытаясь, хоть как ни будь защититься от летящей на меня воды. - Хватит, слышишь?!!
У каждого жителя деревни был свой дух, по легендам, один житель деревни спас от дикого зверя Мать Всех Духов, Мариас, и она, в благодарность, дала обет, что поныне, все её дочери будут помощницами и верными друзьями лесных жителей. Духи всегда были женского пола, и лавировали свой возраст по желанию. Имена духи всегда сообщали сами. Каждое имя соответствует способностям духа. У моей матери, дух по имени Тара, что значит Владеющая травами, она знает все травы, которые растут в нашем лесу и может без труда достать любую из них. Мою же дух, зовут Ласала, это значит Легкий ручей, она может появляться везде, где достаточно воды, что бы вместить её и может давать способность дышать под водой на два-три часа. Характер у Ласалы озорной, живой, она обожает подшучивать надо мной, ей доставляет огромное удовольствие смеяться над моим глупым видом, лично мне кажется, что она ещё недостаточно выросла и зачастую не может отличить шутки, от издевательства. Вот и сейчас, я бултыхаюсь в воде, держась за хлипкие ветки, и скоро, похоже, потону, а она лишь смеётся и плещёт на меня водой.
-Ласа-а-ала!!!! Ну, хватит уже!!! Мне нечем дышать! – Но Ласала не слушала мои мольбы и лишь сильнее била хвостом по воде, поднимая миллионы брызг. Когда я почувствовал, что руки уже слишком устали, чтобы держаться, я решил рискнуть, и, разжав руки, рывками поплыл к берегу. Но, естественно, не смог преодолеть и половину пути, как Ласала обхватила меня за талию и увлекла под воду, хотя, и дав при этом, возможность дышать под водой. Рассерженный, я попытался догнать её и отомстить, впрочем, как всегда, я не сумел нагнать эту бестию, но плыл за ней, пока не началось предупреждающее покалывание в висках, это значило, что нужно выплывать, так как отпущенное мне время под водой прошло. Выбравшись на берег, я, преднамеренно не глядя в сторону озера, раздраженно напялил одежду на мокрую кожу, и быстрым шагом направился к деревне, стараясь не обращать внимания, на стыдливый плеск за спиной. «Ничего» - Подумал я, «пусть по - переживает, это пойдёт ей на пользу, может хоть издеваться станет меньше и о поведение своём покрепче задумается»
Домой я пришёл, когда луна уже взобралась на самую середину неба. Я понимал, что должен был устать, так как день был яркий, насыщенный событиями, но тело говорило обратное. Мне хотелось взобраться на крышу, побегать по лесу или поплавать ещё по озеру с Ласалой, но я заставил себя лечь на кровать, ложась, я смирился с мыслью, что не смогу уснуть…и чрезвычайно удивился, проснувшись утром, отдохнувшим и выспавшимся.
Одеваясь, я слышал гневные крики матери и тихий, но твёрдый голос война. Спустившись, я стал свидетелем интересной картины - на пороге стояла моя мать, с самым решительным видом загораживая проход, перед ней стоял полностью одетый и вооружённый воин, который явно вознамерился пройти.
- Что происходит? – Поинтересовался я.
-А! Ты проснулся. – Соизволила заметить меня мать. – Представляешь, к утру я задремала, а он тихо встал и оделся. Я догнала его уже у двери! – Я не часто видел мать в таком гневе, но знал, что лучше её не доводить до этого состояния. Поэтому решил подыграть ей.
- Вам нельзя уходить! – Воскликнул я. – Вы не здоровы!
- Сейчас не время, что бы думать о моём состоянии, не одна жизнь зависит от того, продолжу ли я путь.
- Скажу вам как лекарь, лично Ваша жизнь зависит от того, продолжите ли вы сейчас путь! Будучи мертвым, вы друзьям не поможете. – Твёрдо сказала мать. – Один вы этот путь не проделаете, тем более вы не знаете леса.
Воин скрипнул зубами и произнёс.
- Тогда прошу вас выдать мне проводника. Потому, что промедление для меня невозможно. – Мать усмехнулась при этих словах и ехидно произнесла.
- Проводники не вещь, их не выдают, а просить, кого-либо из охотников я не могу, так как сейчас сезон запасов. Тем более, сейчас вам нужен не столько защитник, сколько лекарь. Да и никто не согласится сопровождать вас за пределами леса, что вам сейчас необходимо.
- Но я обязан продолжить путь! – Воскликнул, теряющий терпение, воин.
- Единственное, что вы сейчас обязаны - это лежать в постели и пить микстуры! – Вновь начала гнуть «своё» мать, но я ужё не слушал, я тихо встал между воином и матерью и произнёс одну фразу, которая повисла в неожиданно наступившей тишине.
- Я пойду.
- Лолан, ты понимаешь, что ты сказал? Мне кажется, что нет.
- Мама, я прекрасно понял, что сказал. Наверное, впервые в жизни я понимаю, то, что говорю и уверен в этом. Я иду с воином, так как я единственный из всей деревни могу пойти. Я умею бить зверя, знаю травы, ловок, быстр… и бесполезен для деревни.
- Никогда! – Сказала мать, как отрезала. – Неужели ты мог подумать, что я отпущу тебя в столь опасное путешествие!
- Но мам! – Воскликнул я. – Охотником я смогу стать лишь через пять или десять лет. А для того, что бы стать кожевником, ведуном или бортником у меня нет ни таланта, ни желания, ни усидчивости. Мне нет занятия в этой деревне!
С лица матери ушло возмущение, его заменила настороженная задумчивость.
Я знал, что это, возможно, мой единственный шанс, и я посмотрел на воина, взглядом, умоляя его заступиться за меня.
- Хозяйка, может, и правда отпустите пацанёнка. Он парень не глупый. Травы знает, авось не пропадём. – Негромко сказал воин.
Слова воина заставили мать ещё сильней задуматься. С одной стороны, последний сын, младшенький, любимый, а с другой…ведь и правда зачахнет здесь мальчик. Охотником ему стать старосты не позволят, ведь много лет уже, закон негласный существует, что младшие всегда занимаются сидячей работой.
- Мне нужно подумать. – Произнесла мать. – А пока. Ты.- Она указала на воина. - Отправляйся в постель, что же касается тебя, сынок, сходи в лес и набери разрыв и сил травы, только не забудь, не клади их вместе.
- Я запомню. – Покорно сказал я и, взяв котомку, с двумя отделениями, побрёл в лес.
Поиск трав занял у меня большую часть дня. Сил траву (что высвобождает скрытые силы, открывает легендарное второе дыхание), я нашёл довольно быстро, а вот с разрыв травой пришлось повозиться. Она росла в сложно доступных и зачастую опасных местах, например: в дупле горясы (которое, мало того, что обладает сварливой и опасной хозяйкой, но ещё и находится не меньше чем в ста метрах от земли) или в глубокой берлоге у бера.
Когда я вернулся, мать усталым голосом позвала меня к себе. Я понял, что она опять лечила.
- Сынок. – Начала она необычайно безрадостным голосом, и в моё сердце закрался смутный страх. – Мне больно это говорить, но я должна. Лолан, я вынуждена отпустить тебя с воином, так как поняла твою правоту, не найдёшь ты счастья здесь. Ты уж заглядывай к нам. – Тихо закончила она, и я неожиданно понял, что она не будет меня ждать, что она отпускает меня навсегда. И в этот самый миг я поклялся себе, что уцелею и приду навестить мать в деревню.
С Тагиром (как оказалось, так звали воина) мы решили выйти на следующее утро, по росе. Я застревал однажды в лесу на неделю, так что знал, что нужно с собой брать, я собрал оба рюкзака, так как подозревал, что воин не слишком сведущ в лесном деле. Я взял засушенного мяса, различные травы от болезней и ранений, лук, колчан со стрелами, кинжалы и ножи для метания. Собрал я так же и чистых рубах, с запасными портами. Получилось два довольно больших и тяжелых рюкзака, и мне пришлось вынуть оттуда часть съестных припасов, так как еду я могу добыть и в лесу, а нести такой рюкзак будет тяжеловато. Собравшись, я с чистой совестью лёг спать, но долго не мог уснуть, меня сильно беспокоил уход из деревни.
Утро упало на меня, как розги на спину нерадивого ученика, так же неожиданно и неприятно…
Провожать нас вышли лишь женщины. Все мои братья были на охоте, они запасали еду на зиму. Это было необходимо для деревни, и они не могли пропустить ни дня, но мне всё равно было несколько неприятно, что они не смогли проводить меня, возможно навсегда.
Весь первый день я пытался учить воина «лесному шагу», это значило, что он должен был максимально быстро и тихо передвигаться по лесу. После того, как воин ухватил суть, он стал двигаться довольно неплохо, но к концу дня Тагир явно выдохся.

Глава 3 «Появление сестры»

На привалах, пока я готовил нам обед, воин рассказывал мне о замках, высоком обществе и вообще, о его жизни, которая мне казалась другим миром. Он сказал, что у каждого замка есть своё родовое имя, которое заслуженно правителями, что жили или живут в этом замке. Например, у одного замка на протяжении долгих лет один жестокий правитель сменял другого и, спустя время, среди жителей деревень, этот замок прозвали «Суровым», а другой, где на протяжении столетий правила мудрая, но непримиримая к врагам семья, прозвали «Мудстрог», что значит мудрый, но строгий.
- А мы идём к замку? – Как-то раз поинтересовался я, помешивая суп.
- О да! - Глаза Тагира заволокла мечтательная дымка. – Замок, где я родился и вырос, это замок чудес! Замок, где правит самая мудрая и добрая королева в мире. Она настолько мудра, что в спорах с ней, не решается тягаться даже придворным маг! И настолько красива, что при ней расцветают засохшие цветы, питаясь её красотой!
- А этот замок тоже чем-то прославлен, какого его название?
- У него возвышенное название, замок в котором я родился, где я учился у лучших мечников обращению с оружием, замок, где ждёт меня моя любимая Алия, он называется «Небо».
- Но почему такое название, возможно, все правители замка славятся неземной красотой? – Смело предположил я.
- Нет. – Воин улыбнулся. – Королева, конечно, прекрасна, но при всём уважении я не могу сказать того же о её отце, и деде. Название этого замка передаётся легендой из уст в уста уже многие поколения. Говорят, что много лет назад на месте этого замка был маленький городок, стоящий в пустыне. Пустыня – это безводные горы песка на многие – многие километры.
- Но как же там жили люди, если там нет воды!
- Пустынные города. – Пояснил Тагир. – Это большие племена кочевников, что путешествуют от оазиса до оазиса, уходя от стоянки, лишь тогда, когда в оазисе кончается вода.
- Значит оазис, это место в пустыне, где есть вода?
- Точно, но она в них не вечна.
- Понятно, продолжайте, пожалуйста.
- Так вот, на земле, сейчас, богатой водой и хорошим грунтом, была безводная пустыня и вот однажды к людям из пустынного города, спустился с неба человек. Грохочущим голосом, таким, каким сотрясают горы, он объявил людям, что он посланец богов и что боги, обратили свои взоры на праведную жизнь племени, принося им дар. Но, что бы получить этот дар, люди должны уйти в шатры и не выходить оттуда до утра, чтобы они не услышали. Ночью, снаружи доносились ужасные звуки, рев зверя, плачь младенца, душераздирающий крик женщины… но к утру всё стихло, а когда жители вышли из шатров, они увидели плодородные земли и великолепный замок. С тех пор этот замок и зовут Дар небес или просто Небо.
- И неужели у каждого замка есть такая же красивая легенда?
- Ну, - улыбнулся воин, – легенда не у каждого, но история, конечно, есть у любого замка.
- Как же у вас интересно жить, а у нас нет легенд. – Вздохнул я.
- Неужели? Совсем нет? – Удивился Тагир.
- Да. – Сокрушенно качнул я головой. – Даже вечером, когда семья собирается на ужин, мы обсуждаем охоту или происшествия в деревне. Вот ваше прибытие, наверное, дало тему разговора для многих семей на неделю, не меньше. Наше племя запоминает не интересные легенды и сказания, а новый способ ловли рыбы, лучший рецепт для примочек и тому подобное. А если нам понадобится легенда, для увеселения купцов, например, наш сказочник придумает её…это не так интересно, как ваши, передающиеся от отца к сыну. – Я умолчал, что многие легенды и прекрасные сказания нам рассказывают наши духи, потому, что эти сказания не про нас, а про них.
Еще долгое время Тагир удивлялся нашим обычаям, а потом разговор сам собой затих, спрятался до следующих вечеров, когда у нас сохраниться больше сил, для него.
Когда мы укладывались на ночлег, Тагир рассказал мне про ночные дежурства, я сильно удивился, наше племя на протяжении уже многих веков жило в дружбе с животными и житель деревни, уснувший в лесу, мог не опасаться быть разорванным диким зверем, тем более нас всегда охраняли наши духи. Но, оставшись дежурить первым, я понял, что это отличный способ разобраться в прошедших за день событиях и хорошенько всё обдумать, чем обычно я занимался дома, за ужином, с семьёй. Было лишь одно отличие, здесь не было человека, который указал бы мне на мои ошибки, подсказал бы мне, что делать. Я начал понимать, что такое взросление.
Пробуждение утром было для меня тяжёлым. По многолетней привычке, я проснулся с первыми лучами солнца, тем самым, проспав за всю ночь не более трёх часов (это было примерно в два раза меньше моего сна в деревне). В путь мы отправились на годный желудок, на этом настоял я, зная, что с полным животом нам не получится много пройти с утра. Примерно к полудню я почувствовал что-то неладное, о чём сразу же сообщил воину. Он поинтересовался, что именно я почувствовал. На несколько секунд я замер, прислушиваясь к насторожившим меня звукам и запахам, и с уверенностью сказал, что по нашим следам движутся пятеро людей, облаченные, с ног до головы, во что-то, похожее на кольчугу, но более тяжелое и неудобное.
- Доспехи! – Догадался он.
- Наверное, я не знаю, как это называется, но я уверен, это одежда не для леса, где нужно быть бесшумным и быстрым.
- Далеко ли они от нас? – Быстро поинтересовался воин.
Я пожал плечами.
- Примерно за полёт стрелы, для них, это пятнадцать минут ходьбы, для меня не больше трёх.
Тагир кивнул.
- Хорошо, у нас есть некоторое время. Это воины Бора. Кто такой Бор я объясню позже, сейчас нам нужно готовиться к битве.
- Битве? – Недоумённо переспросил я. – Но я не умею драться! В деревне я избегал любых стычек, а кулачные бои даже издали не смотрел!
- Но ты же умеешь стрелять из лука?
- Конечно, я бью кабану в глаз примерно за сто метров.
- Вот и отлично, представь, что они – это кабаны и целься в прорези для глаз, у тебя нет наконечников у стрел, так что думаю, всё получится. Позже, я научу тебя обращению с более благородным оружием, мечом, например.
И тут, на поляну вышли люди. Как мне и говорил Тагир, я метился в прорези, но знание того, что это люди, заставляло мои руки застывать или дрожать. Когда всё закончилось, Тагир со смехом рассказал мне, что я испуганно выпускал стрелы уже в мертвых воинов, а я нервно вытирал вспотевшие руки о штаны и бормотал извинения.
- Да что ты извиняешься. – Удивился воин. – Вот научишься с этим страхом управляться, из тебя такой боец получится, загляденье. Надо же, успел всадить три стрелы в уже падающего наземь врага. Лолан Быстрый, звучит, а!
- Но у моего имени уже есть значение. – Недоверчиво протянул я.
- Да? И какое же?
- Оно значит или тихое озеро, или спокойствие, прощение.
- Для воина, бойца, это замечательное имя. Знаешь, ведь иногда лучше оставить противника жить, нежели убить его. Для этого и необходимо спокойствие.
- Значит можно не убивать. – Просветлел я, мне не понравилось лишать незнакомых мне людей жизни. Хотя я понимал, что лишать жизни знакомых людей может быть ещё сложнее.
- Я сказал иногда, но далеко не всегда. – Посуровел Тагир. – Главное правило воина, которое нужно уразуметь первым - это кого нужно убить, а кого и можно оставить в живых. А сейчас вставай! Я буду учить тебя обращению с мечом.
Теперь, отдыха у нас оставалось намного меньше времени, все свободные от бега, еды и сна минуты, Тагир учил меня фехтованию, надо сказать, что в начале получалось у меня не очень, но потом дело пошло на лад, хотя я и любил больше секиру, о чем и сказал как- то воину.
- Меч – благородное оружие, все рыцари и паладины сражались, сражаются, и будут сражаться на мечах! А секира всегда считалась оружием варваров. – Недовольно продекламировал наставник, в ответ на моё высказывание.
- Но вы же говорили, что всех рыцарей учат обращению с секирой!
- Конечно, учат, для того, чтобы мы не проиграли битву, если у нас останутся лишь секиры.
- Но секира может намного больше, чем меч. – Упорно возражал я.
- Например? – Ехидно поинтересовался Тагир.
- Мечом можно сражаться, лишь держа его в руках, секиру же приспособлена для метания, секира может быть двухсторонней, и на её конец можно насадить острие, как на копьё, что даёт больше возможностей для ударов. – Перечислял я, загибая пальцы.
- Секиру нельзя метать. – Возразил Тагир. – Она слишком тяжела для этого.
- Тяжела? – Удивился я, - Конечно нет! – И, приноровившись, резко метнул секиру в ближайший дуб. Я немного не рассчитал силу, и секира завязла довольно глубоко, что бы её вытащить, мне пришлось просить о помощи Тагира.
- Но зачем в лесу такие уменья! – Восхитился рыцарь, пробуя на руке секиру.
- Как зачем! Крупного зверя почти невозможно убить стрелой! Если на тебя бежит голодный бер, то помогает лишь умение хорошо метнуть секиру!
-Невероятно. – Покачал головой мой учитель. – Я и не предполагал, что такому можно научится вообще, а тут, такое умение и в лесу. – Покачав головой, воин на долгое время задумался, а я, ухватившись за свободную минуту, ускользнул к протекающему неподалёку ручью, повидаться с Ласалой. Подбежав к ручейку, я встал на колени и, наклонившись к самой воде, тихо позвал Ласалу. Долгое время она не отзывалась, но, в конце концов, вода сгустилась и вырисовала стройную фигуру русалки.
- Привет братишка (лесные духи считали тех, к кому они привязаны, братьями или сёстрами). Давно ты меня не звал, да и сам в воду не заходил, что бы я могла тебя почувствовать!
- Извини, но не мог же я позвать тебя при воине. – Улыбнулся я. - Мне не хочется, что бы он знал о существовании духов. Это всегда было тайной нашей деревни, и я не предам потомков только из-за того, что бы увидеть сестрёнку. – Я частенько её так звал, зная, что ей очень это нравится.
- Ти-ихо, говори потише. – Тоже улыбнулась Ласала. – Ты же не хочешь, что бы степной человек нас услышал. Лучше скажи, почему ты меня позвал, неужели ты соскучился по надоедливой сестре?
- Ты бываешь несносной, но ты не надоеда, тут ты ошибаешься. Хотя, ты права, причина есть. Меня волнует, как мы будем общаться после выхода в степь, Тагир говорил, что там очень мало воды, что бы пить и уж наверняка её не хватит, что бы вместить тебя.
- Ах, вот, что. – Призадумалась русалка. – Это и, правда, проблема, но я знаю, как её решить. Принеси мне ход травы, и я смогу сопровождать вас в степи.
- Но зачем она тебе, она же помогает при болезни ног!
- Увидишь. – Таинственно ухмыльнулась девушка.
Я не стал ничего выпытывать у неё, заранее зная, что если у неё такой игривый тон, я всё равно ничего не узнаю, и мне осталось лишь сорвать травку паразит с дерева и кинуть Ласале.
- Вот, держи, это и есть ход трава.
- Спасибо тебе братец. – Как-то странно грустно улыбнулась Ласала и растворилась в прозрачной, чистой воде, прихватив с собой травку.
Покачав головой, я набрал воды и поплёлся назад. Когда я вернулся, воин, глубоко задумавшись, даже не заметил меня, и мне пришлось громко прокашляться, что бы он, наконец, очнулся.
Тагир вздрогнул, как бы просыпаясь, мотнул головой и тут же начал собираться в дорогу, бормоча что-то о наших постоянный и непростительных задержках.
Оставшиеся дни в лесу были на удивление тихими и спокойными. Нападение было всего одно, но оно, наверное, запомниться мне на всю мою оставшуюся жизнь.
Мы только остановились на отдых, когда они появились на поляне. Их было восемь человек, я перехватил поудобней секиру и сделал пробный выпад в сторону самого крайнего и, на вид, самого неопасного противника. Он легко отбил, резко резанув мечом по незащищённой руке, я успел в последний момент отвести руку назад, но он всё же оставил на ней неглубокий, но длинный след, кончиком меча. Боль, придала мне храбрости и я, сделав ложный выпад, как учил меня Тагир, пригнулся и ударил противника по ногам, воин с тихим стоном повалился наземь, щедро поливая землю кровью. Вскочив, я, одним движением, отправил его в мир иной. И тут же, обернувшись, увидел, что к незащищенной спине Тагира подкрадывается враг, не долго думая, я резко метнул секиру, удачно попав в спину. Незадачливый убийца, взмахнув руками, как крыльями, повалился на землю. Но, из-за того, что секира находилась в его спине, а он был довольно далеко от меня, мне пришлось отбиваться простым ножом, который мало подходил для битв, но и им я сумел уложить ещё одного, с остальными уже расправился Тагир. Битва получилась довольно короткой, воины явно были измотаны дорогой и давно нормально не спали, но я, всё же, почувствовал себя настоящим воителем.
Вечером следующего дня я, дождавшись пока Тагир уснёт, отбежал к ручью, что тёк неподалёку. Думаю тогда, я поступил крайне глупо и необдуманно, эта отлучка могла стоить жизни нам обоим, но, к счастью, в тот раз всё обошлось.
- Ласала. – Тихо позвал я, предельно приблизив лицо к воде, но ответом мне была тишина. – Ласала! – Позвал я чуть громче, как вдруг услышал тонкий, переливчатый смех, которым обладала лишь моя русалка. В недоумении я поднял глаза…и увидел стоящую на противоположном берегу смеющуюся девушку с лицом Ласалы.
- Что, не узнал? Не думала, что человеческий облик меня так испортит.
- Но, но…откуда у тебя одежда? – Одежда на девушке и правда была, причём не как обычно, водоросли, а обычная мужская, штаны, рубаха да сапоги.
- Я обратилась к Матери. Она меня и одела.
- К Мариас? – Изумился я, в поселении считали, что она давно перешла в другую жизнь.
- Да. Не удивляйся, она не такая как другие, она даже не из плоти, она вечна.
- Но как я представлю тебя Тагиру? – Решил переключиться я на другую тему.
- Это просто. – Пожала плечиками дух. – Скажи, что я твоя сестра, которая увязалась за тобой из деревни. И теперь меня придётся взять с собой, не отправлять же обратно.
- Возможно, и получится, ладно, пойдём, а то что-то я надолго оставил пост. – Всю ночь мы с Ласалой проговорили, придумывая ей более правдоподобный облик.
Утром же в нашем маленьком лагере разразился скандал.
- Кто она? Она не могла идти за нами, её бы уже убили! Она не пойдёт с нами! – Бушевал Тагир.
- Я люблю своего брата и не могу оставить его без опёки! И если вам это не нравиться, это ваши проблемы я иду с братом! Я не могу вернуться, я не найду дороги! – Вторила ему Ласала, я же пытался успокоить их, но получилось это, лишь после разведения «воюющих сторон» по разные стороны поляны.
- Тагир, послушайте, она же и правда заблудится. Я не могу бросить на погибель свою сестру! Прошу, не гоните её! Она нам пригодится!
- Нет! В нашем отряде не будет женщин, а тем более таких грубиянок!
- Но она моя сестра! - Примерно за такими разговорами и прошли последующие двадцать минут моей жизни, но Тагира я всё же уговорил, хотя он и ворчал, что-то про то, что женщина в отряде это непременно к беде. Теперь моя задача была куда сложней, успокоить Ласалу.
- Ласала, сестрёнка, пожалуйста! Ты же знаешь, что от него зависит, пойдёшь ли ты с нами!
- Братец, я не могу тебе представить, как ты мог терпеть этого неотёсанного идиота! Я не хочу даже видеть его! Не то, что идти с ним в поход.
- Пойми, это была первая реакция. Как бы ты поступила, если бы обнаружила утром в лагере ещё одного незнакомого мужчину?
- Подумала бы, что это мой брат! Потому что я не узнаю тебя! Ты всегда был честным и справедливым, а теперь защищаешь его!
- Но вы оба не правы! – Я уже начал сердиться, упрямство Ласалы не поддавалось ни объяснению, ни оправданию.
- Чем же я не права! Я с самого начала вела себя нормально, пока этот остолоп не начал на меня орать!
- Он орал на меня, за то, что я тебя привёл!
- Если на тебя, значит и на меня! – Парировала Ласала.
– Всё. – Отрезал я. - Решай, или ты идёшь с нами и слушаешься Тагира или ты возвращаешься обратно! – Ласала сильно обиделась и пообещала мне это припомнить, но согласилась пойти под «началом» Тагира, сказав, что не может оставить своего брата без охраны. От кого она решила меня охранять, не уточнялось, но мне кажется, что не от зверей или врагов.
В прочем, не это было важным. Важным было то, что я сумел наладить отношения в лагере, и путь мы продолжали уже втроем. Всё шло замечательно, но случилась одна вещь, которая тогда, потрясла меня и оставила свой яркий след воспоминания, которое осталось на всю жизнь. Лес кончился.
То, что в лесу стало намного светлей, первой заметила Ласала, но я пропустил её замечание мимо ушей, не думая, она скажет что-то важное. Когда же я первым достиг степи, было уже поздно. Пустота – это было первое, что я увидел, добежав до края леса. Я остановился, как будто бы передо мной вдруг возник столетний дуб, и я не успел увернуться.
Не знаю, сколько я стоял там, просто глядя на залитую светом степь, но когда Тагир потряс меня за плечо, шея у меня уже затекла. Я повернулся и заметил, что русалка тоже смотрела на степь с неприкрытым изумлением и страхом.
- Но,…но…там же нет деревьев! Такого не может быть! Ведь если нет деревьев - нет воды, это всем известно, что же мы будем пить?!! – Уже через секунду закричала она в панике.
Тагир ухмыльнувшись, ответил.
- Степь не так безводна, как кажется на первый взгляд. Ручейки в ней есть, только надо знать, где они находятся, потому, что они почти не выделяются. Ну, кроме зелёной травы, растущей вокруг них конечно.
- А вы знаете, где они находятся? – С дрожью в голосе спросила она, всё ещё гладя на сухие земли степи.
-Я давно здесь не был, конечно, все меняется, но думаю, что те ручьи, о которых я знаю, не пересохли.
- Тогда мы пропали. Лолан – ты был самым лучшим братом в мире. Прощай.
- Не хорони себя раньше времени. – Рассмеялся Тагир. – Не стоит терять времени, пойдёмте, баклажки полны водой и нас ничего не держит.
В этом я был с ним не согласен. Меня многое держало в лесу, но я осторожно сделал шаг…второй, и ничего не случилось, небо не упало, и я не умер. В тот момент, я продумал, что наступает новая, более богатая на знания жизнь.

Глава 4 «Степь»

Первые дни в степи давались мне тяжело. Кожа покраснела и слезала клочьями, но приходилось терпеть, так как Ласала подняла бы меня на смех. Да и бежать было сложней. Ровная на первый взгляд земля таила в себе множество ловушек, норок сусликов, трещин.… Да и ручьи попадались реже, чем обещал Тагир.
На первом же привале Тагир поинтересовался у Ласалы, кем она была в деревне. Вообще-то она спокойно могла ответить, что женщины у нас редко кем-то бывают, кроме матери, но не таким она стала человеком, что бы уступить Тагиру, хотя бы и в этом.
- Я сочиняла сказки для развлечения купцов. Если хотите, могу рассказать одну.
- Да, интересно было бы послушать, как ты сочиняешь. – После слов Тагира, я внутренне сжался, если Ласала не припомнит какую ни будь легенду, то обман тут же раскроется и мне придётся выдать тайну деревни. Но Ласала меня не подвела, с ухмылкой взглянув на моё короткое замешательство, она начала рассказ.
- Давным-давно, когда эльфы ещё вели с людьми войну, жил в лесу эльф по имени Илсин. Он был не похож на остальных эльфов тем, что был романтиком и мечтателем. Он все дни проводил в лесу, даже и, не собираясь заманивать путников в болота, как делали это его сородичи. И вот однажды, он нашёл поляну, с небольшим озерцом, в этом озере жила русалка. Илсин никогда не видел водных жителей, и, посмотрев на гибкий стан, большие глаза и изящный, сильный хвост, он влюбился. Он ушёл из племени, так как знал, что если кто ни будь, узнает о его любви, то его не просто изгонят, а изгонят с позором и весь его род. Русалка же спокойно относилась к эльфу, ей нравилось его внимание, нравилось то, что её любят, но сама она этого светлого чувства ещё не испытала.
Однажды, когда Илсин охотился, к озеру пришёл паренёк из города, что располагался неподалёку. Увидев его, русалка почувствовала, что-то, чего ещё никогда не испытывала. Она показалась человеку, (что было запрещено), и стала умолять его остаться, но паренек, отвязавшись тем, что придёт вновь, ушел. В городе, он стал помощником колдуна, обзавелся семьей, и ни на миг у него не возникло мысли вернуться к водной красавице. Русалка же ждала его, она не на секунду не отрывала взгляда от тропки и, из-за недостатка воды, превратилась в камень. Эльф долго горевал, над любимой, и, что бы скрасить её вечное ожидание, пророс цветами на поляне, теми цветами, что не вянут никогда ни в стужу, ни в зной. Тем временем, судьба решила наказать жесткосердечного человека и его семья, и колдун у которого он учился, все погибли от набега степняков. Тогда то он и вспомнил о той, что его ждёт, и нашел то озеро, но, увидев статую, он понял, что произошло, и произнёс последнее в своей жизни заклятие, превратив себя в дуб, который и по сей день оберегает поляну, усыпанную цветами и украшенную прекрасной статуей русалки.
Долго все молчали, а потом Тагир неуверенно произнёс.
- А это не та поляна, которую мы пересекали в лесу?
- Нет. Как я уже сказал, мы не храним сказаний. Это была другая полянка. Да и озера там не было. – Я понадеялся, что убедил Тагира, ну не говорить же ему, что это была та самая поляна, а озёра имеют привычку пересыхать…
- Тогда могу лишь выразить своё восхищение рассказчице, усладившей наш слух воистину красивой сказкой, столь же прекрасной, как и женщина, баявшая её. – Ласала ошеломленно посмотрела на Тагира, ей не говорили ещё таких слов никогда. Её лицо засияло, подсвечиваемое счастьем. И тут Тагир повернулся ко мне и ехидно прокомментировал. – Вот видишь, что я тебе говорил, женщины по натуре глупы, и простят тебе все прегрешения, все дрязги и неурядицы, стоит лишь польстить им парой слов. - На Ласалу было страшно смотреть, глаза, миг назад сиявшие, превратились во вспышки грозовых молний, губы сжались и даже волосы, казалось, взвились как змеи, что бы броситься на обидчика их хозяйки. Она резко поднялась и, не найдя от злобы, что ответить на такую обиду, повернулась и скрылась по направлению к ручью, рядом с которым мы расположились. Я понял её намеренья и бросился следом, нагнал я Ласалу уже у ручья, но она не собиралась возвращаться в родную стихию. Она сидела, нахохлившись, рядом с зелёным кустом, опустив ноги в воду.
- Слава богам, я уж думал, что опоздал, и ты вернулась в воду!
- Я не могу туда вернуться. Хотя хотелось бы.
- Почему не можешь? – Удивился я.
- Мариас разрешила мне выйти на сушу лишь при одном условии, я не вернусь обратно. Теперь я могу дышать под водой, давать тебе эту силу на три часа, как и было раньше,…но превращаться в ручей уже не смогу,…как и путешествовать по воде,…да и стареть я теперь буду как человек. – По её щеке прокатилась одинокая слеза. – Я и не знала, что окружающий меня мир так прекрасен, широк, интересен…и жесток.
- Жесток? - Я тихо подошёл и обнял её. – Тебе запали в душу слова Тагира, не обращай на него внимания, будь сильнее этого. Люди все такие, ну, или почти все.
- Да я и не про Тагира…ты говорил, что вас убить пытались, а я, дура, и не верила. Теперь понимаю, что люди оказывается самое жестокое, что в мире этом есть, а я думала, что всё о них знаю. – Она всхлипнула и прижалась ко мне. Некоторое время мы просто сидели, я успокаивал её, а она изливала мне всё то, что обрушилось на неё, после выхода на сушу. Когда мы вернулись, Тагир вскочил и виновато сказал.
- Ласала, я не хотел ранить вас, жизнь в странствиях огрубила мои манеры, прошу, простите мне столь широкую оплошность.
- Вы не сделали ничего, что могло ранить мне душу. Я отходила, что бы просто развеяться. Не думайте об этом боле.
Тагир изумлённо посмотрел на неё. Он не рассчитывал, что деревенская девушка может говорить таким слогом. Он думал, что извинится и она, по своей наивности всё тут же забудет, но своими словами она поставила его на место. Он решил, что будет впредь относиться к ней с большей осторожностью. Весь оставшийся вечер он был предельно вежлив с Ласалой. И я бы не сказал, что бы это ей не нравилось.
На следующий день мы уже подходили городу, лицо Тагира светлело с каждым шагом, но потом резко помрачнело, и он побежал. Мы ринулись за ним, не понимая причину волнения. Когда мы подбежали, нам всё стало ясно. Город был полностью разрушен. Дома были разбиты и сожжены, а в крепостной стене зияли дыры. Тагир медленно брёл среди обломков, я догнал его и пошел рядом.
- Что произошло?
- Враги. Я знал, что подобное может случиться, но думал, что успею раньше. Меня отправляли за сильнейшим магическим артефактом, который мог помочь не только город защитить, но и врага разбить. Теперь намного больше сил уйдёт на восстановление.
- А замок?
- Что замок? С замком всё нормально, он же охранён заклятьем. Да, ты мне напомнил, мы должны спешить, что бы скорей добраться до замка. До него ещё сутки пути.
Ночевали мы среди развалин. Это было страшно. Я ночевал в темном, опасном лесу, я ночевал в пустынной степи, но такого ужаса, сковывающего, давящего на горло, я не испытывал никогда. Мне казалось, что сейчас из развалин начнут выплывать призраки, жалующиеся на свою судьбу. Каждый шорох, каждое дуновение ветерка, заставляли меня вздрагивать. Приходилось говорить себе, что призраков не существует, а враги давно ушли из города, на некоторое время это помогало, но потом ужас накатывал с новой силой, уснуть в ту ночь мне так и не удалось.
Утром, поговорив с Ласалой, я понял, что подобные чувства испытывал не один, но я мучался в одиночестве. Ласалу же поддержал, как ни странно, Тагир, он тихо объяснил ей, почему не стоит бояться несуществующих врагов, рассказывал, пока она, успокоенная, не уснула. Мне оставалось лишь порадоваться, что хоть она нормально выспалась в ту ночь.
К замку Тагир гнал нас как ненормальный, даже я, привыкший к бегу, начинал выдыхаться. Ласала же, почти весь путь проехала у меня на руках. Я сам предложил ей это, подозревая, что Тагир, движимый злобой, болью и тоской, не остановится, что бы она отдохнула. Суточный путь, мы пробежали в один день и к вечеру уже были у Замка. Именно так - с большой буквы. Настолько огромного и величественного здания я не видел в своей жизни, но тогда мне было не до созерцания. От неожиданной остановки, я споткнулся о камень и упал, успев откинуть Ласалу. Правда, я тут же вскочил и, подбежав к Ласале, помог ей подняться. Тагир тем временем, снял с шеи, какой-то амулет. Подойдя к воротам. он вложил его в выемку.
Коротко блеснуло. Заскрежетал несмазанный замок, и ворота медленно разъехались в стороны. Нашему взору предстал обширный двор, грузная баба несла ведра с водой, но, увидев нас, она всплеснула руками, покидала ведра на землю и понеслась к замку с пронзительным воплем. «Вернулся роди-и-и-имый, верну-у-у-у-у-улся!!!!!!!!!!!!!!» Тагир с улыбкой покачал головой и прошёл в ворота первым, вокруг него вспыхнуло какое-то голубоватое сияние и тут же исчезло. Я подумал, что теперь и мы можем пройти, но Тагир остановил нас взмахом руки.
- Стойте, сейчас ещё маг придёт, лишь тогда вы уже сможете войти, но не раньше. - А во двор уже выбегали радостные люди, мужчины хлопали Тагира по плечам, а женщины от счастья рыдали, утирая слёзы белоснежными платочками. От разнообразия одежд, запахов и цветов закружилась голова, и я подумал, что это хорошо, что мы остались пока за воротами, но вот во двор вышел худощавый старец, опиравшейся на длинную суховатую палку. Ему уступали дорогу, глядели с почтением.
- Здравия тебе, Хорланд. Здоров ли ты, успешны ли магические дела твои? – Низко поклонившись, спросил Тагир.
- Успешны. – Прошелестел старец. – С возвращением тебя, Тагир. А кто же это с тобой, юнец, столь на эльфа похожий, и дева, красоты неземной. – Ласала потупилась и покраснела так, что от её ушей можно было зажигать факелы, а я подумал, что старик видимо плохо видит, если разглядел во мне схожесть с прекрасными эльфами.
- Это жители лесной деревеньки, я отравился, и жители выходили меня. После, так как я был очень слаб, мне в проводники этого юношу, имя его Лолан, девушка же его сестра, увязавшаяся за нами. – Сестрёнка при этих словах так фыркнула, что Тагир поспешно добавил. - Её зовут Ласала. Прошу, сними заклятье, что бы они смогли войти.
- А! – Спохватился старик и залепетал что-то себе под нос, по воротам пробежало красноватое свечение и спало на землю. – Теперь вы можете зайти.
Я первый, осторожно вступил в ворота, после меня, уже уверенней, зашла Ласала, лица многих мужчин во дворе выражали восхищение, этой грациозной и изящной девушкой, а некоторые придворные дамы с интересом смотрели на меня, но скорей как на заморскую игрушку, нежели как на кавалера. Тагир же, что-то сказав стражнику, вернулся тем временем к нам.
- Сейчас вас приведут в порядок перед торжеством. Ванна, другая одежда и всё такое. Этот стражник отведёт вас куда нужно. – Мы недоумённо кивнули. Сначала отвели Ласалу, страж перемолвился с девушками, что были в той комнате и они, заулыбавшись, утащили её в глубь. Меня тоже отвели к девушкам, но другим. Они быстро раздели меня и, покрасневшего от стыда, усадили в чан и начали разминать тело, обильно поливая его мылом и маслами. После ванной меня стригли и брили, но уже мужчины. Затем, мне выдали одежду, и помогли в неё облачится. Одежда мне не понравилась, она была слишком плотной, неудобной и яркой, да и ещё в ней было слишком много хитроумных застёжек, петелек и ремешков.
 Причёсанного и надушенного меня отвели в зал, там, на небольшом диванчике сидела неописуемой красоты девушка, одетая в длинное парчовое платье, которое невероятно шло к её бледному лицу и темным, поднятым наверх наподобие башни, волосам с еле заметным зелёным оттенком.
- Лолан? – Изумлённо произнесла она голосом Ласалы.
- Сестра? Я не верю глазам! Ты прекрасна! – Девушка покраснела и я, наконец, по румянцу, узнал в ней свою сестру.
- Лолан, я тоже узнала тебя с трудом! Посмотри в зеркало! – Я подошел к большому зеркалу и увидел статного юношу, высокородного аристократа. В начале я не узнал в нём себя, даже попытался протянуть руку в знак приветствия, но, наткнувшись на холодную поверхность, наконец, понял - это я.
- Лолан! Вот, что делает с человеком горячая вода! – Услышав восклицание Тагира за спиной, я резко обернулся и, пока оборачивался, краем глаза, приметил, как Ласала посмотрела на воина, но тут же спрятала взгляд, а Тагир тем временем продолжил.
- А где сестра? Неужели до сих пор её не привели? Ох уж эти женщины. Всё бы им прихорашиваться!
- Я здесь. – Тихо откликнулась Ласала. – И, между прочим, уже давно. - Тагир повернулся и внимательно осмотрел девушку, в его глазах читалось изумление и восхищение.
- Это ты? – Спросил он чуть охрипшим голосом.
- А кого ожидали увидеть вы? Русалку? – На этом месте я чуть вздрогнул и укоризненно посмотрел на сестру. - Али зверя лесного? – Быстренько поправилась она.
- Нет. Конечно, нет, просто ты…вы…изменились.
- Мне приятно это слышать. Если конечно сказано это было в хорошую для меня сторону.
- Несомненно! – Воскликнул Тагир. – Красивей вас на этом свете сейчас лишь одна женщина!
- И кто же это? – Ехидно поинтересовалась сестрёнка.
- Думаю, он говорил обо мне. – Произнесла вошедшая женщина. Она была и в правду прекрасна, тёмные волосы тяжелыми волнами опускались до плеч, обрамляя резкие, но утончённые скулы, а карие глаза смотрели на мир - повелевая.
- Королева! Но почему вы без свиты…и в таком виде! Вам не пристало! – Начал было Тагир, но женщина остановила его взмахом руки.
- Довольно пустых разговоров, я должна быть ближе к своему народу, а в пышных платьях этого слишком сложно добиться. Ты вернулся. Я рада, теперь мы уже ближе к победе. – Она немного помедлила, а затем продолжила, уже мягче. – Через час я прошу тебя – Тагир и твоих друзей, быть на пиру в честь твоего возвращения. Наконец, ты узнаешь, что такое воистину королевская награда. – Произнеся эти слова, она, не слушая заверения Тагира, о ненадобности почестей, повернулась и вышла из зала.
- Это была королева? – Спросил я через некоторое время.
- Нет, это была не королева, а Королева. И только с таким почтением можно относиться к женщине, которая впервые за столетья, одна возглавила государство. И управляет им сама, не слушая сладкие речи чиновников. – Резко отрезал воин, поведя в мою сторону недовольным взором.
Остаток времени до пира, прошел в напряженном молчании. Я раздумывал над словами Тагира, он нервно ходил по комнате в ожидании торжества, а сестра, отвернувшись ото всех, разглядывала в зеркало свою причёску, каждую минуту находя в ней какие то изъяны и тут же исправляя их.
Когда за нами пришли, я не сразу заметил тенью скользнувшего в комнату лакея, но, в отличие от меня, Тагир заметил его сразу и поинтересовался.
- Уже пора? – В ответ, мужчина лишь кивнул головой, а затем, повернувшись, зашагал по коридору. Мы последовали за ним.
Глава 5 «Задание»

Нас привели в обширный зал, заполненный людьми. Посредине зала стояли три прямоугольных стола, во главе среднего, на высоком кресле, сидела королева. При нашем появлении все разговоры в зале мгновенно стихли, все смотрели на нас, будто чего – то ожидая. Мне показалось, что даже Тагир немного растерялся от такой реакции окружающих, но положение спасла королева, она приподнялась с улыбкой (вместе с ней поднялись с мест и остальные) и мягко, но твёрдо сказала.
- Поприветствуем отважного воина Тагира, что принёс нам столь долгожданный кристалл и его спутников. – Зал взорвался аплодисментами, я, непривычный к такому виду приветствиям, в начале даже слегка отшатнулся, но Тагир смущённо улыбнувшись, раскланялся и двинулся к столу, мы последовали за ним.
Он сел рядом с королевой, но больше мест там не оказалось. Я растерялся, но Тагир, увидев такой поворот событий, нахмурился и вежливо попросил сидящего рядом с ним господина подвинуться на два места. Тот, нехотя освободил пространство для меня и Ласалы. Как только все устроились, королева взяла кубок. Это будто послужило сигналом, зал наполнился хрустом, чавканьем и шумными глотками.
Еда мне не понравилась, наверное, отчасти и потому, что я привык к простой пище, а то, что подавали на стол, было сдобрено специями, которые жгли язык. Ещё был, какой-то странный напиток, который согревал изнутри, а в голове после него начинало шуметь. Я спросил Тагира, что это и он рассказал мне о вине. Оказывается, оно производит действие, как одни из наших ягод, но у нас те ягоды считались опасными, а здесь, оказывается, делали напиток из них. Я в который раз подивился глупости этих людей, ведь если не точно рассчитать дозу, этим можно и отравиться и голова будет неясной, а на утро болеть.
Пир длился долго и мне, быстро наевшемуся, захотелось уйти. Я тихо спросил Тагира, как это можно сделать, который, в ответ, позвал слугу и потребовал у него проводить меня в комнату для гостей. Мальчик быстро закивал и отошел на несколько шагов, пока я выбирался из-за стола. Как только я встал, парнишка жестом показал следовать за ним и, повернувшись, потрусил в сторону двери. Я неторопливо пошагал следом, надеясь, что моего раннего ухода никто не заметит. Через некоторое время мы подошли к большим, массивным дверям, мальчик сказал, что это и есть та самая комната для гостей. Я поблагодарил его и сказал, что он может идти. Комната оказалась красивой, большой, но в тоже время, чужой и холодной. Я прошел во внутрь и сел на кровать, собираясь лечь спать, но, посидев минут пять, я понял, что без легкой прогулки не усну. Память у меня была хорошая, и я не сомневался, что найду как выход во двор, так и проход обратно в комнату.
На улице было тихо и безлюдно. Все, похоже, пили. Я пересёк двор пару раз, полюбовался тихой красотой ночи, и уже собирался уходить, как вдруг, увидел, что в чуть приоткрытые ворота бесшумно проскользнула какая – то фигура. Поначалу, чувство осторожности заставило меня шагнуть к стене и тихо застыть, невидимым простому взгляду, но когда я увидел вошедшего, я остолбенел настолько, что не мог пошевелить и пальцем. В ворота проскользнула девушка в бегом легком платье, босая, но не это поразило меня больше всего, как только она вошла, она без особых усилий затворила ворота и поставила на место засов. Ворота, что закрывали двое мужчин. После, эта странная девушка направилась к входу в замок, тут я решил вмешаться, потому что честные девушки не ходят ночью по развалинам города, а сидят дома и вышивают, ну или, в крайнем случае, подают на стол во время пира.
- Кто ты и почему во время празднеств под покровом ночи ушла в город, в котором ни души. – Девушка вздрогнула и попятилась, но потом, взяв себя в руки, поклонилась и сказала.
- Господин, я выходила, чтобы покормить бездомных собак. – По тону и по мелко дрожащим плечам я понял, что девушка лжет.
- Не бойся меня, - я подошел и мягко поднял её лицо за подбородок, - я не господин и не накажу тебя. Расскажи, что повлекло такую красивую девушку так поздно в развалины, где может быть опасно? – Посмотрев мне в глаза, она зарыдала, довольно долго пришлось успокаивать её, говорить, что всё хорошо, хотя я и знал, что она не слышит слов, а воспринимает лишь интонацию. Женщин я знал неплохо, все-таки у меня были сестры, хоть и старшие. Через некоторое время она успокоилась, всхлипы прекратились, а плечи безжизненно опустились, переставая вздрагивать.
- Так что же случилось? – Мягко спросил я, вытирая ей слёзы.
- Понимаете…- Начала она, но я перебил.
- Не называй меня на вы, я же сказал, что я никакой не господин.
- Понимаешь, - исправилась девушка, - я исчадье ада, я самое ничтожное существо на земле. Я оборотень. Теперь, когда я призналась, завтра ты сожжешь меня, как опасность для людей, и я буду рада, что, наконец, мученья мои и моей матери, которая единственная знает о моей беде, окончатся.
- Я не поведу тебя на костёр, не нужно так говорить. Я вырос в лесу, у нас в деревне были оборотни и я знаю, что, такие как ты, не зло, вы просто другие, более приближенные к нашим предкам, животным. – Я постарался, что бы мой голос звучал как можно более успокаивающе и, похоже, у меня получилось, потому что из глаз ушла настороженность, а лицо приобрело заинтересованное выражение.
- И у вас, их не убивали?
- Конечно, нет. – Я улыбнулся, вспоминая деревню. – У нас оборотни были в почёте, из-за своей силы, хотя, сказать по правде, девушек оборотней я не встречал. В кого ты оборачиваешься?
- В пантеру, меня так и зовут Меио, что переводится как кошка…
- А кто это, пантера? – Поинтересовался я.
- Это большая чёрная кошка. – Пояснила недоумённо девушка.
- А! У нас они назывались ночными вестницами, потому что предпочитают охотиться ночью…
- А почему вестницы? – Услышав этот вопрос, я усмехнулся.
- Потому что, обычно, они приносят весть о скорой смерти… от своих клыков и когтей. – Девушка улыбнулась. Я невольно задержал дыханье, неуверенно растянувшиеся губы были похожи на запоздалый или ранний цветок, одинокий и поэтому особенно прекрасный. Залюбовавшись, я не заметил, как к нам подошёл Тагир.
- Лолан, я предлагаю тебе пойти спать, так как завтра, на рассвете, мы выступаем. – Я обернулся и посмотрел на воина, его лицо было мрачнее ночной мглы.
- Куда выступаем? – Недоумённо переспросил я, поворачиваясь к нему.
- Королева дала, нам троим задание. Нам нужно привезти вражеского мага. Потому, что лишь он знает, как пользоваться кристаллом. А теперь пойдём нам надо выспаться. – Я бросил прощальный взгляд на девушку и поспешил за Тагиром, он был прав, нужно было хорошенько отоспаться.
Утром меня разбудила сестра, она нетерпеливо трясла меня за плечо и требовательно ныла.
- Ну, Ло-о-о-ол, ну просыпа-а-а-а-а-айся. – Я решил немного пошутить и не отреагировал на её завывания, оказалось зря. Когда ей надоело завывать, она злобно прошипев. – Ах, ты так!! – Залезла на кровать и со всей силы пнула меня в бок, я, не ожидавший такого подвоха, кубарем скатился с кровати, неслабо приложившись плечом об пол.
- Ласа, ты чего, сегодня с утра на голову стукнутая, да? – Хмуро поинтересовался я, потирая плечо.
- Нет. Это кто-то шутить не умеет. Я когда на кровать залезала, увидела, что у тебя глаз приоткрыт был. Так, что зуб за зуб! – Ласала была похожа ворону, взъерошенную и злую.
- Но я же тебя ниоткуда не спихивал!!!
- Зато у меня руки тебя трясти уже устали! Они тоже болят! – Не найдя, что ответить на такое заявление, я, махнув на неё рукой, потянулся за рубашкой.
Скоро, мы уже стояли во дворе и ждали Тагира. Друг с другом мы не разговаривали. Тагир, слава богам, не заставил долго себя ждать и через несколько минут мы выезжали из ворот на крепких, выносливых лошадках. Но, не успели мы доехать до конца города, как нас остановил чей-то крик.
- Подождите!!!! – Я резко обернулся, нас, восседая на вороном коне, догоняла девушка – оборотень, с которой я разговаривал нынче ночью.
- Уф…я еду с вами! – Заявила она, подъезжая. У меня слегка округлились глаза. При дневном свете она не была похожа на служанку. Она была, хоть и как мужчина, но очень хорошо одета, да и конь был получше всех наших вместе взятых.
- Но, миледи, вам нельзя ехать с нами! Это не дело для хрупкой девушки, да и ваш отец не одобрит! – Возразил Тагир, похоже, он не признал в ней ту девушку, с которой застал меня накануне.
- С отцом я договорилась. И я далеко не так хрупка, как вы думаете. – Произнесла она с достоинством графини. Оспорить Тагиру было нечем, и наш отряд увеличился на одного человека.
Весь день я пытался поговорить с Меио, но она останавливала меня предостерегающим взглядом, лишь вечером, когда Тагир и Ласала уснули, а я остался дежурить, мы поговорили. Оказалось, она сама хотела всё прояснить и не спала, выжидала, пока сон сморит остальных.
- Скажи. – Первым невыдержан я. – Почему ты притворилась служанкой!? – В ответ она пожала плечами и ответила.
- Я не хотела, что бы позор пал на моего отца. Одно дело служанка оборотень, а другое я. Дочь главного полководца.
- Но утром всё равно бы все увидели кто ты!
Она улыбнулась, и вновь у меня перехватило дыхание, как бы не изменилась её одежда, речь и манера поведения, но улыбка осталась прежней, а в бликах костра она выглядела ещё лучше.
- Я знаю заклинание маски, оно помогло бы мне изменить лицо.
- У тебя бы ничего не вышло. Я же тебя видел. – Мягко возразил я, в свою очередь тоже позволив себе небольшую улыбку.
- Ты не мог меня разглядеть. Ведь была ночь.
 Я тихо усмехнулся.
- Я вырос в лесу. Зрение у меня не хуже чем у зверя лесного, а было бы хуже, я бы не разговаривал здесь с тобой.
На ее лице появилась досада, а потом усмешка.
- Да. Одно хорошо, что ты, оставаясь сильным и ловким как зверь, не перенял повадок светского человека.
- Не думаю, что за столь короткий срок я успел бы перенять что-либо от светских людей. – Со смехом сказал я.
- Не говори так. Я знаю людей, что за минуты становились злыми, жестокими и своенравными. – Её лицо потемнело.
- Значит, они никогда не были такими, какими казались вначале. Скрывать зло можно, добро не скроешь. – После моих слов, Меио повернула голову и посмотрела на меня.
- Я не думала, что паренёк из леса может так рассуждать. Мне всегда казалось, что у вас слишком много забот, что бы размышлять. Прости.
- Ничего. Просто я младшенький и мне не оставалось ничего другого. Да и путешествие с Тагиром меня многому научило. Научило самостоятельно думать и принимать за себя решения.
- А раньше ты не мог принимать за себя решения?
- Раньше за меня это делали мать и старшие братья.
- А теперь Тагир. – Ехидно закончила за меня сестрёнка, которая, оказывается, тоже не спала.
- Тагир не думает за меня. Мы с ним соратники.
- Именно. – Хихикнула Ласала, и перевернулась на другой бок. Спиной ко мне.
- Что ты хотела этим сказать? – Возмущенно восклицаю я.
- Ничего. Я спать хочу. Отстань. – Донесся недовольный голос из-под одеяла. Я пожал плечами и повернулся к Меио, судя по её приглушенному смеху, не сумев скрыть недоумение на лице.
- Что с ней? – Удивленно спросил я.
- Если я объясню тебе сейчас, ты не поймёшь, но однажды, испытав то же, что испытывает сейчас она, ты простишь меня за моё молчанье. – С улыбкой сказала оборотень.
- Я уже тебя простил. – Ответил я, отведя глаза.
- Нет. Не простил, не нужно обманывать. У тебя всё равно не получается, тебя выдаёт голос. – Она протянула руку и нежно коснулась моей щеки, мягко сказав. – А теперь иди-ка ты спать. Твоя смена уже закончилась, а моя лишь началась. – И я, не смея противиться её воле, лег спать, мечтая, что бы в темноте она не увидела густой румянец, заливший мои щёки. В моей голове металось несметное количество мыслей и, в погоне за одной из них, я не заметил, как провалился в глубокий, крепкий сон.
По моим ощущениям, спал я долго, но, когда проснулся, свежий и полный сил, то обнаружил, что все спят. Все и даже Тагир, что был на страже, а он себе такого никогда не позволял. Я осторожно приподнялся, к костру начали подходить странные существа. Поскольку было уже светло, я сумел разглядеть их в деталях. Плоский лоб, огромные глаза, которые закрывали почти всё лицо, узкая полоска рта, руки длинные, достают до земли, а ноги наоборот, очень короткие, зато с огромными ступнями, всё тело и голова покрыто мелкой, но густой, зелёной шерстью. Они осторожно обошли костёр и направились к спящим. Двигались они далеко не бесшумно и уже давно должны были перебудить весь лагерь, но никто даже не пошевелился. «Что- то здесь не так»- Подумал я и резко вскочил, в прыжке, выдёргивая меч. Существа не ожидали, по-видимому, что кто-то не спит и, от неожиданности, отпрыгнули, одно отпрыгнуло слишком далеко и угодило ногой в костёр. Воплем, что оно издало, можно было разбудить мёртвого, но мои спутники даже не пошевелились. Перехватив меч поудобней, двумя руками, я начал наступать, существа мой героизм оценили, и, видимо взвесив все обстоятельства, бросились бежать. Я недоумённо опустил меч и посмотрел им в след. Это было необычное поведение стадных хищников, встретивших одинокого человека. На всякий случай, я оглянулся, посмотреть, нет ли за мной кого-то ещё более страшного, но ничего особенного я там не обнаружил.
Решив оставить этот вопрос на «потом», я начал будить спутников. Задача оказалась сложней, чем я думал. Я потряс Тагира, но это ничего не дало. Потом, я сходил с Ласалой к ручью и окунул её в него. Девушка никак не отреагировала. Использовав все доступные методы, я, пригорюнившись, сел и решил немного подождать и подумать, что можно ещё сделать. На ум ничего не приходило, голова начинала болеть и тут, Тагир неожиданно пошевелился. Я тут же оказался рядом с ним. Воин медленно открыл глаза и огляделся, во взгляде метнулся страх.
- Я заснул на дежурстве? – Сам, не веря в произошедшее, прошептал он, к сожалению, мне пришлось подтвердить это, но тут, у меня за спиной заворочалась Меио, не дав закончить разговор с Тагиром. Я метнулся к ней.
- Что произошло, у меня такое чувство, как будто я перед сном приняла тройную дозу снотворного. – Простонала девушка. – Как же болит голова.
Когда они оба пришли в себя, я объяснил им произошедшее. Тагир и Меио, оказывается, знали про этих существ. Их называли Квала, они усыпляли своих жертв заклинанием и, пока жертвы спали, Квала убивали их. Сколько может длиться этот сон, ни Тагир, ни Меио не знали. Обычно, после нападения Квала, в живых никто не оставался. Этих существ даже и не видел никто, я был первым, на кого не подействовало заклятье.
- Но что делать с Ласалой? Она до сих пор спит! – Воскликнул я, опомнившись от рассказа.
- Давай, я посмотрю, в замке я изучала магию. – Сказала Меио и направилась к сестрёнке.
 После осмотра, она озадаченно сказала.
- Твоя сестра, Лолан, просто спит. Причём не из-за заклинания, это обычный сон, только невероятно крепкий. Я никогда такого не видела. С ней случалось подобное раньше?
- Нет. – Я покачал головой. – Никогда, наоборот, она крепко то и не спала никогда, так, в пол глаза.
- Ничего не понимаю, судя по всему, на неё, как и на тебя, заклинание не подействовало, тем более, похоже, что она спала так уже давно. Очень давно. Во что я не могу поверить, ведь ночью я ясно видела, что она не спит.
- Но что - то можно сделать? – Мрачно спросил Тагир.
- Нет, лишь ждать, пока она проснётся сама. Впрочем, её сон не слишком помешает нам в пути. Мы можем по очереди сажать её к себе на лошадь, и придерживать. Она лёгкая, поэтому сильной, дополнительной нагрузки лошадям не будет.
- Хорошо, тогда собираемся и выезжаем. – Отрезал Тагир и принялся собирать вещи. Мы с Меио переглянулись и ринулись паковать сумки, и вскоре мы уже седлали лошадей. Вот тогда то и возник вопрос, о том, кто первый повезёт у себя Ласалу. В объяснениях Меио всё выглядело как нельзя просто, но на деле первым не хотелось быть никому. После долгих уговоров и тяжёлых доводов Ласалу поручили везти мне, как младшему. Конечно, это была лишь отговорка, да и то, высказанная Меио, потому что Тагир не вступая в спор, уже неспешно тронулся в путь, но я был обязан хотя бы попытаться восстановить справедливость.
 - Почему как младшему, если ты равна со мной годами! - Воскликнул я, но оборотень ехидно отбила удар.
- Я девушка и не смогу удержать Ласалу, если она будет сползать. – Мне оставалось лишь скрипнуть зубами, не думаю, что Меио обрадовало бы, если бы я так просто открыл её тайну. И я молча стал готовиться к выезду. В начале, я перевесил Ласалу через седло, рассчитывая слегка придерживать её во время езды, но когда я сам забрался в седло позади сестры, Меио обратила на меня гневный взор и возопила.
- Ты хочешь смерти своей сестре?! Человек не может долгое время находится головой вниз! – Я пытался успокоить её, уговаривать, приводить какие то доводы, но она оставалась непреклонной, видимо тут сыграла роль некая «женская солидарность», о которой мне рассказывал Тагир. В конце концов, мне пришлось посадить Ласалу впереди себя, это, хотя и было намного неудобней предыдущего варианта, устраивало Меио, и я решил не спорить, что бы избежать ещё одного скандала. Когда же кони с шага перешли на легкую трусцу, я понял, что этот способ перевозки не просто неудобен, он просто невозможен, а если и возможен, то только не для меня. Я и без такого интересного груза как Ласала, ещё плохо управлялся с лошадью, ну а с ней это стало настоящей пыткой. Ну, а попробуйте сами, одной рукой держаться за поводья, а другой пытаться не дать сползти на землю безвольному телу, которое в тот момент походило скорее не на хрупкую девушку, а на мешок с яблоками. Да ещё и болтающаяся голова Ласалы принесла мне много хлопот, она постоянно откидывалась назад и несколько раз крепко ударила меня по подбородку. В конце концов, когда мы, наконец, догнали Тагира, что специально пустил лошадь легким шагом, то у меня сил оставалось ровно на столько, что бы лечь и тихо умереть. Но останавливаться ради меня никто не собирался, и мне пришлось бы трястись так весь день, не заметь Меио, как мотается голова Ласалы. Конечно, она сразу же раскричалась и, чего я уж точно не ожидал, забрала сестру к себе на лошадь, гневно посмотрев…на Тагира. Который, впрочем, этого взгляда не заметил, так как возглавлял наш маленький отряд. Решив спросить у неё про странный взгляд на привале, я пришпорил лошадь, в попытках догнать Тагира, пустившего коня рысью.
В прочем, на привале вопросы, которые я хотел задать, вылетели у меня из головы, потому, что произошло куда более важное событие, нежели пара странных взглядов. Ласала, наконец, проснулась. Произошло это, когда я вешал котелок с водой над огнём, что бы сварить похлёбку на ужин. Когда я повернулся, что бы попросить Меио передать мне соль, я заметил, что Ласала, не двигавшаяся весь день, зашевелилась. Я сразу же растерял все слова, забыв, что хотел попросить и уставился на сестру, которая, тем временем, уже открыла глаза и, приподнявшись на локтях, помотала головой.
- Ой. Где это мы? Насколько я помню, когда мы ложились, ручей протекал рядом с нашим лагерем, а сейчас я чувствую, что вода довольно таки далеко. – Спросила она хриплым после сна голосом, обводя мутноватым взглядом нашу стоянку.
- Ласала! Ты, наконец, проснулась! – Воскликнула Меио, подлетая к недоумевающей девушке.
- Ну да, а что, я слишком много спала? Если уже пора выезжать, то извините, хотя могли бы и разбудить… а что я сказала смешного? – Возмутилась сестрёнка, глядя большими, честными глазами на сгибающихся от хохота меня и Меио. Тагир даже не взглянул на Ласалу, продолжив полировать свой и без того сверкающий в лучах заходящего солнца меч. Когда я, наконец, окончательно успокоился, то пошел за солью, так как это конечно хорошо, что Ласала проснулась, но когда с меня будут требовать ужин, объяснения мне, к сожалению, не помогут. Рассказ о произошедшем с Ласалой, я переложил на плечи Меио. Она рассказывала чересчур тихо, так тихо, что не слышал даже я, но видимо рассказ был захватывающим, хотя не знаю, что могло в одном дне нашего путешествия могло быть таким уж удивительным, потому, что Ласала порой вскрикивала, а порой и смеялась. В конце концов, мне стало интересно, о чём же таком рассказывает ей Меио, и я, подойдя несколько ближе, чем был раньше, напряг слух. Услышанное возмутило меня до глубины души, но показать, что я это слышал, я не мог. Всё-таки я подслушивал. Меио увлечённо шептала Ласале.
- И, вот, представляешь, твоя голова откидывается и со всего размаху припечатывает его по подбородку. Ой, ну и глупая же у него была морда в этот момент! Как у щенка, которому наступили на хвост, а он ещё слишком маленький, что бы понять, где это болит!
- Ой, а я то думаю, почему голова ноет. Ну и крепкая же у него челюсть, скажу я тебе! – Ответила Ласала, прикоснувшись к затылку, они обе засмеялись, мне лишь оставалось молча поскрипывать зубами и готовить еду.
Но неожиданно, с лица Меио слетело веселье, и она встревожено спросила.
- Да, на счёт твоего сна. У тебя такое впервые? – Ласала, услышав этот вопрос, вздрогнула, но ответила довольно спокойным голосом.
- Да. Раньше такого никогда не было. Я не знаю, что это. – И хотя голос Ласалы был спокоен, всё равно закрадывалось впечатление, что она говорит не всю правду, это понимал даже я, что уж там говорить о Меио, но она почему – то не продолжила допрос, а перевела разговор на другую тему, а потом и вовсе, ушла ко мне, помогать с ужином. Стараясь выглядеть ничего не знающим дурачком, я, постаравшись влить в голос побольше беспокойства, спросил.
- Что там с Ласалой? Вы так тихо говорили…что на счёт такого длинного её сна?
- Она ничего не знает про сон. – Рассеянно ответила Меио, думая о чём-то своём и пытаясь порезать в суп нечищеную морковь. Морковь я у неё отобрал и отправил спать от греха подальше, а то ещё положит чего в суп, а все претензии посыплются потом на меня. Спать Меио, конечно, не пошла, она решила сделать, что-то полезное для нашего лагеря и отправилась за водой. Я не стал её окрикивать и говорить, что у нас полно воды и в лагере. Решил – пусть хоть чем – то себя займёт, но позже оказалось, что я был не прав. Меио принесла берестяное ведёрко, доверху наполненное водой, но тут её помощь нам и окончилась, а вредительство только началось. Не дойдя до костра, Меио споткнулась о торчащий из-под земли корень, и, взмахнув руками, живописно упала. Ведро же с водой описало красивую дугу, приземлившись на ногу Тагиру. И ладно бы оно просто ударило бы его, но оно после удара, конечно же, опрокинулось, разлив воду на наши одеяла. Я не буду приводить здесь те слова, которые воспроизводил Тагир до конца вечера, лишь намекну, что на голову Меио обрушились страшнейшие проклятья…не хотел бы я злить Тагира до такой степени. В последствии оказалось, что сухое одеяло всё же одно было. Его отдали Ласале, как девушке. Меио же наказали, она должна была сторожить всю ночь, правда ближе к рассвету, я её сменил, но Тагир ни о чём не узнал, так как утром Меио проснулась раньше него. Завтрак готовила Ласала, поэтому происшествий не было, она всегда была аккуратна, даже и не представляю, где она научилась так готовить. В общем, выезжали мы, хотя и сонные, но вполне довольные друг другом и жизнью в целом в целом. Меио, стараясь загладить свою вину, веселила нас песенками, с её красивым, чистым голосом они были особенно милы и навевали лишь хорошее настроение, заставляя забыть обо всех проблемах и невзгодах, по крайней мере, меня. Тагир, судя по лицу, всё ещё злился на Меио из-за вчерашнего происшествия. Она, по-видимому, тоже это заметила и решила извиниться лично. Моя лошадь трусила неподалёку от Тагира. Так, что разговор я слышал от начала до конца.
- Тагир, не злись на меня. Я просто задумалась и…вот, это вышло нечайно!
- Я злюсь не из-за того, что ты кинула в меня ведром, поверь мне, бывали у меня в жизни раны и посерьёзней. И не из-за того, что я спал без одеяла. Иногда ситуация оборачивалась и в тысячу раз хуже. Я зол на тебя из-за того, что ты, не зная ничего о реальной опасности и настоящих лишениях, отправилась с нами. Ты, в этом походе, можешь погибнуть, и как я тогда посмотрю в глаза твоему отцу, когда вернусь обратно? Я ведь уверен, он отпустил тебя, под мою опёку.
- Ах, вот из-за чего. – Задумчиво протянула Меио, и вдруг резко вскинула голову, буравя Тагира яростным взглядом. – Если ты думаешь, что я – так же маленькая несмышленая девочка, что была, когда ты от нас уезжал, то ты не прав. Как видишь, я подросла. И стала самостоятельной. Про бои я теперь знаю не понаслышке или из рассказов отца. Я тоже защищала свой город. И за то небольшое время, в моей жизни произошло много событий. И отец, к слову говоря, отпустил меня не зная – что в этом походе участвуешь ты. – Выговорившись, Меио повернулась и отъехала к Ласале, чтобы рассказать очередную смешную историю. Оставив Тагира размышлять и укладывать в голове свою речь. Впрочем, Ласала не оценила оказанного ей внимания и постоянно поглядывала на Тагира – встревожено, а на меня вопрошающе. Взглядом я ответил ей, что объясню всё потом. На этом, сестрёнка вроде бы успокоилась и перестала закидывать нас взглядами, сосредоточившись на истории Меио. Хотя та уже и подходила к концу, но Меио так увлеклась рассказом, что, похоже, даже и не поняла, что у неё нет слушателей, а может, она специально не заостряла на беспокойстве Ласалы внимания, но узнать это не представлялось мне тогда возможным. Когда же её история закончилась, я подъехал к ней, что бы поговорить. Но не об этом.
- Скажи. – Тихо начал я, отведя её лошадь в сторону. – Ведь ты не всегда была оборотнем? Как это случилось?
- Да, ты прав, я такая не с рожденья, но зачем тебе знать о том, как это произошло?
- Потому, что после тех слов, что ты сказала Тагиру, у меня закралась мысль, что тебя обратили против твоей воли, когда ты защищала город. Я не прав?
- Прав, но что это меняет? – Чуть потемнела лицом Меио и добавила. – Я не люблю это вспоминать. Сам понимаешь, не лучшие это были моменты моей жизни.
- Прости, но я должен кое-что узнать, ответь, пожалуйста, давно ли ты стала такой?
- Недавно, нападение на город было недели три назад. Тогда то это и произошло.
- Ясно. – Некоторое время я обдумывал происходящее, затем попытался объяснить ситуацию Меио. - Понимаешь, оборотень может делать себе подобных очень редко. Всего раза два за всю жизнь, и если обращенный поддастся на зов хозяина, то он станет рабом на всю свою жизнь. Но на зов оборотень может поддаться лишь впервые полтора месяца, после обращения. Тебе осталось терпеть чуть меньше месяца.
- А какой он, этот зов?
- Не знаю. В нашей деревне никто никогда не призывал им. О нём я знаю лишь со слов матери.
- Хорошо. Хотя я и не знаю, что представляет собой зов, но я обещаю тебе быть впредь намного осторожней.
- Это я и хотел услышать. Спасибо. – Кивнул я с улыбкой. И, подумав, добавил. – И, что бы ни случилось, не бойся, я всегда буду рядом. И я готов поддержать тебя в любом случае. Она подняла голову, которую опустила сразу же после того, как я сказал про срок, с грустной улыбкой глядя на меня. И я вдруг понял, настоящая она – это не сильная, наглая аристократка, делающая все как она хочет. Нет, настоящая она – это та девушка, которую я успокаивал тогда вечером. И отправилась она с нами не из – за собственной прихоти. Она испугалась, испугалась того, что единственный человек знающий её тайну, единственный человек, понявший её, уедет навсегда, и она опять останется в одиночестве лелеять свои тайны. Мне остро захотелось взять её за руку, вселить в неё уверенность и сказать, что всё будет хорошо, что у неё есть я и я заменю ей мир, который не принёс ей света. Но я не сделал этого. Сам не знаю почему, наверное, испугался, что она не поймёт и оттолкнёт меня. Но как бы то ни было, этот момент, когда я мог это сделать прошел. Подъехала Ласала, которой стало скучно одной. С Тагиром она разговаривать не хотела…хотя, если честно, и я бы не стал с ним разговаривать. Уж очень у него был не располагающей к разговору вид. Хмурое как грозовое небо, озадаченное лицо. Мне в голову забрела мысль, что после того странного сна Ласалы, Тагир стал ещё менее разговорчив и ходит мрачнее тучи. Я подумал, что если отложу этот вопрос на потом, то обязательно про него забуду и решил, что поговорить нужно сейчас. Не откладывая разговор в долгий ящик я направил коня к Тагиру, оставив Ласалу развлекать чуть погрустневшую Меио. Приблизившись к воину, я осторожно спросил.
- С вами всё хорошо? – Тагир посмотрел на меня пустым взглядом и отмахнулся.
- Да. Да. Всё прекрасно. – Я уже начал было отстраняться, но потом взял себя в руки и спросил.
- После того, как Ласала не проснулась, вы стали вести себя очень странно. По правде говоря, если пойдёт так дальше, то вас в нашем маленьком лагере начнут бояться и избегать… - Он вскинул голову, молча прислушиваясь к моим словам. Молчал он так долго, что я, было, решил, что он заснул ненароком с открытыми глазами, но Тагир опустил глаза и ухмыльнулся.
- Что, настолько заметно? - Я судорожно кивнул. Тагир слегка покачал головой и, тяжело вздохнув начал свой сказ.
- Понимаешь, когда Ласала не проснулась, я кое, что заподозрил. Такое уже бывало в моей жизни. Человек впадал в глубокий сон, настолько глубокий, что никакие маги не смогли бы его вытащить. Человек должен сам захотеть проснуться.
- Но почему такое случается? – Удивленно посмотрел я на воина.
- Такое бывает лишь в одном случае. Если человек сильно чем-то расстроен, и у него был сильнейший выпад сил. После которого выхода два. Или уснуть или умирать.
- Странно. Ласала выглядит весёлой, она ничем не расстроена, да и откуда бы у неё быть выпаду сил?!
- Вот над этим я и задумался так глубоко... Да ещё и Меио со своей речью. Если бы я знал, что её отпустил со мной отец, мне было бы легче, тогда бы я смог присматривать за ней открыто, а теперь придётся ещё и скрывать слежку. Ведь если с нею что ни будь случится, я себе этого не прощу. Её отец мой хороший друг и я не хочу его терять…- Дальше Тагир говорил уже что- то себе под нос, а я, узнав всё, что мне требовалось, потихонечку отдалился от него, но к девушкам я не пошел. Я решил поохотится, тем более, что мы скакали в этот момент неподалёку с небольшим леском. Я пустил коня по кромке леса, там, где он ещё мог пробраться и вскинул на изготовку лук. Зверя долго не было видно, ну да я и не рассчитывал, что зайцы и кабанчики выстоятся в ряд на краю леса, только для того, что бы я их пристрелил. Не желая отстать от остальных, когда я буду спрыгивать с коня, что бы достать добычу, я заехал вперёд и, увидев неподалёку, промелькнувшего зайца, я тут же выстрелил и, спешившись, побрёл на его поиски. Я всегда быстро находил добычу, но в этот раз, почему-то я никак не мог углядеть зайца, хотя ясно видел, как тот упал. Внезапно я услышал тихий смех. Я недоумённо поднял голову и увидел сидящую на дереве девушку. Её кожа и волосы были приятных зелёных оттенков, но не таких, какие были у Ласалы, когда она была русалкой, а посветлее, как молодые листочки на деревьях. Она покачивала ногами и смеялась, но глаза у неё оставались серьёзными.
- Зачем ты пытался убить жителя моего леса? Тебе в степи добычи мало? – Весело прощебетала она, но у меня по коже потёк холодный пот. Настолько веяло от этой девушки опасностью.
- Я не знал, что этот лес принадлежит тебе. Прости. В моём лесу можно было охотится для пропитания. – Пролепетал я, пытаясь аккуратно подобраться к светлеющей полоске степи.
- Человек из леса? – Удивленно – радостно переспросила она. Наклонившись вперёд. – Да, ты не степной человек...ты и вправду из леса. Но из другого леса! Разве есть на свете другой лес! – Полувопросительно, сказала хозяйка леса. Я очень люблю свой лес…это меня и подвело тогда. Я с жаром сказал.
- Есть! Да ещё какой! Он красив и свеж! Опрятен и чист. И у него хозяева - люди. – Она звонко рассмеялась.
- Люди хозяйничают лесом? Не может такого быть! Но мне интересен твой лес и ты сам тоже. Поэтому я тебя, пожалуй, оставлю…пока не надоешь. И она вновь рассмеялась. Я попытался побежать, но вдруг почувствовал, что прекраснее этого смеха нет на земле, и что мне хочется слушать именно его…и так хочется заснуть под него. Я медленно опустился на землю и сладко заснул.

Глава 6 « У лесной девы»

«Как же не хочется открывать глаза…но надо, а не то Тагир с меня семь шкур спустит…если не больше» - Я с удовольствием потянулся и нехотя открыл глаза. Первые минуты я никак не мог понять - где я. Глаза упирались взором в деревянный потолок, перевитый темно-зелёными лианами. Я сел и осмотрелся. Я находился в…дупле, но очень большом и даже обставленном дупле. Я лежал на подстилке из больших, мясистых зелёных листьев, находящейся в самом отдалённом от выхода углу дупла. В дупле было темновато, и я решил встать и осмотреться. Но не успел я сделать и двух шагов, как меня, что-то ощутимо дернуло за лодыжку, и я упал. Оглянувшись, я обнаружил, что одна из лиан, что вились беспорядочно по стенам, плотно, но, не пережимая, обхватывает меня за лодыжку. Удивленно посмотрев на лиану, я попытался разорвать её руками, но, к моему удивлению, она даже не согнулась. Я осмотрелся, в поисках чего ни будь острого, что бы разрезать её, но в комнате ничего режущего не наблюдалось. Тогда я попытался разорвать её зубами. Я прокусил упругую лиану, но горький сок, весело потёкший мне в рот, оказался ещё и вязким. Я попытался разжать зубы, что бы выплюнуть его, но он быстро застыл у меня во рту одной клейкой массой, не дающей мне даже раскрыть рта, но дело уже было начато и я оказался на несколько мгновений ближе к свободе. Я начал рвать лиану пальцами, вырывая целые волокна. Сока в лиане оказалось ещё много и, когда я, наконец, освободился, я был полностью покрыт зеленоватой массой с ног до головы. Когда я встал и сделал несколько шагов, то я обнаружил, что они даются мне с большим трудом, так как мои ступни приклеиваются к полу. Но я решил, что это не очень помешает мне сбежать, хотя я и оставлял зеленоватые следы… Я подошел к краю дупла и выглянул… «Мда…высоковато…что же делать?» Я придержался за край дупла и высунулся по пояс…и именно в этот момент мне и пришла в голову хорошая мысль. Ведь мои руки и ноги липли ко всему, и, что бы отодрать их нужно было приложить массу усилий…так почему бы не использовать это для своего блага! Оторвав руки от края, я осторожно приложил их к внутренней стене дупла, оторвал ноги от пола и… повис! Я попытался оторвать одну руку и обнаружил, что могу висеть и на одной руке. Это придало мне уверенности в себе, и я решился на попытку выбраться из дупла, но когда я уже вылезал, я посмотрел вниз. Руки разжались, и если бы не сок, я бы свалился на землю. Под деревом шла Ласала…одна, она постоянно оглядывалась по сторонам, видимо боялась, что её заметят. Я хотел крикнуть ей, но не смог издать и звука, я так и не выплюнул ещё сок лианы. Тогда, что бы привлечь её внимание, я решился на прыжок. С трудом отлепившись от дерева я прыгнул вниз, у самой земли, мне удалось зацепиться за какую-то ветку ногами и повиснуть прямо перед Ласалой… Визг который последовал после, оглушил, наверное, не только меня, но и всё живое в радиусе мили вокруг. Я схватился руками за уши, что бы хоть как-то скрыться от звука и, не удержав равновесия, упал на землю, крепко приложившись затылком о камень. Очнулся я там же, на земле под деревом, надо мной стояла, ехидно ухмыляясь, лесная хозяйка.
- Ой! – Улыбнулась она. – Ты очнулся…какая прелесть. Зачем ты пытался бежать? Не надо было. Ты плохо себя повёл. Придётся наказать тебя. – Она покачала головой и сделала какой-то жест рукой. Боль, ослепляющая боль пронзила тело. Меня обвили лианы с шипами, но шипы не могли принести столько страданий, видимо было там что-то, что раздражало кожу. Я пытался закричать, правда, не смог, никто не убрал сок из моего рта. Не знаю, сколько это длилось, но когда меня отпустили, я мог только лежать и мечтать о скорой смерти. Тело не слушалось, оно слишком устало от боли. Как в тумане, я услышал над собой ненавистный, певучий голос.
 - Хм…ну думаю, что тебе хватит… всё равно ты больше ничего не чувствуешь.… Отдохни теперь немного. Когда проснёшься, начнёшь рассказывать мне о своём лесе. – И вновь я погрузился в глубокий, но, к сожалению не здоровый, сон. На этот раз, при пробуждении я понимал всё. Наверное, дело было в боли, которая как нельзя лучше отрезвляла мой рассудок. Находился я теперь не в покоях на дереве, а в какой – то землянке и прикован был не лианами, а цепями. Я попытался выпрямиться, но от резкой боли упал обратно на землю и застонал. Я и не ожидал, что может быть так больно. Не знаю, сколько я пролежал там, недвижимый, израненный, но когда на моё лицо упал свет, я уже не помнил кто я, где я и почему я здесь. Я помнил лишь боль. Всепоглощающую, отупляющую боль.
- Ну что же. Думаю, ты понял свою ошибку. – Произнёс кто-то над моей головой сладеньким голосом, и я тут же всё вспомнил. Вспомнил из-за жгучей ненависти, которую испытывал к этому существу. Ни боль, ни голод не смогли выжечь эту ненависть из меня. Я медленно, чтобы не закричать от боли, поднял на неё глаза. О да! Она была так же красива, не думаю, что она менялась, по крайней мере, со дня своего появления в этом мире.
- Ну, что? Теперь ты будешь послушным мальчиком и начнешь рассказывать мне о своём лесе? А то я не люблю ждать. Когда я жду - я сержусь. А когда я сержусь…ну, в общем, ты и сам знаешь. – Улыбнулась она, и эту улыбку мне захотелось затолкать ей обратно в глотку, но я понял, что ничего не добьюсь. И решил рассказать ей о своём лесе. Вытащить свои воспоминания, которые помогут мне преодолеть всё это и отомстить. И я начал говорить. Не смотря на то, что сок из моего рта пропал, слова давались мне с трудом, в горле пересохло, а челюсть болела, но я ничего об этом не сказал. Я уже не был в темнице. Я был в своём родном лесу, купался в ручье, собирал хворост, играл с маленькими лисятами, убегал от рыси. Я был дома, и теперь никто, даже эта лесная дева со всей своей магией не смогла бы заставить меня замолчать, но ей это и не нужно было. Ей было интересно, она опустилась в кресло из лиан и слушала. Наверное, она тоже слегка отодвинула действительность, потому, что когда из-за дверей моей темницы раздались крики, ни она, ни я не обратили на это внимания, очнулась она лишь, когда дверь слетела со своего места, и в землянку ворвались мои спутники. Все трое. Видок у них был, мягко говоря, потрепанный, у Ласалы было расцарапано всё лицо, а Меио, казалось, еле передвигала ноги. Тагир же где-то потерял кольчугу и красовался теперь лишь в исподней рубахе, но глаза у всех троих горели то ли злобой, то ли предвкушением чего-то.
- Опять вы?! – Удивленно - визгливо крикнула лесная дева, мигом поднявшись с кресла и повернувшись к моим друзьям. Тагир не стал ей ничего говорить, он без колебания и почти без замаха, полоснул её мечом. Как ни странно, бессмертная дриада оказалась очень даже уязвима для меча. Она отпрыгнула, зажимая рану на руке, удивленно переводя взгляд от зеленоватой крови, что бодро лилась у неё из под пальцев и беспорядочно капала на землю, на Тагира, который уже освобождал меня от цепи.
- А вы так…- Не веря ещё в происходящее, прошептала она и неожиданно закричала. – Так отправляйтесь туда, где самые жестокие люди на земле и где вас ждёт страшнейшая смерть! – После она торжествующим голосом выкрикнула еще какое-то слово и притопнула ногой... Вокруг нас всё завертелось и мы, как мне показалось, провалились в какую-то яму.
***

Очнулся я оттого, что у меня болела голова…да что там голова, у меня болело всё! Каждая частичка моего бедного тела. Я со стоном перевернулся на бок и осторожно открыл глаза. Впрочем, ничего особого я не увидел…не успел, из-за того, что солнце нестерпимо больно било в глаза, мне пришлось тут же их закрыть. Некоторое время я лежал недвижимо, в надежде, что это само пройдёт, и вдруг услышал тихий, прерывающийся шепот.
- Лолан…Лолан…помоги… - Прислушавшись, я понял, что это была Меио. Мысль, что ей нужна помощь, заставила меня опять открыть глаза. Нестерпимой боли не последовало. Нет, боль была, но не очень сильная. Но боль отошла на второй план, когда я увидел Меио. Она лежала на спине, глаза были широко открыты, взгляд направлен в небо, на лице застыла маска страдания. Не обращая внимания на боль, что пронзила всё тело, я подполз к ней.
- Что с тобой? – Прохрипел я, вглядываясь в лицо девушки. Она медленно повернула голову в мою сторону и жалобно прошептала.
- Тут больно…- Она с трудом подняла руку и показала на вздувшийся под её чёрной рубахой бугорок на уровне плеча. Я дотронулся до него, но Меио хрипло застонала, из её глаз потекли слёзы. Я тут же убрал руку, но за это короткое касание, я почувствовал, что рубаха была мокрой, а, взглянув на пальцы, я увидел кровь
- Всё будет нормально. – Попытался я как-то успокоить девушку, но Меио меня даже не слушала, она лишь тихо стонала с закрытыми глазами. Оглядевшись по сторонам, я увидел её рюкзак и подполз к нему. Когда я в последний раз видел свой нож, то отдавал его Меио, когда отправлялся на охоту, она хотела его подточить, и у меня оставалась надежда, что он всё же у неё в рюкзаке. Надежды меня не подвели, мой нож был там, подточенный и обёрнутый в чистую тряпочку. Взяв нож, я возвратился к девушке. Аккуратно поддев край рубахи ножом, я надрезал её, а дальше уже разорвал руками. Из кожи Меио, высовывался небольшой кончик острого камня. Похоже, ей повезло меньше меня в приземлении, и она упала на камень, пропоров себе плечо. Понадеявшись, что камень не повредил ей кость, я поднялся, в твердом решении развести костёр. Потому, что мне понадобилась бы горячая вода. Без неё лучше было и не начинать, ничего не может быть хуже грязной раны.
- Р-р-р-р-р-р-р…мясо…свежее…р-р-р-р-р-р… - Я резко обернулся на рычанье и увидел самое отвратительное зрелище в своей жизни. Это были не люди, но и не животные. Тело ящерицы, вместо лап четыре человеческие руки, а на тонкой шее покачивается маленькая голова с одним глазом и огромным ртом. Их было двое…видимо самка и самец, так как у одного существа была плоская грудь, а у другого было две небольшие выпуклости чуть ниже шеи. Они стояли на нижних руках, поэтому я смог разглядеть их подробно. Не дожидаясь пока они нападут первые, я прыгнул на самца. Он оказался на диво проворен и силён, да и потом к драке подключилась самка. Но, наконец, мне удалось воткнуть нож в его единственный глаз, когда он упал, я уперся коленом в его грудь и вытащил нож, но тут на меня сзади напала самка, я покатился по земле, и чудом не выронив нож, перекувыркнувшись через голову, вскочил на ноги.
Если бы не Меио, если бы не злость на дриаду, я бы, наверное, и отпустил «женщину» мутанта, когда она хрипло умоляла меня не убивать её (рычал самец, самка довольно сносно говорила по-человечески), но ярость затмила мне глаза. И я очнулся лишь, после того как убил её. Дрались мы долго, потому, что когда я взглянул на солнце, оно уже клонило к закату, хотя когда я очнулся стоял жаркие полдень. На разведение костра уже не было времени, я отыскал неподалёку ручей и, сорвав с росшего рядом с ним дерева большой мясистый лист, набрал в него воды и принёс Меио. Она была без сознания, но когда я начал аккуратно лить воду ей на рану, очнулась и закричала. Помню, я говорил что-то утешительное, сам не веря в свои слова. Смыв каменную крошку с плеча девушки я сбегал ещё за водой и, отложив лист с водой в выемку между двумя камнями и откопав уйму чистых тряпок у Меио в рюкзаке, начал аккуратно поднимать девушку с камня. Её крики едва не оглушили меня, но я, стиснув зубы, продолжал медленно поднимать её.
- Пожалуйста … быстрее закончи с этим…больно. – Умоляла меня девушка, но я отвечал.
- Нельзя, если я дерну, то и каменой крошки останется в ране очень много, а вымывать её будет ещё больней. – Она понимающе прикрывала глаза, но уже через мир распахивала их и умоляла вновь. Наконец, Меио была у меня на руках, а камень остался на земле, я бережно положил её на свою расстеленную на земле рубаху и взяв лист начал потихоньку лить воду на рану. Один раз я быстро оглянулся на камень, который был у Меио в плече и сам чуть не застонал. К концу камень расширялся, причём довольно сильно. Не переворачивая Меио, я уже знал, что у неё разорвано почти всё плечо. Аккуратно обмыв рану, я забинтовал её. Ничего лучшего я сделать не мог. У меня не было ничего, ни моих трав, ни помощников. Оставалось лишь уповать на волю богов.
***
Тагиру и Ласале повезло чуть больше, их «выкинуло» в кусты. Пара царапин, но, в общем, серьёзно никто не пострадал. Первой очнулась Ласала, она, как ни странно, не почувствовала тех мучительных симптомов, что сопровождали Лолана, но ощущения от пробуждения всё равно были не слишком приятны.
-М-м-м-м…- Простонала она, садясь и хватаясь за голову. – Где это мы…- Удивилась она уже через миг, оглядывая окрестности. Она увидела, что они лежали в чахлых сухих кустах, а на протяжении всего взгляда простиралась каменистая безжизненная почва и лишь где – то вдалеке что-то зеленело. Ласала подползла к Тагиру и потрясла его за плечо. Тагир никак не отреагировал на манипуляции девушки, тогда она начала звать его.
- Да очнись же ты…Очнись… - Требовала в пол голоса девушка не прекращая трясти бедного Тагира. Наконец, её труды увенчались успехом и воин, глухо застонав, приоткрыл глаза. От вида его глаз, Ласала перепугалась и отпрянула. Зрачков не было. Точнее они были, но они были так хорошо скрыты белёсой плёнкрой, что были почти незаметны. Впрочем, плёнка довольно быстро исчезла и на девушку смотрели уже знакомые суровые карие глаза.
- Хватит трясти меня. – Негромко попросил Тагир, у него были те же симптомы, что и у Лолана, только вот он умел терпеть несколько лучше. На миг прикрыв глаза, он просипел.
- Где мы?
- Не знаю. Меио и Лолана нет, повсюду даже не степь, а какие-то камни…А что было у тебя с глазами? – спросила она немного помедлив.
- А что было у меня с глазами? – Удивленно переспросил Тагир, пытаясь подняться. Это не слишком то у него получилось и он, скрипнув зубами, упал обратно.
- Не вставай. - Жалобно прошептала Ласала. – У тебя глаза были какие-то белёсые.... Пить хочешь? У меня вроде бы сохранилась фляга с водой. – Получив утвердительный кивок, девушка проверила пояс и поняла, что была права. Фляга с драгоценной жидкостью сохранилась. Она отцепила её и аккуратно напоила Тагира. Затем он, наконец, объяснил девушке, что пленка у него всегда появляется во время сна… и что он думает это из-за того, что его прабабка была оборотнем. Ласала, хотя Тагир и не успел её ни о чём попросить, тут же пообещала сохранить его тайну.
Тагир пытался ещё пару раз подняться, но это привело лишь к тому, что Ласала заставила его лежать. Пока не убедилась наверняка, что боль полностью ушла. Когда, наконец, Ласала позволила Тагиру сесть, тени уже потемнели и густо скрывали путников в их кустах, предвещая красивый закат. Он недовольно глянул на Ласалу, из-за которой они потеряли так много времени и поднялся. За ним вскочила на ноги и Ласала.
- Пойдём. – Негромко сказал Тагир. – Мы потеряли много времени. Лучше начать двигаться сейчас, тем более я, похоже, знаю, где мы.
- Где же? – Поинтересовалась Ласала с вящим интересом, но Тагир лишь покачал головой и туманно ответил.
- Намного ближе к цели, чем были раньше. А теперь пойдём. Путь будем держать туда. – Указал он на зеленеющий клочок вдалеке.
Шли они довольно долго, уже давно стемнело, когда они, наконец, добрались до небольшого оазиса. В тени деревьев, глазастая Ласала, увидела силуэт человека. Он сидел у костра, склонившись над чем-то. Когда она спросила у Тагира, что делать, он лаконично сказал, что лучше проверить сразу враг это или друг.
- Но для этого туда нужно кому-то пойти туда. – Добавил он, и жестом приказал Ласале оставаться там, где она стояла, но она его не послушалась, бесшумно последовав за воином, прячась за деревьями. Тагир шел, не скрываясь - показывая, что он не опасен, но человек всё равно вскочил и закрыл собой то, над чем склонялся. Ласала подалась вперёд, пытаясь разглядеть лицо этого человека и,… неожиданно, увидела Лолана. Издав радостный крик, она проломилась через заросли и повисла у брата на шее, но, к несчастью, в руке Лолана был зажат нож и он инстинктивно сильно процарапал девушке бок. Кровь бодро потекла из глубокой царапины, стекая по бедру девушки.
- Лол… Ты хотел меня убить? – Ошарашено спросила Ласала, прижимая руку к боку. За Лолана ответил Тагир, вышедший, наконец, из–за деревьев.
- Нет. Но не хотел тебя убить, но ты испугала бедного парня. Ты сама нанесла себе эту рану. Не он. – Сурово сказал он и твёрдо посмотрел на Ласалу. Девушка пристыжено опустила глаза, соглашаясь со своей виной. Но уже через миг всё было забыто. Лолан растеряно посмотрел на Ласалу, на Тагира и, ничего не сказав, отвернулся присев. Взгляды Тагира и Ласалы приковала бледная Меио, над которой склонился Лолан. Ласала осторожно присела и тихо спросила у брата.
- Что с ней? – Лолан даже не повернул головы, лишь только тихо и обрывисто сказал.
- Камень. Плечо… - А затем, обхватив руками голову, просипел.
- Были бы у меня мои травы… - С другой стороны от Лолана присел Тагир и положил ему на плечо руку.
- Не кори себя. Ты не виноват. Я уверен, ты сделал всё, что мог.
- Вот увидишь, ей уже скоро станет лучше! – Попыталась утешить его Ласала.
- Да. Возможно. – Ответил Лолан поднимаясь. – Я слишком расклеился. Посидите, пожалуйста, с ней, я пойду хотя бы умоюсь, тут неподалёку ручей. – Тагир кивнул, а когда Лолан скрылся из виду, тихо попросил Ласалу самой посидеть с больной, а сам побрёл за Лоланом. Девушка не хотела оставаться одна, но понимала необходимость этого и лишь понимающе отвернулась к лицу Меио.
Глава 7 « Провал!!!»

 Когда я увидел Тагира, я, признаться честно, не поверил своим глазам. Я уже и не надеялся, что нас бросило неподалёку. Я уже хотел спросить его, где Ласала, как она сама выскочила, словно неоткуда и бросилась мне на шею. Как всегда, сестрёнке не хватало такта и терпения, поэтому она и напоролась на нож. Я уже хотел сказать ей, что ни будь, что пристыдило бы её за её восклицание, порочащее меня, но за меня уже всё сказал Тагир, причем, заметив какими взглядами они обменялись, я счёл за лучшее повернуться обратно к Меио. Чтобы не мешать им, своим присутствием. Наверное, им стало стыдно, потому что они тут же заинтересовались раненой. Сочувствую, как ни странно, мне, а не ей. Это было до того неожиданно, что я и впрямь дал волю чувствам, чуть ли не впадая в тоску. Решив, что это сейчас не позволительно, я встал и, попросив их приглядеть за Меио, отправился к ручью. Нужно было успокоиться, отдохнуть, привести мысли в порядок. Жизнь в лесу научила меня делать это быстро, нужно было лишь ополоснуться, и я вновь чувствовал себя свежим и полным сил. До ручья я добрался быстро, этот путь я проделывал за день столько раз, что мог дойти туда с закрытыми глазами, тихое журчание воды само по себе уже успокаивало, настраивало на романтический лад. Я уже успел наклониться над ручьём и ополоснуть лицо, как услышал за спиной голос Тагира.
- Что с ней случилось? – От неожиданности я чуть не подпрыгнул, но усилием воли сдержав стыдные порывы, я спокойно встал и, повернувшись к Тагиру, ответил.
- Не знаю, как именно это произошло, но когда я очнулся, она лежала на остром камне, он пропорол ей плечо и, причем сильно пропорол. У меня была только вода из ручья и чистые тряпки, ни трав моих смесей…ничего. А растущие здесь травы я не знаю и боюсь сделать ещё хуже, ведь порой плохое лечение может сказаться на больном хуже, чем его отсутствие. – Говорить не хотелось, но мне пришлось. Тагир ведь ждал ответа, но как только я закончил свою речь, я тут же присел к ручью и отвернулся от него, выказывая нежелание продолжать разговор. Знаю, что это выглядело грубо и я наверняка обидел друга, но в тот момент мне очень хотелось отдохнуть в одиночестве, подумать, а разговоры для этого непригодны. Тагир, как я надеюсь, понял мои стремления и, судя по звукам, направился обратно в полянке и костру. Впрочем, он мог просто обидеться, но этот вариант я отложил на время, чтобы не тревожить себя лишний раз. Если обиделся, то я это узнаю, а если нет, я лишь зазря потреплю себе нервы.
Не знаю, сколько я просидел у ручья, но думаю достаточно, потому что начал замерзать. Холодный ветер вился по безжизненной каменой долине, пролагая свой путь и через тот небольшой оазис, где мы обосновались. Конечно, здесь он был уже не так страшен, как в долине, но всё равно было довольно неприятно, и со временем холод добрался и до меня. Я встал, тщательно отряхнув одежду и неспешно, даже медленно, побрёл к нашей полянке. Когда я добрался до неё, моим глазам пристала умилительная картина. Рядом с Меио сидели Тагир и Ласала, прислонившись друг к другу спинами. Вид у них при этом был довольно раздраженный, а у Ласалы притом ещё и обиженный. Усмехнувшись, я неожиданно для них вышел и спросил, что случилось. Неожиданно, потому, что я ещё не потерял своей лесной привычки ходить бесшумно, ну, и потому что они сидели у костра их глаза не привыкли к темноте. Ласала вздрогнула всем телом, Тагир повел себя несколько по-другому, он тут же выхватил меч. Я весело улыбнулся, довольный результатом моей шутки. Когда все успокоились, и меня должным образом отругали, Ласала, наконец, нехотя ответила, что они с Тагиром повздорили. Из-за чего она, кстати, так и не вспомнила. Именно не вспомнила, а не отвертелась. Что ж, они и так уже давно не ругались, их ссора скорее была для меня подтверждением того, что всё нормально, нежели расстройством. Проверив лоб Меио, я мрачно отметил, что у неё поднялся жар. Пришлось опять тащиться к ручью и приносить оттуда воду во фляге Ласалы, смачивать водой тряпку и прикладывать её ко лбу и глазам Меио. Конечно, такой компресс вряд ли снял бы жар, но я хотя бы облегчал для Меио болезнь. Больше ничего сделать я не успел, Тагир погнал меня и Ласалу спать, сказав, что подежурит сам. Я знал, что он устал за день и хотел по - сопротивлялся, но глаза уже без моей команды закрылись, а разум отключился, с размаху бросая меня в мир сновидений. Хотя нет, не в мир сновидений, в мир темноты уж тогда, потому что снов мне в ту ночь как раз не снилось.
Разбудили меня тихие голоса. А точнее голос. Голос Меио, неуверенный, тихий, прерывающийся, но он точно принадлежал ей. Услышав его, я тут же рывком сел и, не обратив внимания на то, что от таких манипуляций заныло всё тело, я подполз к девушке. Рядом с ней уже сидели Тагир и Ласала, похоже, утром меня решили не будить. Увидев меня, Меио слабо улыбнулась и очень тихо поприветствовала. По тому, что она говорила сквозь зубы, я понял, что говорить ей больно и попросил её если не поспать, то хотя бы не говорить. Она посмотрела на меня с мягким осуждением, но всё же послушно закрыла глаза. Как только она это сделала я перехватил изумлённый взгляд Ласалы, она подползла ко мне и прошептала, что они четно пытались уговорить Меио поспать, но она не соглашалась. И спросила, как это у меня получилось. Я сам не знал на это ответа, но сказал Ласале, что это, наверное, оттого, что я лекарь и Меио послушалась того, кто знает о том, что надо делать. Сестра бросила на меня недовольный взгляд, будто бы я её обманул, но вроде бы поверила и отползла к Тагиру, спрашивать про завтрак. Как только она произнесла это слово, я вдруг почувствовал, что мне и впрямь нужно поесть. Я уже и не помнил, когда в последний раз давал своему телу пищу, но, как ни странно, силы у меня по-прежнему были. И я предложил сходить на охоту, но это предложение было сурово отклонено Тагиром, а Ласала добавила мрачно, что именно из-за моей охоты мы здесь и очутились. В общем, на охоту ушел Тагир, повязки и компресс на Меио меняла Ласала, а я, что бы хоть чем-то заняться, начал собирать хворост неподалёку от полянки и, отойдя на какое-то расстояние, увидел ужасную картину. Там была ещё одна поляна, на которой лежали куски одежды и начисто обглоданные кости. Человеческие кости. Неподалёку лежал отброшенный за ненадобностью котёл. Подумав, я пришел к выводу, что это были те самые ящерицы, которые напали на меня, и невольно поёжился, представив себе, что бы было, если бы они нашли беззащитную Меио. Отбросив эти мысли, я подобрал котёл, взял ещё пару фляг и побрёл обратно. Им всё равно не пригодится это, а нам котёл жизненно необходимен, ровно, как и фляги. Отнеся находки к нашему костру, я, не отвечая на вопросы Ласалы, вернулся обратно. Закопать трупы возможности не было, не копать же яму ножом, и я решил сжечь кости и остатки одежды. Собрав достаточно хворосту, я положил на него кости и одежду, туда же положил и остальные пожитки странников, затем запалил погребальный костёр. Я плохо знал погребальные песни и поэтому пел, вставляя свои слова и перевирая мотив. Но слушать меня было некому, наша поляна была недалеко, но всё же достаточно, чтобы не слышать меня, а Тагир охотился у ручья, что был по другую сторону нашей поляны. Я стоял там пока костёр не догорел. Как ни странно, но прогорел он на диво быстро, оставив лишь немного пепла и золы. Вернувшись к нашему костру, мне пришлось таки ответить на вопросы Ласалы. Отвечал я сухо, не описывая всего ужаса, что там был, но даже сокращённый рассказ привёл мою сестрёнку в ужас. Она сидела, обхватив руками колени, будто бы её было холодно и её била дрожь. Я попытался успокоить её, сказать, что они вернуться на землю вновь, пусть не как люди, но как птицы или волки, например. Она мрачно посмотрела на меня и холодно спросила, рад бы был я, если бы, к примеру, камень убил бы Меио. Тут уже я вздрогнул, но, быстро совладав с собой, немного вымучено улыбнулся и сказал.
- Ну, ведь этого не произошло. Не стоит печалиться о том, чего не было.
- Да. Ты прав. – Опустила голову сестрёнка. – Извини меня, с моей стороны жестоко было говорить тебе такое. Просто…я не привыкла к смерти. Ты должен понять…Ведь у нашего народа никогда не было смерти. Мы же вечны, ты помнишь? А теперь, столкнуться так близко. Мне страшно братишка. Мне очень страшно. Я боюсь смерти не как смерти, а как чего-то нового, непонятного, но неизбежного…
- Не бойся. – Нежно улыбнулся я и обнял Ласалу. – Не печалься о том, что будет. Живи сегодняшним днём. Ставь цели, но не ставь цели всей жизни. Так говаривала моя мать. Да, не буду отрицать, мы все умрём. Рано или поздно, но мы же не умираем навеки. Мы возрождаемся вновь и вновь. Поэтому смерть – это совсем не так страшно, как ты думаешь. Поверь мне. – Ласала благодарно посмотрела на меня. И я понял, что её страх, если и не ушел, то хотя бы стал намного меньше.
Вот к такой идиллии и пришёл Тагир с дичью. Дичью были две птицы, похожие на гибрид курицы и цапли…длинный клюв, короткие ноги и толстенькое тельце, снабженное двумя красивыми большими крыльями. Хотя, мы были так голодны, что нам было уже наплевать на то, кем были эти птицы. Главное – это даже не вкус, а то, что их можно съесть. Ласала радостно начала ощипывать птичек, а мы с Тагиром быстренько соорудили над костром что-то вроде вертела из сочных, крепких зелёных веток. Такие не должны были загореться, если их не класть непосредственно в костёр. Чего мы, естественно, делать не собирались. Ласала сама ощипала и освежевала птиц, но жарить их отобрал Тагир, заявив, что женщина может лишь испортить хорошее мясо - правильно готовить его умеют лишь мужчины. Ласала, в общем-то, и не возражала, ей, как и мне, был важен результат, а никак не процесс. Наконец, птицы были готовы. И мы, разделив их на четыре части, принялись трапезничать. Правда мне сначала пришлось разбудить Меио и скормить ей половину её порции, больше она съесть не смогла, зато выпила довольно много воды. Румянец на щёки, конечно, пока не возвращался, но девушка уже шла на поправку. Когда с едой было покончено, мы отсели от вновь заснувшей Меио и стали решать, что нам делать теперь. Продвигаться вперёд мы не могли из-за Меио, но и промедление было невозможным. Порешили на том, что, по словам Тагира, мы уже были недалеко от нашей цели и на этот раз могли позволить себе передышку. Мы решили остаться в этом оазисе пока Меио не поправиться окончательно или хотя бы не встанет на ноги. Но уйти нам пришлось намного раньше…
Примерно через два дня, после того как мы решили выждать, на наш маленький лагерь напали. Воины, немного, всего двое, но Тагир сказал, что это был лишь патруль и скоро их сюда нагрянет намного больше. Мы быстро сложили свои немногочисленные пожитки и разбудили Меио. Идти её никто не заставлял, но нести бессознательную её намного сложней, нежели бодрствующую. Нес девушку я, Тагир же нёс её рюкзак, наш провиант и котёл. Ласала пыталась взять хоть что ни будь, но у неё это не получилось. Тагир отмахнулся от сестрёнки как от надоедливой мухи, бросив фразу.
- Женщинам нельзя тяжести носить. Дети дурные будут. – Она страшно обиделась и дулась на него половину пути, Тагир старательно не обращал на это внимания, я же посмеивался украдкой. Правда, на смешки у меня оставалось довольно мало сил. Большинство из них уходило на бег, ещё часть на то, что бы держать Меио и немного на дыхание. Ни на что другое их не стало уже через пол часа бега. Оборотень хоть и была девушкой хрупкой, но всё же не лёгкой. Впрочем, когда мы бежали уже третий час, она закатила истерику, что хочет бежать сама. Я вопросительно глянул на Тагира, тот, поколебавшись, кивнул. Ей нужно было двигаться, что бы не застаивать кровь в теле. Конечно, лучше всего было бы, если бы она понемногу ходила, но раз уж выбора не было, пришлось разрешить ей бежать. К чести Меио нужно отметить, что бежала она вполне нормально, правда довольно медленно и, делая частые передышки, но я не ожидал и такого от человека, что всего два дня назад валялся мало, не при смерти. Во время бега по её лицу катился крупными каплями пот, но зато лицо больше не было бледным, наоборот, оно раскраснелось, будто Меио часа три сидела в бане, в одной из тех, в которых нас водили в замке. На вопросы о самочувствии, она лишь негромко огрызалась. Наконец, когда я увидел, что бежать девушке стало уж совсем сложно, я попытался подхватить её на руки. Такой витиеватой ругани, как та, что полилась на меня после этого, я ещё никогда не слышал в своей жизни. Тагир, обернувшись на миг, ехидно сказал, что если она может так ругаться, то жить будет точно, но мне было не до шуток. Раз она не позволила поднять её на руки, я обнял девушку за талию, насильно положив её руку себе на плечи. Она сопротивлялась, но у меня сил было побольше, и продолжали мы путь уже разделяя силы на двоих. Где-то к вечеру, когда мы миновали даже то место, где очутились после перемещения Тагир и Ласала, и все падали от усталости с ног, Тагир, наконец, позволил нам передохнуть в чахлых кустах. Костёр мы не разводили, поэтому пришлось довольствоваться давно, ещё на стоянке, высушенным на костре мясом и холодной родниковой водой из фляг, но тогда эта еда казалась самой вкусной и желанной в мире. Поев, мы тут же уснули, дежурить никто не оставался, ни у кого не было сил даже подумать об этом. Мне показалось, что я только что уснул и крики о том, чтобы я вставал не более чем шутка, но после того, как меня хорошенько встряхнули, мне всё-таки пришлось открыть глаза. Трясла меня крайне недовольная Ласала. Меио ещё спала, но Тагир был полностью готов к выходу. Увидев, что я проснулся, сестрёнка отошла будить Меио, а я удивлённо огляделся и с удивлением обнаружил, что царит глубокая ночь. Я сел и поинтересовался у Тагира, почему мы собираемся выходить ночью.
- Ночью патрули ходят редко, но днём их будет здесь очень много, мы уже рядом с городом.
- А я то думал, что патрули бывают только в городах. – Пробурчал я, начиная собираться. Всё тело ныло, хотелось ещё поспать.
- Обычно, да, только в городах. Но этот город сейчас ведёт воину, и патрули встречаются по всей долине. Наш враг не хочет упустить кому-либо, даже наполовину безжизненную долину. – Усмехнулся Тагир, затем он жестом позвал меня. Когда я приблизился, Тагир расчертил маленький кусочек земли, тот на который падал бледноватый свет луны. – Посмотри. – Сказал он, показывая на маленький кружочек, - это мы, а это город. – Указал он на большой кружок, находящийся к северо-востоку от маленького. – Если мы выходим сейчас, мы добираемся до тайного хода к утру, ещё затемно, но если замешкаемся, то рассветёт и нас поймают. Понимаешь теперь, как важна для нас скорость? Тебе я поручаю Меио, следи, чтобы она не задерживала нас. – Я кивнул и, не утерпев, спросил.
- А откуда тебе известно про тайный ход? – Тагир глубоко вздохнул и нехотя ответил, что уже бывал в этом городе и довольно хорошо его знает, и если конечно его не изменили за те годы, пока он тут не был, то его план великолепно сработает. По лицу воина я понял, что он и так сказал больше того, что хотел и решил, что лучше всего будет отодвинуть своё любопытство, а не то я рискую никогда не узнать тайн своего друга.
До городской стены мы добрались сравнительно быстро, часа за два, но пока Тагир искал вход в лаз, я заметил, что небо на горизонте уже начало светлеть. До поры до времени я решил не тревожить Тагира, потому, как знал. Человек, который сильно торопиться будет искать вдвое дольше, нежели в спокойном состоянии. Мои надежды в скором времени оправдались, Тагир подозвал нас к люку.
- Там довольно высоко, поэтому я спущусь первым, а ты, Лолан, передашь мне девушек. Только говори, кто будет первая, потому, что я должен знать, как ловить. Ведь Меио нельзя тревожить плечо. – Я кивнул, принимая инструкции, и помог Тагиру спуститься вниз. Первой я опустил Ласалу, негромко сообщив для начала об этом воину, а затем, очень аккуратно, Меио. Сложность была в том, что её нельзя было держать за руки, как Ласалу. Приходилось придерживать её за талию, свешиваясь в лаз самому по пояс, но, благо, расстояние до земли было не слишком большое, и мы благополучно спустили девушку. Теперь нужно было спуститься мне, причём нужно было это сделать так, что бы ещё суметь закрыть за собой люк. Посовещавшись минуту с Тагиром, я опустил ноги в лаз и встал на его плечи, а затем, когда я уже аккуратно закрыл люк, и мы очутились в полной темноте, Тагир медленно ссадил меня на землю. И пока я пытался сориентироваться на звуки голосов, он уже зажёг факел, который нашёлся в углублении стены. Пространство вокруг нас осветил неяркий желтоватый свет, блики огня загадочно играли в волосах моих спутников, делая их похожими на каких-то сказочных существ. Я смахнул наваждение и огляделся. Мы стояли в начале длинного коридора, ведущего в сторону города (по крайней мере, я на это рассчитывал, потому, что определить здесь направление не представлялось мне возможным), сам коридор представлял собой что-то вроде туннеля, выкопанного в земле. Я не заметил никаких отголосков того, что здесь вообще, когда-то ходили люди, ну, кроме факела в стене конечно.
- А куда ведёт этот ход? – Тихо спросил я Тагира, когда мы уже начали движение вперёд.
- Не знаю точно, что сейчас там находится, но раньше он вёл в кладовую.
- Тогда нам не повезло. – Мрачно заключила задыхающаяся от быстрой ходьбы Меио, которая упорно не желала принимать мою помощь (когда я пытался перенести часть её веса на свои руки, поддержав её как во время бега, она сильно била меня по рукам, будто я делал что-то крайне непристойное).
- Почему не повезло? – Удивилась Ласала, не привыкшая к жизни в замке.
- Да кладовые просто-напросто запирают и могут не открывать по несколько месяцев. – Безрадостно отозвалась Меио, но Тагир с какой-то неожиданно горькой усмешкой сказал, что замок, даже снаружи, для него не проблема. Как он собирался открыть замок висящий снаружи, находясь в комнате, я не представлял, но спрашивать не решился. Решил, что увижу всё на месте, а тревожить невесёлые воспоминания лучше не в таких условиях. Как говориться не здесь и не в этом месте. Остаток пути прошел в напряженном молчании, тишина прерывалась лишь хриплым дыханием Меио и редкими шлепками, которыми она отгоняла меня. Я в свою очередь тихо ругался, проклиная её гордыню, тот камень, из-за которого она теперь страдала и, конечно же, тех неведомых врагов, о которых я так мало знал, но которые уже принесли мне так много неприятностей. Но моей ругани никто не слышал, потому, что я ругался не просто шепотом, а только губами. Зато в мыслях я не только проговаривал слова громче, но и в красках представлял себе все кары, которые придумывал для своих недругов. Из этого состояния меня вывел недовольный шепот Тагира.
- Лолан, ты опять витаешь в облаках. Запомни, для воина это непростительно. И, чаще всего, губительно для жизни. – Я кивнул, показывая, что всё понял. Тогда Тагир переключился на более важную в тот момент вещь. На люк, что вёл непосредственно в замок к врагу.
- Сейчас я затушу огонь, и первый аккуратно посмотрю, что там. Вы сидите тихо, и если услышите что-то подозрительное, бегите обратно. По ходу лаза мы проходили множество ответвлений, спрячетесь, где ни будь там, а когда всё утихнет, выберетесь наружу. – Тагир говорил спокойно, даже слишком спокойно для человека, который сейчас будет рисковать своей жизнью, а когда договорил, то, не слушая ничего, тут же затушил факел и, подпрыгнув, приоткрыл люк. Несколько секунд он осматривал то, что было в комнате, а затем, подтянувшись на руках, проскользнул внутрь, плотно прикрыв за собой люк. Некоторое время мы сидели в напряженной тишине, слышно было, как бьются наши сердца, не знаю как девушки, а я уже боялся за худшее, но тут люк вновь открылся и Тагир пригласил нас подняться. Аккуратно передав ему девушек, я, подтянувшись, взобрался и сам. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я мог нормально осмотреться. Мы, как и говорил ранее Тагир, стояли в кладовой для вёдер, мётел и тому подобного. Тагир уже осматривал замОк.
- Ты сможешь открыть? – Прошептал я, подходя к нему.
- Да. Замок самый простой, просто сейчас я смотрю, нет ли стражников в коридоре. – Я протянул что-то понимающее и подошел к девушкам. Они сидели на полу, прислонившись спинами, друг к другу и отдыхали. Я присел на корточки и тихо поинтересовался, как они себя чувствуют. Ласала ответила бодро, хоть и несколько устало, а вот Меио еле прошептала ответ. Мне совсем не понравилось то, с какими хрипами она говорит, но так как ничего сделать я на тот момент не мог, я решил не тревожить её лишний раз. А тем временем Тагир уже справился с замком и настойчиво шептал, что бы мы поскорей выходили. Я помог девушкам встать, и мы вышли в коридор. На ходу мне вдруг пришла интересная мысль. «Слишком быстро для простого воина, Тагир справился с замком. Тут что-то не так.» - Но, бросив взгляд на Тагира я понял, что сейчас не время для таких размышлений. Весь его вид говорил, что сейчас нужно думать лишь о деле. И я с ним был солидарен. Сейчас нужно было найти этого старика колдуна и доставить его в наш замок, но сделать это так, чтобы он не навредил нам. Задача не из лёгких, но мы должны были её сделать. На нас надеялась так сильно уважаемая Тагиром королева. Да и мне было жаль людей, которые страдали из-за набегов врагов. Я подумал, что принесу этого колдуна, даже если мне придётся нести его на себе всю обратную дорогу в «Небо». Тагир жестом показал нам, чтобы мы шли за ним, но тихо. Вдруг из-за угла раздались грубые мужские выкрики и тонкий, режущий по ушам, женский смех. Тагир распластался по стене, мы последовали его примеру. Вскоре из-за угла вышло два воина, на которых повисли миловидные служанки. Они не сразу заметили нас, а когда заметили, было уже поздно. Тагир первым сделал большой шаг, вонзая одновременно кинжалы в шеи служанкам, благо, друг от друга они шли рядом, но воины так легко не сдались. К счастью они не кричали, не звали подмогу, а сражались молча. И хотя они были сытые и отдохнувшие, а мы измождённые и усталые, это им не помогло и уже через несколько минут мы переодевались в их одежду, спрятав трупы в кладовую. Осмотрев своих товарищей, я понял, что на мне одежда воина болталась как на пугале, а на Тагире, такая же еле держалась на плечах и что Меио очень идёт по простолюдински большой вырез, что подчёркивал безупречность её фигуры. Сестрёнка же моя нервно одёргивала платье. Ей досталось слишком короткое платье, вторая девушка была слишком низкого роста, и оно доходило Ласале лишь до середин икры, но если она одергивала платье слишком сильно, то вырез опасно съезжал вниз, грозя открыть на всеобщее обозрение грудь девушки. Поэтому вскоре она прекратила свои издевательства над платьем и смирилась со своей участью. Волосы девушки аккуратно убрали под синие платочки, чтобы полностью стать похожими на скромных служанок. Где комнаты колдуна мы не знали, поэтому решили для начала проверить башни. В первой попавшейся нам на пути башне находилась жена властителя, и хорошо, что она была там с любовником и нас просто выгнали, не вдаваясь в подробности. Следующие башни мы решили проверять уже порознь, девушки, как простые уборщицы отдельно и мы, как караульные отдельно. Удача улыбнулась именно нам. Уже на подходе к следующей башне Тагир горячим шепотом сказал мне.
- Здесь. Здесь и живёт этот колдун. – На мой вопрос, почему он так решил, Тагир пояснил, что колдун всегда жил в этой башне, просто из-за того, что Тагир долго не был здесь, он запамятовал, где именно обитал колдун, но теперь память вернулась.
- Осталось, не привлекая шуму пробраться туда, но как же это сделать, колдуна ведь наверняка охраняют. – Пробормотал я, но Тагир рассеял мои сомнения.
- Не бойся, колдуна никто не охраняет. Властитель Бор всегда думал, что раз это колдун, то он должен уметь защитить себя сам, а иначе ему не нужен такой чародей.
- Но ведь это глупо! – Удивился я. – Колдун же человек и он может, например, заснуть и тогда наверняка его чары ослабнут!
- Да, ты прав. Глупо, но я и не говорил, что Бор всегда был умным человеком. – Странно помрачнел Тагир, а за тем совсем уж безрадостно добавил. – Он всегда был хитрым, злобным, беспринципным и никогда не мучался угрызениями совести, даже когда убивал своего отца. Но умным он не был никогда. Нет. – Тагир сжал зубы, будто бы они у него внезапно очень сильно заболели и начал шагать быстрей. Я еле поспевал за ним, пытаясь на ходу сложить кусочки головоломки, – которая для меня представляла собой жизнь Тагира, но на бегу, это было делать очень сложно и я, в который раз за то время, за которое мы выехали из замка, отложил это на потом. Потому что сейчас было более важное дело, которое нельзя было отложить ни на завтра, ни на час.
Башня колдуна встретила нас крутой лестницей уходящей резко вверх. Увидев сколько там ступенек, я тихо застонал, но Тагир меня просто не слышал, он уже начал подъём. Где-то на половине ступенек я, наконец, догнав Тагира, вытребовал маленький отдых. Воин нехотя согласился, признав, что для битвы со столь могущественным колдуном нам понадобятся силы. Тагир раза три порывался продолжить путь, но я упорно настаивал на полном восстановлении сил или, хотя бы, дыхания. Ему, хоть и с трудом, но пришлось согласиться, всё же я был в том случае прав. В общем, когда я восстановил нормальное дыхание, мы смогли продолжить, хотя мне этого уже не хотелось делать, глядя на нездоровый блеск в глазах Тагира и его мокрое от пота лицо. Причём вспотело оно именно тогда, когда мы отдыхали, а никак не во время бега, что и показалось мне тогда странным, но на выяснения и на разговоры, как всегда, не было времени, и мы продолжили изнуряющий бег по лестнице в покои колдуна. По дороге Тагир больше не останавливался, мне кажется, даже если бы он и захотел, он бы не смог. Мне начинало казаться, будто бы, какая-то сила, невидная взгляду, упорно тащит его за собой наверх, а он, как глупый ягнёнок идёт на верёвочке за ней. К сожалению, понимание этого стало приходить ко мне уже когда мы выбежали на площадку перед тремя дверьми. Тагир, не задумываясь ни на секунду, рванул на себя ручку правой двери, она оказалась не запертой и, к тому же, хлипкой, поэтому дверь, снесённая с петель нетерпеливым Тагиром, отлетела на меня. Впервые я возблагодарил судьбу за то, что она наделила меня не горой мышц, а гибким и подвижным телом, я успел увернуться и отпрыгнуть в сторону, когда менее поворотливый сейчас валялся бы без сознания, я отделался лишь парой синяков. Я приподнялся на локте и как раз успел увидеть, как Тагир входит в комнату как кукла управляемая дрянным кукловодом. Я крикнул ему, но он даже не обернулся на мой крик, даже не сделал усилия повернуться. Он будто бы меня не слышал. Я вскочил на ноги, сбросив с себя дверь, и вбежал в комнату. В комнате я увидел такую картину, Тагир стоял на коленях перед каким то человеком, что сам напоминал мне Тагира, только вот этот человек был обрюзгшим, и от него исходили волны ненависти и удовольствия. Рядом с ним стоял высокий, худощавый, но плечистый мужчина, с густой окладистой чёрной бородой и усами, он стоял, скрестив руки на груди, в одной руке у него был меч. Ещё в комнате были старик в длинном застиранным балахоне чёрного цвета, что доходил деду до пят и парнишка годков одиннадцати, который придерживал старика под локоть.
 «Наверное, старик - это и есть маг!» - Догадался я. «А мальчик кто-то вроде слуги. Не очень то они обращаются с великим магом, одежка то у него старая, истёртая. Небось, одна она у него. Но кто же этот человек, перед которым Тагир склонил голову. Они так похожи. Одинаково прямые носы, похожие подбородки, только у Тагира он тверд, а у этого заплыл жиром. Глаза…глаза схожи только цветом, но не взглядом.» - Всё это пронеслось у меня в голове за считанные секунды, пока я вбегал в комнату. Человек похожий на Тагира повернул голову в мою сторону и на его мясистом лице появился страх. Обращаясь, как я понял, к человеку с бородой он визгливо закричал.
- Двое! Их двое! Скорей же, убей его! Убей! Только медленно и мучительно. Я хочу, что бы Таги видел смерть своего соратника! Он ведь всё чувствует и понимает? – Последняя нетерпеливая фраза была брошена магу, старик кивнул, соглашаясь, а мальчишка побледнел от страха. Я невольно пожалел парнишку, ведь если маг провинится, то его участь тоже не будет сладкой.
- Если, милорд, вы хотите, что бы его смерть была поистине ужасна, я, пожалуй, позову своего верного слугу. – Усмехнулся бородатый низким, «тёмным» голосом и, вдруг, запрокинув голову завыл. Его вой леденил кровь, приковывал к полу. Мне одновременно хотелось, и быть подальше от этого пронзительного звука и в тоже время я не мог и пошевелится, всё моё тело вопило от ужаса. Выл он не долго, где-то с минуту, но мне показалось, что всю свою жизнь я только и делал, что стоял и слушал этот вой. Когда бородатый закончил, то толстый лишь поморщился, а затем подал знак, что бы бородатый связал Тагира. Бородатый быстро скрутил руки моего друга. Затем, выпрямившись, повернулся к магу и, без предупреждения, достал откуда-то нож, и полоснул им по горлу старика. Я не мог ещё пошевелиться после воя, но если бы и мог, что я бы сделал? Он полоснул неожиданно, резко.… Мальчик не смог удержать старика, и тот повалился на пол, щедро заливая камни кровью, ребёнок стал белым, как мел, но от старика не отходил, сидел рядом с ним.
 - Ну и зачем ты это сделал? – Лениво поинтересовался главный у бородатого.
- Вы же обещали мне, что когда этот. – Он пренебрежительно пнул упавшего на пол Тагира, который лишился магической поддержки мага. – Будет связан, то я могу убить мага.
- Это я помню, но зачем же так…зачем так много крови? Я люблю её, только когда она выливается из моих врагов, но ни когда заливает мой пол.
- Простите милорд. – Склонил голову бородатый. – Я не смог удержаться, соблазн был слишком велик.
- Хорошо, сделанного не воротишь. – Начал было фразу хозяин бородатого, но Тагир, видимо начавший приходить в себя, его перебил.
- Ты позор для семьи Бор. Ты подонок, рождённый от кухарки. В тебе нет и половины кровей нашего рода. Я ненавижу тебя, но не за то, за что ты думаешь. Я ненавижу тебя ни за низкое происхождение, а за то, что ты убил отца. Он ведь был не только моим отцом, но и твоим. Ему было наплевать, что ты незаконнорожденный, он взял тебя к себе, он дал тебе образование. А чем ты отплатил ему за всё это? Отравил. Воспользовался его болезнью и подсыпал яд каждый день. Я то думал, что ты так скармливаешь ему лекарство, ведь он никогда не любил их пить, а ты травил его. С ангельской улыбкой, и честными глазами. Я ненавижу тебя за предательство и лож, Бор. И мне стыдно, что в нас одна кровь. – Тагир буквально выплюнул эти слова Бору, а я, хоть с меня и сошла магия воя бородатого, опять застыл как соляной столб. В моей голове проносились мысли, так быстро сменяя друг друга, что я даже не мог поймать, какую ни будь из них, что бы разглядеть получше. «Тагир и Бор братья! Но зачем Тагир говорил мне тогда, что родился и вырос в замке «Небо». Зачем он врал мне, неужели, что бы скрыть своё родство с Бором.» Но додумать я не успел, в комнату влетела огромная пантера с чёрной, густой шерстью. Она была настолько огромна, что даже я, выросший в лесу и привыкший иметь дело с дикими животными, поначалу испугался, но страх вскоре ушел, оставив место радости от схватки с сильным противником. Пантера прыгнула неожиданно, я, падая, инстинктивно схватился за её шею, выронив меч. Ситуация у меня оказалась не из легких. Я лежал на полу, на мне стояла пантера, пытающаяся перегрызть мне горло. Я должен был защитить горло не только от клыков, но и от когтей хищницы. В конце концов, мне удалось перевернуться и, навалившись на её спину всем весом, прижать к полу. Я знал, что долго так её не удержу, поэтому быстро схватил одной рукой свой меч с пола и вонзил его сбоку пантере в шею. Это был единственный способ победить в тот момент. Но когда меч уже вошел наполовину, я внезапно увидел, что у пантеры разорвано плечо и ко мне в душу закрались нехорошие предчувствия, что эту рану я уже где-то видел. Как бы то ни было, но пантера лежала в лужице своей крови и…меняла обличие. Шкура куда-то исчезла, тело вытянулось, пантера превратилась в стройную девушку с копной чёрных волос. Я в ужасе перевернул её и успел увидеть, как гаснет жизнь в глазах Меио. Пустота, которую я не знал раньше, затопила всего меня. Мне не хотелось кричать, куда-то бежать, что-то делать, кому-то мстить. Мне хотелось лишь, чтобы она подмигнула мне, улыбнулась и сказала, что всё это шутка. Глупая, несмешная, но шутка. Но Меио не могла подмигнуть, она и улыбаться тоже не могла. Её больше не было в этом мире. Я закрыл глаза Меио своей рукой и медленно поднялся. С моего меча ещё капала её кровь, но мне было плевать. Чувств, эмоций не было. Лишь тупая боль и понимание того, кто заставил меня убить её. Как я уже говорил, жажды мести не было, но сама месть была необходима. Да, Меио убил я, но был ли у меня другой выход? Если бы я не убил её сейчас, она бы убила меня и тысячи невинных людей, которые чем-то не угодили Бору. С этим надо было кончать. Я поднял глаза на Бора и неспешно пошел к нему. Дойти я не успел, кто-то, видимо бородатый, я выпустил его из поля зрения, ударил меня по голове, отправив в черную яму беспамятства.
Очнулся я лежащим на земле. У меня вспыхнула надежда, что может быть они сочли меня мёртвым и выкинули в лес, но когда я открыл глаза и сел, я понял, что ошибался. Я находился в комнате с земляным полом и высокими стенами, где-то наверху у которых были окна. Я пошевелил руками и подтвердил свои опасения, я был крепко связан. И тут до моих ушей донёсся знакомый горький голос с новыми, горькими ехидными нотками.
- Ты думаешь, что после того как ты убил оборотня, они оставили бы тебе развязанными руки? Не смеши меня мальчик. – Я резко повернулся и тут же упал, я не предусмотрел то, что у меня затечёт всё тело, а Тагир тем временем продолжал.
- Не пытайся сделать так ещё раз. Сломаешь себе, что ни будь. Лучше попытайся улечься поудобней и подождать пока тело будет опять тебя слушаться. – Я решил послушаться его совета и лег на спину. Пришлось лежать на руках, но их я размять всё равно сейчас не мог, а другим частям тела нужно было «проснуться». Когда противное покалывание во всём теле прекратилось, я перекатился на живот и, встав сначала на колени, а потом и на ноги подошел к Тагиру, который лежал у стены. Он был полностью связан ещё сильнее, чем я, по рукам и ногам. Воин лежал и пустым взглядом исследовал потолок. Когда я подошел и присел рядом с ним, он повернул в мою сторону голову и, горько ухмыльнувшись, сказал.
- Ты уж меня извини. Не хотел я тебя втравливать в такую историю.
- Я сам пошел с тобой, если ты, конечно, помнишь, поэтому винить тебе себя не в чем. Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться, может подкоп? Здесь же полы земляные.
- Не земляные. – Поморщился Тагир. - Каменные. Отец приказал насыпать на камень землю, чтобы экскременты узников не расползались по всему полу. – Я понимал, что сейчас не время об этом спрашивать, но, решив, что мы всё равно вскоре умрём, я решился.
- Зачем ты врал мне про то, что родился в замке «Небо»?
- А. Ты об этом. Я пришёл туда давно, там как раз были тогда перевороты, смена власти. Никто из замка уже и не помнит, что я там не родился. Это помогло мне, когда королева решила кого-то послать за кристаллом, потом за магом. Если бы она знала, кто я, она бы никогда не послала меня. Да мне и так пришлось её уговаривать, она не хотела отпускать того, с кем делит постель, уже пять лет.
- Ты и королева….- Я замялся, подбирая слова, но Тагир не дал мне договорить.
- Да. Любовники и уже давно. В замке об этом никто не знает, да и тебе я это рассказал лишь потому, что мы вряд ли доживём до завтрашнего утра, а сейчас, как видишь. – Он мотком головы показал на окно. – Уже вечереет.
И, правда, света льющегося из окошка стало намного меньше, чем было, когда я очнулся. Немного посовещавшись с Тагиром, я убедил его, что надо хотя бы подороже продать свои жизни и перегрыз верёвку на его руках. У верёвки был противный гнилостный привкус, но я терпел и грыз, а когда она, наконец, была перегрызена и Тагир смог размять руки, я долго плевался. Мой друг растёр затёкшие руки и развязал верёвки у себя на ногах и у меня на руках. Теперь мы были вооружены хотя бы своими руками и могли двигаться. И когда дверь темницы приоткрылась, Тагир схватил того, кто пришёл и зажал ему рот, собираясь тут же свернуть шею, но я его остановил, потому что мне показалось странно знакомым короткое платье девушки и её гневно сверкающие глаза.
- Ласала. – Шепотом вскрикнул я, обнимая сестру.
- Да, я тоже рада тебя видеть, но мы должны спешить. Того снотворного, что я дала стражникам надолго не хватит, поэтому бежим! Я всё объясню потом. – Добавила она, видя, что Тагир порывается спросить что-то ещё. Из темницы мы вышли в тёмный коридор с одним единственным факелом, который освещал двух мирно дремлющих солдат, между которыми лежали кости. Видимо Ласала своим снотворным прервала им игру. Мы уже пробежали три коридора, когда Ласала хлопнула себя по лбу и вручила нам по свертку с какой-то одеждой.
- Это поможет нам выйти из замка. – Пояснила она, накидывая на плечи плащ. Развернув свёрток, я обнаружил там длинное девичье платье и такой же, как и у Ласалы плащ. Посмотрев на Тагира, я понял, что ему досталось что-то похожее, но возмущаться никто не стал. Мы быстро переодели костюмы стражников на платья и плащи, а старую одежду засунули в какую-то пустующую темницу, понадеявшись, что Бор не будет проверять каждый закуток. Когда мы вышли из коридоров темницы, я волновался, что кто ни будь, обязательно поймёт, что мы не те за кого себя выдаём, но всё шло гладко, лишь уже у выхода из дворца на нас выскочил мальчонка, помощник колдуна и, схватив меня за плащ, сказал.
- Я знаю кто вы. Пожалуйста, возьмите меня с собой! В этом случае я не выдам вас, да ещё и проведу через ворота. Меня часто колдун посылал за травами, а я брал женщин с кухни для помощи. Стражники ещё не знают, что колдуна нет, а если вы не поможете мне, меня убьют! – Выпалив это на одном дыхании, паренёк посмотрел на нас умоляющим взглядом. Такому нельзя было отказать, и мы взяли его с собой, тем более с ним и вправду мы легко вышли за ворота.
- Смотрите, что я вам приготовила. – Улыбнулась Ласала, достав…нашу одежду! Оказывается, она достала её из той кладовой, из которой мы начали свой путь. Но когда она выходила оттуда, её заметили, и ей пришлось бежать.
- Теперь эту кладовую наверняка охраняют, поэтому я и не повела вас туда. – Тагир кивнул, соглашаясь, а я, если честно, даже и забыл о тайном проходе. У меня были думы менее приятные, но более настойчивые и когда Ласала осторожно спросила, не знаем ли мы, что случилось с Меио, я не смог сдержать глухой стон, а Тагир в пол голоса объяснил Ласале, что случилось. Тогда она, борясь со слезами, рассказала нам, что когда они подходили к очередной башне, Меио вдруг сложилась пополам и закричала.
- Я попыталась помочь ей, но не успела даже подбежать, как с пола уже вставала пантера, на которой висели обрывки платья Меио. Я испугалась, но она меня не тронула, а, повернувшись, побежала куда-то. – На этом месте Ласала не выдержала и разрыдалась. Тагир успокаивающе погладил её по голове, тихо что-то шепча, я отвернулся от всего этого. Мне не хотелось, не слышать, не видеть никого. А тем временем, мальчонка о котором все позабыли, сходил к ручью, недалеко от которого мы по его настоянию остановились, и принёс воды в котелке. Быстро разведя костёр, он поставил на огонь воду и начал собирать какие-то травы. Поочерёдно кидая их в воду. Вскоре над поляной потёк слабый, но приятный запах. Тагир, видимо почуяв его, очнулся и спросил мальчика не найдут ли нас тут. Парнишка ответил, что это место он нашел сам, и попросил колдуна так зачаровать туда, что без ведома мальчика суда никто не сможет придти. Поэтому даже если будут прочёсывать всё в округе, их не найдут. Тогда Тагир, наконец, почувствовав себя в безопасности, стал самим собой. Он отругал нас за то, что мы сидим и горюем, когда ребенок, у которого не меньшее горе, делает за нас нашу работу. Как бы мне ни было плохо, мне всё же стало стыдно, и я побрёл собирать дрова, Тагир отправился со мной, а Ласала, как я видел краем глаза, подошла к мальчику, спросить, что за травы у него в котелке и не нужна ли ему её помощь. Когда мы вернулись с вязанками хвороста к костру, то Ласала уже пила что-то из деревянной кружечки, а мальчик наливал нам своё варево в такие же, и когда мы вошли на полянку, то протянул нам их. Я с подозрением посмотрел в свою кружку, хоть оттуда и поднимался приятный аромат, но жидкость выглядела странновато. Тагир же не колебался, и сразу выпил предложенное. На моих глазах, воин ожил, с его щёк сошла бледность, и исчезли синяки, а в глазах появилось выражение, будто он хорошо и сытно поел. Увидев такие волшебные превращения, я сам попробовал содержимое своей кружки. На вкус оно напоминало сок ягод, в деревне мы часто выжимали сок, ребятишкам была потеха. Уже менее насторожено я осушил кружку и вдруг почувствовал, как силы вливаются в меня. Я снова был бодр и свеж, а голова начала работать ещё лучше. Повернувшись к мальчику, я насторожено спросил, не было ли там сил травы. Я спросил, насторожено и даже несколько испугано, потому что обычно после её использования человеку становится очень и очень плохо.
- Нет. Госпожа Ласала уже спрашивала меня об этом, но здесь нет ничего, что освобождает второе дыхание. Лишь безвредные травы, которые обладают рядом питательных свойств. – Улыбнулся мальчик.
- А как тебя зовут-то? – Послышался голос Ласалы с противоположной стороны костра.
- Меня назвали в честь отца – Армун. Это значит живой. – Пояснил он, предупреждая следующий вопрос Ласалы.
- Хорошо Армун. Будешь путешествовать с нами, но учти, в замке ты вёл размеренную, спокойную жизнь. В пути же тебе её не представится увидеть. – Предупредил парня Тагир, но, похоже, мальчика не пугали опасности и лишения, наоборот, его глаза загорелись, и он воскликнул.
- Об этом я и мечтал всю свою жизнь! Я уже и не помню, была ли у меня другая жизнь кроме каменных стен придворного мага! Не бойтесь, я не буду обузой вам, я знаю травы, маг научил меня магии. Правда, конечно, я её знаю не так как он, но я был старательным учеником. – Быстро добавил он последнюю фразу, глядя на Тагира полными мольбы глазами.
- Не бойся, после того, что ты сделал, тебе нет дороги назад в замок, и мы не можем бросить тебя, поэтому ты, конечно же, идёшь с нами. – Уверил он Армуна, печально улыбнувшись. Глаза мальчонки загорелись жаждой приключений и битв и я, с удивлением, увидел, как был сам похож на него всего-то месяц назад. Я откинулся на мягкую траву и, стараясь хоть как-то отодвинуть боль, начал вспоминать свой лес. Его раскидистые деревья, простых, незатейливых, прямых людей, его красоты, потом на ум полезла охота. Когда я очутился перед взбесившимся кабаном, вооруженный одной секирой. Тогда мне казалось, что я обречён, но меня как всегда спасла моя ловкость. Я сумел запрыгнуть на раскидистые ветки дуба и вонзить в спину кабана секиру. Правда тогда я потерял и кабана и секиру, с которой он убежал в лес, зато остался жив и полон приятных, как ни странно, воспоминаний о том дне. Затем вспомнился день, когда я собрал не тех ягод и мать, в наказание, отправила меня собирать ночные травы, да не простые, а те которые появляются только в полную луну, время нечисти. Обитателям деревни нечисть не могла самостоятельно принести вреда, если только по глупости жителя. А вот пугала она с радостью, лично я в полнолуние не приближался к воде, потому, что Ласала подговаривала нечистую силу рангом помельче и весь этот сброд так пугал меня, что я потом спать только днём мог. В тот день, когда мать меня наказала, я отправился на самую дальнюю полянку, потому что через ближнюю протекал ручей, а Ласала никогда не упускала шанса меня поддеть. Так вот на дальней полянке я впервые в жизни увидел, как мавки пляшут. До чего ж красивое было зрелище, я тогда ещё вспомнил рассказ Ласалы о том, что ежели человек поймаем мавку, вытянет её из танца и подарит, что ни будь от себя, то она будет обязана вечной рабой быть тому, кто её поймал. Я тогда был ещё маленький, зим пятнадцать мне тогда было, и испытал судьбу, ухватил ближайшую мавку за руку и втащил в кусты. Ох уж и сильная она попалась, у меня потом все плечи и руки болели, так сильно она отбивалась, но я сумел с волос своих повязку кожаную сорвать и ей на руку привязать. Как только сделал я это, бить она меня перестала, отодвинулась чуток и сев на землю зарыдала. Всё причитала, что теперь рабой стала, что сестры заклюют, смеяться будут. Как я уже говорил, мало мне тогда зим было, видно и уму не больше. Пожалел я мавку, повязку снял и отпустил. Она сначала не верила даже, что отпускаю её, а потом как припустила, что только я её и видел. Ласала, как узнала потом об этом, долго на меня дулась. И из-за того, что ловил и из-за того, что отпустил.
- Тебе повезло ещё, что мавка выгоду свою не увидела. А то могла и замучить тебя до смерти. – Ругала она меня. Больше я так и не видел пляски мавкины, хотя частенько ходил потом на ту полянку в полнолуние. Перебрались на другую полянку, наверное.
Из сладких воспоминаний меня вырвал недовольный голос Тагира.
- Лолан. – Я решил притвориться, будто не слышу, но воин был настойчив.
- Лолан. – Рявкнул он уже раздраженно, я нехотя повернул в его сторону голову.
- Не уходи в себя. – Нехотя пробурчал Тагир. – Боль ты этим не убьешь, она лишь затаится, а ты можешь совсем уйти в себя, а тут только оболочка и останется. Видел я таких людей, видок у них, прямо тебе скажу, не слишком приятный, так, что держись и не поддавайся слабости. А то никогда не станешь воителем.
Мне хотелось сказать ему, что ни будь резкое, но я сдержался, признавая его правоту. Нельзя поддаваться минутной слабости, да и не минутной, по правде говоря, тоже. Я сдержано кивнул, надеясь, что он поймёт, как тяжело мне сейчас. На некоторое время, над поляной царила тишина, прервал которую звонкий голос Ласалы.
- А когда мы выступим? – Видимо ей не терпелось оказаться подальше от города и от его хозяина.
- Нам придётся обождать пока всё уляжется. – Вздохнул Тагир. – Потом мы, я думаю, отправимся к драконьему перевалу, а после него мы уже приобретём лошадей в близлежащей деревне и сможем спокойно добраться до замка. – Все вроде бы согласились с планом Тагира, возможно и потому, что других вариантов у них не было, но, неожиданно, высказался Армун. Он удивлённо посмотрел на Тагира и спросил, какой дорогой мы добирались до замка и проходили ли мы через драконий перевал. Тагиру пришлось признать, что нас закинула сюда одна волшебница, и мы не весь путь проделали сами.
- Тогда понятно, что вы ничего не знаете. – Улыбнулся мальчик. – Драконий перевал разрушен. Полностью, как и деревни, что находились неподалёку от него. Пройти там сейчас невозможно. А сколько времени бы вам понадобилось, что бы преодолеть тот путь, на который вас забросила вас колдунья?
- Не знаю точно. – Мрачно ответил Тагир, пытаясь придумать другой путь. – Но примерно неделя, может больше. Всё зависит от того, как мы гнали бы коней, а тебе то зачем?- Запоздало удивился воин.
- Просто колдун научил меня кое-чему и, если вы приведёте меня на место, где вас выбросило, я смогу отправить вас туда, откуда был совершен перенос, и самому отправиться с вами, заняв место покойной.
- Но нас выбросило в разных местах, хватит ли тебя на два перемещения.
- Не знаю…но думаю вполне. Колдун постоянно брал из меня силу, говорил, что у меня по молодости лет много лишней энергии.
- Хорошо. Другого варианта у нас, к сожалению, нет, поэтому мы поступим так как предложил мальчик. С моим мнением все согласны? – Вопросил Тагир, протестующих не нашлось, хотя каждому из нас, несомненно, было боязно вручать свою жизнь парнишке лет одиннадцати-двенадцати, но других вариантов никто не мог предложить. На маленьком собрании перед сном, мы решили, что остаться в этом оазисе всё же стоит хотя бы на несколько дней, а то, в противном случае, мы можем не добраться до места нашего приземления живыми и невредимыми. Что особенно важно, если учитывать то, к кому мы попадём, предвкушая эту «радостную» встречу, я против воли сжимал кулаки и начинал нехорошо улыбаться. Ведь кто знает, если бы Меио была здорова, подчинилась бы она зову бородатого. А в её слабости, как ни верти, виновата дева, что забросила нас так неудачно. Оставшиеся дни до возобновления похода, все провели как неудачливый йог, впервые севший на свою острую кровать, никто не мог нормально есть (я вообще не притрагивался к еде, меня сразу же начинало тошнить), спали, правда, все крепко. Наши тела требовали отдыха уже давно, а когда получили его вволю, то использовали, как могли, запасаясь силами для предстоящего похода. Все немного побаивались выходить, даже в холодных, стальных глазах Тагира я порой видел промелькивающий страх, поэтому о дне выхода все думали с ужасом, но, как ни странно, в этот день все собирались спокойно и слажено. Не знаю как другие, но лично я страха не ощущал, наоборот, было какое то весёлое поднятие сил. Конечно, мне было не до веселья, и никакой радости я не испытывал, но сила, казалось, струилась по моим жилам как шипучее игристое вино. А когда я исподтишка подсмотрел за остальными, то увидел, что и они движутся намного быстрей чем обычно и страха в их глазах нет. Когда вещи были собраны, Тагир спросил мальчика, сможет ли он бежать, как и остальные, не придется ли им снижать темп бега.
- О нет! – Воскликнул тот. – Я бегаю очень быстро и далеко. Наш замок довольно большой и мне частенько приходилось оббегать его полностью, что бы найти, что ни будь по поручению мага. – Его глаза горели предвкушением, он не мог усидеть и минуты. Было видно, что ему не терпится, наконец, выйти в путь. Глядя на него, мне становилось немного завидно. Ведь я был таким раньше, но времена изменились и момент выхода кажется мне неприятной необходимостью, а не новым захватывающим путешествием. Правда, одному я всё же был рад – действию. Бездельничать в этом маленьком подобии рая мне уже, если честно, надоело, правда я не мог сказать, что я был в таком уж восторге от неизвестности, которая нас ожидала. Но всё, плохое и хорошее, должно когда то наступать и с нашего выхода наступил. Час нашего выхода Тагир, конечно же, определил на ночь. Раннюю, чтобы мы пробежали подальше, на счету была каждая секунда, Тагир постоянно напоминал нам, что нужно поскорей сообщить королеве о провале.

Глава 8 «Неожиданная правда»
Из укрытия мы выходили очень осторожно, конечно, патрули уже наверняка не такие как несколько дней назад, но опасаться стражников всё равно следовало. Мы старались бежать как можно тише, но это получалось у меня, у Тагира, Ласале было сложней, она не привыкла следить за каждым шагом. А о помощнике мага можно просто умолчать, он если и бегал то, то только по твердым прямым полам, а никак не по бугристой неудобной для бега почве. Но как-то мы добрались до хлипкого укрытия в виде кустов. Там, Тагир позволил нам небольшую передышку. Для отдыха тех нескольких минут было, к сожалению, недостаточно, но для восстановления дыхания вполне, а дальше вновь изнуряющий бег в кромешной темноте, неожиданные прыжки через небольшие трещины, быстрые приседания при малейшем намёке на патрульных. Наконец, мы достигли того места, где выбросило Тагира и Ласалу, там воин позволил нам довольно большую передышку. Нужно было дождаться, пока Армун не восстановил бы полностью дыхание и не отдохнул. Даже когда парнишка сказал, что полностью готов, Тагир заставил его ещё немного набираться сил, потому как опасался за то, как бы из-за усталости он не натворил ошибок и не забросил их в преисподнюю. Наконец, когда Тагир всё же согласился, что ждать дальше уже будет опасно, Армун приступил к делу. Он нарисовал на земле круг, в котором, по приблизительным описанием Ласалы и Тагира, они появились. Сестрёнка и воин вошли в круг и, по совету Армуна, легли на землю. Он сказал, что они всё равно упадут, когда начнётся перемещение и что лучше лечь заранее. Когда все приготовления были закончены, мальчик сел рядом с кругом, закрыл глаза и, скрестив руки у себя на груди, нараспев начал читать заклятье. Он попросил, чтобы его не тревожили во время чтения, и мы все боялись пошевелиться, зная его неопытность в такова рода делах. Наконец, уже к концу заклинания, мальчик отнял руки от груди и положил их на бороздку в земле, что была краем круга. От его пальцев по бороздке начало разливаться странное свечение, которое, через пару секунд, заполнило весь круг. Парнишка выкрикнул последние слова, и я увидел, как Тагир и Ласала медленно исчезают, сливаются с редеющей ночью. Вскоре, от них не осталось и следа. Исчезло и свечение, да что там свечение, пропала даже борозда, обозначавшая круг. Армун встал, и спокойно отряхнув штаны, вопросительно посмотрел на меня. Идём мол, или нет. Я, стараясь оставаться спокойным с виду, пожал плечами и жестом показал следовать за мной, мальчик беспрекословно подчинился. Остаток ночи мы бежали. Не слишком быстро, чтобы не устать сильнее, но и не чересчур медленно, потому что до оазиса, куда нас выбросило с Меио, бежать было не так уж и мало. Патрули нам, по счастливому стечению обстоятельств, не встречались, и мы беспрепятственно добрались до нужного места. Так как нас выбросило не на мягкую землю, а на камни, расчертить круг простой палкой у Армуна не получилось бы и он достал, видимо прихваченный ещё в замке, мел. Очертив круг, он жестом показал мне ложиться.
«Да, а без Тагира мальчишка стал совсем другим… более уверенным и рассудительным.» - Подумал я, укладываясь поудобней. Я постарался лечь примерно там же, где и очнулся. Армун же сел рядом с тем самым злополучным камнем. Дальше всё шло, так же как и с Тагиром и Ласалой. Когда мы переносились, я ничего не почувствовал. Меня лишь немного вдавило в землю и всё. Дальше последовала секундная темнота и вот мы уже в темнице у лесной девы. Странно, это совсем не было похоже на те ощущения, которые я испытывал, когда нас переносила лесная дева. Наверное, это потому, что она не пыталась облегчить нам тяготы от перемещения на большое расстояние. Я осторожно открыл глаза, которые закрывал на время перемещения, в начале я ничего не увидел, кроме кромешной тьмы, но глаза быстро привыкли к отсутствию света и я смог осмотреться. В темнице ничего не изменилось с моего последнего посещения, тот же земляной пол, те же обвитые лианами стены. Тагира и Ласалу мы нашли быстро, они сидели в одном из углов комнаты и Ласала, похоже, дремала на плече у воина. Увидев нас Тагир хотел, было вскочить, но потом, всё же вспомнил о спящей Ласале и просто помахал нам рукой, побуждая подойти ближе. Я тут же вскочил на ноги и обернулся, что бы помочь встать мальчишке. Тело после перемещения было несколько затёкшим, будто бы я пролежал какое то время в очень неудобной позе, и я думал, что слабый парнишка перенёс это похуже чем я, но, повернувшись, я с удивлением обнаружил, что Армун уже встал, и тихо стоял позади меня, ожидая указаний. Это меня несколько насторожило. Мальчик менял своё поведение слишком часто и слишком резко. Жестом я показал ему следовать за мной к Тагиру. Когда мы подошли ближе и присели на корточки, Тагир рассказал нам, что они, пока ждали нашего появления, разработали план, как можно выбраться из темницы. По словам Тагира, нам нужно было только выбраться на поверхность, а дальше с лесной девой справиться уже легче.
- Подождите, как справиться, вы же говорили, что вас отправила сюда волшебница. Почему вы не сказали мне ничего о том, что она вам враг? – Перебил Тагира, Армун.
- Ну, порой легче умолчать, чем рассказывать всё по порядку. Поверь мне, чуть позже я всё тебе расскажу. – Решил я извиниться за всех и ободрить паренька. И, похоже, у меня получилось. Он не обижался и внимательно дослушал Тагира иногда, даже, помогая советом. Ласала проснулась еще, когда Тагир только начал обсуждать свой план, но в конце его объяснений всё же решила уточнить.
- Значит, в начале пойдешь ты и Армун, а уже потом я и Лолан, я правильно поняла?
- Да. Всё именно так, только ты и Лолан должны подождать пока мы будем отвлекать внимание на себя. Армун, ты сможешь обеспечить нас магической защитой, хотя бы слабой. – Последняя фраза относилась уже к мальчику. Он пожал плечами и сказал.
- Ну, ежели слабой, то смогу. Я ещё не до конца отдохнул.
- Хорошо. – Кивнул Тагир. – Ждать пока ты полностью восстановишь силы, мы не можем, да и для этого, для полного результата, нужен плотный обед, которого мы в наличие не имеем, поэтому обойдёмся слабой магической защитой. – Подвёл итоги воин, поднимаясь с земляного пола темницы, остальные последовали его примеру. – Физически ты отдохнул? – Поинтересовался Тагир у Армуна, тот ответил утвердительным кивком. – Тогда мы выступаем, а вы подождите столько, сколько сможете. Но не перегибайте палку, а то переполох, что мы поднимем, может улечься. – С этими словами, Тагир положив руку на плечо паренька, направился к выходу. Когда он скрылся за дверью, то Ласала тут же попыталась улечься для сна.
- Не думаю, что это здравая мысль сестрёнка. После сна ты будешь бежать медленнее, и действовать как во сне. – Ласала недобро посмотрела на меня, но ложится, не стала, а лишь присела, прислонившись в стене темницы.
- Ты думаешь, нам удастся? – Тихо спросила она.
- Я не знаю. Если мы и погибнем, то это будет только наша вина. Потому, что мы можем это сделать. У меня такое чувство. – Поделился я своими мыслями с сестренкой, присаживаясь рядом.
- Я не хочу в замок. – Неожиданно сказала Ласала.
- Почему же? – Я искренне удивился, замок был моей мечтой. Красивые люди в красивой одежде, всё это походило для деревенского паренька на волшебную и прекрасную сказку.
- Потому что там всё сложно. У вас, людей, вообще всё сложно, даже в твоей деревне, я думаю, мне пришлось бы не легко. У вас столько чувств, у нас, духов, нет и половины! Мы более просты и незатейливы. Мы не можем грустить, мы не испытываем душевной боли. Да, что там говорить! Мы в состоянии испытать – веселье, скуку, спокойствие и обиду. Но ничего из этого, нам не принесёт боли!
- Да, но и неземного блаженства тоже. – Не согласился я. – Вы не можете ощутить счастье от того, что нравитесь любимому человеку, не можете испытать нежность при виде новорожденного котёнка, восторг при виде красивого пейзажа.
- Всё это так, – кивнула Ласала, - но у нас нет так же и правил. Мы не умеем врать и нам сложно понять, зачем это нужно. Правда сейчас, став человеком, я понимаю, что кто-то лжет ради выгоды, кто-то ради спасения, кто-то, что бы уберечь родного человека от боли. Вы, в деревне, почти не лгали, а если вам и приходилось говорить неправду, то очень редко и никогда, что бы подставить кого-либо. В замке же все живут в мире, построенном изо лжи. Тем не менее, я очень рада, что решила сопровождать тебя именно в облике человека. Как ты уже говорил, мы не можем испытывать восторг или, хотя бы, радость. И, скажу тебе, эти чувства перевешивают все неприятные стороны человеческой жизни.
- Но почему же тогда ты не хочешь вернуться обратно в замок? Раз тебе так понравилась жизнь людей?
- Поэтому и не хочу. – Ласала глубоко вздохнула и добавила. – Понимаешь, я запуталась. Мне хочется жить человеческой жизнью, и в то же время я понимаю, что я чужая там, что приспособится к жизни в замке, мне будет очень и очень сложно!
- Об этом не беспокойся. – Я мягко улыбнулся в темноте. – Лично я не собираюсь оставаться в замке. Как только я помогу Тагиру, я собираюсь отправиться обратно, в лес, в родную деревню. Я могу взять тебя с собой. Там тебя будут уважать и чтить. Там и тебе, да и мне, будет намного легче жить.
- Постой, но мне казалось, тебе нравится дворцовая жизнь? – Удивилась сестрёнка.
- Да, нравилась. Но теперь, когда там не будет Меио, мне всё будет напоминать о ней. Это слишком больно для простого деревенского парня. Поверь. – Ласала надолго задумалась над моими словами, а затем медленно сказала.
- Да. Мне кажется, я тебя понимаю, но братец, разве нам не пора двигаться за Тагиром и Армуном? – В её словах был здравый смысл, хотя я понимал, что она хочет просто отложить неприятный разговор или совсем замять его. В этот раз я был с ней солидарен, и через минуту мы уже выходили из нашей «камеры». Странно, но погрома нигде не было. Ласала объяснила это тем, что лесная дева никогда не держала никаких охранников, полагаясь только на собственную магию. Я ничего не запомнил из владений лесовички, потому что большую часть времени проведённого мною там, я был без сознания, но Ласала, к счастью, помнила дорогу, по которой они добирались, спасая меня. И мы беспрепятственно выбрались наружу. Ласала ушла чуть вперёд, а я, не выпуская её из виду, на миг сошел с тропы, что бы взять для обороны хотя бы булыжник. Подняв приглянувшийся мне камень с одним довольно острым краем, я выпрямился и, неожиданно, увидел перед собой лесную деву. Она стояла, и смотрела на меня так, будто я восстал из могилы. Не знаю, что тогда руководило мной, лично я надеюсь, что тревога за нас всех, но я сделал один шаг вперёд и с силой вонзил камень ей в горло. Дева схватилась руками за камень, пытаясь вытащить его из раны. Откуда уже лилась зеленоватая кровь, а я, что бы окончательно не потерять из виду Ласалу, бросился догонять сестру. В тот момент я лишь надеялся, что строением лесная дева была похожа на людей, и этот камешек подействовал на неё так же, как и на любое другое существо, если бы ему перерезали горло. Догнав сестру, я невольно посмотрел на свои руки и тогда первый раз задумался о том, как у меня получилось, без замаха и подготовки, ударить заострённым, но всё же туповатым камнем так, что бы он прорвал кожу и увяз глубоко в глотке. Для себя я объяснил это тем, что, наконец, выплеснулась наружу вся моя злоба и боль от кончины Меио. В степи нас нетерпеливо ждали Тагир и Армун. Ласала тут же поделилась с ними своими впечатлениями, не дав мне и раскрыть рта.
- Странно. Мы прошли так спокойно, как будто в этом лесу и нет никакой хозяйки!
- Ну, в каком то смысле это так. – Улыбнулся Тагир. – Армун навёл на неё какие то чары, и она превратилась в живую статую.
- А как действуют эти чары? – Осторожно спросил я у Армуна. Мальчик довольно улыбнулся, ему явно нравилось внимание.
- Ну, они как бы «замораживают» существо на некоторое время, оно не может двигаться примерно часа два. Впрочем, если им причинить сильную боль в таком состоянии, то они «оживают». Такими чарами часто пользуются, когда забивают зверей. Уходит в два раза меньше времени. – При этих словах Тагир поморщился и сказал.
- Это, я считаю, подло, не дать существу даже попытки защитить свою жизнь. Впрочем, бойни как таковые я не принимаю и без магии, так, что это не был камень в твой огород, Армун. – Мальчик совсем по взрослому кивнул, принимая неуклюжие извинения Тагира, но этого я уже не заметил. Мне было стыдно. Мне было очень стыдно. Получалось так, что я убил совершенно безоружное существо. Внезапно я понял, почему Тагир с таким презрением относился к бойням. Я, конечно же, знал и не любил то, что животным не дают никаких шансов, но то, что там творилось, и впрямь было отвратительным, я понял лишь тогда, когда осознал, что стал одним из тех мясников, которых ненавидел. Я представил себе ужас девы, осознание того, что ты не можешь защититься, когда ты не знаешь, сможешь ли когда ни будь двигаться и приходишь в себя только чтобы сразу же умереть. Меня охватило чувство вины, мне было непередаваемо стыдно за то, что я сделал. Но, слава богам, вина не заслонила разум и я не проболтался о том, что произошло в лесу. Я решил, что презрение к себе, которое я же и испытываю, это одно и совсем другое, если это чувство ко мне будут испытывать другие. В том числе и близкие мне люди. Чёрт возьми, было бы очень плохо, если бы единственные близкие мне люди сейчас прониклись ко мне презрением только из-за того, что я один раз сглупил. Пусть сглупил очень сильно, даже непростительно сильно, но, всё равно, им об этом было бы лучше не знать. Тем временем, Тагир радостно сказал, что до замка нам теперь остаётся совсем немного и мы можем не торопясь добежать до него. Не торопясь, как оказалось в дальнейшем, для Тагира было бежать изо всех сил весь день, почти не останавливаясь на передышки. Это было серьёзным испытанием для меня, а что уж говорить о Ласале и Армуне, они к концу дня падали на землю и приподнимались только, чтобы поесть. Конечно же, собирать хворост, ходить за водой, заниматься ужином, они не могли. Всё это ложилось на мои плечи и плечи Тагира, у которого я, с удивлением, не заметил ни разу и малейшего признака усталости, порой, мне казалось, что он даже ни разу не сбил дыхание на протяжении всего пути. Похожее состояние у него было, когда мы первый раз приближались к замку. Он выглядел одержимым, будто бы его влекло к «Небу» то же заклятье, которому он был подвержен, когда мы приближались к замку его брата. О привлекающем заклятье нам рассказал Армун, еще, когда мы отсиживались в его тайном месте, ожидая, когда уляжется шумиха, поднятая нами. Он объяснил, что колдуна заставили наложить это заклятье на Тагира, потому что обычный человек, под действием этого заклинания, теряет всякую осторожность и начинает бежать к месту назначения, истощая себя и не беспокоясь об грозящих опасностях. И чем ближе человек будет находиться от места или человека, к которому привязан заклинанием, тем сильнее будет работать заклятье. Это объясняло то, что Тагир с неохотой устраивал привалы и почти не мог спать. После объяснений Армуна, я посмотрел на своего друга, и, в какой то мере, наставника другими глазами. Я, конечно же, знал, что у Тагира сильная воля, но даже и не мог себе представить, что настолько. И я, увидев, что творится с Тагиром по мере приближения к «Небу», однажды на привале, подошел к Армуну, что по обыкновению лежал на спине и задумчиво изучал небо, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Когда я спросил его про Тагира, он заинтересовался, но ответил, что сейчас слишком слаб, для того чтобы снимать заклятие с кого бы то ни было или, хотя бы, найти это заклятье.
- Думаю завтра утром, я буду более свеж для этого, но не знаю, смогу ли я тогда бежать так же слажено, как обычно. – Пожаловался Армун.
- Если я прав, тогда так сильно бежать тебе и не придётся. А если нет, то обещаю, я помогу тебе в пути. – Задумчиво ответил я и сам улёгся поудобнее, что бы суметь отдохнуть до того момента, когда Тагир вновь поднимет нас и заставит бежать. На следующее утро я, вызвавшись дежурить на рассвете, разбудил Армуна раньше остальных. Он, конечно, поворчал для приличия, но ему самому было не меньше моего интересно, чем это закончится и он начал свою работу. Подойдя к Тагиру, он провёл над его лицом рукой, потом, очень осторожно, выдернул один его волос и вернулся ко мне.
- Возможно, меня будет трясти немного. Не мог бы ты подержать меня за плечи? – Попросил он, хотя эта просьба скорее смахивала на завуалированный под просьбу приказ. В другое время я бы возмутился, но тогда я решил это стерпеть и крепко взял мальчишку за плечи. Он, пробурчав себе под нос несколько слов, разорвал волос и сжал его половинки в правой и левой руках. Несколько секунд он сидел тихо, а потом его тело начало странно трястись. В начале это происходило несильно, но чем дальше, тем сильнее содрогалось тело подростка. Его голова откинулась, больно ударив меня в грудь. И я увидел, что по его щекам текут слёзы, а губы шевелятся, будто он пытается что-то сказать, но не может вымолвить и слова. Я попытался разобрать, что он говорит, по губам, но Армун уже вскоре сжался в комок, и судороги прекратились. Некоторое время, он просто лежал, не издавая ни звука, а потом, неожиданно легко, распрямился, устало сообщил мне, что на Тагире и вправду лежит сильное заклятье. Я осторожно спросил его, сможет ли он снять его. На что мальчик покачал головой и сказал, что, по крайней мере, попробует. Паренёк подошел к Тагиру и положил ему руки на голову, затем закрыл глаза и застыл. Он сидел в одной позе настолько долго, что мне начало казаться, что он нечайно наложил на себя замораживающее заклинание. Я уже хотел сходить за водой, пока всё равно ничего не происходит, но вдруг Тагир резко вздрогнул, открыл глаза и, увидев над собой Армуна, неожиданно хорошенько…врезал ему. Мальчик отлетел от Тагира, будто вообще не имел веса. Я еле – еле успел поймать его. Бросив взгляд на лицо паренька, я увидел, что на левой скуле у него расплывается здоровенный синяк, но, несмотря на это, парнишка довольно улыбнулся и прошептал.
- Я снял заклинание. Теперь он свободен. – Предельно аккуратно положив мальчика на землю, я бросился к Тагиру.
- Зачем ты это сделал? – Возмущенно вопросил я у друга, как-то незаметно перейдя на «ты». – Тагир, казалось, был очень смущён.
- Если честно, я не хотел. Просто сказалась многолетняя реакция. Представь себе, ты просыпаешься оттого, что у тебя на голове лежат, чьи то руки. Конечно, я, не вдаваясь в лишни подробности, врезал тому, кто это был. Я даже не увидел, что это был Армун. Кстати, а что он делал сидя рядом со мной на корточках и положив мне руки на голову? – Закончил он уже весьма недовольным тоном. Я решил, что не стоит пересказывать ему всего, и сказал только, что Армун снимал с него заклятье, не уточняя какое. Тагир тоже не вдавался в подробности и поблагодарил Армуна, конечно же, после того как предельно вежливо и искренне извинился. В этот день Тагир не гнал нас как раньше. Он сам объяснял это тем, что щадил Армуна, но я переглядывался пару раз с мальчишкой заговорческими взглядами, мы то знали, что произошло на самом деле. По пути мы бежали вместе и негромко говорили. В наших разговорах, мы сошлись на том, что Тагиру нужно как-то сказать, про природу заклинания, потому что незнание в нашем случае может обернуться гибелью и для Тагира и для нас всех. Разговор мы отложили до вечера. Решив, что расслабившийся Тагир воспримет это менее жестко. Вечером, когда Тагир лег передохнуть, пока готовится ужин, мы подошли к нему. И Армун, не приукрашивая, но и не преуменьшая, рассказал ему всё о заклятье, которое снял. В начале, Тагир отрезал, что такого не может быть, но потом, поддетый ехидным замечанием, что невозможно снять несуществующее заклинание, призадумался. Я взял за плечо мальчишку и отвел его от Тагира, шепотом пояснив ему, что Тагиру сейчас нужно над многим поразмыслить, и мы будем ему только мешать. Тагир думал долго, и лишь на следующий день, к вечеру, он позвал всех к костру. Ласале мы уже обрисовали сложившуюся ситуацию, так как объяснять, заново, не пришлось.
- Я подумал над тем, что вы сказали мне вчера. – Мрачным и усталым голосом начал Тагир. – И пришел к выводу, что, хотя это и звучит абсурдно, не верить вам у меня нет причин. Поэтому в замок, мы прибудем тайно. Как нищие. По крайней мере, пока я жил в замке, то королева всегда пускала их, а на кухне им рассказывали все новости. Армун, если я не ошибаюсь, то если снять с человека заклятье, то маг, скорее всего, подумает, что он умер? – Мальчик уверено кивнул, а Тагир продолжил. – Значит, если мы прибудем в замок, и там будет идти тризна, которая, обычно, длится у нас по неделе, мы поймём, что на меня и вправду было наложено заклинание. Тогда будем действовать по ситуации, согласны? – Протестующих не нашлось, и мы легли спать. Если Тагир не ошибся в расчётах, то на следующий день, примерно в обеденный час, мы должны были подойти к разрушенному городу рядом с замком.
Не знаю, как спали остальные, но мой сон был крайне неспокойным. Я просыпался от любых шорохов, которых ночью, в степи, было предостаточно. И конечно, утром я был абсолютно не в форме. Я, наверное, выглядел ещё более усталым, чем когда ложился спать. Чувствовал я себя, по крайней мере, именно так. Утешало лишь одно, что мы не будем бежать так, как гнал нас Тагир раньше…
 По дороге, мы обсуждали наши роли. В конце всех споров, мы пришли к выводу, что лучше всего будет прикинуться обычными фермерами, которые пострадали от разорительных набегов воинов Бора. Тагир будет играть роль простого крестьянина, Ласала будет его кроткой женой, Армун их сыном, а я братом жены, переростком неумехой. В эту роль мне было легко вжиться, ведь в моей родной деревне меня считали именно таким. Естественно, больше всех возмущалась Ласала, ей совсем не хотелось становиться бессловесной, покорной женой, но так как другие женщины в селеньях встречались довольно редко, ей пришлось смириться со своей участью. На развалинах ничего нового мы не увидели, та же разруха, что и была раньше. Только вот ужаса они уже не внушали. Меня, с недавних пор, страх перестал посещать, решил, видимо, оставить меня наедине с моей болью, а может просто, я уже привык к видам разрушений. Ночевали мы, конечно же, в развалинах, пройдя за день бОльшую половину оставшегося пути. Ночь мы провели достаточно спокойно, лично я, сумев выкинуть из головы предстоящий обман, спал очень хорошо. Правда, я не знаю, получилось ли у остальных сделать то же. Скорее всего, нет, потому что утром все кроме меня выглядели довольно таки помятыми. При подходе к замку, Армун изменил черты наших лиц, и мы стали выглядеть простоватыми и недалёкими фермерами. Одежду мы решили не изменять, потому как, то, что от неё осталось, было даже хуже одежды фермеров, только Ласале он сменил мужскую одежду на длинное крестьянское платье, сильно оборванное и грязное. Когда мы подошли к воротам, Тагир постучал. Шепотом объяснив нам, что теперь мы должны ждать ответа, прошло несколько минут, как стражник соизволил обратить на нас внимание.
- Вы кто такие?
- Мы крестьяне, нашу деревню сожгли, мы не ели уже несколько дней и умираем от голода и бессилия. Впустите нас, пожалуйста. – По моему мнению, речь Тагира была недостаточно жалобной и сильно притянутой за уши, но стражник, поругавшись на нас для порядка, всё же сбросил верёвку.
- Ворота для каждых голодранцев открывать это уже слишком, потому хотите отдохнуть и пожрать, забирайтесь по верёвке. – Объяснил он свои действия. Мы и вправду сильно устали, но не настолько, что бы отступаться перед таким маленьким испытанием. И уже через несколько минут, мы уже стояли на стене, и стражник давал нас совет, где можно поесть.
- Отправляйтесь на кухню, поможете там и, глядишь, что ни будь обломиться. Там сейчас много работы. – Уточнять, почему много работы мы не стали, Тагир ещё раньше предупредил нас, что все сплетни собираются именно у поваров. На кухне, Ласалу, Армуна и Тагира поставили мыть посуду, а я должен был вымыть пол. Так как друзья работали далеко от поваров, а я крутился под ногами, я и решил разузнать всё от поварят, которые отдыхали на лавочках. Подойдя к ним я, продолжая усердно драить пол, заинтересованно спросил у них, что случилось в замке и почему такая беготня.
- А. – Отмахнулся самый старший из них и, похоже, главный. – У королевы фаворит умер, ну, как она говорит и у нас тризна полным ходом.
- А почему именно «как она говорит»?
- Да потому что вышла она дня два тому из спальни своей утром и говорит усталым голосом, мол, всё. Погиб смертью храбрых её лучший воин. Но воин то он в походе, и никто не может знать, мертв он, али жив. Ей это пытаются сказать, а она говорит, что чувствует его смерть. Он к ней, мол, во сне приходил и прощался. По моему мнению. – Поварёнок нагнулся ко мне и тихо прошептал. – Колдуна она своего больно много слушает, отсюда и дурь. Но я тебе ничего не говорил. – Я понимающе кивнул, мол, понимаю, сохраню в секрете и аккуратно вытирая пол, направился к своим, что бы рассказать им, что я узнал.
- Значит, вышла из своих покоев… - Задумчиво пробормотал Тагир, выслушав меня. – Хм… я подумаю об этом, а ты пока, поди, договорись на счёт ночлега.
Договариваться мне не пришлось, как только я направился в сторону поваров, как меня тут же перехватил кто – то из прислуги и сказал мне, что Тагиру и Ласале выделят комнатку, как супружеской паре, а я и Армун будем спать с остальной прислугой. После работы, Тагир, объяснив нас как добраться до комнат с прислугой, направился искать, кого ни будь, кто покажет им с Ласалой их спальню. До комнат прислуги мы добрались довольно быстро. Тем более, что любой встречный нам показывал туда дорогу. А вот найти хотя бы одну свободную койку было воистину сложно. Комната для мужчин представляла собой небольшое помещение, полностью заставленное койками, в одном из углов стоял очаг, который, по-видимому, согревал эту комнату в холода. Не смотря на то, что коек было много, свободных не нашлось. И нам пришлось спать рядом с очагом, чтобы не замёрзнуть. Хорошо хоть над нами смиловался какой-то старик и отдал нам своё второе одеяло.
- Мне уже без надобности. Я давно не чувствую тела, а вам она пригодится. А то мальчонка может и простудиться на холодном то полу. – Я, конечно же, с жаром поблагодарил его и, как бы между делом, спросил, не беспокоил ли его, что ни будь. Оказалось, что он давно мучается с поясницей, но тепло ей, почему-то, не помогает, поэтому он уже и не пытается её согреть. Я, уложив Армуна спать, отдав ему ещё и свою куртку, чтобы не замёрз, сбегал на кухню и, раздобыв там всё, что мне нужно было, наскоро сделал старику мазь. Когда я вернулся, мальчик уже сладко сопел рядом с очагом, а старик пытался заснуть, мучимый, видимо, спиной. Разогрев мазь в ладонях, я натёр ему поясницу и спину. Старик удивленно повёл плечами и сел. Затем он встал и походил по комнате, пару раз нагнулся, достав кончиками пальцев до пола и, неожиданно, подошел ко мне и крепко пожал мне руку.
- Спасибо тебе парень. Я уже и не думал, что когда ни будь, избавлюсь от этой боли. Скажи мне, что это за чудесная мазь?
- Да ничего особенного. – Пожал я плечами. – Обычная укрепляющая мазь. Если хотите, то я могу сказать вам рецепт.
- Да не запомню. – Махнул рукой старец. – Память то уже не та. Завтра ко мне придёт мой сын, лекарь он тутошний, вот ему и расскажешь. – Пообещав, что обязательно расскажу рецепт лекарю, я улегся спать, спиной прислонившись к Армуну, согревая мальчика, таким образом, и с той стороны, где очага не было. Утром, я проснулся оттого, что на меня сначала наступили, потом упали, а потом ещё и сильно пнули.
- Ты чего разлёгся тут. Не видишь, люди ходят!? – Проорал кто-то сильно недовольный мне в ухо. После этого мне осталось лишь мгновенно вскочить и злобно посмотреть на обидчика. Скорее всего, я не ограничился бы взглядом, но нас разнял тот самый старец, которому я помог накануне вечером.
- Орэл (п./а. ударение на о)! Остынь. Это тот самый юноша, который знает рецепт чудодейственной мази! И поверь мне, если ты будешь вести себя с ним плохо, и он не расскажет тебе его, я прокляну тебя! – Парень, который пнул меня, как-то сразу успокоился и вполне мирно протянул руку с добродушной улыбкой.
- Приятно познакомиться с тем, кто знает травы. Меня зовут Орэл, я здешний лекарь. – Нехотя, я подавил гнев и протянул руку.
- Бил. Помощник ведуна из разрушенной деревни. – Назвался я тем именем, которое соответствовало нашей легенде.
- Сочувствую вам. Наверное, тяжело видеть, как рушится дом. – Рукопожатие, которым он наградил меня, чуть не сломало мне кисть. Хотя, думаю, что он сам этого не хотел. Он был настолько огромен и мускулист, что было сразу ясно, почему он паршивый лекарь. Над таким телом нужно работать как минимум по несколько часов в день, а лекарям некогда, обычно, заниматься такой чепухой как мускулами.
- Не легко. – Сухо ответил я, сплетая руки на груди. – Но вы, вроде бы, хотели узнать о рецепте мази для вашего отца.
- Да-да. – Радостно кивнул он. Было, похоже, что он сам хотел перевести разговор на рецепт, но не знал, как это сделать. Мне оставалось только подивится, как такой дуболом стал лекарем, где, несомненно, нужен ум, и спокойствие. Ни тем, ни другим детина не обладал. Тщательно выговаривая каждое слово, и повторяя по несколько раз, я объяснил ему рецепт, но, похоже, запомнил его не он, а его отец, который совсем недавно говорил мне, что страдает полным отсутствием памяти. Подивившись странностям этих людей, я разбудил Армуна и погнал на кухню. Так как если бы мы пришли ещё поздней, мы рисковали остаться голодными. Придя на кухню и выпросив по миске мясного рагу, мы присоединились к завтракающей Ласале. Я сразу же поинтересовался у неё, где сейчас Тагир, на что она раздраженно повела плечами и сказала, что он, почти сразу же как они нашли комнату, отправился к королеве.
- Не знаю, куда он запропастился. Наверное, она была уж очень сильна рада его видеть и не отпустила. – Что-то мне не понравилось в этой ситуации и, покончив с завтраком, я отправился на поиски. Уже когда я вышел с кухни, я обнаружил, что за мной увязался Армун.
- А ты-то куда идёшь? – Удивился я. – Не знаю уж насколько, но мне, почему-то кажется, что поиски мои будут опасными, так что отправляйся к Ласале, на кухню.
- А я знаю, что это будет опасно. Поэтому и иду с тобой. Тем более – ты не замковый житель и тебе неизвестны многие тонкости. Без моей помощи ты пропадёшь. – Ответил мальчик таким тоном, что я не захотел выяснять подробностей и, махнув на него рукой, продолжил путь, надеясь, что ничего особенно опасного не будет, и в случае чего я сумею его защитить.
- Интересно. – Тихо сказал я мальчику. – Как мы будем искать покои королевы. Не спрашивать же у слуг…
- В этом как раз нет ничего сложного. – Беспечно ответил Армун. – Все замки очень похожи и свои покои правители всегда делают в самых лучших комнатах. А уж мне, выросшему в замке, не составит труда разыскать самые богатые покои. Обычно, они, где ни будь высоко, но, конечно же, не настолько высоко как башни магов. Думаю, нам сюда. – Указал он на лестницу, ведущую наверх и, тут же, направился к ней.
- Постой. – Остановил его я. – Не думаю, что Тагир шел напрямик. Потому, что если бы это было так, то его бы тут же схватили. Не знаешь, нет ли, каких ни будь тайных ходов.
- Вот они - то частенько бывают разные…но можно попытаться. – Армун на секунду замолчал, обдумывая, а затем решительно сказал. - Нам придётся выйти во двор. Ход должен начинаться где-то там…если, конечно, эти замки идентичны. – Мы как можно быстро и как можно более осторожно вышли во двор и начали поиски. Вскоре, Армун обнаружил неглубокую нишу в каком-то из углов двора. В нишу мог поместиться только один человек. Армун втиснулся в неё и несколько секунд сосредоточено обшаривал камни, а затем он…пропал. Я тут же попытался выяснить, где он и, осмотрев нишу, я понял, куда исчез мальчик. Видимо, он нажал какой-то тайный рычаг и провалился под землю. Подозревая, что проём может быстро закрыться, я, не раздумывая, прыгнул в него.
- Ну, наконец-то. – Услышал я голос Армуна, когда приземлился. – Я уже начал подумывать, что ты не заметил моего исчезновения и чуть не закрыл проход. – Над моей головой раздался скрежет и свет, который лился из-под потолка, пропал. Я несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к окружавшей меня тьме. Армун стоял неподалёку от меня, прислонившись к стене, и выжидающе смотрел на меня. По крайней мере, мне так показалось, потому что к тому времени, когда я его увидел, мои глаза ещё не до конца привыкли к темноте. Посидев, для верности, ещё несколько секунд на холодном и неудобном полу, я встал и сообщил Армуну, что готов идти.
- Отлично. Потому что, как я подозреваю, ход довольно длинный и в нём множество разветвлений, поэтому мы можем и потеряться. Тем более, замок старый и может обвалиться потолок, поэтому советую идти очень осторожно и тихо. – Мне не очень то понравилось заявление о старине замка и об обваливающихся потолках, но выбора у меня особого не было. Или рискнуть пройти по тайному ходу, или в одиночку перебить всю стражу королевы. Я выбрал первое, потому что второе мне не нравилось намного больше, так как у него, как ни крути, был один, не слишком обнадёживающий, конец.
Факела в потайном ходе не было. Это показывало, что ходом или никогда не пользуются или наоборот, пользовались совсем недавно. В первом случае отсюда давным-давно забрали факел, а во втором его забрал тот, кто недавно проходил по тому ходу и не вернулся назад. Обдумав это, я пришел к выводу, что нам нужно поторопиться, чтобы успеть помочь Тагиру. Если, конечно, ещё не поздно. Не смотря на то, что мы двигались в полной темноте, Армун постоянно напоминал мне, чтобы я шел ещё тише и аккуратнее. На мой вопрос, зачем это нужно, он ответил, что этот ход соприкасается со многими комнатами в замке, и лучше было бы, чтобы в них не знали, что находится за стеной. В конце - концов, я начал смотреть только на землю и ступать только на те куски, которые я видел. Поэтому, когда Армун резко повернулся и изо всех сил толкнул меня в грудь, пытаясь остановить, я не сразу понял, в чём дело. Но когда я поднял глаза, я сразу же увидел, что из какого-то прилегающего к ходу коридора, льётся тусклый, но вполне явный свет. Взглядом я спросил мальчика, в чём дело, кивнув головой в сторону света. Парнишка неопределённо пожал плечами и жестами предложил посмотреть, откуда свет. Я, прислонив его к стене, показав этим, что ему нужно подождать меня здесь, отправился на разведку. Подойдя к коридору, я услышал лишь слабые и невнятные голоса. На свой страх и риск я заглянул за угол. К моему счастью, коридор изгибался, и я мог пройти ещё немного и услышать больше, не опасаясь быть замеченным.
- Прости меня. – Услышал я приятный женский голос, подойдя поближе. - Я, правда, не хотела, ты был мне приятен. Но ты, почему-то, не слушал меня. Никак не мог понять, что не справишься с тем, что хочешь на себя взять. Что же. Теперь, хотя мне это и очень неприятно, ты знаешь, но мне придётся убить тебя. Ведь теперь ты серьёзная помеха на моём пути. И, хотя я и очень хорошо к тебе отношусь, но моё мнение сейчас не важно. – Внезапно, говорившая женщина нервно вскричала. – Ну не смотри на меня так, как будто я предаю тебя! Ты же сам говорил мне, что можешь умереть за меня. Сейчас, всего лишь, настал тот момент, о котором ты и говорил.
- Я умер бы за ту, которую знал раньше. Та женщина не предала бы меня, сейчас передо мной другой человек. А предательство от незнакомого человека не предательство, а просто недружелюбие. Хотя и слишком сильное и неприятное, но, всё же, простое недружелюбие и неприязнь.
- Да что ты знаешь! – Взвизгнула женщина. Суда по звукам она раздраженно притопнула ногой, в мягком сапожке, непредназначенном для жесткого каменистого пола, так как после удара ногой об пол последовал легкий вскрик от боли. – Ты и представить себе не можешь, как приходиться жить мне. – Продолжила женщина уже несколько перехваченным от боли голосом. – Это же всё время нужно думать, как выжить и сохранить власть. И, зачастую, эти два пункта одно и тоже. Ведь, сам знаешь, без власти я обычная женщина, которая, к тому же, не умеет ничего, кроме того, что строить интриги и управлять людьми. – Она говорила и ещё что-то, но я её уже не слушал. Я, прислонившись к стене, ошарашено переваривал информацию. Получалось, что женщиной, которая собиралась убить Тагира, была сама королева. Просто выскочить и напасть на неё я теперь не мог. И дело было не в том, что она коронованная особа, а в том, что там, наверняка, стоят её безмолвные охранники, о которых я не знаю, потому что они не производят звуков. Я начал лихорадочно думать, пытаясь понять, как действовать дальше. И тут я вспомнил лес и чуть не хлопнул себя на радостях ладонью по лбу, но вовремя удержался, сообразив, что не стоит преподносить такой щедрый подарок нашим врагам. Я чуть наклонился и принюхался. Воздух в подземелье был затхлый и сильно отдавал гнильцой, но я всё же поймал запах молодой женщины и сильного мужчины. Больше, судя по запаху, в комнате никого не было. Больше способов узнать, кто находится там, у меня не было, и я решил действовать. Я выпрямился и сделал шаг в комнату, затем, резко, чтобы не дать изумленной королеве опомниться, прыгнул на неё. В правой руке у неё был зажат красивый серебряный кинжальчик, инкрустированный золотом. В настоящем бою он, конечно же, был бесполезен, но перерезать горло связанному он мог. Я с силой сжал её руку с кинжалом и, не пытаясь сделать это хоть как-либо мягко, ударил об пол. Королева вскрикнула и выпустила кинжал, а именно этого я и добивался. Одним движением я вскочил, увлекая за собой королеву и, не мудрствуя лукаво, отбросил её к стене. Она сильно ударилась всем телом и бесформенной, но, всё же, не потерявшей сознания, грудой упала на пол. Посмотрев в её злые, бессильные глаза я отвернулся и нагнулся, чтобы подобрать кинжал.
- Осторожно! – Услышал я крик Тагира и мгновенно развернулся в сторону королевы, одновременно пригибаясь. Но это было уже не нужно, королева застыла как ледяная статуя, на одной руке у неё медленно затухал огненный шар.
- Она ещё пользуется такими старыми методами? – Ехидно сказал Армун, поглядывая на королеву с пренебрежением. – Королевой стать то стала, а деревенской ворожейкой быть не перестала. – Мальчик тихо рассмеялся, совсем не так как обычно смеются его ровесники, но мне было в тот момент не до него, я бросился к Тагиру, отвязывать его от стены. Он был распят на ней и, почему-то, раздет до пояса. Заметив мой удивленный взгляд, он буркнул.
- Потом объясню, сейчас нет времени. – Как только я освободил его от пут, он подошел к своей бывшей любовнице и, внимательно посмотрев на неё, повернулся к Армуну.
- Сколько она так простоит? – Мальчик пожал плечами и неуверенным голосом ответил.
- Ну, не знаю. Примерно час, может час с половиной. – Услышав такой ответ, Тагир, неожиданно усмехнулся и сказал.
- Хватит уже притворяться. Я, конечно, мало, что понимаю в магии, но заморозить готовую к битве ведьму, у которой в руке огонь, может лишь сильный и, самое главное, умелый маг. Мальчишка, который бегал на посылках у мага и перехватывал, иногда, крупицы его знаний, этого не может. Кто ты, ты расскажешь нам потом, а сейчас говори точно, сколько она простоит в этой заморозке? – Я изумленно переводил взгляд с Тагира на Армуна, но мальчишка, казалось, совершенно не удивился такой речи воина, а лишь досадливо поморщился и ответил.
- Ровно полтора часа продержится заморозка. Если бы я заморозил на большее время, то приводить ей в чувство нужно было бы очень долго. По моим расчётам, этого времени хватит до прихода стражников, хотя, возможно, они придут даже позже - такой слабой ведьме как она нужно довольно много времени, чтобы подпитаться силой умирающего человека. – Немного помедлив, он с усмешкой добавил. - Представляю, какой лакомый кусочек ты для неё представлял, с той силой, которую она выкачала бы из тебя, она бы могла сделать очень многое. Думаю, она держала себя только из-за того, что ты был братом Бора, а уж кто-то, а он всегда мечтал сам убить тебя. Никогда не понимал, чем же ты ему так досадил. Ведь когда вы росли, вы были такими хорошими мальчиками. Впрочем. – Армун развёл руками. – Я никогда не понимал людей.
- Сколько же тебе лет?- Не удержался я.
- О! Юноша, ты и представить себе не можешь насколько много. – Улыбнулся Армун. – Как ни будь, за бокалом хорошего вина, я всё тебе расскажу.
- Как ни будь, за бокалом вина ты нам всем всё расскажешь, а сейчас, маг, я хочу услышать от тебя совет, что нам делать дальше. Потому что от сложившийся ситуации зависит и твоя жизнь.
- Хм…- Армун прислонился к стене и задумчиво нахмурил брови. Такое сосредоточенное выражение на лице одиннадцатилетнего мальчика было даже забавным. Если бы я не догадывался, что перед нами стоит тот самым маг, которого мы должны были доставить в замок, и в руках которого сейчас находилась наша судьба.
- Думаю, – протянул он слегка рассеяно, - просто сбежать сейчас, не получиться. Убить королеву мы тоже не можем. Всё же у неё в замке есть маг, хоть он и слаб, но выследить убийц он, думаю, сможет. Значит нужно действовать тоньше. – Мы с Тагиром несколько недоуменно переглянулись, но спрашивать ничего не стали, боясь прервать мысли Армуна. – В такой ситуации у нас есть только один выход. – «Мальчик» поднял на нас глаза и, хитро улыбнувшись, спросил Тагира.
- Когда стражи вели тебя сюда, ты был под личиной? – Тагир кивнул.
- Да, но я не понимаю какое это…
- Самое значительное. – Недослушал Тагира Армун и заулыбался ещё шире. – Сейчас, я снимаю с нас личины и когда придёт стража, королева скажет, что пленник вырвался и попытался убить её, а ты, как истинный герой, восстав из преисподней, бросился ей на помощь. А потом, собрав всех, она прилюдно отдаст тебе все титулы и корону, а сама уйдёт в добровольные скитания. – Тагир нахмурившись, посмотрел на замороженную королеву, а затем, вновь на Армуна.
- Но что же заставит её сделать это? По-моему она не жаждет расставаться с троном.
- А это. – Доверительно улыбнулся Армун. – Уже моя задача. Не думай, в мальчишке не заподозрят сильного мага, а внушить ей это я смогу. Смогу я и поставить заслон от дворцового мага, что бы он ничего не заподозрил раньше времени. – Всё время, пока он говорил, я смотрел на королеву. Глаза, единственное живое, что было сейчас у неё, злобно смотрели на нас и, если бы взглядом можно было колдовать, думаю, мы были бы уже давно мертвы. Когда Армун заручился нашим согласием на его план, он подошел к королеве и прикоснулся к её вискам пальцами и закрыл глаза. Со стороны казалось, что мальчик, зачем-то держится за статую, но я смотрел в глаза королеве. Сначала они гневно и бессильно смотрели на Армуна, но, постепенно, они приобрели выражение полного спокойствия, и их заволокло какой-то легкой дымкой. Еще через пару минут, в них появилась уверенность, мягкость, а когда она смотрела на Армуна, в них отражалась полная покорность.
- Это было легко. – Спокойно сказал маг, отходя от королевы. – Она очень слабая ведьма, да я это уже говорил. Теперь она полностью покорна мне. Что ей говорить и делать я ей уже сказал и не думаю, что кто-то кроме меня сможет снять это заклинание.

***

- Армун, но ты можешь мне, как самой глупой в нашем отряде, объяснить, зачем королеве. Хорошо-хорошо, буду называть её по имени. Ладно, тогда почему Алия, имея свой собственный замок, сотрудничала с Бором. И, если она с ним сотрудничала, зачем же он тогда сжигал её города и деревни? – Ласала, которой не было, когда Армун объяснял нам всё, упорно хотела узнать правду. Довольно долгое время мы томили её неведеньем, но не из-за прихоти. Просто не было времени ей всё рассказать. Сначала шумиха по поводу отречения королевы, потом коронация Тагира. Из-за того, что замок находился на военном положении, а Тагира все знали и любили, её провели очень быстро, но, всё же, это заняло некоторое время. Теперь, когда у нас всех освободилась пара минут, и мы собрались в зале у нового короля, она решила всё же вытащить из нового дворцового мага, в прошлом играющего роль мальчика слуги, а сейчас представляющегося импозантным мужчиной лет тридцати, все подробности.
- Понимаешь. – Улыбнулся Армун, потягивая своё любимое красное вино. – Война началась не сразу. В начале, Алия, когда она только-только узнала, что Тагир приходится братом Бору, она хотела шантажировать Бора им, что бы он уступил ей некоторые богатые земли, а что бы приблизить Тагира к себе и держать его под присмотром, притворилась, что любит его. Но, она не рассчитала, что Бор ненавидит брата. Как только он узнал, где его пропащий родственник, он тут же начал требовать, что бы она отдала его ему, живого или мертвого, а в доказательство своей силы, начал войну с ней. Просто убить Тагира она не могла, его очень любили при дворе. И это могло вызвать бунт, поэтому она начала посылать его на самые сложные задания. Благо, он сам туда просился. А когда она поняла, какую выгоду ей сулит кристалл, то тут же послала за ним Тагира. Это был беспроигрышный вариант или Тагир бы погиб от рук людей Бора или принёс бы кристалл. За магом она посылала его с теми же надеждами. Когда же он вернулся живой и без мага, её нервы не выдержали. Она уже объявила народу, что Тагир мертв, и наказания бы не последовало, поэтому она решила убить его и, заодно, поживиться силами человека, у которого в дальних родственниках был оборотень. Тут то мы ей и помешали. – Армун начал пересказывать сестре наши похождения в тайных ходах. Слушать мне это было уже совсем неинтересно, и я задумчиво посмотрел в камин, пытаясь ни о чем не думать, но язычки пламени, как назло, напоминали мне Меио. Чтобы хоть как-то отвлечься, я повернулся и, вклинившись в рассказ мага, спросил у сестры.
- Ласала, я давно хотел тебя спросить. Что это был за странный сон. Тогда, когда ты не просыпалась примерно сутки? – Армун не удивился моему вопросу, тогда, в туннеле, пока мы ждали стражу, мы успели ему всё рассказать, а вот Ласала немного потупилась.
- Понимаешь, братец, на меня магия не действует, а ещё давно, я попросила нашего деревенского волхва («Мариас!» - Догадался я), сотворить надо мной заклинание, чтобы защитить тебя от колдовства. Теперь оно на тебя тоже не действует, за счёт моей силы. Тогда колдовство было уж очень сильное и тело, не выдержав нагрузки, усыпило меня. – Узнав, что хотел, я отвернулся вновь к камину, чтобы вновь предаться воспоминаниям о Меио.
- А ларчик просто открывался! – Неожиданно рассмеялся Армун. – Как же я сразу не догадался то, когда вы мне рассказали! Правда, это очень и очень старое заклинание, но мне то – магу старой закалки, стыдно было не узнать его! – Он смеялся долго, а когда отсмеялся, то добавил.
- Знаете, а... – Но договорить ему не дали. В комнату громко постучали.
- Кто? - Поинтересовался у двери Тагир.
- Я гонец. Прислан из северных деревень. - Тагир тут же вскочил и, распахнув дверь, впустил гонца.
- Простите, Ваше Величество, что отвлек, но на северные деревни напало войско Бора и они уже наверняка сожжены, а войско движется сюда, на замок!
- Докладывай по порядку! – Рявкнул Тагир. Паренёк выложил всё как на духу. Ситуация не так ужасна. На замок никто не двигался, паренёк перепутал со страху, он же на самом деле был простым сыном фермера, на их деревню напали и его послали в замок, предупредить. Но деревня, на которую напал отряд Бора, была совсем недалеко от замка, и вскоре можно было уже ждать прямого нападения. Я вновь отложил мысли о Меио. До них не было дела сейчас. Пора было вступать в войну.